Личность

КАК ЖИТЬ, ЧТОБЫ НЕ НЫТЬ?

Готовя этот материал, я ещё раз убедилась в том, что в жизни за каждой случайностью обязательно стоит закономерность.  Однажды, «прогуливаясь» по Интернету, набрела на «сердитый» сайт одного недовольного жизнью восовца.  Видимо, завышенные амбиции не позволили ему реализоваться в профессии так, как хотелось. Он обиделся за это на весь мир, избрав оружием борьбы с такой несправедливостью агрессивное нытьё. Жалуясь на беды, винит в них не себя, а других. Ругая власть, попутно старается побольнее «зацепить» тех, кто успешнее его, вопреки всем трудностям сумел реализоваться в профессии и даже добиться успехов. На его сайте нет ни одного реального предложения или идеи, ни одной дельной рекомендации или совета тем, кто хотел бы избежать его ошибок при поиске работы. Только негативные эмоции. Считая себя знатоком в вопросах трудоустройства, но, тем не менее, скрываясь за псевдонимом, он позволяет себе  заниматься подтасовкой фактов, приводить обидные высказывания в адрес несогласных с ним. В их среде ищет личных врагов и «выпускает пар». Не привожу конкретных примеров только потому, что не хочу обострять ситуацию. Но для  недовольного Мистера Икс — это уже тенденция: если плохо мне, пусть будет плохо и другим. Но во имя чего всё это? Понятно, что труд в жизни каждого человека имеет огромное значение. Он  не только приносит доход, но и строит личность. А его отсутствие её разрушает. И это ужасно, когда у дееспособного человека нет работы. Но ведь страна сейчас другая. Никто никого теперь не будет водить за ручку в поисках спасительного трудоустройства. И Общество слепых сейчас другое. Пора рационального качественного трудоустройства внутри системы прошла. Ругайте вы его за это или не ругайте, но такова реальность. Так что же делать? Выть волком на Луну?  А, может, лучше  научиться жить в тех условиях, при тех законах, которые есть сейчас? А если хватит сил и активности, добиваться их совершенствования? Работать с депутатами законодательных собраний, включаться в программы по созданию рабочих мест для инвалидов, выступать с инициативой по организации новых реабилитационных комплексов, информационных центров. В регионах сейчас много возможностей для активных людей. Более того, такая деятельность поддерживается. Не надо просто  ворчать, надо что-то полезное делать. Это ужасно, когда сознание поражено вирусом иждивенчества. Сможет ли виртуальный оппонент утвердиться на пути созидания, как это делает новое поколение восовцев, которое уже давно не ждёт милости от ВОС, а самостоятельно пробует силы в коммерческих структурах? Или его удел —  это тёмная комната со светящимся экраном компьютера без единого дыхания свежего ветерка? Что ответить ему? Как помочь?

И тут в моей жизни появилась москвичка Татьяна Власенко, светлый, тёплый человек с жизнеутверждающей философией. Я слушала её выступление на одной из конференций в «Реакомпе» и, как говорится, взяла на заметку. А моя личная встреча с ней стала той закономерностью, которая замкнула цепь неожиданностей. Я поняла, что история трудоустройства этой целеустремлённой девушки с трепетной душой  может стать хорошей наукой для тех, кто хочет  жить  и  не ныть. Вот фрагменты нашей беседы.

— Татьяна, расскажите, когда и с каким чувством Вы пришли в ВОС?

— Я потеряла зрение 10 лет назад из-за болезни. Мне было тогда 22 года. К этому времени успела окончить медицинский колледж по специальности медсестра семейной практики, год поработать в ведомственной стоматологической поликлинике и начать подготовку к поступлению в вуз. Кстати, моё медицинское образование очень хорошо помогает мне в жизни. Я могу определить, насколько квалифицирован тот или иной врач, от чьей помощи нужно отказаться, а кому, наоборот, довериться. Ну, а чувства какие? Потеря зрения стала шоком не только для меня, но и для всей семьи. На душе кошки скребли. Я считала, что жизнь закончена. Меня поддерживали родители, младший брат, родственники и друзья, несмотря на это, мне было очень одиноко. Мама пыталась меня вывести на улицу, чтобы я только дома не сидела. Но я ни о чём  не хотела слышать. Можно сказать, что она меня волоком таскала и в магазин, и в парк.  Месяца через три-четыре я вступила в члены местной организации «Коптево». Там мне сразу предложили поехать в Волоколамский центр реабилитации. Но я  тогда ещё не совсем пришла в себя, была так напугана, что отказалась от поездки. Немного оживила меня жизнь на даче. Тишина, чистый воздух благотворно повлияли на моё состояние. Я начала потихонечку ходить по округе. Правда, очень напрягало то, что я завишу от сопровождающего, что я не такая, как все, что со мной могут не разговаривать только из-за того, что я незрячая, косо посмотреть, обидеть, что я не могу проконтролировать степень своей защиты. Даже сейчас, имея собаку-проводника, которая помогает мне раскрепоститься на улице, не могу избавиться от этого ощущения. Потом, когда шок миновал, я поняла, что  мне нужно заново учиться жить — читать, писать, готовить, стирать, общаться с людьми. В общем, просидев год дома, осенью стала искать  работу.

— Для спасения души от разрушительного безделья?

 — Да, можно сказать и так. Первым местом моей работы после потери зрения стал Издательский дом ИНФРА-М, который выпускает деловую литературу по экономике и праву  для предпринимателей, научных работников, студентов. Мама работала здесь менеджером, меня привела сюда же. Я стала упаковщицей. Мне надо было вкладывать в конверты книги, журналы, прайс-листы и заклеивать их для дальнейшей отправки адресатам. Работа, конечно, рутинная, монотонная, но, наверное, тогда и нужна была такая, чтобы собраться и не раскисать. В творческом и интеллектуальном плане мне было, естественно, скучно. Хотелось пищи для мозга, а не для рук. Но что было, то было. Ко мне очень хорошо относились, предлагали помощь в сопровождении. Я была единственной незрячей в коллективе. И все меня опекали.

— Вы мужественно трудились в Издательском доме восемь лет. Что заставляло терпеть эту работу для рук?

 — Я не считаю это потерянным временем. Я всегда знала, что рано или поздно оттуда уйду. Но надо было привыкнуть к жизни без зрения, к моему новому состоянию, мироощущению. К тому же, работая там, я постоянно развивалась. Узнав, что при местной организации работников интеллектуального труда есть курсы английского языка, записалась на них. А когда не смогла приезжать в РИТ, нашла преподавателя для индивидуальных занятий на дому. Сейчас у меня хороший английский на бытовом уровне. В 2004 году окончила общий компьютерный курс в «Реакомпе» у Сергея Николаевича Жуковского, а в 2009-м — курс для пользователей Интернета у Анатолия Дмитриевича Попко. Хорошо освоила «говорящие» программы, умею даже устанавливать их. Параллельно подрабатывала на домашнем телефоне. Учила китайцев русскому разговорному языку. Мою первую ученицу порекомендовал врач, к которому я ходила на иглоукалывание. Это его соотечественница, аспирантка МАИ, которой предстояло защищать диссертацию, но она плохо знала русский язык. Мы часами беседовали по телефону. Она рассказывала мне про Китай, я ей — про национальные русские традиции, про Москву. Однажды пригласила домой на Рождество. Она была очень довольна. Когда эта девушка защитилась, у меня появились другие ученицы из Китая.

— Такая неожиданная, интересная работа! Вы молодец, что брались за всё, что шло в руки. Говорят, что если от удачи откажешься,  потом она отвернётся навсегда.

— Да, хочешь жить — умей вертеться. Человек, который желает работать, вывернется наизнанку, но найдёт её, он не будет сидеть дома и говорить, что я никому не нужен, и все вокруг в этом виноваты. Но лично мне обрести уверенность в себе помог психолог Константин Балянин, очень талантливый человек. Мы познакомились с ним на компьютерных курсах в «Реакомпе». Он многому научил меня. Сейчас я могу пройти практически любое собеседование, знаю, как вести себя в той или иной ситуации.  

— То есть из робкой девушки Вы постепенно превратились в уверенного человека, который не боится работодателей. А в профессиональном плане Вы кем себя ощущали?

— Менеджером.  Считаю, что знания, способности и характер позволяют мне развиваться в этом направлении.

— И Вы решили попробовать себя в  знаменитом колл-центре «Телекурс», который привлёк  неплохими деньгами многих незрячих Москвы и близлежащих областей. Как Вам там жилось-можелось?

— Там я очень быстро сделала себе карьеру.  Через полтора-два месяца стала заместителем руководителя проекта. Это очень ответственная должность. Я серьёзно отнеслась к назначению. Чтобы руководить людьми, нужно иметь огромнейшие знания. С одной стороны, сохранять хорошие отношения с подчинёнными, с другой — держать их в кулаке. Необходимо выстраивать политику и со своим руководством. Конфликтовать, скандалить с кем-либо — это не выход. Я, например, чтобы освоить науку общения,  занималась с бизнес-тренером. Но в колл-центре мне не понравилось ни отношение к людям, ни обстановка. Там каждый всё, что хотел, то и делал.  Месяца через три я ушла оттуда. Дома сидеть не хотела. Поэтому стала искать другую работу, решила попробовать себя в качестве менеджера коммерческой структуры. Прошла очень много собеседований. В принципе меня везде брали. Но меня не устраивал уровень зарплаты. Почему-то считается, что если ты инвалид, то тебе можно дать очень маленькие деньги и ты на них согласишься. Потом через знакомых узнала, что Первая  Патентная компания создаёт отдел из незрячих людей. Причём ставка делается на то, что слепые хорошо различают интонации голоса и могут эту способность эффективно использовать в интересах компании. Ведь известно, что люди без зрения ориентируются по звуку. От умения слышать и распознавать его оттенки зависит их выживаемость и безопасность во внешнем мире. А значит, они быстрее почувствуют собеседника, направят беседу в нужное русло. У меня был достаточно серьёзный разговор с руководством компании. Оценив мои возможности,  мне сразу предложили возглавить новый отдел и набирать сотрудников. Недели две я изучала специфику работы, в том числе основы патентоведения и базу данных, которой предстояло пользоваться и которая была личным ноу-хау  генерального директора, ещё, кстати,  совсем не опробованная, и вместе с ним мы методом научного тыка разбирали, что там, где и как. Менеджер на телефоне — работа для незрячего человека  очень тяжёлая и технически сложная. Нужно хорошо ориентироваться в экономических и юридических вопросах, пользоваться сразу несколькими  открытыми компьютерными  «окнами».

— Татьяна, давайте разъясним нашим читателям, что Патентная компания, в которой Вы работали, занимается оказанием услуг в сфере интеллектуальной собственности, в том числе в регистрации товарных знаков, оказывает помощь в судебных  разбирательствах по патентным спорам и в арбитражном суде по защите прав правообладателей. И в Вашу задачу входило убедить крупное юридическое лицо или индивидуального предпринимателя в необходимости вовремя зарегистрировать свой товарный знак, обязательно сделать это через вашу компанию. А знание интонационных особенностей позволяло обеспечить индивидуальный подход к клиенту.

— Да. Это своего рода очень тонкая дипломатия. Нужно, прежде всего,  грамотно представить себя и свою компанию, рассказать об условиях регистрации товарного знака, о возможных ошибках и подводных течениях,  которые могут подстерегать, если вовремя не проконтролировать этот процесс, сразу понять, на что сделать акцент в общении. По голосу собеседника мы должны определить, какого типа человек перед нами: либо романтик, с которым можно для «затравочки» поговорить о погоде, либо реалист, которому нужно сразу сказать, сколько что стоит, когда истекает срок товарного знака и какие документы нужно высылать для его продления. Если с человеком поговорить неправильно, это вызовет у него негатив, раздражение и он подсознательно задумается, нужно ли делать то, что вы ему предлагаете, или нет. Мы работали с теми, кто имеет товарные знаки. Со вступлением нашей страны во Всемирную торговую организацию — это очень актуально. Многие компании и не знают, что это такое, чем пользуются  мошенники, которые могут зарегистрировать товарный знак какой-либо фирмы, а потом предъявить ей судебный иск. Эти дела, как правило, выигрышные, и наша компания бралась за них. Работа была интересная.  Нам читали лекции по патентному делу. В сложных ситуациях мы обращались к патентным поверенным, они всегда эти вопросы решали. Итогом нашей работы было оформление договора, который должен быть оплачен. Мы — коммерческая организация, и  успешность сотрудника оценивается тем, какую прибыль он приносит. От этого зависит и зарплата, и  бонусы. Здесь очень жёсткие условия. Не приносишь доход — зарплата понижается. Могло дойти и до увольнения. Платили 15 тысяч рублей в месяц и процент с продаж.  Отделу незрячих делалась поблажка. Если инвалид по зрению не приносил деньги месяц, то ему временно оставляли 15 тысяч. Хотя в других отделах со зрячих сразу снимали третью часть. Работа долгосрочная. Активность набирается постепенно. Нужно всё мониторить, хорошо структурировать свою работу. У меня иной раз по 10 окон было открыто. Не каждый может справиться с этим. Но зато это жизнь. Когда я устроилась туда и изучила специфику, то поняла, что нам всем нужен бизнес-тренер, пригласила Константина Балянина, который готовил к работе не только наш отдел, но и другие. Работодатель ни разу не пожалел, что взял группу незрячих. Наш отдел был самым собранным и обязательным, быстро вышел на самоокупаемость и единственный из всех предоставлял документы в полном объёме. Все удивлялись, как  у нас это получается. Я считаю, всё потому, что мы муштровали сотрудников в самом начале, так  потом и пошло.

— Как незрячие реагировали на такие жёсткие условия?

— По-разному. Текучка, конечно, была. Те, кто приходили после колл-центра «Телекурс», думали, что здесь можно в потолок плевать и за это будут деньги платить. Другие считали, что раз мы слепые, то нам все всё должны. У кого-то  что-то сразу не получалось, но почему-то люди стеснялись подойти к бизнес-тренеру и попросить дополнительно позаниматься с ними. Кому-то не хватало характера. Ведь менеджер должен быть пробивным, уверенным в себе, с подвешенным языком, быстро ориентироваться в ситуации. У кого-то были такие задатки, но он не захотел их развивать.  Кого-то не устраивали требования контракта... Поначалу из 11 человек  почти половина сразу сошла с дистанции. Но  появлялись другие. Некоторые увольнялись потому, что нашли себе более высокооплачиваемую работу. Но самые упорные оставались. Отдел и сейчас работает. В его составе те, кого устраивают условия труда.

— Почему Вы ушли из Патентной компании?

— Изменились жизненные обстоятельства. Но уходить было жалко. Это моё детище. Я там всё продумала, всё рационально организовала.

— Какой урок Вы вынесли, утверждая себя в коммерческой структуре?

— Когда приходишь трудоустраиваться, надо уже на собеседовании в короткий срок поломать стереотипы мнения о себе. Я умею это делать, потому что училась этому у психолога. У нас в стране на незрячего человека смотрят косо, и с этой реальностью надо считаться. Одно дело когда ты идёшь по улице и к тебе подходит прохожий, чтобы оказать помощь, а потом уйти. Другое — если на работе тебе хотят доверить  большое дело, и начать с тобой ежедневное общение. Работодатель, естественно, сомневается, справишься ли ты. Он ведь не предполагает, что у меня много знаний, что я по звуку голоса могу многое рассказать о человеке. Мне нужно за короткий срок показать, что у меня есть интеллект, что я хочу  работать и готова учиться, не покладая рук. Есть у меня свои «секреты». Предпочитаю по телефону не говорить, что я незрячая: к  тебе тут же теряется интерес. А на собеседовании контакт установить легче. Именно поэтому не люблю обращаться в центры занятости. Инспекторы сразу предупреждают работодателя, что придёт слепой человек. Там люди годами стоят на учёте и ничего не добиваются. А я сама могу презентовать себя более грамотно.  На собеседование прихожу с ноутбуком. И когда у меня спрашивают, как я буду работать, то сразу показываю... Не нужно сидеть дома. Стучитесь во все двери. Не бойтесь набивать шишки, не расстраивайтесь, если вам откажут. Спросите, почему это произошло, что вы сделали не так.

— Сейчас среди незрячих много безработных  специалистов с высшим образованием. Какой главный совет можете дать  им?

— Научиться себя презентовать. Это очень важный момент, важнее, чем получение высшего образования. Если ты изначально ведёшь себя пассивно, зачем ты нужен работодателю? Если ты пришёл работать, то будь добр доказать это. Если ты не умеешь зайти в Интернет и посмотреть, как пишется резюме, то кому ты такой нужен. Никому. Это жёстко. Но это — правда жизни.  И ещё. Любая работа в коммерческой структуре  направлена на получение прибыли. А принести её может только конкурентоспособный человек. Незрячий должен быть таким. Да, у него есть «минусы». Но они замещаются своими «плюсами». Где научиться правильной презентации? У психологов в «Реакомпе», в тренинговом центре «MasterMind Company», учредителем и генеральным директором которого является Константин Балянин. Он тоже инвалид первой группы по зрению. Но у него два высших образования, аспирантура Российской Академии Наук. Он является автором парадигмы психологии голоса.

—  Татьяна, известно, что сейчас создан новый колл-центр при московской мэрии. Это своего рода «горячая линия» Собянина, куда можно пожаловаться на произвол в жизни. Туда тоже набирают незрячих.  Как Вы относитесь к такой  возможности для себя?

 — Я ходила  в этот колл-центр на собеседование. Но меня не устроила предложенная должность.  Начинать профессиональный рост с нуля не хочу. К тому же там нет специального оборудования для незрячих. Каждый должен всё приносить сам.

— И что же, Вы  сейчас без работы?

— Я работаю пресс-секретарём в тренинговом центре Константина Балянина. Занимаюсь организационными вопросами. Пишу статьи рекламного характера. Мы работаем с бизнесменами, политиками, крупными компаниями, вузами… Наша школа разрабатывает и применяет инновационные технологии в области психодиагностики, тренинга и прогноза развития бизнеса. Используются  результаты научных изысканий известных учёных, в частности, академика РАЕН Артура Николаевича Лебедева.

— По Вам видно, что работа нравится. Она, как Вы и мечтали, для души. И всё-таки чем ещё живёт Ваша трепетная натура?

— С юности пишу стихи, сказки. Пока в стол. Не публикую, потому что ещё не обладаю теми жизненными силами, которые позволят это сделать.

— Есть ли у Вас ещё какие-то увлечения?

— Да, это коньки. Впервые встала на них в детстве. А после потери зрения — только через семь лет. Хожу на каток. Получаю огромное удовольствие от этого. Люблю скорость. Иногда разгоняюсь. Обожаю ощущение бесшабашной радости. Это здорово расслабляет. Но сдерживает страх, что ты не мониторишь процесс. От этого устаёшь. Энергии хватает часа на два. Люблю театр. Особенно нравится репертуар Театра Российской Армии.

— Скажите о своём семейном положении.

— Я не замужем. Живу с родителями. Мечтаю о собственной семье.

— Какие цели сейчас ставите перед собой?

— Самое главное — многое знать и уметь, чтобы выглядеть адекватно среди зрячих.

— Согласны ли с бытующим мнением, что незрячий сотрудник для работодателя — головная боль?

— Нет, не согласна. Конечно, хлопот бывает много. И сложностей тоже. Но овчинка выделки стоит!

Надеюсь, что Татьяна Власенко ответила на вопрос, как жить, чтобы не ныть, который будет полезен и недовольному Мистеру Икс из Интернета. А вот совет от меня лично: если вы чувствуете себя обездоленным и несчастным, не проваливайтесь в это состояние. Карабкайтесь к свету жизни. Но только честно.

Валентина Кириллова