Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

Память сердца

Наш гений!

Надеюсь я – придёт пора,

И выше всех Кавказских гор

Воздвигнут будет пьедестал,

Чтоб на него Учитель встал.

И каждый, как святой обет,

Мог про себя сказать: «Варпет!

Тебя я в жизни не предал

И всё, что есть,  другим отдал!»

Эти слова высечены на надгробье С.А. Мартиросяна.       Мои одноклассники называли его САМ: Станислав Александрович Мартиросян. В семье и среди друзей обращались к нему Славка или Славик, а в Москве среди директоров спецшкол тогда Советского Союза к нему приклеилось кем-то брошенное — наш гений!  Вот таким он и вошёл в историю: непревзойдённый авторитет, родной и близкий человек, талантливый профессионал, заслуженный учитель РСФСР, директор Верхнепышминской школы-интерната для слепых и слабовидящих детей.  

Только сейчас, проработав в школе 30 лет и 14 из них — директором (он трудился здесь 26 лет, из них 19  — директором), я могу себе позволить  оценить всё то, что сделал Станислав Александрович, и насколько это значимо сегодня для нас, для школы. Только сейчас я в полной мере понимаю, как  было сложно  возвести никому неизвестную школу в провинциальном городе Верхняя Пышма на мировую высоту и надолго закрепить там её позиции.

Станислав Александрович просто чётко знал, причём не по книгам или курсам, какой в идеале должна быть школа для слепых и слабовидящих детей. Он непреклонно верил в потенциал  своих учеников. Тифлопедагог и по образованию, и по призванию, он, как гениальный шахматист, точно просчитал шаги перспективного развития школы на многие десятки лет вперёд, да так, что и жизни не хватило осуществить все планы.

В двадцать первом веке мы всё ещё доказываем, что для слепых и слабовидящих детей, так же как и для всех, должны быть гимназии или лицеи. А Станислав Александрович в семидесятых годах прошлого века практически создал такую политехническую школу. Четыре профиля обучения: математический (программисты-вычислители), гуманитарный (школа юных филологов и историков), медицинский (массажисты) и рабочие профессии для предприятий Общества слепых. Школа, в которой любой ученик, приехавший из различных мест Советского Союза, помимо образования, может выбрать себе профессию или профиль обучения, неизбежно должна была стать известной. Когда в 1972 году я приехала сюда, меня зачислили в 10 «з» класс, столько же было и 11-х. В Верхнюю Пышму съезжались ребята из всех областей России и стран, как сейчас называют,  ближнего зарубежья, чтобы получить профессию.

Школа обязательно должна быть достойным конкурентом лучшим массовым общеобразовательным как по содержанию, так и по обеспечению, для того чтобы слепой ученик понимал, что он не хуже других, а в чём-то даже и лучше!  Достаточно только перечислить: телевизионный класс (что-то наподобие компьютерного), фонозал для прослушивания «говорящей» книги (самые первые магнитофоны были у нас), машины для занятий математиков по программированию, массажный кабинет и т.д. В 1976 году был построен киноконцертный зал «Мечта», такого  до сих пор нет ни в одной школе.   В короткие сроки построено четырёхэтажное здание спального корпуса. В проекте так и осталось строительство спортивно-оздоровительного комплекса с бассейном и гостиницей. Станислав Александрович создавал школу как адаптивный комплексный центр, в котором каждый ребёнок, развиваясь, чувствует себя как дома.

В 2011 году многие общеобразовательные учреждения ещё мечтают о  предприятиях или сотрудничестве с производством.  А в 1968 году ученики нашей школы участвовали в строительстве собственных мастерских,  а потом двадцать лет по договору с производственным объединением «Радуга» изготавливали там упаковочную коробку для металлической игрушки, зарабатывали по тем временам очень большие деньги и имели свой лицевой счёт. Сейчас даже представить себе сложно, что такое было возможно, не говоря уже о реальности настоящего  производства в школе для слепых и слабовидящих детей. 

О высокой сознательности и воспитанности говорит тот факт, что учащиеся по решению общего собрания коллектива не требовали эти деньги каждый себе в карман, а на совете командиров открыто занимались их распределением. Тратили на самые важные вещи:  покупали интуристовские путёвки для лучших комсомольцев, наглядные пособия и дорогостоящую аппаратуру, вплоть до  стола и кресла в кабинет директора.

Станислав Александрович подходил ко всему с самой высокой меркой, что и требовал от учащихся и сотрудников. Тщательно согласовывая свои идеи с наукой, заставлял педагогов описывать практический опыт. Одновременно, также на самом серьёзном уровне, обсуждал темы развития школы с учениками, обучая их быть ответственными за свои мечты. 

Школа всегда являлась научно-методической экспериментальной площадкой для нескольких ведущих институтов и лабораторий страны  по развитию тифлообразования. Мы привыкли жить и работать в режиме эксперимента, и это тоже заслуга Станислава Александровича. Он считал своим долгом заниматься развитием всей системы образования слепых и слабовидящих детей. В Верхнюю Пышму отовсюду приезжали за опытом и для исследовательской деятельности. На базе школы защитились свыше дюжины кандидатов наук по различным направлениям. Каждый год у нас работали практиканты с его родного дефектологического факультета Ленинградского государственного педагогического института имени Герцена, который он сам  окончил в 1961 году. На такую же практику, будучи студентом, он сам приезжал в Малый исток (школа тогда располагалась там), может быть, тогда у него и зародилась любовь к детям, которым посвятит он всю свою жизнь.

Ученикам казалось, что Станислав Александрович в школе был всегда, он мог появиться в интернате ночью, мог оказаться где угодно,  иногда в его окнах горел свет, когда ребята уже вставали рано утром.  На уроках литературы и обществоведения, которые он вёл, ученики  заслушивались, забыв про звонки и отметки.   На сцене он блестяще читал стихи, чаще всего, любимых Блока и Есенина. На лектории по международной политике старшеклассники и рабочие всего города получали ответы на самые сложные вопросы.  В  студии звукозаписи, которую он полностью доверил детям, мог с ними попеть. На футбольном поле — попинать мяч, а в шахматах был настолько азартен, что  психологически всегда выигрывал у соперника. Стихи из-под его пера возникали мгновенно, как зарисовки. Строчки писал на чём попало, где придёт мысль, поэтому сохранилось их немного.

Он привозил  для выступления перед коллективом учащихся и сотрудников удивительных гостей, которые вообще редко посещают школы: это актёры кино и театра, писатели, музыканты, лекторы-международники, профессора институтов, целые симфонические оркестры.

Чтобы сделать жизнь ребят ещё более насыщенной, самостоятельной, творческой, Станислав Александрович в 1969 году отправляет в Подмосковье двух завучей — Т.И. Устинову и А.К. Мяконьких — к самому Семёну Афанасьевичу Калабалину (прототип  «Педагогической поэмы»), чтобы они из первых уст узнали, что такое воспитательная система Макаренко и насколько применима она в школе для слепых и слабовидящих детей. 

Спустя год, система Макаренко, конечно, в адаптированном варианте, существовала в школе. Представьте, как трудно было разбить всех учащихся  на разновозрастные отряды, а это ведь не просто дети, и ученики с плохим зрением, требующие индивидуального подхода. Но самоуправление настолько захватило ребят, что о себе не думал никто — все работали на общее дело. До сих пор основа системы Макаренко жива в школе, наполненная новым содержанием. Мы не можем найти лучшую ей замену, что свидетельствует о верности выбора и правильности её построения педагогами тех лет.

Семидесятые и восьмидесятые годы истории нашей школы не случайно отмечены как наивысший подъём в развитии.  Это были самые плодотворные годы на идеи и  их воплощение.

Благодаря достижениям этих лет, в 1978 году Станислав Александрович как лучший директор школ для слепых и слабовидящих детей представлял нашу страну во Франции на форуме, организованным ЮНЕСКО при ООН, с докладом  на тему: «Социальная реабилитация и социальная адаптация слепых детей в СССР». Там ему была вручена большая юбилейная медаль Луи Брайля.  Это было грандиозное событие для школы, выход на международный уровень. Получив такой мощный заряд положительной энергии, школа ещё  выше подняла планку своих достижений. Многочисленные победы во всесоюзных спортивных соревнованиях,  зональных смотрах художественной самодеятельности, поездки по всей стране с экскурсиями, участие во Всероссийских педагогических чтениях — всё это было возможно.

Кто бы мог подумать тогда, что 26 марта 1987 года всего лишь в 48 лет Станислава Александровича не станет, и вся жизнь школы разделится надвое: с ним и без него…

Оказалось, жизнь всего в полвека сложится,

Но навсегда войдёт в сердца людей!

Я всё время пытаюсь ответить себе на один вопрос: откуда в Станиславе Александровиче это глубокое понимание слепого ребёнка и того, что ему необходимо. Откуда была эта твёрдая уверенность, что надо именно так, а не иначе?  До института он о слепых не знал ничего, но в 23 года, начав карьеру педагога, так смело и решительно воплощал свои идеи, как будто работал по заранее задуманному проекту.

Самое удивительное, что всё формировалось так же, как у всех, три великие главы жизни по Горькому: «Детство», «В людях», «Мои университеты», но только каждый прочитывает и проживает эти главы по-своему.

Станислав Александрович Мартиросян родился 26 мая 1938 года  в городе Алма-Ате. Вскоре после его рождения семья переехала  на Украину, в город Кировоград. Мама Ашхен — врач-педиатр, маленькая хрупкая женщина, тяжёлые военные годы  заведовала домом ребёнка. Когда был захвачен  Кировоград, ей с большим трудом удалось эвакуировать детей в глубь страны, увозя их по железной дороге на открытых платформах. Среди них  был и маленький Слава. Какое-то время он жил у родственников в Армении. А когда маму перевели в Луганск, освобождённый от фашистов,  Станислав Александрович вместе с ней переживал тяготы создания нового дома ребёнка для сирот, оставшихся в войну без родителей. Вот откуда эти крепкие корни преданности обездоленным детям, стремление отдать им всё, что имеешь.

С людьми ему всегда везло. Отчим, которого Станислав Александрович очень уважал, заменил  отца. Никогда не жалел он о времени работы на Луганском тепловозостроительном заводе. Прожить в Ленинграде на скудную стипендию молодому парню помогли тоже хорошие знакомые, которым мама доверила своего сына.

Во время учёбы Станислав Александрович всё время был в центре событий: студенческое научное общество, редакционная коллегия газеты «Дефектолог». Все летние каникулы он проводил  вместе с однокурсниками на комсомольских стройках: осваивал целину в Казахстане, осушал болота в Карелии. После четвёртого курса  в числе лучших студентов-комсомольцев Ленинграда его направили на строительство всероссийского пионерского лагеря «Орлёнок» на берегу Чёрного моря. Все студенты, которые заканчивали строительство, стали вожатыми лагеря и принимали первых приезжающих на отдых детей.   

Его университеты научили быть первым, лучшим, преодолевающим любые трудности, работая в команде, отвечать за всех. Спустя двадцать лет, в своих стихах он напишет:

Стареть душой и сердцем нам нельзя,

Ведь детям дать ещё должны мы столько…

Ты будешь вечной пристанью для нас,

Наш институт на набережной Мойки!

Но наивысшим достижением, школой единомышленников, друзей стала для него команда ленинградских и свердловских студентов, которые, как и он, поехали в Верхнюю Пышму осуществлять свою мечту: создать самую лучшую школу в стране. Около двадцати молодых талантливых специалистов образовали тогда основной состав педагогического коллектива, 15  из них остались преподавать в школе навсегда. На их глазах он стал заботливым семьянином и любящим отцом. С ними он реализовал себя как директор, совершил реформу образования для слепых и слабовидящих детей в отдельно взятой коррекционной школе.  Впоследствии реформа стала возможной и в других школах России, но Верхнепышминская навсегда останется первопроходцем и передовиком  в этой области благодаря Станиславу Александровичу Мартиросяну. 

 С высоты прожитых лет можно сказать, что он практически сделал всё, что хотел, но и своим последователям оставил много идей.

Настоящим другом были и остались

С нами Ваши мысли, планы и дела.

Продолжать творить, как Вы мечтали,

Наше счастье и нелёгкая судьба!

Сейчас, когда школа носит имя Станислава Александровича Мартиросяна, в ней создан музей истории и тифлопедагогики, всех,  кто работал или учился в Верхней Пышме, называют мартиросяновцами, мы до сих пор путаемся во временах глаголов, когда рассказываем о нём. А если это так, то значит, он как будто где-то среди нас —  остроумный, энергичный, оптимистичный. Нам повезло, что у нас он был и есть, мы испытываем гордость, что это — наш гений!

Нина Шалган,

 ученица, коллега, и последователь С.А. Мартиросяна