Реабилитация и мы

Мы обязаны сохранить всё лучшее

Дети-инвалиды по зрению нуждаются в особой заботе. Но что родители, школа, общество, специалисты по воспитанию могут сделать для того, чтобы облегчить им социальную интеграцию и обрести внутреннюю уверенность?  Об этом наш корреспондент беседует с Венерой Закировной Денискиной – заведующей лабораторией содержания и методов обучения детей с нарушением зрения Института коррекционной педагогики. Слово Венере Закировне:

- Науке еще многое предстоит сделать. Сейчас, например, в лаборатории, которую я возглавляю, Алексей Алексеевич Любимов ведет исследования по ориентировке в пространстве и мобильности. Это коррекционная задача, был такой курс. Он уже давно введен в школы. Но в редких школах преподается достойным образом. Не выделяются достаточные средства на обучение детей ориентировке в пространстве. Вот, например, в  Польше на одного инструктора по ориентированию и мобильности 10 детей.  Он их берет до окончания школы. И, конечно, качество другое, если 10. А у нас 200 детей в школе – один педагог, и исследование Любимова как раз показывает, насколько это важно.

Потому что если человек сам в пространстве не ориентируется, какие бы прекрасные академические знания ему не дали, он все равно не сумеет состояться в открытом обществе. Конечно, можно иметь постоянного секретаря, но все-таки эффективнее всего реализуются те, кто самостоятельно ориентируется.

- Может быть, проблему могут решить какие-то современные приборы, GPS  и так далее? Или все-таки надо с детства обучать каким-то поведенческим навыкам?

- Прежде всего, владение тростью. Без трости никакие эти современные технологии, GPS ничего не дают. Вернее, это как дополнение, и собака-проводник это дополнение. И цифровые технологии – это дополнение, а самое главное, чтобы человек умел владеть тростью, чтобы он понимал, какие перекрестки бывают, как надо переходить,

- Ваше отношение к тому, что сейчас популярна тенденция включения незрячих детей в обычные школы.

- Инклюзивное образование, интегрированное образование, а мне милее слово совместное образование. Это никакие не новшества нашего времени, оно всегда было, но было стихийным. А теперь ему хотят придать цивилизованный характер, обеспечить этот процесс. Чиновники по-разному к этому подходят, одни ратуют за то, чтобы совместное обучение было потому, что хотят сэкономить деньги, выделяемые на интернаты, другие считают, что это очень просто все сделать, посадил ребенка – вот и пожалуйста, учись. Говорить, провозглашать  с трибуны – это одно, а реализовать на практике – это другое. Надо педагогам показывать, каким образом надо учить, в чем особенности, как они преодолеваются, как решаются эти проблемы. Например, со слабовидящими. Я считаю что да, уже их нужно в массовой школе учить. Сейчас столько технических средств, и главное, что они-то с помощью зрения работают, их уже можно интегрировать, потому что есть интерактивные доски, можно и компьютер поставить на столе, и можно использовать шрифты определенные. Есть увеличивающие устройства. Можно тот же учебник массовой школы отсканировать, нужным шрифтом сделать, и текст ему дать. Со слепыми, разумеется, сложнее. А у нас как в регионах? Ну, опять же не во всех. Вот я была в Якутии, я в восторге до сих пор от общения с заместителем министра Образования, изумительный человек. Он говорит: «Венера Закировна, так много детей, что мы ни одну школу не собираемся разрушать. А инклюзию будем продвигать, потому что регион большой, не всех детей можно доставить по разным причинам. И дистанционное обучение будем развивать».

Если посмотреть точки зрения тифлопедагогов, процесс это очень сложный, спешить, конечно, ни в коем случае нельзя. Против ли я? Да нет, не против, но возможно ли сегодня обеспечить достойное образование? В единичных случаях. Когда есть грамотный тьютор, заинтересованные родители. Родители сами еще дополнительно к этому ищут специалистов, я просто таких родителей знаю, и помогают ребенку добрать то, чего не дает та массовая школа, в которую он ходит. Есть отдельные случаи, очень немногочисленные, единичные. Но чаще мы встречаем случаи, когда ребенка отдают в массовую школу, но на самом деле он сидит дома в четырех стенах.

Вот школа слепых, это, видите ли, закрытое учреждение, он там оторван от зрячих, а дома в четырех стенах он не оторван. Я за инклюзив там, где родители готовы, с самого рождения ребенка правильно воспитывают. Там, где ребенок получил дошкольное воспитание, у грамотных специалистов, и дальше, когда он начинает учиться в начальной школе, нужен постоянный тьютор, грамотные родители проверяют тетради каждый день.

Способ восприятия материала у незрячих осязательный, а не зрительный, начнем с этого. Это должны быть и наглядные пособия, учитель должен уметь правильно  тебе объяснить, со слепыми все-таки нужна индивидуальная работа, нужно лишний раз подойти к нему. И это технически достаточно сложно сделать. Я не говорю, что это невозможно, но сложно. И опять-таки, что мы хотим - просто, чтобы ребенок вошел в культуру? Но находясь рядом со зрячими, сам по себе он  в культуру не войдет. Его этой культуре все равно нужно учить. Словам он будет подражать. А в остальном - действиям, манерам поведения? Вот самое элементарное, например, мимика и пантомимика. В общении, в коммуникативной деятельности, на мимику с пантомимикой приходится до 65%. Эта сфера у лиц с нарушением зрения, у слепых, у слабовидящих очень сильно страдает. Настолько страдает, что мимика с пантомимикой мало выраженная, смазанная, либо амимичные лица, либо вообще мимика неадекватная переживаемым эмоциям. А зрячие, они так устроены, что человек прежде всего доверяет тому, что видит. И из-за этого у незрячих проблемы в коммуникациях, в общении. Нужен такой курс, иначе слепой человек, когда оказывается в обществе зрячих, выглядит очень часто неадекватным, странным. И это  препятствует общению и взаимодействию. Кто этим будет заниматься в массовой школе – пока неизвестно.

- Некоторые наши излишне ретивые пропагандисты идеи форсированного внедрения инклюзивного образования, в том числе для слепых детишек, в качестве главного аргумента ссылаются на якобы успешный иностранный опыт, но столь ли он безупречен?

- Я видела западных слепых, которые прошли через инклюзию. Образование великолепное, во всяком случае, та женщина, о которой я сейчас говорю, она испанка, помимо испанского знает три иностранных языка, в том числе русский. Внешне очень привлекательная, модно одетая. Пока мы разговаривали, я была ею очарована. Когда мы встали и пошли, я, улучив момент, спросила: «А какие у нее проблемы с опорно-двигательным аппаратом»? Оказалось, никаких. Но она шла так, что я решила, что у нее какие-то проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Это был ужас. И сопровождающему было с ней безумно тяжело идти. Я поняла, что у этой женщины, когда она была девочкой, никогда не было физкультуры, понимаете. И вот сейчас инклюзия начнется, от физкультуры освободим, от труда освободим, от ИЗО освободим. Мы же не знаем, как это нужно делать.

То есть важнейший залог успеха инклюзии, по мнению Денискиной, это тщательная подготовка обычной школы к приёму таких детей. Особенно важно специально готовить учительские кадры под такие задачи. Но процесс этот видимо не такой скорый.  Поэтому пока именно специализированная школа для многих детей с серьёзными проблемами со зрением является самым оптимальным решением.

- Кто-то может достичь высокого уровня только благодаря специальной школе. Ну, и за примерами далеко не ходить, Олег Николаевич Смолин – специальная школа, я, Кочетков Юрий Иванович - мы все выпускники специальных школ.

По мнению Венеры Закировны, наука должна совместно с чиновниками из Минообразования выработать такой подход, чтобы к каждому ребёнку интересующей нас категории было индивидуальное отношение.

- Социализировать, дать образование, приспособить к какой-то работе. Но если они у нас все будут в массовой школе,  кто ими там будет заниматься? Я очень хорошо вспоминаю свое детство, я в школе была ведущей концертов, во многих солисткой. Вот я думаю, кто бы мне в массовой школе это позволил? Там бы вели другие девочки. А все, что было наработано в школьные годы, в драмкружке, оно теперь мне очень пригождается в моей лекционной деятельности. Понимаете, всё это пригождается. Я вообще не знаю, что такое дедовщина, что значит плохое отношение к ребенку. Ну, то ли мне так повезло. Я школу вспоминаю как одно сплошное счастье. Выйдешь на улицу с саночками, а старшеклассники тебя уже катают на этих саночках. И в гору ты сама санки не везешь. Выбежала на коньках, а тебя уже подхватывают, шеф или просто старшеклассники, и с обеих сторон за ручки тебя катают. Ну, просто вспоминаю как сплошное счастье, это я не обманываю, на самом деле. Вот мое детство было таким.

Следующий вопрос - про дистанционное образование.

- Как можно дистанционно слепого научить читать и писать, я лично, например, не знаю. На какие-то основные предметы - письмо, чтение, математика - ребенок ходит на занятия в начальной школе, а остальное дистанционно, возможно. А компьютером слепой ребенок, он еще не владеет, значит, родитель должен владеть. А зрячие родители дай бог мышкой, курсорчиком «окей» нажимать. У нас ведь совсем другая система клавиатурных команд, и тогда что?  То есть должен быть подготовлен человек в близлежащей школе. Здесь больше вопросов, чем ответов. Надо развивать все формы, развивать и изучать, а не вводить приказным порядком. Я говорю, если бы меня сегодня посадили дистанционно обучать первоклассника слепого, я не знаю, что это такое, дистанционное обучение слепого первоклассника. Потому что ты берешь его  руки в свои, его руками занимаешься, учишь его обследовать, укрепляешь его руки. И там целая система вообще, чтобы эти ручки заработали. Когда мне говорят – можно теперь обходиться без прибора. Я говорю – ну, давайте, пусть у нас зрячие тоже ничего не пишут сами. Почему-то никто еще не сказал, что зрячему ручка не нужна, все-таки считается, что человек сам должен уметь записать, еще в мире это не отменили, ни в одной стране. А относительно слепых мы так почему-то можем говорить.

- Вы ездите по регионам, проводите мастер-классы, с лекциями выступаете. На ваш взгляд, какие наиболее актуальные проблемы стоят перед школой  и родителями незрячих детей, и что сделать, чтобы их решить?

- Сначала надо педагогов воспитывать, потому что они влияют и на родителей, и на детей, а все вместе мы влияем на общество. Кадры решают всё. Кадров хороших не хватает. Вот посмотрите, что было в советское время. 120 школ по СССР, 73 в Российской Федерации и остальное - союзные республики. Раз в каждые пять лет приезжают директора и завучи учиться. Раз в пять лет учителя математики, русского языка приезжают на курсы. Курсы не обязательно проводились в Москве, они могли проводиться на базе какой-нибудь школы. Туда выезжали в том числе сотрудники нашего института. Сотрудники института  в то время очень хорошо знали всех передовых учителей. Как это получалось? А были такие всесоюзные педагогические чтения, и через Всесоюзные педагогические чтения присылались доклады, и мы знали, в какой школе какой учитель на что способен и чем он замечателен. И когда курсы проводились, мы могли через министерство и этого педагога в ту школу привлечь. Приезжают все, им дают самые передовые знания. Если какой-то прибор изобретен, все получают эти приборы. И вот с этим свеженьким поехали по всем уголкам и весям. До многих уголков доходили передовые мысли. И каждые пять лет научные сессии по дефектологии. Теперь вот система распалась. То есть никто не вызывает, ведь тогда государство это оплачивало.  Вызывали эти 120 человек, им оплачивали дорогу, проживание. Сейчас такого нет,  они должны сами найти деньги, благотворительные ли, бюджетные ли, какие-то деньги, и получается что недостаточно специалистов. Я много езжу. Но нас несколько человек, это проблемы не решает, и всего одна тифлокафедра в Санкт-Петербурге. Те другие тифлокафедры, которые возникали по стране как очаги подготовки тифлопедагогов, они все-таки были разовые, на несколько лет. Более-менее постоянно это происходит в Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования в Москве, мы ведем эти курсы. Я говорю "мы", так как я тоже там читаю, и Алексей Алексеевич Любимов, Марта Павловна Любимова тоже читают там. Поэтому наш институт в этом принимает участие,

Разговор заходит о проблеме родителей. И о тех случаях, когда мама и папа теряются, как им воспитывать слепого ребёнка

- От родителей очень многое зависит, от того, как они относятся к дефекту ребенка, как они понимают свое назначение. Например, родители боятся отдавать в интернат. Ни за что не отдам, там страшно, там бьют, там плохо. С одной стороны, действительно, в школах специалистов мало стало, которые имеют специальное дефектологическое образование.  Другая проблема - родители слишком превозносят своих детей, считают, что они у них такие способные, и некоторые родители  говорят –  школа для слепых – это ненормальная школа, вот они пойдут в нормальную школу. Мы должны объяснять. Главная задача родителя – сделать все, чтобы ребенок стал самостоятельным. А у нас есть родители – пока жива, буду водить в школу. Сразу возникает вопрос – а когда помрешь, что делать? Рядом закопать? Притом вся эта волна, эта шумиха в прессе, что дети должны быть интегрированы. У нас сейчас вот родители умственно отсталых детей хотят, чтобы их дети были обязательно интегрированы. В последнее время ВОСовскую общественность взбудоражили странные эксперименты некоторых чиновников от образования, которые пытаются обучать совместно детей слепых и умственно отсталых. По мнению учёного, это может привести к тому, что обе категории детей не смогут получить нормального образовательного процесса.

Все виды специальных школ надо сохранять. У нас страна очень большая, это не Голландия, где вызвал такси и в любой конец страны доехал. Там одна модель. Специализированные школы, конечно, должны быть сохранены. Но параллельно надо развивать все формы, развивать и изучать, а не вводить приказным порядком.

- А как вы относитесь к тому, что в некоторых школах-интернатах стараются излишне оберегать детей от работ по самообслуживанию, якобы правозащитники против.

- Это очередная глупость. Когда мне говорят – самообслуживание в школе нельзя проводить, то есть ребенок не должен подметать, мыть полы, я спрашиваю - а каким образом тогда слепой вообще научится это делать? Это ведь сложная система – научить его самообслуживанию. Это ведь должна быть и методика специальная, и прием специальный. И получается, что вред наносится детям, их будущему. А если Родители не знают, как учить, а школа боится, запугали. Ну, у нас есть мудрые директора, школы, где в устав вводятся обязанности ученика и самообслуживание остается. Вот у него будет свой дом, убираться надо, пыль протирать. Для меня очень много сделали мои родители, особенно мама. И в плане самообслуживания тоже. Но то, что сделала школа, усилия моей мамы покрыть бы не смогли. Именно это мне дает абсолютную свободу среди зрячих. Школа учила готовить, мама учила готовить, школа учила самообслуживанию, мама эти мои навыки дома использовала. Она закрепляла их, пусть она не могла так научить как школа, но она это поддерживала. Потому и жизнь нормально  организованная, и быт нормально организован.

Венера Закировна проиллюстрировала свою позицию конкретным эпизодом из своей практики, который произошёл некоторое время назад

- Подошла после лекций ко мне женщина, представилась, что она мама ребенка с нарушением зрения, что ребеночку теперь уже 18 лет, он ест, пьет, спит и ничем не хочет заниматься. Стали выяснять, а сколько вообще времени она ему уделяла в детстве. Много уделяла времени, хорошо. А уделяя это время, вы его учили что-то делать? У него были какие-то постоянные обязанности? Обязанностей никаких не было, ну, как же, говорит, я же каждый день его из школы-то домой вела. Ну, правильно, дети остаются в интернате,  у них кружки, у них какие-то обязанности. А они в это время в транспорте полтора часа по Москве. Приехали, поели, уроки сделали, а там уже поздно, спать легли. И вот она его лишила даже тех занятий, которые в школе предусмотрены, потому что в школе все равно какие-то самостоятельные занятия предусмотрены, и какая-то общественно-полезная деятельность. А здесь этого ничего не было. Так если он у тебя до 18-ти лет ничего не делал, он и дальше не будет хотеть. А задача родителей инвалидов воспитывать терпеть физические нагрузки, терпеть боли, потому что многих из нас боли сопровождают всю жизнь, и я в этом не исключение. Воспитывать надо так, что тебе для достижения тех же результатов, что и зрячие, придется работать гораздо больше. И это не должно тебя оскорблять. Вот так сложилась ситуация, у тебя нет зрения, и это заставляет тратить больше времени на достижение тех же результатов. Думай, где ты можешь сэкономить. Ты сэкономить можешь в самообслуживании. Но для этого ты должна все делать быстрее зрячего, в чем-то качественнее зрячего. Вот сумей так научиться. А в остальном труд и терпение. Вот это надо родителям внушать, без этого не состоится человек, без этого так, убогенький.   

- А что бы вы порекомендовали родителям  незрячих детей, которые еще не знают, как им со своими проблемами справиться. Какие шаги должны быть?

- Журнал будут, наверное, слушать люди, которые могут столкнуться с такими родителями. Сначала, конечно, психологически успокаиваешь, а затем надо методически помочь. Ну, среди нас не все педагоги. Но для этого есть библиотека слепых, а в библиотеке слепых тифлоотдел, а там собрана библиотечка – заочная школа для родителей незрячих детей. И там на все вопросы, и как ребёнок физически развивается, и когда дать в руки трость, и как развивать сенсорную чувствительную сферу - осязание, слуховое восприятие, обонятельное, вкусовое, научить ребенка пользоваться остаточным зрением. У нас, слава Богу, система библиотечная для слепых меж собой связана и электронным способом, и можно к электронной базе обратиться.