КРУГОСВЕТКА

Три визита в Индию

Визит второй: «Легенды Гималаев»

Продолжение. Начало читайте в № 1.

Переезд не занял много времени, и мы вновь из кондиционированного салона выбрались под палящие лучи солнца. Для передвижения по узким улочкам районов Старого Дели Дипак предложил воспользоваться услугами велорикши. На закономерный вопрос, сколько это будет стоить, последовал ответ: «200 рупий». На момент написания статьи одна рупия равнялась одному рублю, когда же мы путешествовали, рубль стоил дороже. Нам эта поездка обошлась около 100 рублей, но за эти, по российским меркам, небольшие деньги водитель и его «пепелац» будут  в  нашем распоряжении все часы, отведённые на осмотр местных достопримечательностей. Нас это полностью устраивало, так как в открытом экипаже рикши атмосфера города ощущается лучше, чем в пусть и более комфортабельном, но закрытом салоне автомобиля. Совсем замечательно было бы передвигаться пешком, но вечная нехватка времени не позволяла совершить этот моцион.

После того, как Дипак сторговался с водителем облюбованного им аппарата, мы с Татьяной разместились на двухместном сиденье, а наш гид, как верный грум, устроился на задке экипажа. Двигатель в одну человеческую силу закрутил педалями, и мы довольно быстро покатили вдоль рынка. Подобные ему в Европе кличут «блошиными», а у нас во времена моей юности, не мудрствуя, называли просто «барахолкой».

Дипак комментировал, мимо какого рода подержанного товара мы проезжаем. Обувь, книги, старая, а может, даже старинная посуда и утварь, масса разнообразной одежды. Завидев множество развешанных рубашек, он восторженно поведал, что во времена его студенчества один его приятель умудрился здесь сторговать себе отличную рубашку всего за одну рупию.

Иногда, называя товар, он произносил незнакомые названия или созвучные нашим, но означающие не совсем то, к чему мы привыкли. Например, когда Дипак сказал, что мы проехали место, где продавали сальвары, то по звучанию слово очень похоже на привычные для нас «шаровары». Мы попросили объяснить, что это такое. Оказалось, сальвар — традиционный в северной Индии женский костюм, состоящий из трёх частей: длинной блузы, штанов и платка или шали.

Наконец, миновав шумный рынок, мы свернули в не сказать, чтобы тихую, но наполненную иными звуками улочку. Где-то неподалёку, возможно, в мастерской жестянщика, кто-то яростно колотил по листу металла. Громко треща мотором и непрерывно сигналя, мимо нас протискивались тук-туки. После того, как стихла издаваемая ими какофония, стали слышны приближающиеся к нам гортанные выкрики. Я спросил у Дипака: «Чего хочет этот непрерывно орущий мужчина?» Гид объяснил, что он скупает старые вещи, чтобы перепродать их на том самом рынке, мимо которого мы недавно проехали.

Мне стало очень жаль, что я не прихватил из машины наш дорожный рюкзак. Я бы с удовольствием продал этому хорошему человеку, как минимум, половину его содержимого. Конечно же, в том случае, если бы Дипак чем-нибудь отвлёк на время Татьяну.

Довольно часто гид просил нас пригнуться. В один из таких моментов я поднял руку и нащупал проплывающий над головой жгут проводов. Его вызывающая уважение толщина свидетельствовала, что он обеспечивает электроэнергией, как минимум, небольшой завод. На мой удивлённый вопрос, мимо каких предприятий мы проезжаем и почему линии электроснабжения проходят так низко, Дипак объяснил, что на первых этажах зданий располагаются магазинчики, небольшие мастерские, парикмахерские, и эта суперпаутина электроснабжения тянется к ним. Жгуты толстые потому, что городские обезьяны используют их вместо лиан, в результате провода часто переламываются, а делийские электрики, чтобы не искать место обрыва, просто протягивают новую линию. Возможно, в этом есть и практический смысл: проводам, сплетённым в единый жгут, легче выдержать вес выполняющих акробатические трюки макак.

У входа в одно из местных предприятий мелкого бизнеса Дипак попросил водителя притормозить и дал нам потрогать висящие над входом лимон и стручок перца. Владельцы вешают их, чтобы предохранить свои лавочки, цирюльни и мастерские от сглаза. Потом он куда-то исчез на минуту и, вернувшись, вручил нам по стакану свежевыжатого лимонного сока с добавлением каких-то пряностей и похожую на пузатый чебурек самосу.

Запуганный прочитанными в Интернете рассказами бывалых туристов о царящей в Старом Дели антисанитарии и их рекомендациями ни в коем случае не употреблять индийский фастфуд, я заколебался. Но, подумав, что наш гид наверняка не заинтересован в первый же день потерять клиентов и знает, что делает, я смело вгрызся в горячую самосу, запивая её хорошо утоляющей жажду кисловато-пряной влагой. Начинка в индийском пирожке оказалась овощной с умеренным содержанием специй. Впоследствии на жарких улицах индийских городов мы неоднократно пили различные фреши и ели в ресторанчиках, где питаются местные жители. К счастью, проблем у нас не возникало. Вероятно, это заслуга Дипака, который выбирал правильные места.

Пока мы, жуя и прихлёбывая, ехали дальше, Дипак рассказал, что на этой улице снимали некоторые сцены фильма «Миллионер из трущоб». Возможно, потому что мы не могли видеть окружающие нас признаки бедности, у меня не было ощущения, что мы путешествуем по трущобам. Вокруг слышались оживлённые разговоры, голоса звучали весело. К нам не подбегали клянчащие денег и еды дети, не доносились мерзкие запахи. Наоборот, откуда-то повеяло приятными ароматами. Дипак объяснил, что мы проезжаем мимо заведения, где изготавливают недорогие благовония. Выехав из улочки, наш экипаж остановился у подножия холма. На его вершине, в самом высоком месте города, расположилась Делийская соборная мечеть, или Джама-Масджид (Пятничная мечеть). Оставив рикшу ожидать нашего возвращения и слушая рассказ гида, мы начали подъём по довольно полого поднимающейся дороге.

Джама-Масджид занимает восьмое место среди крупнейших мечетей мира. Строительство её началось во времена правления нашего старого знакомца — Шаха-Джахана в 1644 году и окончилось в 1656-м. До окончания строительства Шах-Джахан не дожил, и присматривать за завершением проекта пришлось его сыну шаху Аурангзебу. Построена она из красного песчаника и белого мрамора, имеет два красно-белых полосатых минарета высотой 40 метров. Надпись возле входа говорит, что женщинам без сопровождения подъём на минарет запрещён. Вход через южные ворота доступен для туристов, на него можно подняться, заплатив 100 рупий. Есть ещё и восточные, некогда через них проходил шах, ныне они открываются для всех, но только по пятницам и во время мусульманских праздников. На крыше мечети — три больших белых купола.

Тем временем дорогу сменяют широкие ступени. Поднявшись по ним, мы, предварительно разувшись, проходим за высокие стены, огораживающие  просторный внутренний двор. Дипак утверждает, что он может вместить 25 тысяч совершающих намаз прихожан. Вспомнив число проживающих в Волоколамске жителей, понимаю, что все они легко поместились  бы в этом «дворике», и при этом осталось бы ещё много свободного места. Но в день нашего посещения было немноголюдно, и никто не мешал подойти к расположенному в центре бассейну. Водой из него мусульмане совершают ритуальное омовение перед тем, как приступить к намазу. Нет, в бассейн никто не погружается полностью, омывают только лицо, руки и стопы. Я не приверженец ислама, поэтому счёл для себя возможным ограничиться только умыванием — не хотелось шлёпать по каменным плитам в мокрых носках.

Пока я с удовольствием плескал себе в лицо пусть и нагретую солнцем, но всё равно приятно освежающую воду, Татьяна о чём-то оживлённо беседовала с Дипаком. Когда мы уже собирались отходить, нас кто-то окликнул. Оказалось, что я, увлёкшись водными процедурами, не заметил, как выскользнувший из кармана рубашки мой айфон  плюхнулся в бассейн. Дипак извлёк его из неглубокого водоёма. Проклиная своё разгильдяйство, я не сомневался — девайсу пришёл конец, но  впоследствии выяснилось, что Аллах ко мне милостив, и после просушки на жарком индийском солнышке аппарат заработал как ни в чём не бывало.

Поблагодарив внимательного прихожанина, мы пересекли двор и вступили под высокие своды мечети. В их тени, используя в качестве матрасов свои молитвенные коврики, раскинутые на беломраморном полу, спали в ожидании очередного намаза несколько правоверных.

Внутренний интерьер не блистает излишней роскошью. Украшением стен служат выложенные из чёрного мрамора цитаты из Корана. До вознесения очередной молитвы оставалось около получаса. Дипак предупредил, что дабы не мешать общению прихожан с Всевышним, все праздно шатающиеся туристы должны будут на время намаза покинуть территорию мечети.  Но наше знакомство с Джама-Масджид уже завершалось. Выслушав напоследок рассказ о том, что во время молитвы местные мусульмане обращают своё лицо на запад, ибо именно там по отношению к Индии находится священный город Мекка; что в мечети хранятся святые для правоверных и не доступные для иноверцев реликвии — волос из бороды пророка Мухаммеда, его обувь и след ноги, оставленный им  на камне, копия Корана, написанная на оленьей коже, осколок надгробия, когда-то стоявшего над могилой пророка, мы направились к выходу. Спустившись с возвышенности, вновь загрузились в трёхколёсный экипаж терпеливо ожидающего нас рикши и покатили к следующему заслуживающему внимания объекту.

Средневековая цитадель Дели — Красный Форт — также был возведён по повелению неутомимого «прораба» и щедрого «инвестора» шаха Джахана. Великий правитель после смерти любимой жены Мумтаз-Махал не мог оставаться в Агре, где всё напоминало ему о безвозвратной утрате, и решил переехать вместе со всем двором в Дели.

Дворцы, в которых некогда проживали его предки, Шаха-Джахана почему-то не устроили, и он повелел выстроить для себя новую резиденцию. Грандиозное строительство началось в 1639 году и было завершено в 1648-м. Наверное, излишне говорить, что своё название Делийский кремль получил из-за характерного цвета образующих неправильный восьмиугольник крепостных стен, башен и бастионов. Стены, в зависимости от рельефа холма, на котором возведена цитадель, поднимаются вверх на высоту от 16 до 33 метров. В былые времена проникнуть за них можно было через несколько ворот. Ныне открыты только одни из них — Лахорские. Названы они так по имени дороги, протянувшейся от них до далёкого  пакистанского города.

Прежде, чем мы прошли через Лахорские ворота, произошло одно очень порадовавшее нас событие. После того, как мы вновь на время покинули нашего извозчика, Дипак огласил стоимость входных билетов. Получив нужную сумму, гид отправился в кассу, но не прошло и минуты, как он, возвратившись, вернул все деньги Татьяне. Оказалось, обративший внимание на наши белые трости  кассир  объяснил, что всех туристов-инвалидов независимо от гражданства пропускают на все туристические объекты бесплатно. Эта любезность индийских властей позволила за весь тур сэкономить приличную сумму. Например, только за входные билеты в Красный Форт нам как иностранцам пришлось бы заплатить 500 рупий — около 250 рублей. Граждане Индии платят за билет всего  10 рупий.

Миновав Лахорские ворота, мы оказались на территории небольшого крытого рынка. В те времена, когда Красный Форт был не памятником истории, а резиденцией падишахов, здесь предлагали свои товары «поставщики двора его великомогольского величества». На прилавках, искрясь в пробивающихся сквозь щели навесов солнечных лучах, лежали изделия лучших ювелиров империи и зарубежья. Купцы разворачивали перед высокородными покупателями рулоны дорогих тканей  и изделия мастеров ковроткачества. Жёны придворных и наложницы гаремов, конкурируя за внимание своих повелителей, выбирали драгоценные благовония с самыми, по их мнению, завлекательными запахами. Ныне купцов сменили продавцы сувениров, а высокопоставленных покупателей — зарубежные и местные туристы.

Для нас время сувениров ещё не настало и мы, игнорируя навязчивые призывы торговцев, через внутренние ворота  входим туда, где некогда по воле Шаха-Джахана было сооружено подобие рая на земле. Пышная зелень садов и лужаек красиво контрастировала с красными крепостными стенами. В обезвоженных ныне каналах и других искусственных водоёмах струилась прохладная влага и плавали разноцветные рыбы.

Череду великолепных дворцов с роскошно украшенными анфиладами залов перемежали мраморные павильоны и ажурные беседки. Ныне фруктовые сады сменили парковые растения, уютные лужайки — строгие газоны, утрачены многие драгоценные элементы декора дворцов, но по-прежнему поражают своей красотой воплощённые в камне замыслы средневековых архитекторов.

Переходя от здания к зданию, мы слушали рассказ Дипака. Моё воображение рисовало картины минувшего. Вот зал публичных приёмов — Диван-и-Ам. Здесь каждое утро, возлегая на беломраморном ложе, Шах-Джахан принимал своеобразный парад. Вначале перед ним проезжали на грациозных скакунах пышно одетые всадники, за конницей, сверкая на солнце расшитыми золотом попонами и звеня серебряными колокольчиками, торжественно ступали могучие слоны. После прохождения гигантов шаху демонстрировали пойманных во время последней охоты диковинных животных.

По-видимому, эта ежеутренняя процедура способствовала вхождению императора в рабочий режим. После лицезрения процессии шах незамедлительно приступал к государственным делам, выслушивал доклады министров, раздавал  ценные указания, принимал иностранных послов.

Услышав про мраморное ложе, я вспомнил о знаменитом Павлиньем троне, с историей создания которого мы познакомились во время посещения Агры, и поинтересовался у Дипака, почему шах Джахан возлежал на камне, а не на золоте? Оказалось, что произведение ювелирного искусства стояло не здесь, а в зале частных аудиенций — Диван-и-Кхасе. Ныне занимаемое им некогда место пустует.

Есть две версии утраты Индией самого дорогого в истории предмета мебели. Согласно одной из них, Павлиний трон вывез в Тегеран в 1739 году покоривший империю Великих Моголов шах Надир. Согласно второй, персидский завоеватель забрал только  несколько самых крупных из украшавших его драгоценных камней. Трон же в 1782 году англичане попытались на корабле переправить в Англию. У берегов Африки судно попало в страшный шторм и затонуло. Возможно, когда-нибудь извлечённый из морских глубин  Павлиний трон вновь займёт своё место в Красном Форте.

Перед тем как покинуть императорскую резиденцию, мы подошли к трём соединяющимся между собой павильонам. Один из них служил залом для совершения молитв, второй — императорской спальней. Третий выполнял функции гостиной. В рисунке резьбы каменной решётки, разделяющей молитвенный зал и спальню,  угадываются полумесяц и звёзды.

Неожиданно между мной и шахом обнаруживается нечто общее. Оказывается, за этой решёткой вечером устраивался придворный рассказчик и ублажал слух отходящего ко сну императора занимательными сказками. Я так же, как и шах, люблю послушать перед сном аудиокнигу, но  не знаю, к счастью или к сожалению, больше ничего в наших образах жизни не совпадает.

Следующим туристическим объектом, куда нас доставил неутомимый рикша, была гробница Хумаюна. Построенный в период с 1562 по 1570 годы мавзолей второго императора из династии Великих Моголов был первым из такого рода архитектурных сооружений на земле Индии и послужил образцом при строительстве последующих погребальных комплексов.

Так же, как и при посещении подобных памятников той эпохи во время тура по «Золотому треугольнику», пройдя через ворота, мы оказались в тенистом саду. Водные каналы делят сад на строгие квадраты. Июльский зной смягчала прохлада, исходящая от струй многочисленных фонтанов. Спрятавшись от жары в кронах деревьев, весело щебетали птицы. Дипак рассказывал, что до 1992 года изрядно пострадавшая от времени и вандалов гробница Хумаюна выглядела, мягко говоря, непрезентабельно. В 1992 — 1993 годах были произведены большие реставрационные работы. Высадили 2500 растений, обновив сад, отремонтировали каналы и восстановили водоснабжение, реконструировали и запустили фонтаны.

Пройдя в центр сада, мы подошли к огромной платформе из красного песчаника, над которой почти на 50 метров возносится ажурный, похожий на дворец, мавзолей. Помимо самого шаха Хумаюна, в нём покоятся его жёны и другие члены императорской фамилии. Однако почётного права быть похороненными на территории мемориального кладбища удостаивались не только представители королевских родов и высокие сановники, нашлось место и для усыпальницы личного парикмахера основателя династии могольских правителей падишаха Бабура. Пройдя по одной из аллей, мы подошли к небольшому увенчанному голубым куполом мавзолею. Здесь и покоится прах придворного цирюльника.

Часы, отведённые в этом туре для знакомства с достопримечательностями столицы Индии, подходили к концу, но прежде чем отправиться дальше по маршруту, мы попросили Дипака, хотя бы вкратце, познакомить нас с Делийским метро. Наш гид не имеет ничего против, и вновь водитель маленького кабриолета терпеливо крутит педали в сторону ближайшей станции метро, названной так же, как и только что посещённый нами культурно-исторический объект — «Гробница Хумаюна».

Расплатившись с рикшей, мы направляемся к входу в подземку. Дипак, связавшись с водителем закреплённого за нами автомобиля и назначив  место встречи, выдаёт нам краткую информацию по новому для Индии виду транспорта. Первых пассажиров Делийское метро приняло в декабре 2002 года. Более 140 подземных и наземных станций расположены на шести линиях. При входе в метро можно ознакомиться, если, конечно, у вас есть зрение, с удобной схемой, на которой указано, где вы находитесь и сколько будет стоить проезд до каждой станции. Стоимость зависит от длины пути и составляет от 8 до 30 рупий.

За время пребывания в Индии я вроде бы уже привык периодически подвергаться досмотру со стороны служб противодействия терроризму, но не предполагал, что можно устроить тотальную проверку пассажиров на входе в метро.  Вначале Татьянину дамскую сумку, мой рюкзачок уложили на ленточный транспортёр и отправили на просветку. Мы же, пройдя через рамки металлодетектора, подверглись тактильному осмотру. Мне страшно представить, какие очереди выстроятся возле станций Московского метро, если и у нас введут такие меры безопасности. Но всё же следует отметить, что, несомненно, причиняющие неудобство поголовные проверки работают. И за время существования Делийского метро в нём не было совершено ни одного теракта.

На наше счастье, час пик ещё не наступил, и мы довольно быстро попали в кассовый зал. Приобретя с помощью Дипака круглые пластиковые жетоны, мы подошли к турникету. Гид показал, куда нужно их приложить. Едва жетоны коснулись предназначенного для них места, препятствующие до этого проходу створки турникета разъехались. Миновав металлических контролёров, вошли на ступеньки повлёкшего нас вниз эскалатора. За время спуска никаких отличий этой лестницы-чудесницы от московских аналогов мне выявить не удалось.

Немного пройдясь по перрону, мы с Татьяной пришли к выводу, что эта станция похожа на современные станции Московского метро. Особенностью Делийского метрополитена является наличие в составе поезда женского вагона. Располагается он, как правило, в конце электрички. На платформе, возле места, где останавливается этот вагон, дежурят полицейские, не позволяющие мужчинам посягать на женскую автономию. Вызвано наличие такого вагона, по-видимому, тем, что в часы пик, когда электрички плотно забиты пассажирами, не все индусы ведут себя по-джентльменски, некоторые дают волю шаловливым ручонкам. Все остальные вагоны смешанные, то есть ехать в них могут как мужчины, так и женщины.

По прибытии электрички мы вошли в один из таких вагонов. За разъехавшимися дверями нас встречает кондиционированная прохлада. Слышны детские, мужские и женские голоса, но в салоне свободно. Нам предлагают присесть на расположенные вдоль стен удобные сиденья. Электричка плавно начинает движение и быстро набирает скорость.

Привычные к шуму Московского метро, отмечаем, что в Делийском можно разговаривать во время движения, не напрягая слух и голосовые связки. Раздающиеся из динамиков объявления и названия станций вначале произносятся мужчиной на хинди, затем дублируются женщиной на английском.

Минут через 15, доехав до нужного места, выбираемся на поверхность. На выходе из метро бросаем в щель турникета предусмотрительно сбережённые жетоны. Тот, милостиво раздвинув створки, выпускает нас под жгучие лучи солнца.

Предводительствуемые Дипаком, разыскиваем ожидающий нашу компанию автомобиль, чтобы, доехав на нём до одного из железнодорожных вокзалов Дели, отбыть в сторону границы с Пакистаном, а точнее, в славный сикхский город Амритсар.

Андрей и Татьяна Усачёвы

Продолжение читайте в следующем номере.