Человек-коллектив-общество
Виктор Розанов
ОН БЫЛ ОБАЯТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Теперь нам кажется, что об афганской войне мы знаем всё или почти всё. Да, эта героическая, кровавая война — наша биография. Биография страны. Началась она со штурма дворца Амина, и первым командиром этой страшной девятилетней войны был Михаил Романов. Именно он вел офицеров Группы «А» на штурм…
Михаил Михайлович родился в Москве в тревожном и трагическом 1937 г. Он был четвёртым ребенком в семье. Романовы жили на Фрунзенской набережной, дом 118, корпус Б. (сейчас на этом месте высится громадный, жилой двенадцатиэтажный дом).
В 1941 его отец, Михаил Фёдорович, ушел на фронт. Маме - Татьяне Васильевне – пришлось одной воспитывать 3 сыновей и дочку Валю. Михаил Федорович храбро воевал, был ранен. Домой вернулся майором, демобилизовался и устроился работать на одно из столичных предприятий.
Миша мало чем отличался от сверстников. Разве что серьёзнее многих занимался спортом. После школы бежал на тренировки, потому что одновременно занимался и плаваньем, и лыжами, а главное – борьбой. Послевоенные нравы были суровы, шпаны развелось много. По вечерам в каждой подворотне мелькали огоньки папирос и слышались приглушённые, нарочито хриплые голоса… в память о тех временах на спине у Михаила остался глубокий ножевой шрам.
Срочную службу Романов проходил в войсках правительственной связи КГБ СССР. Был старшиной подразделения и продолжал активно заниматься спортом. Уволившись в запас, он устроился работать на завод, но служба в органах госбезопасности определила дальнейшую судьбу юноши. Вскоре Михаил был направлен в Ленинград — в 401-ю спецшколу КГБ, готовившую сотрудников для Седьмого управления.
Небольшое пояснение: Седьмое управление было создано в 1954 г. для осуществления оперативно-поисковой работы и охраны дипкорпуса. Народ называл его «наружкой», а сами чекисты «Николай Николаевич» или «семёрка».
В этой школе, где обучение длится всего год, Романов познакомился со своей будущей женой Ниной, тоже слушателем школы. Нина Николаевна, можно сказать, была потомственным чекистом. Ее мама, Анна Васильевна, в Великую Отечественную войну служила в СМЕРШе и демобилизовалась старшим лейтенантом. После учебы молодые люди вернулись в Москву, где сразу же и поженились. Нина стала для Михаила верным другом на всю жизнь.
Энергичный, инициативный и принципиальный молодой офицер очень скоро обратил на себя внимание партийного руководства, даже получил предложение перейти на комсомольскую работу. Это сулило хорошие служебные перспективы, однако Романов отказался от заманчивого предложения. Тишина кабинета не для него. Михаил предпочел хлопотную, часто неблагодарную и требующую полной самоотдачи оперативную работу. Рассказывает полковник в отставке Роберт Петрович Ивон. Роберт Петрович входил в Альфус момента создания – с 29 июля 1974 года. Он был назначен заместителем начальника. Но до утверждения в должности командира Героя Советского Союза Виталия Дмитриевича Бубенина, был фактическим руководителем группы. Ивон разрабатывал нормативные документы и решал вопросы набора личного состава.
- Михаил Михайлович Романов – это мой боевой товарищ, с которым вместе мы работали в одном из подразделений Комитета государственной безопасности. Он должен был выявлять лиц, которые занимались шпионажем на территории нашей страны. Это его и моя основная служебная обязанность. И работу эту он проводил весьма успешно.
Спустя 2 года после теракта, совершенного на мюнхенской Олимпиаде членами террористической палестинской организации «Чёрный сентябрь», по инициативе Юрия Владимировича Андропова было создано спецподразделение антитеррора. Произошло это в 1974 г.В других странах – Англии, Израиле, США – уже работали такие подразделения, а в Западной Германии, ровно через год после трагической гибели спортсменов, создали группу «Гренцшутцгрюппе нёун» (ГСГ-9), которая напрямую подчинялась министру внутренних дел.
Итак, в боевом, Краснознаменном седьмом управлении, началось формирование группы «А». Номинально она входила в 5-й отдел, который занимался охраной дипмиссий. Основная задача нового подразделения — проведение силовых операций по предотвращению террористических актов, освобождению заложников и проведение операций повышенной и особой сложности. Почему боевую группу приписали к оперативно-розыскному управлению? Да просто в нём легче было соблюдать конспирацию (ни родные, ни близкие не знали, где служат ребята), а также и то, что сотрудникам, которым предстояло участвовать в боевых действиях, год службы засчитывался за полтора. Хотя поначалу об этом и речи не шло.
Первые «альфовцы» долго думали-гадали, откуда такое название, но потом решили: просто «Группа Андропова». Вновь предоставим слово Роберту Петровичу.
- Та задача, которые должна была выполнять Группа А – была совершенно нам незнакома. Мы только в газетах читали, что там где-то за рубежом, в какой-то капиталистической стране террористы занимаются таким-то и таким-то. Мы удивлялись подобным вещам. И никогда не приходила нам в голову мысль, что это может быть и у нас. Поэтому задачи, которые были поставлены лично передо мной – они просто меня привели в шок. Михаил Михайлович в эту группу был включен через три года. Он действительно опытный руководитель, у него богатейший оперативный опыт. Так. Но не назначили его потому, что сначала штат-то Группы А был всего 30 человек. Ну и достаточно было одного для того, чтобы начать всё это. Но я постоянно обсуждал с Романовым все вопросы, которые были связаны с проявлением терроризма, в каком бы государстве не были. И мы вместе продумывали, каков же должен быть метод борьбы с этим преступлением. Он очень неплохо разбирался в этих делах, и я готовил его, чтобы он стал одним из руководителей этого подразделения.
После того, как увеличили штатное расписание, - а было это в 1977 году, – Начальник Седьмого управления генерал Алексей Дмитриевич Бесчастнов предложил Романову перейти на работу в новое подразделение. Михаил Михайлович, естественно, согласился. Итак, капитан Романов пришел на должность заместителя начальника Группы «А».
Перед двумя замами стояла непростая задача: сформировать боевую единицу на уровне международных критериев. За образец была взята немецкая ГСГ-9. Ориентировались на его методы отбора людей, систему подготовки и вооружения. Но, конечно, хотели создать и что-то свое с точки зрения обучения сотрудников и тактики.
- Я твердо запомнил слова, которые сказал Юрий Владимирович Андропов: «Просьба такая, чтобы ни один боец не ушел из жизни при проведении операции. И чтобы ни один волос не упал с заложников. Сделайте, пожалуйста, вот такую вот работу» - продолжает Роберт Петрович.
Сначала отбирались кандидаты. Подбирались, как правило, сотрудники Комитета физически развитые и достаточно хорошо подготовленные. Кстати сказать, Роберт Петрович входил в десятку лучших многоборцев ведомства. Романов же был кандидатом в мастера спорта по самбо.
Принцип был добровольный. «Мы предлагаем вам работать в таком-то подразделении». Шла беседа. Интересовались здоровьем, физическим состоянием, учитывали состав семьи. От претендента не скрывали, что работа будет сопряжена с возможной потерей здоровья, а может быть и жизни. Нельзя было это скрывать, потому что именно так и было. Кандидат или соглашался сразу, или просил возможность подумать. Романов провел более двухсот таких бесед. А в спецподразделение было отобрано менее 50 человек.
- Самый серьезный вопрос, который я задавал: «Борьба с террористами. Что это за люди, ты уже знаешь. У него автомат и у тебя автомат. Вот, автомат на автомат. Пойдешь»? – В основном, все ребята согласились идти на автомат. И еще, ни один из них не задал вопрос: «А сколько же я буду получать?» Это говорит о том, что в этом подразделении собрались исключительно патриоты, которые были готовы отдать жизнь за родину. Михаил Михайлович Романов подбором кадров придавал очень серьезное значение. Без его характеристики и без его беседы, ну, нет таких товарищей, которых при его руководстве мы принимали. Он всегда подбирал только надежных людей. Дальнейшая работа сотрудников, это подтвердила. Он молодец в этом плане.
А ещё в группе новый зам. начальника отвечал за спортивную, снайперскую и автотранспортную подготовку. Михаил Михаилович взялся за дело с присущей ему энергией и инициативой. Романов потом вспоминал, что жили они, как говорится, на правах бедных родственников. Когда создаётся новое подразделение, резервных помещений, конечно же, нет.
-Но мы не роптали, потому что шел процесс становления. Мы были нормальными офицерами и понимали, что всё вот так сразу не делается. Поэтому первоначально мы проживали в одной из конспиративных квартир. Собирались там, ночевали и дежурства проводили. Спали просто в спортзале, использовали и раскладушки, и маты. Физической подготовкой занимались в этом же, так сказать, здании. Близко парк был, людей на разминку выводили. Ну, все, конечно, в штатском. Физкультурники и физкультурники. – Продолжает свой рассказ почетный сотрудник госбезопасностиИвон.– Не было ни помещений для вооружения, ни чтобы форму держать. Правда, это продолжалось недолго.
Будучи человеком большого личного обаяния, Романов имел множество связей, в том числе и в мире спорта. Он организовывал занятия в лучших спортивных комплексах столицы, привлекал к обучению своих сотрудников звезд отечественного спорта.
Но кроме бытовых и организационных задач с первых же шагов перед руководством группы встали вопросы концептуально-правового подхода. Некоторые страны, такие как Аргентина, Колумбия, Турция, считают нецелесообразным вступать в переговоры с террористами. По их мнению, в случае захвата заложников, надо осуществлять операцию с применением силы. Не заботясь о сохранении заложников. «Альфовцам» такой путь был неприемлем – они хорошо помнили наказ Андропова. Поэтому эффективным разрешением конфликта у нас считалось проведение переговоров, даже с частичными уступками.
Перед группой поставили задачу — использовать боевое оружие только в исключительном случае. Эта концепция перевернула взгляды на роль вооружения. Бойцы нуждались в принципиально новом оружии. Например, в газовом, которое приобрели за рубежом. Однако в ту пору даже у такого элитного подразделения не было опыта его применения.
– Какой тут выход?– Вспоминал Романов. – Попробовать на себе. Помнится, мы перевели на русский язык инструкцию. В ней сказано: «Если попал под выстрел, лучшее успокоительное средство – вода». Хорошо. Разделись с коллегой до трусов и устроили дуэль на газовых пистолетах. Дозы небольшие. Выстрелили друг в друга и бросились под воду. А она, оказывается, когда попадает на кожу после выстрела, вызывает страшную резь. Так что пришлось искать замену «газовикам».
Не последнее дело экипировка. Пришлось пересмотреть буквально всё, во что одеваются солдаты и офицеры. Многое позаимствовали у летчиков – удобными оказались комбинезоны лётных техников, кожаные куртки, сапоги. Спасибо, армия всегда шла навстречу: обувала, одевала.
А вот, например, как «помог» Михаилу Михайловичу мастер спорта по боксу, неоднократный чемпион страны, участник Олимпийских Игр – Глеб Борисович Толстиков.
- Председатель Городского совета Динамо, полковничья должность, персональная машина, паек. – Рассказывал Михаил Михайлович. – А я к нему пришел просить для «Альфовцев» спортивных костюмов, и я говорю: «Я к тебе пришел не как к председателю Городского совета, а как к другу. Выдели нам синие костюмы с полосками. Мы, говорю, с драными локтями завоевываем первые места. Конечно, это не принципиально, но мне просто за мальчишек своих обидно. Давай их оденем. Он говорит: - Я, Миш, тебе выделю три комплекта. Но возьми меня в «Альфу». Я говорю: «Глеб, – а он старше меня примерно на 10 лет, – я знаю, что ты, ну, заслуженный мастер спорта, ты петрушил столько в боксе. Ну, тебе из теплого кабинета лезть на канаты, лезть в болото. Мы же проходим там суровую подготовку».
– Миша, это мне всё надо, другого я не хочу.
– Согласен идти на майорскую должность, – иди»! - И я пошел докладывать руководству.
Кстати, свои взаимоотношения с сотрудниками Романов строил на уважительных, демократических началах: все делают одну работу, независимо от должностей и званий. Подчинённым, – а скорее, коллегам, – нравились его дружелюбие, интеллигентность, доступность и коммуникабельность. Знал об этом и Алексей Дмитриевич Бесчастнов. Знал и ценил майора за человечность и профессионализм.
Заместитель командира Группы «А» регулярно выезжал на тренировки, парашютные прыжки, полевые занятия. Такая вот была у него беспокойная служба. Так что к частым и порой неожиданным отлучкам из дома главы семейства Нина Николаевна и сын Сергей уже привыкли.
Шел 1979 год. Офицеры группы «Альфа» как обычно активно тренируются на своих базах. Неожиданно сверху пришла команда: нужно подготовить хороших парней, умеющих всё делать, для отправки в одну из азиатских стран. Это была первая ласточка. Затем сказали: «Не исключено, понадобится группа для выполнения спецзадания правительства». Задача не конкретизировалась. Единственно, было сказано, что она сопряжена с очень серьёзными целями и возможными потерями.
Романову приказали на свое усмотрение сформировать группу, которая бы гарантировала выполнение любой задачи, поставленной на месте.
Утром сказали, за день он группу сформировал, а ночью предстоял вылет.
Когда под окном просигналила машина, Романов снял с вешалки куртку дзюдоиста, всю в медалях и значках, на поясе расписался и отдал сыну — на добрую от отца память.
Приехали в подразделение. У дверей кабинета Романов увидел Глеба Толстикова.
- Перед Афганистаном я его не взял. Ему тогда было под 50. И я приезжаю, хлопот – море. И вдруг врывается в кабинет этот разъяренный, лысый красавец. Всех выгнал с кабинета:
- Я тебе друг?
– Так. - Говорю. Чувствую, что сейчас начнется что-то невероятное.
– Ты чего меня предаешь? Ты почему меня с собой не берешь? Я занял второе место среди этих юнцов….– А он действительно, у нас есть такая штурмовая полоса, от которой, практически, ну, хрен бы дополз человек. Уже не говоря, там, о времени каком-то. А он пришел второй после всех этих юных мастеров спорта. Я говорю:
- Нет, я уже командованию доложил, Андропову. Это же не шутки. - А он говорит:
- Ты плюешь в душу, ты что это? – Я к Алексею Дмитриевичу: - отец Патриарх, товарищ генерал, разрешите, у меня есть друг ненормальный…
- Глеб что ли? Он уже мне звонил. – Говорит.– Он-то у тебя стрелять умеет? Я говорю:
- Алексей Дмитриевич, ну, всё умеет, но стрелять не умеет. Плохо стреляет, знаете, ну, не расположен человек к стрельбе. Ну, честно говоря, я одного такого нестреляющего поменяю на 10 стреляющих. Можно? А он докладывает прямо при мне по телефону.– Утверждал Андропов: «Называете, значит, отвечаете. Забирай». И, конечно, мы с Глебом полетели».
Дворец первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Рашидова. Ужин со спиртным, на завтрак пять блюд на выбор, красавицы официантки предупредительны, скромны. Ребята бродили по даче, удивлялись: живут же люди. Шутили между собой, мол, поживем и мы когда-нибудь при коммунизме. Однако коммунизма на их долю было отведено всего двое суток…
В Баграм группа прилетела в очень напряженный момент. Перед этим по решению нашей инстанции там блокировали аэродром. Спецназ, мягко говоря, сместил Якуба, его начальника. Он здорово обиделся, и никто не знал, какого ответа следует ожидать. Пришлось по-пластунски пробираться в свое расположение. «Альфовцы» оказались в километре от дворца, хорошо его видели. – Убедительное сооружение, мощные стены. Настоящая крепость, стоящая на возвышенности. Резиденцию охраняли национальные гвардейцы специально отобранные, тщательно проверенные, прекрасно обученные военнослужащие. Вокруг – вкопанные танки. Всё вооружение – советское. Даже охрана дворца отбиралась и готовилась Девятым управлением КГБ.
Состыковались с группой «Зенит», которая расположилась в другом месте, рядом с дворцом.30 человек офицеров специального резерва КГБ СССР. Все сотрудники сверхсекретного подразделения, способного эффективно осуществлять строго засекреченные операции за рубежом. Командир — Яков Фёдорович Семёнов. Романов близко сошёлся с ним. У них и пароль-то потом был: «Яша» – «Миша», а ответ – «Миша» – «Яша».
Оружие пристреляли, всё-таки, новый климат. Получили афганскую форму: мягкие куртки и брюки из шинельного сукна, такие же мягкие кепочки с козырьками. Сразу же стали подгонять форму и нашили дополнительные карманы, чтобы удобнее было разместить гранаты и рожки. Оделись плотно, но были очень подвижны. Взяли у десантников-витебцев удобные ранцы, определились, где будут лежать боеприпасы, а где перевязочные средства. Не глядя запустил в ранец руку, достал бинт — мелочь, но в горячке боя это очень важно. Было прекрасное советское стрелковое оружие, в том числе автомат Калашникова с укороченным стволом и откидным прикладом. В ближнем бою он поражает не только пулей, но и звуком – у него оглушительный выстрел. Имели различные виды холодного оружия, газового, гранаты. Бронежилет, каска, три-четыре боекомплекта. - Здесь уж не жадничали, так как его всегда не хватает. Романов как-то посчитал: 46 килограммов на них было. В таких «доспехах» и стоять-то тяжело, не то что бегать, прыгать, вести огонь, метать гранаты. Да еще в горах!
Находясь в расположении Амина, проводили много микроучений. Ни один вечер не проходил без подготовки.
В последний момент Романова вызвал заместитель начальника разведки Вадим Алексеевич Кирпиченко, бывший тогда резидентом в Афганистане.
- Он мне вопросы задавал, в какой форме находятся ребята, что они у тебя могут. И такой даже был вопрос, а не работали ли вы в цирке. Потому что крутая задача, вам придется, так сказать, проникать во дворец Амина, который хорошо укреплен. На что я ответил, что в цирке они не работали, но фронтовой номер выполнят не хуже любого циркача.
Начало штурма переносилось несколько раз. Наконец «Время Ч» было определено: 19.15. Но по распоряжению командования операцию начали на полчаса раньше. В небо взлетели красные ракеты, по радиосетям прошел сигнал «Шторм-333».
Когда вышли из казармы, Романов сказал: « Вон в той стороне север. Если пойдет что-либо не так, будем туда пробиваться»… – Офицеры хорошо поняли слова командира. В случае провала задания им на помощь никто не придет … Будь они не ладны эти секретные игры политиков!
- И последнее. Вдруг оказывается, что мне передают взвод мусульманских бойцов. Тех, которые «Аллах с нами»… Я вызываю Глеба: - Просил со мной разделить чёрный день, говорю? – Бери это войско, лепи штурмовые лестницы, потому что там как в Измаиле брали. Прикрепи их к бронетранспортеру, и первые занимайте тыльные ситуации. Справился с честью. И со спущенными штанами. Потому что в запале боя у него оборвался ремень, а афганская форма, она же тяжелая, они сползли, болтаются. Вот он тут среди света выступает, живой, лысый, мой родной…
Но до этой встречи на фоне горящего дворца надо было выдержать тяжелейший штурм и остаться в живых. А задача была непростой. Две зенитные установки «Шилка» и шесть БМП… это всё, что выделило родимое Отечество Романову. Знал он, что дворец Тадж-Бек охраняют более двухсот гвардейцев. У этих двухметровых, поджарых, спортивных парней, автомат в руках казался детской игрушкой. Группа майора, конечно, была укомплектована не девочками-нимфетками, но ведь всего двадцать четыре человека! Любой обычный гражданин в подобной ситуации оцепенел бы от ужаса, потому что идти на явную смерть никому неохота. Романовсоздал несколько штурмовых подгрупп по количеству БМП. Каждому бойцу была определена конкретная задача. А перед этим майор перед строем ещё раз предложил сомневающимся отказаться от участия в штурме.
- Ни одна тактика, стратегия таких соотношений сил не предусматривает. И вообще это авантюра. Но выбора-то нет. Я чекист, коммунист, командир. Ну, я такое услышал, что мне стало стыдно.
- Какие колебания, командир? Или нас кто-то сюда загонял? Мы выполним, стыдно никому не будет, ни вам, ни Родине.
Заход в район дворца предполагался с двух сторон. Мише с командой «Гром» надлежало подниматься по серпантину к дворцовому фасаду, а Яша с «Зенитом» должен был штурмовать пешеходную лестницу, выходившую на торец дворца. Потом, соединившись у фасада, они должны были проникнуть туда вместе. Однако планы одно, а действительность другое. Прорыв группы «Зенит» был, мягко говоря, затруднён. Бойцы были рассеяны, прижаты огнем. Появились потери. К намеченному рубежу смогли подойти Яков Семёнов, два-три его бойца, да представитель афганской стороны.
В это же время, накрутившись по серпантину, «Альфа», несмотря на подбитую БМП, приблизилась к фасадной части дворца. Михаил пришел в ужас от плотности огня. Точки, которые должны быть подавлены – работают. Группа была на совершенно открытой местности, а стреляли по ним из каждого окна. Шквал был такой, что говорить вообще невозможно.
- Потери были просто ошеломляющие. В первые минуты боя, у меня 13 раненных, двое убитых. Осталось 9 человек. Дворец еще не взят.
Ранения – от самого лёгкого до тяжёлых. Одному оторвало кисть руки, другому прострелили шею, третий получил серьезное ранение в ногу. Коле Швачко маленький осколок залетел в зрачок. Он всё в бой рвался, а из глаза кровь идет. Но зрение спасли: в госпитале очень кстати оказался ленинградский врач-офтальмолог.
У Романова мелькнула мысль, что таким количеством дворец не взять. Но главное – не поддаваться панике. Если бы он чуть дрогнул, всё бы иначе закончилось. И вдруг порыв, как второе дыхание: ну надо же дойти до входа!
Когда Михаил стал организовывать второй заход во дворец, его взрывной волной ударило головой и левой частью тела о БМП. Из ушей и носа кровь пошла. Со слухом беда – гул стоит сплошной. В общем, контузило. На какое-то время даже сознание потерял. Очнулся – взрывы, выстрелы, канонада. Тут уж не до себя. На одном дыхании ворвались туда. Пошли не фасадом, а через окна, с правой стороны. В вестибюле, лежит Емышев Валерка с оторванной рукой. Надо его перевязать, а то погибнет от потери крови, и штурмовать дальше. Хорошо, тут Яша и его бойцы появились. Обнялись, попрощались и – вперед. Пробились на второй этаж. Бой идёт в полной темноте. Охранники Амина яростно отстреливаются, они понимают, что обречены.
- Говорят, что они нас узнали только по мату, который, значит, не скупясь, наши бойцы произносили. В общем-то, это было защитной определенной реакцией. Что, вот, мол, здесь свой, дышит и выражается. Приклад, нога; выбивается дверь, туда сразу один бьет, а рядом стоит другой, и сразу пару гранат. Врываемся, очереди по углам. Следующая. И вот так шли по коридору.
А случалось, гранату кидали в стеклянную дверь, а она стекло не пробивает и катится обратно. Но бойцы уже настолько привыкли к гранатам, что моментально прислонялись к чему-то или нагибались, когда чувствовали: сейчас рванет. На голове каска, бронежилет предохраняет, а по ногам пройдется – не смертельно.
Основная задача штурма была, как известно, свержение Хафизуллы Амина, который выжил после неудачного отравления.
- Амин уже совершенно оклемался, услышал эту стрельбу, капельницу выдернул из предплечья, и схватился за автомат, вот. Он был в нижнем белье, в трусах, там, в майке. Вышел в коридор в направлении буфета. Мне кажется, он хотел нырнуть вот в шахту лифта. Мы так предполагали, что в конце этой шахты есть подземный ход. Раздался возглас жен на весь дворец. А мы перевода-то не знаем, но слово Амин. Амин, Амин! Вот такое, типа причитания, хор женских голосов.
Кто убил Амина, неизвестно. Но о его гибели догадались все. Альфовцы эвакуировали его жён. Пять женщин. Одна маленькая совсем, лет 16, но уже с грудным ребенком. Те-то явно азиатки, а эта почти европейского типа. Симпатичная, небольшого росточка. Романов дал сопровождение старшей жене, чтобы во дворце она нашла питание, одежду. Потом отправил гарем с охраной в расположение советских войск. Прямо как в фильме «Белое солнце пустыни». Вся операция длилась минут сорок. Взяли дворец, блокировали связь из него. Штурм был закончен. Участники операции поджидали представителей афганской стороны. Горячка боя позади, на бойцов навалилась усталость. В запарке боя Романов ничего не чувствовал. Пришли в казарму, и ночью стало худо. Что-то тянет, а что – не поймёт. Неужто осколок в левом боку? Потом отпустило. А на следующее утро ему стало совсем плохо. Оказалось, удар о БМП был такой силы, что камни из почек буквально посыпались. Андропов прислал группе свой самолет, и домой Михаил Михайлович впервые летел на софе. Пил чай с лимоном, рядом сестра сидела со шприцем…Сергей Романов позже так рассказывал о возвращении отца: «Я хорошо помню тот день. Отец зашел домой с медсестрой. Он бросил сумки, передал нам с мамой сверток с орехами, и фруктами. Да… подсвечник еще привез. Сувенир. Отец еле держался на ногах, сел на стул, медсестра сделала укол. Потом они поехали в госпиталь». А когда Михаил Михайлович подлечился, судьба приготовила ему удар почище контузии. На службе его сразу вызвали к начальнику «семерки». Генерал Бесчастнов зачитывал отрывки анонимки. Неизвестный доносчик обвинял Михаила Михайловича и его боевых товарищей в воровстве и мародерстве. Ни в своих бойцах, ни тем более в себе Романов не сомневался, но вот другие…
— А домой заезжали из аэропорта? — спрашивал его следователь. — В анонимке написано, что вы драгоценности завезли…
— Завозил, — глуша подкатывающую ярость, ответил Михаил Михайлович, — кальсоны в кровище. Заодно и золотишко отвез…
Такого удара майор не ожидал. Тяжелейший бой. Чудом остались живы. Кто в такой ситуации думает о барахле?!. Всплыли в памяти раненые бойцы в окровавленных бинтах, оторванная рука Валеры Емышева…
Дома в оставленных сумках помимо личных вещей лежали сабли, мечи, ятаганы. Привез как сувениры — собирался друзьям подарить. Об этом, как и положено, доложил руководству. Начальство рекомендовало их сдать, что Романов и сделал.
Комиссия, назначенная Председателем КГБ, анонимщика так и не нашла. Обвинения, конечно, не подтвердились. Командир группы «Гром» был оправдан. Однако Романов понимал, что витающие по кабинетам Лубянки слухи не дадут ему спокойно служить и продвигаться по карьерной лестнице. «То ли он украл, то ли у него украли» – байка довольно жизненная. Он сильно переживал, но сделать ничего не мог.
Спустя полгода участников штурма наградили. Впрочем, не только участников. Боевые награды за операцию получили все, вплоть до машинисток. Но в списках, представленных к званию Героя Советского Союза, Романова не оказалось. Его наградили Орденом Ленина.
В 1980 году Романов перевелся в другое подразделение. Перед этим он получил предложение от сотрудников ПГУ, вместе с которыми принимал участие в кабульской операции — стать одним из руководителей службы безопасности аппарата советников в Афганистане. Но Михаил Михайлович предпочёл остаться в родном управлении. Хотя прослужил он после перевода чуть больше года и комиссовался по состоянию здоровья: сахарный диабет повлиял на работу почек, а, главное, резко ухудшилось зрение…
«На гражданке» Романов устроился работать в Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ), где возглавил протокольный отдел. Обаятельный, всегда доброжелательный и улыбчивый Михаил Михайлович имел редкую способность – заводить друзей.
Ветераны первого состава «Альфы» частенько обращались к нему за помощью, и командир никогда, никому не отказывал. Казалось, нет такой проблемы, которую бы он не смог разрешить. Откуда у обычного человека, не обладавшего, как сейчас говорят, административным ресурсом, такие широкие возможности? В чем секрет?
Он был очень коммуникабельным человеком, быстро сходился с людьми самых разных профессий и возможностей. Среди знакомых Михаила Михайловича — политики, бизнесмены, ученые, спортсмены, журналисты. Он знал Генриха Боровика, а также его сына Артема, Андрея Караулова и Евгения Киселева.
Бывшие одноклассники Романова занимали высокое положение во властных структурах, правоохранительных органах, науке и бизнесе. Они помогали друг другу. Но все свои возможности Михаил Михайлович использовал, как правило, на благо других.
В 1985 г. Генеральным секретарём ЦК КПССстал Горбачев. С этого времени начинается целенаправленный, хорошо спланированный развал великой Державы.
- Хоть я не россиянин. - Сказал Александр Рахманов. В памятном 79 г. он принимал группу «Гром» в Таджикистане, а затем оказывал содействие в Баграме и Кабуле. - Я не русский, но мне вот тяжело за Россию, потому что я 20с лишним лет отдал безопасности государства Советского. И ужасно обидно и больно, что, в общем-то, разрушается страна.
Подобные чувства испытывали все, кто любил и любит нашу многострадальную Родину. Пусть это звучит выспренно, но это правда. Однако, несмотря ни на что, жизнь продолжалась. Надо было приспосабливаться к новым реалиям. Романов работал в различных коммерческих структурах, причем так успешно, что был награжден комитетом по управлению имуществом города Москвы Почетной Грамотой «за активное и плодотворное участие в строительстве города». И вновь слово Романову.
- Явзял и выиграл конкурс на лучшую застройку года в городе Москве. И Лужков меня наградил грамотой и пообещал мемориальную доску повесить на здание, которое я построил.
Это здание на улице Герцена под сверкающей медной крышей стоит, к сожалению, без обещанной доски.
Надо сказать, что вжизни Михаила Михайловича важными являлись три важных направления: служба, общественная работа и спорт. Этих курсов он незыблемо придерживался всю жизнь. Несмотря на многочисленные болезни, и наступающую слепоту, Романов трудился, не покладая рук. Постоянно помогал вдовам погибших сотрудников, ветеранам «Альфы». Он создал и возглавил Благотворительный фонд поддержки ветеранов-пецназовцев «Альфа-центр». Общественные интересы ставил выше личных и даже семейных. – Поступить иначе он просто не мог. В 1997 г. Романов праздновал своё 60-летие. В одном из московских ресторанов собралось почти полтысячи человек, желающих поздравить товарища. А за несколько дней до этого на даче у юбиляра собралось ближайшее окружение: родственники, школьные друзья, несколько сослуживцев и врачи, неоднократно вытягивавшие Михаил Михайловича с того света.
- Девять месяцев, ребята, я живу в такой забавный период, когда мне ничего нельзя. Нельзя курить, нельзя пить, нельзя любить. Даже есть по-человечески и то нельзя. Но есть одно можно, которое я хотел бы с вами разделить. Это можно надеяться на то, что все это пройдет, и я буду таким, каким вы меня всегда знали. Я совершенно здоровый человек. Но только если я перепутаю кого-то, вы не обижайтесь.
А перепутать Михаил Михайлович мог легко, – ведь у него остался лишь небольшой догляд. Ретинопатия тихой сапой победила этого сильного человека. Он и тогда-то уже не мог обходиться без помощницы, а через год Романов полностью ослеп. Так что последние 6 лет Михаил Михайлович прожил в полной темноте.
Трагедия Романова заключается в том, что его жизнь протекала в конце героической эпохи, на смену которой пришло время циничных менеджеров…