ТВОРЧЕСТВО НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ
Дождливый, но удивительный Хельсинки
Трудно кого-то в наше время удивить зарубежными поездками. Заграница будто стала вдруг ближе. Родной Петрозаводск находится в каких-нибудь трёх часах езды от финской границы. В последнее время немало жителей Карелии перебралось в Суоми на постоянное место жительства. Так, моя племянница Оля и её муж Андрей уже более двадцати лет проживают в этой скандинавской стране. А их сын даже успел отслужить в финской армии. Давно и уже безнадёжно они приглашают меня к себе погостить. Я бы и рад, но всё время находятся какие-то причины, препятствующие этой поездке. Но в конце апреля прошлого года, Оля, это моя супруга, напомнила мне о приглашениях, и мы решили, сдвинув открытие нашего дачного сезона, съездить в Хельсинки. Навели справки. Оказалось, что помимо автобусного сообщения, имеется и такси, курсирующее между Петрозаводском и столицей Финляндии.
И вот в шесть утра тридцатого апреля возле нашего подъезда остановился мерседесовский микроавтобус с шашечками на борту, и, закинув в багажник дорожные сумки, мы отправились в долгожданный вояж. Помимо нас, в салоне находились ещё четыре пассажира. В дороге мы познакомились со всеми. Кто-то вроде нас ехал в гости, а кто-то отправлялся по неотложным делам.
Путешествие длилось более двенадцати часов, и было несколько утомительным. Наши зрячие попутчики то и дело восхищались видами, проносившимися за автобусным окном. Вежливо поулыбавшись на их восторженные возгласы и согласно покивав головами, мы достали свои плееры и занялись прослушиванием книг. Подобное времяпрепровождение в дороге наиболее подходит нашему брату. Оля с увлечением сопереживала героям детективов Андрея Воронина, а я с удовольствием в который уже раз слушал о дорожных приключениях Павла Ивановича Чичикова в изумительном исполнении Михаила Ульянова.
И вот, наконец, в половине седьмого вечера мы подъехали к Ваанта, это один из пяти районов, которые, в общем-то, и представляют собой Хельсинки. Андрей и Оля уже поджидали нас возле своего уютного домика. Радостно потискав наши задеревеневшие от долгого сидения организмы, радушные хозяева отправили нас в сауну. Надо сказать, что в Финляндии сауны имеются не только в частных домах, но даже в муниципальных квартирах. Жаркий пар и прохладный душ живо сняли и смыли с нас усталость и дорожную пыль.
После банных процедур нас ждал празднично накрытый стол. Моя племянница оказалась прекрасным кулинаром. Чего только не было на этом столе! Но больше всего мне понравились открытые пирожки с сёмгой. Мы думали, что по старинке отмечаем наш славный советский Первомай, но оказалось, что вовсе нет: у финнов есть свой весьма популярный в народе праздник. Называется он Ваппу. Считается, что это праздник труда и молодёжи. Сочетание немного странное для нас, согласитесь. Я, честно говоря, не понял, причём тут труд и причём здесь молодёжь. Ведь гуляет-то вся страна, и надо сказать, основательно: весь вечер и всю ночь на первое мая. Если позволяет погода, то финны идут в лес, на природу, как говорят у нас. Но не возбраняется отмечать Ваппу и в городе. При этом разрешается мусорить на улице, громко петь и шумно веселиться. Ни полиция, ни дворники ничего не могут вам сказать, главным образом, потому, что сами пребывают подшофе и под очарованием этого удивительного праздника. Поощрительно улыбаясь, представители власти взирают на это безобразие. У нас, в России, подобный праздник мог бы затянуться, как минимум, на полгода. Однако финны народ дисциплинированный, и весь день первого числа они или отсыпаются, или выпаривают хмель в своих саунах. И ничего кроме пива не принимают. Второго числа отдохнувший и просветлённый народ дружно отправляется на свои рабочие места. К новым трудовым свершениям — так бы сказали у нас.
Мы же устроили вечер воспоминаний. Вспоминали советское время, школьные годы, учителей и общих знакомых. Много смеялись, спели несколько русских народных песен.
На другой день погода огорчила нас. С утра зарядил мелкий, нудный дождь. Андрей и Оля на своей вёрткой «Тойоте» прокатили нас по центру финской столицы. Выйдя из машины, мы прошлись по мокрым и пустынным дорожкам парка «Линнанмяки» мимо дремлющих аттракционов, мокнущих деревьев с едва проклюнувшимися клейкими зелёными язычками молодой листвы. Потом погуляли по красивой и тоже пустынной набережной. Подышали морским балтийским и потому почти родным воздухом. Море, как и город, тоже было пустынно. Лишь в глубине залива маячили рыбацкие лодки. Оля поинтересовалась, какая же рыба ловится здесь. Андрей удивил нас, сказав, что наряду с треской и камбалой здесь ловят и сугубо пресноводную и привычную для нас щуку, а также судака и окуня. Изрядно промокнув и озябнув, мы поспешили к покорно дожидавшейся нас машине. По пути обогнали несколько финнов и финок, нетвёрдо держащихся на своих ногах. Видели дворников, которые уже практически успели убрать следы хмельного праздника. Повсюду виднелись огромные, наполненные мусором пластиковые мешки.
После такой прогулки мы уже сами запросились в горячую сауну. На этот раз и Оля с Андреем решили составить нам компанию. Сауна с ароматным глинтвейном способствовала поднятию нашего настроения, а вместе с ним и аппетита. И мы опять оказались за щедрым и сытным столом.
Чуть позже Андрей познакомил меня со своей коллекцией старых радиоприёмников. Я с удивлением узнал, что уже в пятидесятые годы в Дании и Швеции выпускали замечательные приёмники со стереозвуком. Есть у Андрея и интересная коллекция лыж. Они занимают одну из стен его гаража. Как заядлый поклонник этого вида спорта, он собирал старые лыжи, выискивая их по городам и весям загадочной Суоми.
Ну, а наутро нас опять поджидал дождичек. Мелко и радостно сеял он за окном. Позавтракав, мы вновь отправились на автомобильную прогулку. Женщины, естественно, запросились в магазин. И пока они блуждали в одном из универмагов, мы с Андреем поджидали их в машине. Неожиданно Андрей увидел, что под широким козырьком магазина, спасаясь от дождя, стоит незрячий с собакой. А может, он просто поджидал свою супругу, которая совершала необходимые покупки. Мне захотелось подойти и поговорить с финским товарищем по несчастью. Андрей согласился быть переводчиком. Однако «товарищ», узнав, что я из России, не изъявил особого желания общаться со мной. Не буду излагать суть нашей беседы, скажу, что на все мои вопросы он отвечал сухо и однозначно: только «да» или «нет». Тогда я попросил разрешения погладить его лабрадора, он милостиво разрешил. Почесав за ушами добродушного пса, мы опять уселись в авто. Обсуждая наш дальнейший маршрут, я предложил посетить кладбище, где покоился прах его родителей, которых я хорошо знал ещё по их жизни в России. Андрей с благодарностью согласился, тем более что после зимы они с Олей не навещали место упокоения своих близких. Когда обе Ольги, нагруженные пакетами, появились, наконец, из магазина, мы объявили им о нашем решении. Женщины согласились.
Финское кладбище поразило нас своей аккуратностью и порядком. Несколько ровных аллей, по обеим сторонам которых расположены захоронения. Здесь нет привычных для нас могильных холмиков. Всё устроено на уровне земли. Надгробная плита представляет собой цветочную клумбу. В изголовье установлен памятник в виде невысокой мраморной плиты с высеченными датами и именами усопших. Никаких портретов нет, здесь это не принято, как нет традиции оставлять на могилках угощения. И, видимо, поэтому я не слышал карканья ворон, которое на российских кладбищах звучит постоянно и повсеместно. А ещё меня удивило то, что через каждые десять метров вдоль аллей установлены водонапорные колонки: отвернув кран можно набрать воды для полива цветов. Есть и помещение, стилизованное под часовню, где можно взять грабли, лопатку, метлу и прочий садовый инструмент для наведения порядка. Чем немедленно воспользовались обе Оли. Андрей предложил мне пройтись по кладбищу. Мы отошли в дальний его угол и там обнаружили могилы с датой захоронения середины девятнадцатого века. Потом Андрей подвёл меня к мощным, литым чугунным створам ворот. Чувствовалось, что они служат с момента открытия этого кладбища. Ограда представляла собой стену, выложенную из тщательно подогнанных гранитных блоков высотой на уровне моей груди. А поверх неё тянулась по всей длине толстая подушка мха. Моё внимание привлёк ряд металлических колец, намертво вбитых в гранит стены. Оказалось, что это не что иное, как коновязь. Короче говоря, здесь без малого два века назад «парковались» финские савраски. Я подивился нерасторопности местных жителей: предприимчивые россияне давно бы сдали коновязь вместе с воротами на металлолом. Мои размышления прервал хлынувший с новой силой дождь. Вечером опять нас горячим приёмом встречала сауна. Снова мы вспоминали общих знакомых, пели русские песни, которые здесь звучали особенно волнительно и щемяще.
Однако всё имеет свой конец. И вот опять же дождливым утром возле дома моей племянницы остановился уже знакомый нам микроавтобус. Распрощавшись с радушными хозяевами, мы отправились в обратный путь. Опять плеер, наушники и никогда не надоедающий Гоголь.
Когда мы покончили с формальностями при переезде границы и выбрались на российское, пусть не такое гладкое, но такое родное шоссе, дождь перестал. Заходящее солнышко приветливо заглянуло в окна автобуса. Негромко заверещал мобильник. «Добро пожаловать домой» — прислал своё сообщение внимательный и предупредительный «Мегафон».
Первое мая. По Хельсинки
ветер похмелья сквозит.
День, когда стыдно быть трезвеньким —
пьяненьким быть надлежит.
Реки пивные и винные
вскрылись от зимнего льда.
Над изумлёнными финнами —
пьяная в небе звезда.
Пьяная плещется Балтика
в берег кипящей волной,
и, как приправа для праздника,
воздух весенний, хмельной.
СТАРОЕ КЛАДБИЩЕ
Кладбище. Пригород Хельсинки.
Старой ограды гранит,
в каждой щербинке и трещинке
запах столетий таит.
И, словно выпав из времени,
как-то растерянно ждёт
в шуме машин — звона стремени:
коновязь возле ворот.
Между вчерашним и завтрашним
старой ограде стоять.
Мир, суетливый и взбалмошный,
ходит сюда помолчать.
Леонид Авксентьев