Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

КРУГОСВЕТКА

ТРИ ВИЗИТА В ИНДИЮ

«Золотой треугольник»

Продолжение. Начало читайте в №№1,2.

Новое, наполненное солнцем утро. Мы направляемся в город Амбер, который до 1728 года был столицей Раджастана. Расположен он всего в одиннадцати километрах от Джайпура. Увидев здания Амбера, большинство которых выстроены из желтоватого песчаника, европейцы ошибочно полагают, что своё имя он получил по этому преобладающему в городской цветовой гамме тону. Ведь в переводе с английского «амбер» — это янтарь, а именно жёлтый цвет чаще всего ассоциируется с этим камнем. Но город был построен и обрёл своё название задолго до прихода в эти места англичан. Многие индусы считают, что назван он по имени одной из многочисленных местных богинь. У Санджива же на это есть своё мнение, он выводит название города от слова высота, звучащего на санскрите как «амбар».

На площади, где останавливаются туристические автобусы, нас встречают продавцы сувениров, маек с местной символикой, бижутерией и прочими мелочами. Не вступая с ними в товарно-денежные отношения, пробиваемся на звук пронзительных мелодий, издаваемых флейтами заклинателей змей.

Окружив одного из них, группа созерцает необычное действо. Джавид комментирует нам происходящее. Факир подносит свой инструмент к губам и, поводя им из стороны в сторону, извлекает из него заунывную мелодию. Из корзинки, стоящей у его ног, поднимается кобра и в такт музыке покачивается, следуя за движениями флейты.

По окончании завораживающего представления, Татьяна хитро спрашивает, не хочу ли я погладить «актрису». Во мне, по-видимому, до сих пор живёт мальчишка, которого легко можно взять «на слабо». Окликнув Санджива, интересуюсь, можно ли это сделать. Он говорит, что да, но эта змея ему чем-то не нравится, и мы переходим к другому заклинателю. Санджив, переговорив с ним и получив разрешение, предлагает мне действовать. Следуя подсказкам окружающих, моя ладонь достигает округлого тела кобры. Оно  примерно на локоть возвышается над бортиком корзины. Нежно скользя вверх по гладкой, упругой коже, пальцы нащупывают расширение  небольшого, с изящную женскую ладонь, капюшона. Убедившись, что его обладательница не агрессивна, предлагаю Татьяне воспользоваться редкой возможностью. Следуя по моей руке, она также несколько раз проводит пальчиками по нагретой солнцем змеиной коже.

Оставив немного рупий нашей новой знакомой на молоко, спешим к месту посадки на слонов. Этим умным животным предстоит доставить нас к главной достопримечательности Амбера. Проходя мимо  могучих гигантов, наши спутницы восхищённо ахают.  Благородные животные разрисованы затейливыми узорами от кончика хобота до хвоста. На одних яркими красками нанесён растительный орнамент, на других — жанровые сценки, например, нападение тигра на грациозную лань.

Поднимаемся по ступенькам на деревянную платформу, к которой «припаркован» слон. На его спине закреплена небольшая, покрытая мягким ковриком площадка. Ближе к шее сидит погонщик. Подстраховываемые Джавидом, мы с Татьяной усаживаемся бок о бок, свесив ноги на левую сторону. Перед нами, для предохранения от падения, опускается железный прут с крючком на конце. Поинтересовавшись, всё ли у нас о’кей, водитель элефанта отдаёт нужную команду, и, позванивая колокольчиком, слон начинает размеренное движение по круто уходящей вверх улице. Подвешенные на шее трудяг колокольчики служат не для увеселения пассажиров, а имеют сугубо практическое назначение. Как ни странно, самое большое современное наземное животное передвигается практически бесшумно, и задорный звон должен оповещать окружающих о его приближении.

Немного освоившись и ощупав  пассажирскую площадку, я, сняв с плеч свой дежурный рюкзачок, достаю из него  заранее закупленную для этого случая гроздь бананов. В это время Татьяна выясняет у погонщика, что слона зовут Роба. Передав угощение для него, сами во избежание обезвоживания приникаем к бутылкам с водой.

Улица, по-видимому, довольно узкая. Определяю это по тому, что время от времени носки моих кроссовок чиркают по стенам домов. Минут через тридцать подъём заканчивается, Роба аккуратно «пришвартовывается» к платформе, на которой нас уже поджидает Джавид.

Мы направляемся к воротам крепости Славы или, как чаще называют этот культурно-исторический памятник, «форта Амбер». Подобно Московскому Кремлю, его высокие стены скрывают за собой величественные дворцы и храмы. На площадке над воротами вместо грозной стражи разместились музыканты, встречающие входящих национальными мелодиями, исполняемыми на народных инструментах.

Ненадолго окунувшись в тень, снова оказываемся под жаркими лучами солнца. Вокруг раздаётся разноязыкий гомон. Выделяясь из создаваемого им равномерного гула, звучат профессионально громкие голоса экскурсоводов. Вот и Санджив, убедившись, что группа в сборе, приступает к рассказу.

Предки махараджи Ман Сингха, построившего форт, обосновались в этих местах в XIIвеке и до XVIвека обходились без «крепости Славы», проживая внизу, в городе. А вот ему захотелось поселиться повыше. Присмотрев один из возвышающихся над столицей скалистых холмов, он повелел возвести на нём могучий замок. В него мы и попали, пройдя через некогда предназначавшиеся для высоких гостей ворота Солнца. Подобно нам, они также достигали их, поднимаясь на слонах.

С противоположной стороны форта располагаются ворота Луны, предназначавшиеся для простого народа. Санджив приглашает нас пройти в Диван-и-Ам — зал для встречи махараджи с общественностью. Здесь проходили официальные аудиенции. На деталях его интерьера Санджив учит нас отличать элементы индуистской архитектуры от исламской.

Выполненные в виде слоновьих голов капители, поддерживающие сводчатый потолок колонн, — типичный элемент индуистской архитектуры. Изображённые же в нижней части купола относятся к мусульманской. Если  внутри купола находится лотос — это уже индо-мусульманская архитектура.

Обогатив нас знаниями по музыке, застывшей в камне, гид разъясняет символику слоновьих хоботов. Оказывается, что поднятым хоботом на скульптуре или изображении священное животное благословляет нас, опущенным же приветствует. Так что входящих на аудиенцию встречали рисованные и резные по камню приветствующие изображения, уходящих же провожали благословляющие.

По дороге к одному из дворцов заворачиваем в древнюю баню — хамам. Обнаружив действующую ещё в XVIIвеке круглую чашу аналога  джакузи, лишний раз убеждаемся, что всё новое — это хорошо забытое старое.

Продолжая санитарно-гигиеническую тему, Санджив говорит, что замково-дворцовый комплекс насчитывает 99 туалетов и предлагает желающим осмотреть один из них. Но тут же, вызвав общий смех, предупреждает, что можно только посмотреть, пользоваться нельзя. Небольшое уютное помещение с функциональным отверстием в полу. По трубе, находящейся под ним, некогда непрерывным потоком струилась вода. Особенно удивляет наличие такого множества древних «уголков задумчивости», если учесть то, что в те времена, когда здесь бурлила светская жизнь, в большинстве дворцов европейских монархов туалетов не было вообще. Высокородные господа,  в лучшем случае, обходились ночными горшками, а чаще гадили, где попало.

Вступаем в анфиладу залов летнего дворца. Каждый имеет свою особенность. В одном — великолепная роспись потолка некогда зеркально дублировалась узором расстеленного на полу ковра, иногда у неподготовленных гостей махараджи этот приём придворного дизайнера по интерьеру вызывал головокружение. Похоже, что зеркальные залы были в моде. Местный отличается от посещённого накануне большей площадью и тем, что благодаря точным расчётам строителей мог освещаться всего одной свечой. Свет её пламени, отражаясь последовательно в небольших замурованных в стены колонн и потолка  зеркалах, добирался до самых отдалённых уголков.

Мраморные стены следующего зала, подобно вертикально расположенным клумбам, усыпаны прекрасными цветами. Санджив уверяет, что ни один из роскошных бутонов не повторяется. Мы ощупываем вырезанные в камне лепестки роз, тюльпанов, каких-то вовсе незнакомых цветов. Работа мастеров великолепна! Подобно живым, лепестки нежны и гладки, как атлас. Кажется, что, если чуть сильнее надавить, один из них отделится и, кружась, упадёт под ноги.

Проходим в личные покои. Большую часть одной из стен занимает искусно вырезанная мраморная решётка, это деталь древнего кондиционера. Некогда за ней тонкими струями стекала вода, проходя через них, потоки воздуха охлаждались, махараджа мог наслаждаться желанной прохладой. Из другой стены на высоте около 170 см выступает мраморная плита. Размеры её примерно 2 на 2 метра. Это спальное место махараджи. Разумеется, спал он не на голом камне. Плита застилалась коврами, матрасами, подушками. Опасаясь за здоровье высокопоставленного лица, я спросил, не грозило ли ему падение с высоты. Санджив успокоил меня, объяснив, что раньше по краю постели шли  выполненные из ценных пород дерева перила.

Пройдя через множество внутренних дворов с цветниками и резными беседками, остановились на месте, откуда наши спутники могли обозреть панораму окрестностей. Окаймляя раскинувшийся внизу городок, по скалистым грядам, взбираясь на холмы и спускаясь на равнины между ними, бежит «великая индийская стена». Так в шутку называют индусы это оборонительное сооружение, протяжённость которого достигает 35 километров.

От форта вниз к ожидающему нас автобусу спускаемся на джипах. Индийские водители, лихо лавируя по узким, замысловато изогнутым улицам и, кажется, непрерывно давя на клаксон, заставляют наших зрячих попутчиков много понервничать. К счастью, кратковременное ралли для всех экипажей заканчивается благополучно, и, загрузившись в ставший родным салон, мы вслед за махараджами, покинувшими Амбер в 1728 году, переезжаем в Джайпур.

По дороге делаем небольшую остановку. С берега искусственного озера можно полюбоваться стоящим прямо в его водах дворцом Джал-Махал. Мы же с Татьяной внимательно слушаем рассказ Санджива. Некогда дворец был загородным домом одного из махараджей, страстного любителя охоты и слабого пола. Чередуя одно увлечение с другим, властитель отдыхал здесь вдали от жён и государственных забот.

Озера в те времена на этом месте не было. Вокруг расстилалась долина. О возникновении водоёма существует две легенды. Первая гуманитарная. Согласно ей, как-то опустилась на  Раджастан страшная засуха, и дабы сохранить гибнущий урожай, махараджа повелел соорудить дамбу. В результате на месте долины образовалось озеро, а нижние этажи роскошного приюта повелителя оказались под водой.  Согласно же второй, альтруизм был чужд махарадже, а дамбу он повелел возвести лишь для того, чтобы охотиться на уток, не покидая дворца и прекрасных гурий.

Немного передохнуть от дворцов позволяет следующая остановка. Автобус тормозит около магазина, на первом этаже которого торгуют местными коврами ручной работы. Входим в прохладное помещение и рассаживаемся на тянущейся вдоль одной из стен лавочке. Перед тем как продемонстрировать свой товар, радушные хозяева предлагают напитки на любой вкус. Кофе, чай, кола, соки, ром, пиво. Я останавливаю свой выбор на роме. Мне приносят высокий стакан, на дне которого примерно на два пальца плещется жидкость. Отдаю должное индийскому спиртному. Напиток весьма недурён. Его пряный вкус и слегка экзотичный аромат навевают воспоминания о книгах про похождения пиратов, больших любителей рома. Мне кажется, что именно такой вкус я и представлял себе, следя за приключениями героев Сабатини. Между тем продавцы, одарив всех желающих выбранными ими напитками, приступают к демонстрации товара. Один за другим на полу перед нами разворачивают предметы мечтаний домохозяек 70-х годов прошлого века. В те времена в европейской части СССР ковры были на пике популярности. В наши дни купить их не проблема, но подобные эксклюзивные изделия ручной работы за сравнительно небольшие деньги некоторые россияне предпочитают привозить отсюда.

Пока продавцы приносят и раскатывают всё новые и новые рулоны, Санджив рассказывает об истории и современности местного ковроткачества. Это искусство пришло в Индию вместе с мусульманскими завоевателями из Персии, сначала в Кашмир, затем в Дели, Агру, а уже оттуда в Раджастан. Все индийские ковры ткутся на основе из хлопковых нитей с использованием пряжи из верблюжьей шерсти или мягкой и блестящей шерсти из Кашмира, иногда добавляют к ней шёлк. Также ткут и изысканные чисто шёлковые ковры. На изготовление одного изделия у ремесленников, проживающих в окрестных деревнях, уходит от 6 до 8 месяцев. Слушая лекцию, мы с Татьяной ощупываем предлагаемые экземпляры. Вот этот, с высоким пружинящим ворсом, наверняка изготовлен из шерсти корабля пустыни, а вот этот, гладкий и бархатистый, с хорошо осязаемыми узорами явно шёлковый. Демонстрация закончена, и желающие могут переходить к оформлению покупок.

Мы же поднимаемся на второй этаж в царство местной текстильной промышленности. Отпустив супругу бродить в лабиринте стоек и вешалок, сам остаюсь беседовать с одной из наших попутчиц. Москвичка Лена присоединилась к нашей группе вчера, приехав в Джайпур из Варанаси. Её эмоциональный рассказ об этом священном городе скрасил мне минуты ожидания. Вернувшаяся с покупками Татьяна поведала, что девушки-продавщицы показали ей сари. Это национальная женская одежда в Индии, представляющая собой отрез ткани длиной от 4,5 до 9 метров и шириной от 100 до 120 см. И не только показали, но и постарались научить заворачиваться в него. Один конец сари два раза обернули вокруг её бёдер, соорудив длинную, в пол, юбку, второй закрепили на юбке и перебросили через плечо. Подумав, моя практичная супруга решила, что у нас в подобном наряде пойти некуда, и вместо сари купила другую популярную в Индии женскую одежду — пенджаби. Пенджаби состоит из длинной, с разрезами внизу по бокам блузки с воротником-стойкой и рукавами в три четверти и лёгких шёлковых брюк. Покинув магазин, возвращаемся к экскурсионной программе.

Следующая остановка напротив «дворца ветров». Хава-Махал, так это здание называют местные жители, был построен в 1799 году. Судя по репликам окружающих, сооружение похоже на огромный, богато украшенный пятиярусный торт. Одной из особенностей дворца является то, что он не был местом жительства, а служил своеобразной VIP-трибуной. Жён и наложниц махараджи не должны были видеть посторонние. В то же время высокопоставленным дамам хотелось полюбоваться  проводимыми религиозными празднованиями и пышными процессиями. Вот в это здание незадолго до начала торжеств их и доставляли в закрытых паланкинах.

Внутри с этажа на этаж спускались и поднимались не по лестницам, а по пологим подъёмам и спускам. Чтобы каждая дама могла выбрать наиболее выигрышный вид, по фасаду разместили 953 окна, не считая множества закрытых резными мраморными решётками балкончиков. Внутри стен проложены вентиляционные трубы, которые наряду с окнами  обеспечивают в помещениях тягу воздуха. Даже в самые жаркие дни в комнатах дует лёгкий ветерок, создавая желанную прохладу. Эта климатическая особенность и дала дворцу его «ветреное» название. Давно не выглядывают из многочисленных окон восточные красавицы. Остались в прошлом гаремы и безграничная власть правителей Раджастана.

Череду осмотренных в этот день резиденций махараджей продолжил расположенный в центре Джайпура городской дворец. Находящаяся за высокими стенами территория разделена на две части. Одна — музейная, вторая, та, в которой и поныне обитают потомки королевского рода, — жилая. Официально считается, что последним махараджей Джайпура, унаследовавшим этот титул в 1970 году незадолго до отмены индийским правительством всех монарших титулов, был умерший в 2011 году Бхавани Сингх. Однако джайпурцы и сегодня почитают его старшего сына как своего махараджу.

Санджив просит обратить внимание на два развивающихся над находящимся на возвышенности семиэтажным зданием флага. Один — флаг Джайпура, второй — фамильный, императорский. Он объясняет, что, если на флагштоке отсутствуют стяги, это означает, что махараджа в отъезде. Если присутствует городской, то он в городе, если же к нему присоединяется фамильный, махараджа находится непосредственно в резиденции.

Так как мы заранее не озаботились прошением об аудиенции, отправляемся знакомиться с музейной частью. К сожалению, детали интерьера залов и экспонаты нельзя не только потрогать, но даже запрещено снимать на фото- и видеоаппаратуру. За этим строго следят одетые в белоснежные одежды и красные тюрбаны многочисленные смотрители. Поэтому мы особенно внимательно слушаем рассказ Санджива, реплики туристов и время от времени теребим Джавида, прося поподробнее описать заинтересовавший нас предмет.

В одном из залов разместился музей оружия. На его стенах и в стеклянных витринах развешены и разложены доспехи, мечи, сабли, кинжалы, арбалеты, ружья, пистолеты. Многие экземпляры инкрустированы драгоценными камнями. Пытаюсь представить, как могут выглядеть некоторые необычные экземпляры. Например, кинжал с двумя лезвиями для охоты на тигров, пистолет-кинжал или боевой веер.

В следующем зале в витринах выставлены одежды властителей и их жён. В одном из дворцовых дворов разместили коллекцию старинных, богато изукрашенных экипажей.

Во всех резиденциях правителей обязательно присутствовали два зала для приёмов. Если в Диван-и-Аме он вёл официальные приёмы, то в зале, носящем название Диван-и-Хаз, принимали друзей и высоких гостей, прибывающих с частным визитом. В городском дворце для этих целей служил выстроенный из белого мрамора павильон. Ныне один из его углов украшают два рекордсмена из книги рекордов Гиннеса.  В отполированных до зеркального блеска поверхностях огромных кувшинов отражалось солнце. Санджив поведал нам историю создания этих самых больших в мире изделий из серебра. В 1902 году махараджа Мадх Сингх IIбыл приглашён на коронацию английского монарха Эдуарда II. И всё бы хорошо, но возникла проблема. Заключалась она в следующем. Махараджа для всех своих нужд использовал только регулярно доставляемую для него воду священной реки Ганг. Перейти, хотя бы временно, на воду из Темзы он категорически не хотел. Но отказаться от поездки было никак нельзя, и тогда он выделил серебряных дел мастерам около 60 000 монет и повелел сделать из них два сосуда. Мастера расплавили монеты и изготовили серебряные кувшины, каждый из которых вмещал более восьми тысяч литров воды. Так что хватило на дорогу в оба конца и на всё время торжеств. На мой вопрос, какой они высоты, Джавид ответил, что примерно с меня. Впечатлённый услышанным, я как-то совсем забыл спросить о ширине.

Чтобы добраться до следующей достопримечательности, нам не понадобился транспорт. Неподалёку от дворца находится старинная обсерватория Джантар-Мантар, что на русский можно перевести как «инструмент измерений». Инструмент, мягко говоря, получился объёмным. Созданная по указанию основателя Джайпура  Джай Сингха обсерватория включает в себя 14 построек, служащих приборами для наблюдения за небесными объектами, определения расстояния до них и предсказания затмений.

Санджив подводит группу к самым большим в мире солнечным часам, их диаметр составляет 27 метров. По его заверениям, помимо значительных размеров, они также отличаются завидной точностью. Ошибка измерений не превышает двух секунд. Вокруг диска часов располагаются знаки Зодиака. Естественно, туристы разбредаются фотографироваться, каждый у своего. Мы также не остаёмся в стороне и, разыскав с помощью Джавида Тельца и Весы, запечатлеваемся на их фоне.

Погуляв ещё немного по научному объекту и ощупав несколько замысловатых бронзовых астрономических инструментов, возвращаемся к ожидающему нас гиду.

 Собрав всю группу, Санджив объявляет, что приготовил для нас сюрприз. Заинтригованные, следуем за ним. На подходе к трассе наши зрячие попутчики оживляются. Слышен смех. Мы с Татьяной пока ничего не понимаем. Но вот Джавид подводит нас к чему-то и предлагает садиться. Протянув руку, обнаруживаю какой-то экипаж. Пропустив вперёд Татьяну, устраиваюсь рядом с ней на небольшом мягком сиденье. Продолжая изучать транспортное средство, обнаруживаю впереди велосипедное седло. Всё понятно: нам предстоит прокатиться по городским улицам на велорикше.

Водители занимают свои места, и наша кавалькада начинает движение. Пассажиров от палящего солнца прячет в своей тени натянутый сверху тент, но от выхлопных газов проносящихся рядом автомобилей, мотоциклов и тук-туков он, к сожалению, не защищает. Сочувствую рикше, вынужденному целый день дышать  смогом. Минут через двадцать вся наша колонна останавливается около небольшого фруктового рынка. Джавид уже стоит у подножки и подаёт Татьяне руку, помогая выйти.

На прилавках горками лежат знакомые и незнакомые фрукты. Манго, гранаты, какие-то зеленошкурые апельсины, небольшие продолговатые арбузы. Наше внимание привлёк доселе невиданный нами фрукт чико. Внешне по форме и цвету похож на картошку, находящаяся же под кожурой мякоть по вкусу напоминает смесь клубники с айвой. Затарившись витаминами, отправляемся в отель отдыхать и переваривать обилие впечатлений. 

 Татьяна и Андрей Усачёвы

Продолжение читайте в следующем номере.