ПОЭЗИЯ

Леонид Авксентьев,

Карелия

                   * * *

А может, мы с тобой не зря незрячи,
Нам видимость не отведёт глаза,
Ведь то, что мы не видим красок, значит,
Что истину от нас укрыть нельзя.
 

Известно, что вначале было слово,

Но пыль в глаза не стоит нам пускать,
Мы это слово без труда большого
Способны в ложных звуках распознать.

 * * *
Я читаю твои стихи,
Будто жемчуг перебираю.

Драгоценная нить строки

В перламутровой дымке тает.

Фонарей простуженный свет

В голых ветках осеннего сада.

Чашка синяя на столе

Со следами губной помады.

Отпечаток тонкой руки

На замёрзшем стекле трамвая,

Я читаю твои стихи,

Будто жемчуг перебираю.

* * *

В сентябре, под вечер мглистый,
Чуть в домах зажёгся свет,

На повозке неказистой

Балаганные артисты

К нам приехали — дуэт.

Ультрамодная ветровка,

 Допотопный макинтош —

Встали в парке на ночёвку

Осень, рыжая плутовка,

и седой шарманщик-дождь.

А назавтра, спозаранку,

Выйдя к старому мосту,

Дождь завёл свою шарманку.

Распечатав охры банку,

Осень красила листву.

И в заплаканном рассвете

Мокла жухлая трава

Да кружилась в минуэте,

Загрустив о бабьем лете,

Пожелтевшая листва.

                              * * *

Что в осеннем лесу ищет ветер?
Зайчик солнечный в память о лете?
Или, может, негромкое эхо
Здесь недавно звеневшего смеха?
 

Ищет ветер весь день спозаранку
Уголок на укромной полянке,
Где двоим, как нежданная милость,

Запоздалое счастье явилось.
 

С веток листья безжалостно сбросив,
Там застала однажды их осень
И размыла дождями морали
Всё, что двое судьбою назвали.
 

Опоздал ты искать, милый ветер,
Зайчик солнечный в память о лете:
Караван журавлей утром рано
Взял с собой его в тёплые страны.
                           * * *
Когда уйти от злых жаканов
И своры гончих удалось,
К ручью, прибежищу туманов,
Под утро вышел старый лось.
 

Копытом чавкнув в вязкой тине,
Ручей, напившись, перешёл,
И горькой лакомясь осиной,
Неспешно берегом побрёл.
 

Он шёл и нёс клочки тумана
На влажных от росы рогах,
А рядом с ним, как в детстве мама,
Шла осторожность, но не страх.
                              * * *
На пыльных стёклах пережитых лет

Дождь времени наводит свой узор.

Он смыл следы от застарелых бед

И растворил лукавый наговор.

И по-другому смотрится совсем

В разводах капель старая печаль,

Что радовало и гордился чем —

Дождём размыло и ничуть не жаль.

И пятна нанесённых мне обид

Отмылись сами, как-то невзначай,

Но лишь как прежде пунцовеет стыд

За грубость, что срывалась сгоряча.

Довольство он заменит на укор,

Цвет чёрный обращает в белый цвет.

Дождь времени наводит свой узор

На пыльных стёклах пережитых лет.