ПОЭЗИЯ

В НАС — СИЛА РУСИ!

Борис Иванович Зверев родился в 1955 году в деревне Славгущи Рамешковского района Калининской области. В 1974 году получил первую группу инвалидности по зрению. Он член Всероссийского общества слепых.

Писать стихи начал не как большинство поэтов во время учёбы в школе, а намного позже — в тридцать пять лет. Этот поэтический сборник третий. Первые два — «Мания величия» и «Фигура речи» — изданы в 2004 и 2007 годах.

В 2003 году начинающий стихотворец был награждён дипломом первого конкурса самодеятельных поэтов, в 2004-м стал лауреатом первой премии международных литературных встреч «Каблуковская радуга». В дальнейшем — он неоднократный лауреат и дипло­мант этого и других литературных конкурсов. Стихи Бориса Звере­ва публикуются во многих коллективных литературных изданиях. С каждым годом поэт набирается сил и опыта, его мастерство рас­тёт. Книги Зверева читаются с интересом и радостью. Борис Иванович — член ТООО «Тверское содружество писателей». Язык его произведений прост, доступен, лёгок, самобытен и красив. Это язык, на котором говорит и всегда говорил русский народ:

Я сам пред лесом встал бы на колени,

Шепча ему признания слова,

Да жаль помять на вьюгой взбитой пене

Теней, с ветвей упавших, кружева.

Прозрачен воздух, а в бездонном небе

Плывут на юг сугробы облаков.

И чистит душу сказочная небыль

От накипи житейских пустяков.

Стихотворения Бориса Ивановича оригинальны и надёжны, как и сам автор, правдивы и откровенны, богаты неистощимой русской силой, прямотой, совестью, честью, верой и любовью:

Значит, что-то под ребром есть,

Если очень иногда жжёт.

Эту боль, слышал я, Совесть

Называет русский народ.

И не нужен мне кошель тугой:

Жить мешает он и ляжку трёт.

Счастье — это жить в ладу с собой,

Раздавая всё, что Бог даёт...

Одна дама, выдавая себя за опытную «критикессу», устно обли­чала Бориса в некоей грубости. Я же в этой «грубости» чувствую доброту, открытость и смелость, присущую нашему мужику, каких остаётся в России всё меньше и меньше, к сожалению.

«В моих стихах вы не найдёте фальши», — пишет Борис. Да, с этим не поспоришь. Если бы была в нём и его произведениях фаль­шивая нотка или слог, не собирались бы вокруг поэта люди. И когда на каком-либо многолюдном фестивале спрашивают, где найти поэ­та Бориса Зверева, я всегда отвечаю: «Там, где народ!»

А народ не обманешь! Именно вот такой простой мужицкой правдой и силён наш народ, который, даже сбившись с дороги, поверив злыдню дьяволу, согрешив, обязательно одумается, покается и размотает клубок заблуждений — личных или общественных. Встанет на путь истинный, и потом его с этого пути ни дрыном, ни словом чуждым не свернёшь.

Борис Иванович часто выступает в Твери, других городах и ве­сях нашей страны. Несмотря ни на что, а иногда и в ущерб своему здоровью, участвует в литературной жизни России. Его слово, как «свежий воздух, проникая в грудь, бальзамом жизни заполняет душу и вытесняет будничную муть».

И эта книга обязательно вызовет на ваших лицах ясную улыбку, а в душах — нежную печаль. Вам обязательно станет хорошо-хорошо, тепло-тепло, и вы вновь соберётесь тесненько вокруг своего поэта и не дадите ему упасть. А он, опираясь на вас, вас же будет и поддер­живать, как бы говоря: «Вместе мы одно целое, в нас — сила Руси!»

Владимир Львов,

член СП России

***

Святые уголки

Я в сердце берегу:

Излучину реки

И храм на берегу.

Здесь, сколько ни мудри,

Сокровища мои:

Зимою — снегири,

Весною — соловьи,

В день летний — луг в цветах,

В осенний — листопад.

Я, как персидский шах,

Неслыханно богат.

Берите! Мне не жаль.

Вон, ластится у ног

Реки живой хрусталь

И золотой песок.

Как пару пустяков,

Я с поля принесу

В оправе лепестков

Алмазную росу.

Хранит рубины лес,

А надо мной горит

Сияющих небес

Афганский лазурит.

Насыплет мне закат

Янтарь на склоне дня.

Я сказочно богат!

Богаче нет меня!

***

Я вдоль речки иду и поклясться могу:

Мне не грустно ни капельки, братцы.

Птицы песни поют на моём берегу,

А на том — мужики матерятся.

Речка вздулась, проснувшись от долгого сна,

Дав широкий простор ледоходу.

Снова тему играет в природе весна:

Вон как синь проливается в воду.

Мне под ноги ложатся трава и жнивьё,

Луг и поле спросонья косматы.

И душа, надышавшись простором, поёт.

До чего же красиво, ребята!

Так с чего ж мужики матерятся, спроси.

Отвечаю, натуру их зная:

Да чтоб я не забыл, что иду по Руси,

В поднебесных раздумьях витая.

***

В деревне я живу в ладу с природой,

Обиды на судьбину не тая.

Есть баня у меня за огородом.

Простая. Деревенская. Своя.

Когда в календаре до воскресенья

Останется всего один листок,

Я баню натоплю, запарю веник

И влезу на полок под потолок.

Укроюсь от забот житейской прозы

На час-другой в натопленной тиши.

Смешаю дух сосны и дух берёзы

И надышусь бальзамом от души.

Не надо финской сауны и даром!

Зачем мне дорогие Сандуны?

Мне наша баня душу лечит паром

И запахом берёзы и сосны.

Намоюсь добела в духмяной бане,

На каменку плеская из ковша.

Хоть денег не прибавится в кармане,

Но запоёт согретая душа!

И если вас тоска взяла за ворот

Иль, скажем, одолела грусть-печаль,

Айда, друзья, ко мне, бросайте город!

Я баню натоплю: мне дров не жаль.

***

Деревня городу неровня:

Как род крестьян и род дворян.

Здесь из красот — одна часовня

Да неба выцветший сафьян.

Ещё река да бор сосновый

С запасом ягод и грибов,

Да воздух с запахом медовым

Июлем собранных цветов.

Ещё в лесах, полях, болотах

Зимой заснеженная тишь.

Но эти скромные красоты

С их шумным шиком не сравнишь.

Ещё у нас в краю забытом,

Где время медленней идёт,

Живёт народ с душой открытой,

Простой, бесхитростный народ.

И не копя обиды кровной,

Под гнётом будничных забот

Деревня — городу неровня

Cвой крест безропотно несёт.

Но, глядя в речку, бор сосновый

Уже который год грустит

О том, что здесь, в часовне новой,

Молиться некому почти.

***

На взгорке — сосен мощные стволы,

Изгиб реки, а чуть поодаль — ельник.

Под соснами — скамейки да столы

И, словно сторож, древний можжевельник.

Внизу к воде склоняются кусты —

Того гляди сорвутся и утонут.

Так девушки из местных, из простых,

Роняют грусть-тоску, наверно, в омут.

В ложбине — не рукав, а галифе

Ручья, что берегами резко сужен.

Всех приглашает летнее кафе

На свежем воздухе вкусить обед иль ужин.

Плывущий по Медведице-реке

Или летящий в автоколеснице,

Увидев этот рай на бугорке,

Не сможет красотой не восхититься,

И подойдёт, и сядет-посидит,

Любуясь левитановским пейзажем.

Всем, кто сюда планирует визит,

Мы в визе краткосрочной не откажем.