РЕАБИЛИТАЦИЯ ПО СУЩЕСТВУ
СЛУЖЕНИЕ БАКСА
О том, как собаки-поводыри помогают незрячим и слабовидящим людям, можно говорить бесконечно. Время от времени в печатных изданиях и на телевизионных экранах появляются материалы, повествующие о воспитании и трудовых буднях этих добродушных четвероногих помощников, об их преданности, чуткости, даже не о понимании, а о каком-то внутреннем ощущении настроения хозяина. Но прежде, чем возникнет такая тесная дружба, основанная на взаимопонимании и взаимопомощи, может пройти не один месяц, в течение которого будут и ошибки, и неудачи. Вообще же о проблемах, с которыми сталкивается в работе дружный тандем собаки-проводника и его хозяина, говорят нечасто. А об этом не стоит забывать хотя бы потому, что потенциальным владельцам мохнатых поводырей следует заранее подумать о вероятных трудностях и по возможности подготовиться к ним.
Совсем недавно в Ярославле я встретилась со своим хорошим другом, Игорем Дмитриевичем Шемякиным, с которым познакомилась восемь лет назад в школе подготовки собак-поводырей в подмосковной Купавне. За чаем с душистой поволжской мятой мы разговорились о тех трудностях и радостях, с которыми ему пришлось столкнуться в работе со своим четвероногим другом. Игорь Дмитриевич — собеседник замечательный и рассказчик завидный, так что я с большим удовольствием предоставляю ему слово и постараюсь не перебивать своими вопросами и комментариями.
В 2004 году в Ярославской РО мне предложили собаку-проводника. Я долго думал, как это может отразиться на моей семье, ведь любое животное требует ухода и внимания. Наконец, решившись, сообщил председателю ВОС все необходимые сведения о том, собаку какой породы и какого пола мне бы хотелось получить, где и как планирую её содержать. Я почти ничего не знал о лабрадорах, но по совету знакомых в анкете указал именно эту породу. Совсем скоро на домашний адрес пришла бумага с извещением о том, что мне выделена собака, и просьбой позвонить по указанному номеру телефона. Мы позвонили, а затем и приехали в Общество, где наш председатель Александр Сергеевич Осипов выписал командировку.
В Купавне нас с сопровождавшей меня женой встретили очень хорошо, разместили в гостинице, показали столовую, учебный класс и тренировочную площадку. А следующим утром мы познакомились с инструктором Вячеславом и его воспитанником, большим добродушным лабрадором Баксом, с которым мне и было суждено связать свою жизнь. С этого дня началась работа. Первое время мы в основном тренировались на школьном маршруте, и этот, казалось бы, знакомый путь вызывал у нас с Баксом трудности. Он не всегда выполнял команды, иногда не останавливался перед препятствиями, но работа продолжалась, и с каждым днём мы проходили маршрут всё лучше и лучше. Постепенно стали выходить за территорию школы: в лес, в магазины, на городской рынок. Конечно, нас везде сопровождал инструктор, который при необходимости подсказывал нам, исправлял ошибки, рассказывал об особенностях поведения собак. А я задавал и задавал вопросы: «Почему собака нашей соседки в гостинице постоянно ложится на её кровать?» — «Всё очень просто, — отвечал Вячеслав, — вы, вероятно, обратили внимание на высокий пол в нашем закрытом манеже. Он очень тёплый, и обычно собаки отдыхают именно там. А кровать в гостинице принимают за такую же тёплую и удобную платформу».
Впереди нас ждал самый ответственный момент — выпускной экзамен. Я очень волновался, и Бакс, вероятно, чувствуя моё волнение, совершал небольшие ошибки. Так, при заходе в автобус собака должна стоять на месте до тех пор, пока хозяин не поставит ногу на ступеньку. При выходе следуют этому же правилу: сначала выходит незрячий, а затем — по команде — сопровождающий его поводырь. И хотя мы с Баксом на этом месте маршрута совершали ошибки, экзамен всё же сдали. Теперь можно было собираться домой. Получив документы и полагающуюся собаке амуницию (ошейники, поводки и шлейку), мы отправились в путь. В транспорте проблем не было: на нашем маршруте кондукторы и проводники, вероятно, нередко встречали четвероногих выпускников школы в Купавне, и к нам отнеслись очень доброжелательно.
Мы живём в деревне, поэтому окружающий Бакса мир особенно не изменился. Специальными кормами мы его не балуем: даём их только в том случае, если находимся не дома и готовить для него обед нет возможности. Вячеслав предупреждал меня: «Если хотите, чтобы собака долго работала, давайте ей варёную пищу, а не сухой корм. Вы живёте в деревне, и для вас это не будет проблемой». Я запомнил этот совет и до сих пор стараюсь ему следовать. Сейчас Бакс работает по двадцати маршрутам, но выучить их было нелегко. Начинали с самых простых: «дорога», «остановка», «молоко», «ёлочки». Эти пункты назначения находятся совсем недалеко от дома, но по пути к ним у нас всё равно возникали проблемы и недоразумения. Как-то возвращались домой от дороги (это расстояние около 400 метров), а по моим ощущениям прошли уже не меньше километра. Я повторил команду: «домой», Бакс дёрнулся и ещё сильнее потянул меня вперёд. Рядом с нашим домом стоит металлический гараж, по которому я всегда ориентируюсь, так вот Бакс и привёл меня к похожему месту. Я тростью определил, что это стена гаража, но замок на нём совсем другой. Я снова повторил команду «домой», и Бакс через кусты и бурелом повёл меня дальше. Наконец, добрались до какого-то здания, несколько раз обошли его вокруг, и, обнаружив дверь, я постучал. Открыл мне мужчина, который объяснил, что мы находимся в соседней деревне, и помог выбраться на прямую дорогу к дому. Уставшие, грязные, с прилипшими репьями на лапах и штанах, мы всё же туда добрались, но отвечать жене, где бродили столько времени и почему вернулись в таком виде, не хотелось.
Таких случаев было несколько. Я стал думать, почему же Бакс сбивается с маршрутов? Попросил жену ещё раз отработать их с нами. Оказалось, что маршруты, дважды, трижды повторённые, собака запоминала хорошо и не допускала ошибок. Единственное, от чего мне было тяжело отучить Бакса, так это от необходимости бежать к воде. Лабрадоры очень любят плавать, и долгое время по пути за молоком в соседнюю деревню он сворачивал к пруду. Вот так мы и привыкали друг к другу, срабатывались.
А в первую зиму произошёл случай, после которого я стал ещё сильнее доверять своему помощнику. Мы возвращались домой, вдруг Бакс резко дёрнулся и стащил меня с заснеженной тропы. Я удивился: «Может быть, собака увидела какую-то дичь и рванула за ней?» Но нет — мы остановились. Я пошевелил тростью и почувствовал что-то мягкое. Нагнулся и потрогал рукой — в снегу лежит человек. По чертам лица узнал своего знакомого, Василия Сергеевича. «Что с тобой, Василий Сергеевич?» — обратился я к нему, стараясь расшевелить. А он человек пожилой, вероятно, шёл от автобусной остановки и упал, сознание не потерял, но уже начал замерзать. Я понимал, что его надо каким-то образом отвести домой, отогреть, но как это сделать? Наконец, сообразил: правда, с трудом, но всё же поднял Василия Сергеевича, поставил на ноги, а сам уткнулся в его спину, так и пошли. «Держись, Василий Сергеевич, ноги не сгибай», — повторял я ему. Казалось, что идём очень медленно, вроде как часа два добирались до его дома. А там знакомый мой отогрелся, и самое невероятное — обморожения у него не было. Раньше, когда я к нему приходил, он как-то нехорошо отзывался о Баксе, спрашивал: «Зачем тебе собака?» — «Я бы без неё к тебе не пришёл", — объяснял я. После того случая Василий Сергеевич начал даже гладить Бакса и говорить уже по-другому: «Да, тебе лучше с ним». А моя собака, наверное, и не осознаёт, что человеческую жизнь спасла.
Год назад Бакс и сам чуть было не погиб. На одном из самых сложных маршрутов нам надо переходить дорогу. Машин в тот момент было очень много, и я, стоя на обочине возле перехода, прислушивался к автомобильному гулу, чтобы двинуться вперёд, как только он стихнет. Бакс прижимался боком к моей ноге и тоже терпеливо ждал. Вдруг мимо нас пронеслась легковая машина, и настолько близко, что я даже почувствовал, как она задела ткань моих брюк. Но со мной ничего страшного не случилось, а вот помощник мой внезапно упал. Я ужасно растерялся: попробовал поднять его, чтобы отнести подальше от дороги, но ничего не вышло. Бакс не шевелился, не реагировал на мои слова. Я пытался остановить хоть какую-нибудь машину, чтобы попросить помощи. Слёзы у меня так и текли: ведь это всё из-за меня, это мне надо было переходить дорогу. Тем более было неприятно, что мы стояли на нерегулируемом перекрёстке возле знака перехода, где машины просто обязаны были остановиться. Но это случается редко. Когда мы начинали работать, автомобилей было гораздо меньше, чем сейчас, и мы без труда переходили дорогу, теперь же это делать все сложнее и сложнее. Так вот стоял я над лежащим Баксом несколько часов, до тех пор, пока не проехали соседи-дачники. Они остановились, вышли из машины: «Что случилось, дядя Игорь?» — «Бакса сбила машина, — объяснил я, — надо срочно доставить его домой». Они помогли мне, а следом с работы приехал сын. Мы с ним погрузили Бакса в машину и повезли в муниципальную лечебницу. Там его осмотрел ветеринар, сделал пять уколов, после которых собака стала шевелиться и даже вставать на колени. Врач рекомендовал дома два раза в день делать эти же уколы. Бакс пошёл на поправку, хотя передняя лапа по-прежнему двигалась плохо. Я узнал, что в Ярославле есть большая ветеринарная больница, решил и туда обратится за советом. Приехали, показали Бакса, рассказали, какими препаратами его лечили, сделали в трёх проекциях рентген. Ветеринар посмотрел снимок и сообщил, что переломов костей лапы нет, и дело, скорее всего, в повреждении центральной нервной системы. Он выписал лекарство, которое, по его мнению, должно помочь Баксу полноценно восстановиться. Но в городские аптеки его не привозят, а выписывать из Москвы нам показалось дороговато: ампула для одного укола стоит пятнадцать тысяч, для курса лечения необходимо восемь таких ампул. Недавно нашли это лекарство в Интернете по более низкой цене, да и некоторые сбережения появились, но, мне кажется, Бакс стал себя лучше чувствовать. О тяжёлом происшествии по-прежнему напоминает лапа, на которую мой помощник прихрамывает, и постоянно гноящийся глаз. С последней проблемой мы справляемся при помощи обыкновенных человеческих капель и мазей.
Когда Бакс вышел на работу, я испугался, что он совершенно забыл все команды. Нам пришлось многое повторять, а что-то и учить заново. Сейчас он старается работать в прежнем режиме, вот только на дальних маршрутах отдыхает. Я его жалею, и когда он сходит с дороги и останавливается, терпеливо жду, знаю, что отдохнёт и пойдёт дальше. А вот домой торопится, иногда даже без остановок идёт, помнит, что там его всегда ждёт угощение и мои непоседливые внуки, которые в нём просто души не чают.
Елена Федосеева