Знаменитые слепые
ЛИНА ПО, ИЛИ ПОЛИНА ГОРЕНШТЕЙН
Ребёнок, дерево и дом —
Как лет весомые итоги.
А коль возможности убоги
И даже дышится с трудом?..
К чему прилаживать талант,
Который, может быть, и ложен?
Прогноз предельно осторожен,
Но к месту — веер или бант.
В застывшей музыке дворца
И какофонии хрущёбы
Творим в мученьях, просто чтобы
Звучали ноты без конца!
Неважно, глина или медь,
Понятно сразу — не халтура.
Танцует каждая фигура…
Так было, есть и будет впредь!
Мастер социалистического реализма Леонид Максимович Леонов, высказываясь о муках творчества и последствиях общения с музами, был предельно краток: «Хорошее искусство связано с потерей здоровья…» Эти горькие слова в полной мере относятся к Полине Михайловне Горенштейн, которая, поменяв местами слоги в своём имени, изобрела оригинальный псевдоним Лина По. Эта щедро одарённая и глубоко несчастная в личной жизни женщина прославила его сначала сценическими постановками, а затем — уникальным ваянием вслепую. Знаменитый писатель Михаил Михайлович Пришвин отметил: «Она была борцом за достойную жизнь здесь, на земле… Что может быть больше того, чтобы слепая давала свет людям…»
Поленька родилась восемнадцатого января предпоследнего года девятнадцатого века в Екатеринославе на Днепре. В её семье искусство было в почёте. В 14 лет она серьёзно увлеклась хореографией, однако ещё раньше у Полины появилась тяга к стихосложению, а кроме того, обнаружились недюжинные способности к рисованию и ваянию. Вылепленные ею выразительные фигурки животных и людей всегда были полны движения, что поощрялось в студии Шредера. Девочка параллельно занималась рисованием и лепкой, музыкой и танцами. У неё всё получалось, но необходимо было выбрать что-то одно, ведь серьёзная учёба требовала полной самоотдачи. Свои коррективы внесла первая мировая война. Девушка учла трудности момента и решила, что танцы могут принести достаток. Она сконцентрировалась на занятиях в хореографическом училище Воронкова.
Вскоре на сценических подмостках Мариуполя, Харькова и Киева появляется двадцатилетняя балерина. Однако провинциальный уровень не устраивал обаятельную профессионалку, и через два года она перебирается в Москву, где поступает в Высшие хореографические мастерские. Но страсть к изобразительному искусству вновь даёт о себе знать. Универсалка поступает ещё и в Высшие художественно-технические мастерские на отделение скульптуры. Впрочем, через полгода ВХУТЕМАС пришлось бросить, потому что сил и времени на всё катастрофически не хватало. Снова перспективная студентка предпочла балет.
Через несколько месяцев после похорон великого вождя мирового пролетариата благодаря незаурядным данным и целеустремлённости Полина с блеском окончила престижное учебное заведение при Большом театре, за три года овладев специальностью режиссёра-постановщика танцев. Получив диплом, она создавала спектакли в разных театрах страны, преподавала и выступала сама. Последующие десять лет были наполнены вдохновенной радостью. Заслуженный успех сопровождал юную приму повсюду. Тогда-то балетмейстеру Божьей милостью и пригодились навыки художника. В непостижимом единении переплетались обе её страсти. Лина По подчас делала карандашные наброски «сложных па» или вылепливала проекты мизансцен, а впоследствии вспоминала: «Я впитывала в себя скульптурную гармонию движущихся полуобнажённых тел!»
Десятилетка сценических триумфов завершилась трагедией. Крайне востребованная артистка внезапно попала в неврологическую больницу Московского научно-исследовательского клинического института имени М.Ф. Владимирского с энцефалитом, возникшим на фоне гриппа. Врачей особенно встревожило, что недуг с первых же дней принял неблагоприятное течение. Специалистов беспокоили опасные симптомы поражения зрительных нервов и амузия, выражавшаяся потерей музыкального слуха и памяти. К счастью, за два года методичного лечения в стационаре удалось частично устранить паралич конечностей и восстановить отдельные двигательные функции. Добиться некоторого улучшения позволили буквально запредельные усилия и напряжение воли, но непроглядная тьма осталась. Лечащий врач Дмитрий Афанасьевич Шамбуров предположил, что можно использовать разнообразные способности Лины По для преодоления вынужденной бездеятельности. Для разработки пальцев и мышц рук профессор вручил пациентке пластилин и дощечку для лепки. Когда пальцы стали шевелиться, Полинаположила на грудь подарок доктора и начала потихоньку развивать осязательные навыки. На свет появлялись забавные зверушки, радовавшие больных детей. Однажды обездоленная артистка из хлебного мякиша вслепую вылепила мышонка, который получился настолько выразительным, что медицинская сестра испугалась его, словно настоящего. Там же была изваяна первая задумчиво-грустная головка. Узнаваемый автопортрет назвали «Вероника».
Истинным спасением для молодой женщины стало творчество. Мощная личность экс-балерины была унаследована ваятелем в юбке. Осознав, что для жизни в искусстве судьба оставила ей только «внутреннее зрение», она, превозмогая физические страдания, поневоле вкалывала на износ и весь душевный пыл вкладывала в реализацию единственной доступной ей возможности стать полезным членом общества и сравняться со здоровыми строителями социализма. ЛинаПо верила в конечный успех и была рада быть полезной людям. Покинув больничную койку и с трудом передвигаясь, она стремилась достигнуть высот профессионализма, полюбив лепить ночами, когда засыпал Столешников переулок, а в коммунальной квартире переставали хлопать двери и умолкали голоса соседей. Первое время священнодействовала лёжа, используя в качестве художественного плацдарма небольшую фанерку, а после нивелирования последствий паралича, стала вставать с кровати, чтобы добраться до круглого рабочего столика в углу комнаты. Правда, самозабвенный порыв частенько пресекала острая боль, сопровождаемая грохотом упавшего костыля. Тогда просыпалась встревоженная Мария Михайловна и бережно укладывала неукротимую сестру.
Упорная миниатюристка с наклонностями трудоголика очень сердилась, если её отвлекали. Пальцами одной руки слепая целенаправленно и вполне осознанно мяла глину, крохотным и острым ноготком мизинца отделывая мелкие детали, а другой рукой контролировала таинство созидания. Увлекательная и сугубо профессиональная работа велась снизу вверх. Спустя несколько месяцев на заветной полочке стояли авторские статуэтки нескольких изящных балерин, «Плачущая девушка» и «Юный скрипач», а также эскизный портрет племянника Ромы. На них приходили посмотреть друзья и коллеги по ремеслу.
Важно отметить, что в силу редких особенностей психофизиологических механизмов компенсации слепоты Полина Михайловна обладала особой эйдетической памятью. Она мысленным взором как бы разглядывала представляемые образы, не действовавшие в данный момент на зрительные анализаторы, и могла воспроизвести отсутствующие предметы, продолжая воспринимать их в полной сохранности. Сама Лина По в частной беседе рассказала, что её «скульптуры рождались двояким образом». Замыслы одних вынашивались месяцами, возникая под влиянием прослушанных книг или музыки. Она начинала мысленно формировать задуманных персонажей из воображаемой глины, чтобы потом повторить их уже в материале. Случались и мгновенные озарения, когда очень яркие сюжеты её сновидений продолжали устойчиво существовать в сознании даже после пробуждения. Наутро слепой виртуозке оставалось лишь воссоздать в реальности картинку полностью готового произведения. Здесь был возможен единственный поспешный сеанс, уникальная мастерица уже больше не возвращалась к мимолётным впечатлениям.
Лина По постоянно совершенствовала мастерство, тщательно обследовала эталонные экспонаты, прося искусствоведов или сведущих сопровождающих объяснять их достоинства и особенности. Меньше чем через год после выписки из клиники в её жизни произошло «эпохальное» событие. В Музее изобразительных искусств имени Пушкина была открыта первая скромная выставка её произведений, часть которых хранится в тамошних запасниках и поныне. Об удачном дебюте заговорила пресса, что и отразилось на дальнейшей судьбе даровитой художницы, которая была по-настоящему счастлива!
В феврале 1937 года окрылённая первыми успехами Лина По впервые взялась за восьмифигурную композицию, а в мае «Танцевальная сюита», в которой переплелись классическая и народная хореография, была закончена. Лауреат Государственной премии СССР Сосланбек Дафаевич Тавасиев говорил: «Вещь камерная, но сколько в ней монументальности! Когда я смотрю на неё, зависть берёт: как профессионально, мастерски сделана!» Надо заметить, что и современным зрителям по-прежнему доставляют истинное эстетическое удовольствие ювелирно прописанные детали, застывшая экспрессия и позиционное разнообразие. Удивляет, что при круговом обзоре открываются всё новые пластические аспекты, а от изменения освещённости, в игре бликов вдруг обнаруживаются ранее скрытые тонкости, к тому же под любым углом зрения сохраняется цельность восприятия.
Ведущую роль в скульптурной поэме, прославлявшей «живую красоту», играла «Вакханка». В ней уже намечалась волшебная энергетика будущих статуэток уникального мастера. Казалось, что вот-вот молодая женщина взмахнёт «крылатыми» руками, оторвётся от земли и перейдёт в свободный полёт. Это ощущение движения умножалось «стремительным» наклоном гибкого тела, связанным с плинтом единственной точкой опоры.
Как известно, свою самую знаменитую изящную балерину азартная женщина создавала вдохновенно и самозабвенно, ночь напролёт, а утром предупредила посетительницу: «Осторожно, не заденьте мою «свеженькую» работу. Кстати, как она вам нравится?» Увы, тут же выяснилось, что Лина По перепутала явь и сон, но весь осязательный процесс был настолько памятен, что она довольно быстро в реальности воссоздала приснившийся «Прыжок». В 1938 году мини-шедевр был показан на Выставке живописи, графики и скульптуры, посвящённой Международному коммунистическому женскому дню.
Газета «Советское искусство» от двадцать четвёртого мая сообщала, что последнее заседание закупочной комиссии при Государственной Третьяковской галерее состоялось на квартире скульптора Лины По. Было решено приобрести три её работы: «Мальчик со змеем», «Негритёнок» и «Прыжок». Необходимо подчеркнуть, что уважаемые специалисты причислили «Летящую танцовщицу» к лучшим произведениям пластики малых форм. В дирекции к ней относились чрезвычайно бережно и отказывались предоставлять эту хрупкую миниатюру сторонним организациям для демонстрации за пределами музея. Когда вскоре после Великой Победы Московский Союз советских художников устраивал персональную выставку скульптуры Лины По, для юбилейной экспозиции в Центральном Доме работников искусств бывшей балерине даже пришлось по памяти лепить авторскую копию, во многом превосходившую оригинал. Кстати, народный артист Советского Союза Соломон Михайлович Михоэлс в книге отзывов написал: «Талант всегда зрячий!»
Разумеется, порой деятельная одухотворённость угасала и сменялась бесплодным унынием. Тогда «глубокой инвалидке» была чрезвычайно нужна помощь и моральная поддержка. Этой надёжной опорой стал замечательный художник Михаил Васильевич Нестеров, который был крайне придирчив к себе и другим. Скромная дебютантка очень волновалась, показывая ему свои авторские статуэтки. Мастер сразу почувствовал артистизм её натуры, быстрый и глубокий ум. Его удивила экспрессия, выраженная в пока недостаточно профессиональных опытах дилетантки. Уходя, чтобы потом ещё не раз вернуться, он уверенно заявил: «Вы будете скульптором!» О достижениях начинающей ваятельницы тепло отзывался вернувшийся из-за рубежа Сергей Тимофеевич Конёнков. Возможно, сближению способствовал и общий интерес к образу гениального скрипача, ведь мэтр, так же как и слепая подвижница, создал скульптурный портрет «Паганини». Сергей Дмитриевич Меркуров, отливший посмертную маску Ленина, не скрывал восторга: «Поражает буквально всё, а портреты исторических личностей — так те просто потрясают. Слепая лепит бюсты людей, которых не видела глазами, а что удивительнее всего, они жизненны, характерны, типичны и похожи. Мы находим в них то, чего требует строгий критик от подлинного искусства…»
Вначале произведения были сравнительно небольшими, но затем размеры стали постепенно приближаться к натуральным параметрам. Почти полуметровый бюст Пушкина, отлично передающий его настроение, хранится в Санкт-Петербургской квартире-музее поэта. Оказывается, он создавался мучительно долго. Первоначальные представления Полины Михайловны о внешнем облике Александра Сергеевича сформировались, в основном, благодаря его прижизненным портретам кисти Василия Андреевича Тропинина и Ореста Адамовича Кипренского, а кроме того, по хрестоматийному монументу Александра Михайловича Опекушина. Далеко не сразу удалось отыскать истоки личной драмы пронзительного лирика, вдумчивого историка и любящего супруга с африканским темпераментом. Суть понимания концепции будущей скульптуры таилась в глубинах авторской словесности. За пару лет задиристый и требовательный «натурщик», по крайней мере, восемь раз прорывался в сновидения исследовательницы неведомого. Вместе с барельефным отпечатком лица погибшего гения это позволяло корректировать принципиальные детали.
Однажды Лина По призналась: «Образ Чехова пришёл мне ночью во сне, пришёл ярко, зримо, трёхмерно… Я сразу почувствовала все размеры в пальцах!» Она тут же взялась за глину, воспринимая представляемый объект с помощью сразу нескольких органов чувств: одновременно видя объёмное изображение и ощущая чёткие осязательные пропорции. Самое удивительное то, что ослепшей танцовщице раньше никогда не попадались фотографии Антоши Чехонте, а соответствующих памятников ещё не существовало. Выходит, портрет писателя был просто сочинён и непроизвольным усилием воли фантазия закреплена в сознании. Чтобы убедиться во внешнем сходстве бюста с прототипом, она пригласила «на смотрины» Ольгу Леонардовну Книппер-Чехову. Увидев узнаваемое лицо молодого Антона Павловича, растроганная вдова от умиления даже всплакнула.
В 1939 году Лину По приняли в Московский союз советских художников. Этому предшествовала занятная история. Узнав, что автор скульптурных произведений ничего не видит, в это просто не поверили и отправили к ней весьма представительную «искусствоведческую тройку». Впоследствии сестра Лины По вспоминала: «Незадолго до прихода комиссии Полина как раз закончила «Кармен». Именитым гостям эта работа очень понравилась, но ведь надо убедиться в том, что такое может сотворить абсолютно слепая. Тактичный предлог для проверки нашёл живописец Борис Яковлев: «Ваша испанка, — сказал он, — очень хороша. Но мне кажется, будь у неё веер, стала бы ещё лучше…» Испытуемая взяла пластилин и быстрыми точными движениями вылепила раскрытый аксессуар, который тут же, улыбаясь, вставила в правую руку своей танцовщицы. Последние сомнения сразу развеялись…»
Во время Великой Отечественной войны Полина Горенштейн как ценный кадр была эвакуирована в Уфу. Там она плела маскировочные сети для танков и продолжала лепить выразительные скульптуры. Болезнь часто обострялась, мешая работать, но вопреки тяготам появлялись вдохновенные произведения, воспевающие подвиг солдата и самоотверженный труд в тылу. Проживая с любимой сестрой в малюсенькой комнатке в доме на улице Карла Маркса, Лина По осваивала непривычную для неё методику. Сначала она внимательно ощупывала лицо модели, а потом ваяла «наизусть». Наиболее известным произведением того периода оказалось «Возвращённое детство», или «Удочерённая». Ей часто позировала солистка ансамбля песни и пляски республиканской филармонии Магинур Бикбова. Эта обаятельная девушка увековечена в композиции «Башкирский танец с кумысом». Вообще, кудесница малых форм любила разрабатывать национальные мотивы, что подтверждают типичные персонажи в татарском и грузинском костюмах. Кроме всего прочего, художница занималась изготовлением «театральных» кукол. Используя ткань и кружево, бисер и стеклярус, добивалась яркой выразительности и цветовой гармонии. Несомненно, «Клоун», «Петрушка» и «Негр» входят в «Золотой фонд» прикладного искусства.
Президент Всероссийского общества слепых Александр Яковлевич Неумывакин в своём интервью «История и современность» уделил внимание творческому наследию Лины По, имеющему мировое значение: «Необходимо упомянуть о мемориальном зале Полины Михайловны Горенштейн, который находится на третьем этаже КСРК ВОС. Хотя отдельные скульптуры ослепшей балерины хранятся даже в Третьяковской галерее, именно в Центральном музее ВОС имени Бориса Владимировича Зимина на улице Куусинена сосредоточена крупнейшая коллекция её миниатюрных шедевров. Пусть эта выставка повлечёт за собой создание подобных экспозиций, посвящённых многим талантливым людям из числа незрячих граждан России!»
Несколько лет продолжалось формирование коллекции. В том, что она доступна для осмотра, большая заслуга незрячих ветеранов, которые с завидным упорством уговаривали сестёр Полины Михайловны Горенштейн передать её авторские статуэтки на постоянную выставку с условием их демонстрации в отдельном помещении. Часть скульптур была испорчена, поэтому торжественному открытию экспозиции в марте 2006 года предшествовала большая работа Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика Игоря Эммануиловича Грабаря. В конце концов, благодаря общим усилиям долгожданная цель была достигнута.
Художник Алексей Егорович Кошелев, восхищаясь атмосферой доброжелательности, царившей в ходе оформительских мероприятий, высказался очень эмоционально: «Действительно, пластика работ просто потрясает. Вот Лина По преодолела болезнь, смогла прожить умно и красиво. Рядом оказались интересные сильные люди, которые помогли…»
Всего дюжина лет была отпущена на творческий марафон, но тяжкий и кропотливый труд принёс потрясающие результаты, ведь создано больше сотни чрезвычайно оптимистичных и жизнеутверждающих произведений. Такое внушительное достижение не всякому зрячему мастеру по плечу. К сожалению, болезни не оставляли в покое ослабленный организм. К старым недугам прибавлялись новые. В конце 1948 года пришлось согласиться на операцию. Известный столичный профессор Георгий Моисеевич Александров сделал всё возможное… Увы, двадцать шестого ноября Полина Михайловна Горенштейн скончалась и была похоронена на Новодевичьем кладбище.
Интересно, что незадолго до смерти виртуозка малых форм стала чуть-чуть видеть, в одном глазу появилось крохотное «оконце». Однако, как ни странно, созидательному процессу оно только мешало. Тогда Лина По стала надевать «непроглядную» повязку и по-прежнему лепила вслепую, чтобы в двадцать первом веке мы с трепетом смогли прикоснуться к трогательному искусству. Этого небольшого улучшения зрения добился выдающийся офтальмолог Владимир Петрович Филатов, который не раз специально приезжал из Одессы, а когда страдалица умерла, академик написал проникновенный «Реквием»:
«Угас мой друг! Разбит сосуд хрустальный!
Жизнь унесла осенняя гроза.
И ты стоишь, бессильный и печальный.
И горькая в очах дрожит слеза…»
Владимир Бухтияров