Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

КРУГОСВЕТКА

Три визита в Индию

Визит второй: «Легенды Гималаев»

Продолжение. Начало читайте в №№ 1 — 5.

Утром пришедший за своими подопечными Дипак объяснил, что, по всей видимости, ночью на крыше резвилась стая обезьян, и мы очень верно поступили, закрыв дверь на террасу, поскольку, забравшись в номер, эти хулиганские создания могут доставить много неприятностей.

Предоставив Татьяне возможность завершить свой утренний туалет, мы с гидом вышли перекурить на террасу. Присущий равнинам Индостана изнурительный летний зной остался у подножия Гималаев. Окружающая среда ласкала комфортной температурой в 25—27°  C.

Воспользовавшись случаем, я попросил Дипака описать открывающиеся перед нами виды. Слушая гида и вдыхая коктейль из сигаретного дыма и горного воздуха, я представлял рисуемую им величественную картину.

Наш отель стоял на высоком холме. Внизу змеились извилистые улочки городка. На вершинах и склонах соседних холмов расположились буддистские монастыри и храмы. Близстоящие горы густо поросли уходящими ввысь сосновыми и кедровыми лесами. Меж высоких деревьев и густых кустарников шастали вездесущие обезьяны. Вдалеке просматривались сверкающие на солнце снежными пиками горные хребты.

Наконец, Татьяна оповестила о том, что она готова к выходу, и мы отправились знакомиться с Верхней Дхарамсалой и её окрестностями.

Ведомый нашим бравым водителем Гири автомобиль спустился с холма и вновь начал взбираться куда-то вверх. Дипак объявил, что мы едем в деревушку Бхагсу, в которой находится индуистский храм местного божества, одной из форм проявления Шивы — Бахсунага. Кроме того, неподалёку от деревни есть живописный водопад, в котором мы, если захотим, можем искупаться.

Путь оказался недолог, вскоре наша машина остановилась, и мы, выбравшись наружу, направились в сторону периодически раздающегося звона небольшого колокола. Не уловив в этом звоне никакой системы, я спросил у Дипака, что означают эти звуки. Оказалось, посетители, перед тем как войти в храм, ударяют в подвешенный у входа колокол, вежливо извещая божество о своём визите. Подойдя поближе, Дипак прочитал нанесённую над входом надпись, которая гласила, что до того, как в 1204 году на деньги двух местных купцов был выстроен этот небольшой храм, здесь уже стояло более древнее святилище, посвящённое Шиве. Разувшись по команде гида, мы поднялись по ступенькам уходящей высоко вверх лестницы. У входа Дипак помог нам найти колокол, и мы, оповестив Шиву о своём прибытии, вошли внутрь. Впоследствии по всему маршруту, посещая индуистские храмы, мы аккуратно повторяли эту понравившуюся нам церемонию.

Ступая по прохладной, слегка влажной поверхности древних каменных плит, мы подошли к располагающемуся в центре храма святилищу Шивы. Здесь почитатели этого божества возлагают к Лингаму Шивы свои подношения и возносят молитвы. Услышав незнакомое слово, мы с Татьяной дуэтом спросили: «Что такое Лингам Шивы?» Дипак объяснил, что это фаллический символ бога, знаменующий собой плодородие Земли, плодовитость людей и животных. Кроме того, это ещё и символ мужского и женского начала.

Естественно, нас заинтересовало, как этот символ выглядит. Вместо объяснения Дипак дал нам возможность осязательно изучить этот древнейший божественный символ. Несмотря на мои опасения, никакого вульгарного натурализма мои пальцы не нащупали. На гладкой поверхности своеобразного алтаря я обнаружил рельефно выделяющийся круг, в центре которого возвышался овальный камень. Круг, естественно, символ женского начала, овальный камень — мужского.

Обогащённые новым знанием, мы покинули храм и, проехав ещё пару километров вверх, по узкой тропинке направились к водопаду.

Подсознательно я ожидал услышать если не рёв Ниагары, то хотя бы громкий шум пенных струй. Но минут через 20 неспешной прогулки мы услышали не очень впечатляющее журчание пробивающейся через камни воды. Всё же по мере нашего приближения к водопаду шум, производимый устремляющимися вниз потоками, усиливался.

Когда мы подошли к месту возможного омовения, я погрузил руки в воду, температура которой тут же напомнила о близости породивших её горных ледников. Десятилетие работы в непосредственной близости со сталеплавильной печью сделали меня более терпимым к невыносимой жаре, нежели к небольшому холоду. Поэтому купание в воде, температура которой ниже 20 градусов, для меня равнозначно подвигу. Татьяна также не выразила желания принять глобальные водные процедуры. Так что мы ограничились умыванием освежающей влагой.

Вдыхая чистейший горный воздух, мы слушали мелодию водяных струн, изредка нарушаемую воплями решившихся на купание туристов. Вокруг нас возвышались поросшие редкой растительностью скалы. В небольших озерцах отражалась зелень находящихся выше склонов гор. Круто уходящая вверх тропинка вела к небольшому кафе, в котором озябшие купальщики могли согреться горячим массала-чаем. Естественно, эту картину, достойную кисти художника, нам описал Дипак.

Освежённые и получившие дополнительный заряд бодрости, мы вернулись к машине. Вопреки моим ожиданиям, следующий посещённый нами историко-религиозный памятник вновь не имел никакого отношения к буддизму.

Проехав теперь уже вниз ещё несколько километров, автомобиль остановился у обочины. Здесь, по дороге из Верхней Дхарамсалы в Нижнюю, в окружении кедрового леса находится едва ли не единственное уцелевшее после разрушительного землетрясения 1905 года здание. Избравшие в XIX веке Дхарамсалу своей летней резиденцией англичане не могли обойтись без церкви, и в 1852 году, обнаружив в окрестностях города место, с которого открывались напоминающие своим ландшафтом далёкую Шотландию виды, они возвели там так необходимый им храм. Церковь получила имя Святого Иоанна. Со временем вокруг храма образовалось европейское кладбище.

Свернув со спускающейся от трассы к церкви дорожки, мы по шуршащей под ногами хвое подошли к могучему кедру. Моя попытка охватить шершавый ствол не увенчалась успехом. Где-то высоко над головой лёгкий ветерок, играя в ветвях, сбрасывал нам на головы длиннющие иглы. Гид оценил высоту гиганта примерно в 50 метров. Вскоре Дипак и Татьяна, прервав мои тщетные попытки объять необъятное, вернули меня на дорогу, ведущую к храму.

Сравнительно небольшое внутреннее помещение церкви освещают проходящие через цветные витражи лучи солнца. По сторонам от центрального прохода располагаются ряды лавочек для прихожан. Храм действующий, но во время нашего посещения служба не проходила. Меня мучил вопрос, на который я так и не смог получить ответ: как этот храм выживал в период с 1905-го по 1960-е годы, когда здесь практически не бывали европейцы.

Выйдя из церкви, мы подошли к скромной могильной плите, под которой обрёл своё последнее прибежище самый титулованный покойник прихрамового кладбища. В 1863 году во время пересечения по верёвочному мосту реки Чандры вице-королю Индии лорду Элджину стало плохо, и он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Тело доставили в церковь Святого Иоанна и после отпевания предали земле.

Недолго погуляв по напоминающим парковые кладбищенским аллеям, мы покинули памятник колониального прошлого и приступили к знакомству с современностью, пропитанной культурой Тибета.

В 1985 году его святейшество далай-лама с целью сохранения языка и культуры Тибета основал неподалёку от Дхарамсалы в местечке Сидхпурр институт Норбулинка. Институт состоит из Центра искусств и Академии тибетской культуры. В Центре искусств студентов обучают изготовлению тибетских статуй, живописи тханка (в переводе — картина, свиток). Это изображение религиозного характера, выполненное красками на загрунтованном шёлке или другой ткани. Также студенты осваивают секреты резьбы по дереву, изготовления традиционной одежды и прочих тибетских ремёсел.

В Академии в течение шестилетнего обучения студенты постигают премудрости тибетологии, изучая поэзию, философию и литературу Тибета. Помимо этого, они знакомятся с историей искусств, мировой историей и осваивают английский язык.

По-видимому, испытывая ностальгию по покинутой родине, Далай-лама назвал организованный им культурный центр именем расположенной в пригороде Лхасы летней резиденции далай-лам — Норбулинка (в буквальном переводе — драгоценный парк).

Вновь оставив Гири скучать в автомобиле, входим в наполненную журчанием воды территорию культурного центра. От струй многочисленных фонтанов долетает водяная пыль. Протекающий посередине двора бурный ручей трудолюбиво крутит мерно рокочущий молитвенный барабан. Обилие пышной растительности, солнце, шум проточной воды, трели птиц навевают размышления о высоком и способствуют душевному равновесию.

Вокруг раздаётся на удивление много звонких детских голосов. Подойдя к квадратному каменному возвышению, напоминающему пьедестал, нащупываем на его вертикальных поверхностях надписи, выполненные вязью тибетских не то букв, не то иероглифов. На плоской вершине лежит множество камешков. Перед небольшим изваянием Будды стоит наполненный водой стакан. Дипак говорит, что кажущиеся на ощупь ничем не примечательными камешки разрисованы цветами и на них также нанесены тибетские надписи. Незнакомый с традициями буддизма гид затрудняется с объяснением назначения этих камней и стакана. Немного порассуждав, делаем незамысловатый вывод, что это своеобразная форма подношения Будде.

На этом же пьедестале Татьяна находит ещё одну фигурку. Голову небольшого изваяния венчает замысловатая корона. Дипак объясняет, что это местная богиня. Смущённый, он признаётся, что не знает её имени. Я понимаю его затруднение, мне кажется, просто невозможно запомнить имена всех многочисленных индуистских божеств.

Вежливо попрощавшись со священными изваяниями, мы подошли к, похоже, постоянно действующей фотогалерее. На стене были развешены фотографии, запечатлевшие далай-ламу в разные периоды его жизни. Лишённый возможности полюбоваться им, я обследовал окружение фотогалереи и обнаружил свисающие с горизонтальных флагштоков полотнища — молитвенные флаги. Вокруг священных для тибетцев мест на специально протянутых верёвках развешиваются разноцветные треугольные куски ткани с нанесёнными на них религиозными текстами. Чаще всего, это совсем небольшие флажки, но встречаются и полотнища солидных размеров. Считается, что ветер, колышущий ткань, разносит напечатанные на ней мантры по всему свету, благословляя Землю и всех её обитателей.

Мы подошли к большому кубу, образованному из молитвенных барабанов. На поверхности закреплённых на уровне груди цилиндров хорошо прощупывались выпуклости, напоминающие гигантские брайлевские точки и рельефные линии. Шириной барабаны были сантиметров 30, высотой — около метра. Впрочем, как и флаги, молитвенные барабаны могут быть разных размеров. В каждый помещается свиток с написанными на нём священными мантрами. Считается что одно вращение этого религиозного атрибута равносильно прочтению мантры миллион раз. Вращать барабаны следует по часовой стрелке — только в этом случае очищается и ваша карма, и карма всех, о ком вы в это время думаете. Обходя куб, мы прокрутили все негромко тарахтящие во время вращения барабаны, чем, несомненно, поправили свои кармы и кармы друзей и близких.

Прервав процесс нашего самосовершенствования, Дипак предложил пройти в храм института. Преодолев несколько ступенек, мы вошли в просторное, но вместе с тем уютное помещение. Неподалёку от входа лежали на подносе ароматические палочки. Желающие могут, оставив небольшое пожертвование, взять палочку и воскурить её у изображения Будды.

По ласково согревающему стопы деревянному полу подошли к установленной в глубине зала четырёхметровой позолоченной медной статуе Будды. Описывая блистающую в солнечных лучах фигуру, Дипак особо отметил красоту свисающих с её ушей огромных серёг.

Внутренние поверхности стен храма расписаны образами Будды и изображениями всех далай-лам. Одна стена частично задрапирована шёлковым полотнищем, расписанным рисунками в стиле тханка. Оценить красоту живописи мы не могли, но зато находящуюся поблизости скульптуру широко распахнувшего пасть льва изучили подробно. Обратив внимание на наше, как ей показалось, чересчур фамильярное обращение со священным животным, к нам, что-то строго выговаривая, подошла тибетская монашка. Дипак объяснил рассерженной служительнице Будды ситуацию, и она, сменив гнев на милость, пояснила, что мы оглаживали снежного льва. Согласно тибетским легендам, это мифическое животное обитает в Восточных Гималаях. Снежный лев несёт в себе жизненную силу природы и задор юности. Мех его бел, как снег, а грива цвета бирюзы. Символизирует он бесстрашие и победу над всеми трудностями. В Тибете снежного льва считают защитником Будды. Также дама-лама рассказала, что на втором этаже находится хранилище вывезенных из разрушенных тибетских монастырей древних рукописей, а на третьем — рабочий кабинет и покои иногда приезжающего сюда далай-ламы. Его Святейшество является почётным главой института. После того, как распрощавшись с монахиней, мы покинули храм, я попросил Дипака описать женщину ламу. Он сказал, что она облачена в свободные одежды жёлтого цвета, а её голова так же, как и у лам мужчин, гладко обрита.

Пройдя к зданию студенческого общежития, мы обнаружили ряд вертикально прислонённых к стене похожих на низкие раскладушки кроватей. Рядом проветривались вывешенные на солнце тонкие матрасы. Заглянув в окно спального помещения, Дипак сказал, что рассчитанная на проживание десяти человек комната лишена всякой мебели. Похоже, местные студенты ведут весьма аскетичный образ жизни. Позже, зайдя в свободную учебную аудиторию, размерами не превышающую обычный школьный класс, мы также столкнулись с простотой обстановки. Вдоль стен стояли низенькие столики. Вместо привычных нам стульев на полу лежали небольшие плоские подушки. Уже покидая институт, мы повстречали группку степенно шествующих на лекции студентов. По-видимому, студенчество в тибетском буддизме в чём-то сравнимо с монашеством. Юноши были одеты в такие же, как у лам, жёлтые одежды и также блистали на солнце бритыми черепами. Подойдя к молодым людям, мы с помощью Дипака немного пообщались. Попросив разрешения, я деликатно осмотрел студенческое одеяние. Вероятно, памятуя о суровом климате Тибета, я ожидал ощутить плотную грубую ткань. Но вопреки моим представлениям материал, из которого была пошита похожая не то на рясу, не то на просторный халат одежда, был тонок и приятен на ощупь. Один из юношей показал нам свои конспекты. Тетрадь, формата журнала «Наша жизнь», была явно наполнена мудростью тысячелетий. Опасаясь стать невольными виновниками в срыве лекций, мы пожелали студентам успехов в постижении наук и направились к выходу.

Экскурсия в институт Норбулинка завершила наше знакомство с достопримечательностями окрестностей Верхней Дхарамсалы, и всю оставшуюся часть дня мы провели в городе.

Андрей и Татьяна Усачёвы

Продолжение читайте в следующем номере.