Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

Личность

ДУША ЖИЛА ТЕМ, ЧТО ПРОИСХОДИЛО ВОКРУГ

Евгению Дмитриевичу Агееву, возглавлявшему  журнал «Наша жизнь» с августа 1967-го по февраль 2009 года, 30 августа  исполняется 80 лет. День рождения, особенно юбилейный, это всегда повод заглянуть в прошлое, подвести итоги, вспомнить пережитое, расставить акценты и, самое главное, оценить уровень самореализации в таких важных для каждого человека вопросах, как профессия и семья. Вот об этом мы и беседуем с юбиляром.

Евгений Дмитриевич, большую часть своей трудовой деятельности Вы отдали журналистике.  Как она вошла в Вашу жизнь? О чём мечтал маленький московский мальчик с Большой Почтовой улицы? Кем хотел стать? Наверное, как все мальчишки, шофёром, милиционером? А может, всё-таки журналистом?

— Ни тем, ни другим, ни третьим. Стишки, конечно, пописывал. На машины заглядывал, уж очень хотелось прокатиться. Но душа жила не мечтами о профессии, а тем, что происходило вокруг. Тридцатые годы — время хоть и мирное для нашей страны, но каждый день по радио передавали информацию о войне в Испании. Ровно в десять утра я включал «чёрную тарелку» и слушал сообщения о бомбёжках фашистами испанских городов. В кинотеатре нашего «Городка Будённого» показывали документальные фильмы о событиях, происходящих в этой стране. Играя во дворе в войну, мы как бы  проживали то, о чём слышали. «Белые» — «красные», «раньше» — «теперь» — эти слова постоянно присутствовали  в нашем лексиконе и  питали воображение.

Моё родное Черкизово тогда было окраиной Москвы. В двухстах метрах от домов находилась луговина, где местные жители пасли коров. Мои бабушка и дедушка пришли в эти места на заработки совсем молодыми людьми. Поднакопили денег, приобрели участок неподалёку от княжеского имения, построили маленький домик.  Из семейной хроники я знал, что однажды  к ним  в дом пришли жандармы в поисках железнодорожных шпал, которые якобы могли быть украдены. Их, естественно, не нашли, но страх остался. Князь, жандармы — с одной стороны, это уже история, а с другой — будоражило моё воображение. Мне нравилось сопоставлять прошлое с настоящим, наводить между ними «мостки». В моей душе рождались эмоции, которые как бы формировали настрой, интересы.

Первые представления о том, чем заняться в жизни,   появились в более позднем возрасте. В пятом классе нам стали преподавать английский язык, я сразу в него влюбился и начал углублённо изучать. Нет, не для того, чтобы быть переводчиком, просто хотелось читать английскую литературу.

Окончательную точку в выборе профессии поставило то, что я увлёкся книгами по греческой мифологии. Легенды оживали в моём воображении, накладываясь на детские впечатления. Размышляя о прочитанном, я старался находить в нашей сегодняшней жизни отклики из тех далёких времён. Это манило и притягивало к себе.

— До такой степени, что Вы решили поступать на исторический факультет МГУ?

— Заканчивая школу, я стоял на распутье, что выбрать — историю или иностранные языки? Решил начать с ИнЯЗа. Серебряная медаль освобождала меня от экзаменов. Успешно прошёл собеседование и был  принят в этот престижный вуз. Но вот тут-то меня одолели сомнения. Читать я самостоятельно уже не мог, а значит, в институте мне без чтеца не обойтись. Допустим, английский, немецкий, испанский я выучу сам. А как быть с древними языками? Вряд ли семья сможет оказать мне материальную поддержку. Жили мы бедно. Короче, я забрал  документы из ИнЯЗа и отнёс в МГУ.

— Понятно, что учиться Вам было интересно, и   Вы получили диплом с отличием. Но журналистика  по-прежнему не появлялась на горизонте?

— Я даже не думал о ней.  После долгих и упорных хождений по инстанциям в поисках работы попал в художественное ремесленное училище № 64. А перед этим у меня было распределение по линии университета в школу на советско-польской границе. Но, как выяснилось, туда требовался человек военнообязанный, владеющий оружием. Я  приехал.  Но  меня в литерном вагоне отправили обратно. Вместе с товарищем, тоже не нашедшим применение своим университетским знаниям, решили устроиться на УПП № 8 учениками слесарей-сборщиков и даже 27 ноября выйти на работу. А 24 ноября после очередного бесполезного визита к начальнику отдела кадров Московского городского управления трудовых резервов я случайно услышал через разбитое стекло телефонной будки разговор о том, что учительница истории училища № 64 ушла в декретный отпуск и теперь там вакансия. Я тут же развернулся и пошёл в отдел кадров. Таким образом, сам себя трудоустроил. В училище меня избрали секретарём комсомольской организации, приняли кандидатом в члены  партии. Потом перевёлся в другое учебное заведение. В системе трудовых резервов проработал до конца 1959 года.

— А каким образом Вы оказались в системе Общества слепых?

— Моя связь с ним началась с того, что я заинтересовался работой лекторской группы. Ходил на семинары. Пробовал сам читать лекции. О творчестве писателей, на международные темы, о текущей политике. Ну и, естественно, на исторические. Однажды меня вызвали в городское правление ВОС и предложили поучиться на курсах резерва руководящих кадров. А после обучения пригласили на должность заместителя директора по воспитательной работе Тушинского УПП, которым в то время руководил мой однокашник Виктор Першин. Я согласился и ушёл из училища. А через год меня перевели в Загорск директором УПП. Там ситуация была непростая. Обнаружили хищения денежных средств. Я нечаянно оказался свидетелем того, как «схватили за руку» главного бухгалтера при попытке подменить документы. Начались угрозы в мой адрес. Сначала украли пиджак с зарплатой. А однажды вечером у дома меня встретили два дюжих парня с финкой. В конце концов, дело о хищении передали в суд, а меня перевели в аппарат ЦП ВОС начальником отдела трудоустройства. В этой должности я проработал до 31 июля  1967 года,  а с 1 августа уже был зачислен в штат журнала.

Как это произошло?

— Журнал тогда возглавлял Виктор Першин, тот самый, что был директором УПП в Тушино. У него возникли разногласия с руководством, и он уволился. Получилось так, что меня стали рекомендовать на его место. Я не хотел этого. Но всё уже было решено «на верху». События развивались стремительно. В мае меня направили в Чехословакию на первое совещание редакторов  журналов для  слепых социалистических стран, а в августе после собеседования в отделе пропаганды ЦК партии я вышел на работу уже в качестве главного редактора журнала «Жизнь слепых».

— Как  восприняли новую среду?

— Для меня это было приземление из тёплой атмосферы в прохладную, даже в холодную воду. Я почувствовал бы себя совсем неважно, если бы не поддержка товарищей. С особой благодарностью вспоминаю Галину Алексеевну Угорскую. Она тактично, ненавязчиво учила меня внутриредакционным отношениям. А когда в редакции появился Виктор Павлович Александров, ставший моим заместителем, мне вторично повезло. Мы сидели с ним в одном кабинете, и он помогал мне осваивать основы редактирования и  вообще новый для меня  мир — журналистику.

То есть Вы с головой ушли в работу, подтвердив известное мнение о том, что журналистика увлекает настолько, что  из  неё  уходят разве только на пенсию?

— Да, новая работа была интересная, многогранная. Я готовил материалы о съездах, совещаниях ВОС, ездил в командировки, имел возможность высказываться по самым актуальным вопросам жизни Общества. Особенно меня интересовало восоведение. Работа в отделе трудоустройства познакомила с тем, что относится к непроизводственной стороне внутривосовских отношений. Они очень сложные. Контингент ВОС разношёрстен. Люди разные по возрасту, образованию. Одни —  городские, другие — сельские. У каждой группы — свои проблемы, особенно в трудоустройстве. Надо было с особой тщательностью готовить публикации, ведь эти  вопросы выходили на уровень социально-политических  задач. Я присутствовал на заседаниях президиума ЦП ВОС, прислушивался к мнению руководства, советовался с куратором — Анатолием Михайловичем Кондратовым. Он хоть и жестковатый человек, но с ним всегда можно было найти общий язык. Старался действовать в рамках существовавшего тогда  правового поля.

За кем было последнее слово при публикации  спорных, дискуссионных статей?

— Естественно, за главным редактором. Очень часто приходилось брать ответственность на себя. К тому же я советовался с руководством только в тех случаях, когда что-то до конца не понимал, когда нужно было получить дополнительную информацию. Ходить в кабинет начальства за каждым «здрасьте» — это плохой тон.

Евгений Дмитриевич, журнал  получал большое количество писем от читателей, среди них немало критических. Как Вы с ними работали?

— Письма — это огромные хранилища информации, в том числе «заминированной». Все сигналы с мест перед появлением на страницах журнала проверялись путём выезда в командировки или с помощью органов власти. По некоторым из них приходилось обращаться и в ЦК КПСС. Так было с письмом из Новосибирска, где рассказывалось о преследовании незрячей учительницы. И с письмом ученика Омской школы для слепых детей, будущего депутата Госдумы Олега Смолина, который жаловался на директора, не умеющего организовать учебный процесс. По обоим письмам я обращался в ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС. Хотел через печать привлечь внимание общественности к проблемам. Но партийные товарищи организовали проверку фактов по своим каналам. Такое случалось, и к этому все относились с пониманием. Иногда публикация критических материалов  сопровождалась судами. Лично меня несколько раз вызывали туда, но ни разу редакцию не обвинили в клевете.

Мы старались поддерживать контакты со своими читателями, авторами, настраивали их писать не только о плохом, но и о хорошем. Заметную страницу в истории журнала оставили внештатные корреспонденты, которых мы учили журналистскому мастерству на семинарах и которые были нашими настоящими помощниками, нередко работая по заданию редколлегии. Этот стиль отношений с авторами создавал особо доверительную атмосферу в редакции.

Правда ли, что одного из постоянных корреспондентов — Ивана Степановича Ципцюру — Вы даже хотели назначить своим заместителем?

— На этот вопрос отвечу так: среди наших авторов были и те, кто мог претендовать на штатную работу в редакции, в частности,  и  Ципцюра.

Понятно, что как главный редактор Вы большое внимание уделяли организационным вопросам, но как у члена Союза журналистов у Вас была личная любимая тема. Какая именно?

 Это общественное движение инвалидов. Она как бы выросла из темы о внутривосовских проблемах. За время работы в редакции я понял, что у инвалидов разных категорий есть немало общего, особенно в стратегических вопросах, и здесь надо действовать единым фронтом. На встречах с коллегами из журналов ВОГ и ВОИ мы пришли к выводу, что нам надо теснее общаться, ведь рельсы у нас параллельные, а катимся отнюдь не параллельно. Вопрос о едином обществе никто не ставил. Проблемы каждой категории инвалидов специфичны. Но общие программы необходимы. Бывая в Чехословакии, Англии, я видел, что там эти вопросы решаются. Но даже для них это очень сложный пласт работы. Мне рассказывали, что если удаётся договориться по поводу единой программы, то, когда заходит речь о финансировании, начинается всплеск изнутри. Каждая категория инвалидов считает, что её интересы учтены не в полной мере. Но, несмотря на эти сложности, там стараются находить точки соприкосновения. К сожалению, тема общественного движения инвалидов не получала поддержки руководства. Данные публикации считались преждевременными. Но то, что сейчас появился Совет по работе с инвалидами при Президенте России говорит о том, что нам от объединения усилий не уйти. Фактом своего создания Совет подталкивает  общества инвалидов к контактам.

— Чему  Вас журналистика научила?

— Журналистика, в том числе и советская, учит тому, что те проблемы, которые она рассматривает в своих публикациях, и пути их решения должны освещаться объективно. Это не просто, но от этого никуда не уйти.

Вы более сорока лет работали главным редактором. За это время сменился общественный строй. Страна пережила несколько бурных периодов в своём развитии.  И каждый из них рождал своих лидеров. Вы же устояли на всех ветрах времени и сохранили  журнал. За счёт чего?

— Я объясню это не тем, что именно я там работал.  Здесь можно говорить только об одном:                                                                                              ВОС и формально, и фактически всегда было далеко от политической борьбы и связанных с этим противоречий.  Это меня как главного редактора не включало в тот поток, где были задействованы политические тенденции, лидеры. Мы писали о проблемах ВОС, о необходимости их решения в тех условиях, которые складывались.

За время своей работы в журнале Вы объездили не только весь Советский Союз, но и посетили много зарубежных стран. Что особенно запомнилось?

— Эти поездки были очень кратковременными. Мы ездили по линии аппарата ЦП ВОС с определёнными заданиями. Правда, знание английского языка позволяло мне получить несколько больше информации о жизни незрячих, чем это было возможно  по регламенту. Об этом я писал в журнале.

Вы были увлечены работой в журнале, Вам это нравилось и, тем не менее, научная деятельность Вас тянула.

— Тянула, потому что у меня оставалась убеждённость, что из меня получился бы более интересный и полезный  преподаватель, чем журналист. Я защитил  диссертацию на тему: «Опыт решения проблем социально-трудовой реабилитации в ВОС». Стал кандидатом педагогических наук. Рассчитывал попасть в Институт повышения квалификации руководящих кадров ВОС (сейчас это «Реакомп») преподавателем. Однако не получилось.

Евгений Дмитриевич, у Вас много информации об истории восовской прессы. Почему бы не написать книгу хотя бы о том периоде, когда Вы возглавляли журнал?

— Я такие предложения слышал несколько раз. Но мне гораздо проще об этом рассказывать. К сожалению, я не освоил компьютер.

Евгений Дмитриевич, недавно на юбилее Московской городской организации ВОС Вас чествовали уже не только как почётного ветерана, но и как примерного семьянина. Ведь со своей женой Галиной Михайловной Вы прожили больше 50 лет. Как Вы познакомились?

— Мы с Галиной жили неподалёку друг от друга, она на Бакунинской улице, я — на Большой Почтовой, но  познакомились только в МГУ, оба учились на историческом факультете, хотя на разных отделениях. Встречались на общих лекциях. Сидели напротив друг друга.  После занятий часто вместе возвращались домой. Ходили в театр, кино. Потом отношения стали более серьёзными. А после окончания МГУ поженились.  

Но ведь Галина Михайловна — не только жена при муже. Она самодостаточная личность. Многого достигла в жизни. Расскажите о ней поподробнее.

 — Галина — активный человек, хороший организатор, умеет устанавливать контакты с людьми. У неё на всё быстрая реакция. После окончания университета  почти сорок лет проработала в Восточном отделе Государственной библиотеки иностранной литературы. Занималась, в основном, корейской литературой. Знает корейский язык. Несколько раз бывала в КНДР, а также в Монголии, Алжире. Писала статьи, редактировала  тематические сборники, издаваемые библиотекой.

Была активным участником Общества советско-корейской дружбы, входила в состав руководства этой организации. Её уважали. Не будь она так крепко связана семейными делами, могла бы, как говорится, далеко пойти. Я считаю себя виноватым в том, что она не поднялась на тот уровень, который бы соответствовал её образованию и интеллекту.

— Какие у Вас есть награды за Ваш многолетний труд?

 — Я «Заслуженный работник культуры РФ». Награждён орденом «Знак Почёта».

— Чем занимаются ваша дочь и внук?

Дочь по профессии дефектолог. Внук — менеджер одной из фирм.

— После выхода на пенсию у Вас появилось немало свободного времени. Чем заполняете его?

 Много читаю. Например, прочитал книгу Павла Таранова «Интрига. Способ выживания». Автор на огромном историческом материале показывает, как интрига пронизывает всю жизнь человека.

— Неужели ничего не пишете?

— Пишу об общественном движении инвалидов. Пользуюсь краткописью собственного «сочинения», поэтому мои записи никто не прочтёт.

Что хотите сказать в этих записях?

— То, что говорил постоянно   инвалидам всех категорий надо действовать в рамках разумной кооперации, чтобы работать на себя и на общее дело.

— Спасибо Вам, Евгений Дмитриевич, за откровенные ответы. Прожитые годы были насыщенными, интересными. Вы оставили заметный след в истории журнала. Ваши коллеги и читатели помнят и уважают Вас. С днём рождения! Здоровья, счастья, удачи.

Материал подготовила Валентина Кириллова