Реабилитация и мы

Алексей Упшинский

Найти точки соприкосновения

 

Когда я был в Ульяновске, я, конечно, посетил не только предприятие Общества слепых. Меня интересовала также и социальная сфера. Мне удалось побеседовать с Министром труда и социального развития Ульяновской области Анатолием Александровичем Васильевым, посетить областную библиотеку для слепых и клуб. Так что дни моей рабочей командировки были заняты под завязку разными интересными встречами, беседами и интервью.

Для начала предлагаем Вашему вниманию беседу с Анатолием Васильевым.

 

- Мы решили провести выставку, посвященную тому, как решаются у нас проблемы инвалидов. И мы вышли на Союз социальных работников и педагогов. В процессе работы выявился принцип, который сегодня реализует Совет Европы, сплоченности внутри общества, понимания проблем каждого слоя населения, чтобы найти точки соприкосновения между различными общественными организациями, между сообществами людей вообще.

У нас есть центр для работы с детьми-инвалидами. В прошлом году мы его ввели в эксплуатацию. Это социальная гостиница более чем на 10 коек. Это действительно другой подход к реабилитации. Там есть бассейн, тренировочный зал.

У нас проходит акция «Помоги собраться в школу», уже традиционная, она действительно интересна людям. Это – оказание помощи дошкольникам из малоимущих семей и семей, которые попали в трудную жизненную ситуацию. Это более 20 000 детей по области. Мы им помогаем всем миром: и за счет спонсоров, и за счет благотворителей. Основная идея акции — это все-таки прийти в семью, понять причину тяжелого положения и оказать посильную помощь, чтобы ребенок был готов к школе.

Патриотическая идея – внимание к демографической ситуации. Количество абортов сегодня уже на 30% меньше. Впервые за последние 20 лет в городе Ульяновске положительная демография. Мы – один из немногих таких регионов. Ежемесячно на эту тему проходят совещания у губернатора.

Специализированная организация, с которой мы плотно работаем – это отделение Всероссийского общества слепых. Вообще, мы определили несколько категорий, которые являются наиболее уязвимыми, нуждаются в поддержке: это люди, имеющие ограничение слуха, зрения, мобильности, старики и женщины с маленькими детьми. Без общественной организации слепых мы не обойдемся. Общественная организация – это тот экспертный совет, который нам может сказать: «Не так сделали, не туда идем, надо ситуацию развернуть». Все нормативы, которые принимаются сегодня, и конвенция о правах инвалидов, и программа «Доступная среда» - это все сделано для того, чтобы людям у нас комфортнее стало жить. Человек, который имеет определенные ограничения в передвижении, нуждается в том, чтобы были пандусы, поручни, звуковые извещатели, которые позволяли бы ему зайти и в аптеку, и в торговый центр, и в парикмахерскую... Это все — связанные вещи. У губернатора большой контакт с общественными организациями.

 

Я поговорил с директором областной библиотеки для слепых Галиной Андреевной Кирилловой.

 

- В каждом областном центре есть вот такая библиотека. В 60-м году нашу библиотеку создали. Открыли сначала как городскую, а потом она стала областной. В 69-м году к столетию со дня рождения Владимира Ильича Ленина было построено на средства Всероссийского общества слепых это здание. Здесь в основной своей массе жили незрячие, а на первом этаже оказались областное правление и наша областная библиотека. У нас 340 квадратных метров здесь. Сейчас наших ВОСовцев здесь всё меньше и меньше, уходят люди… А с другой стороны, проблема эта все равно никуда не денется, и библиотека наша тоже никуда не денется. Потому что детей-то сейчас все больше и больше рождается с ретинопатией… Сейчас опять пошел какой-то виток такой.

Я работаю здесь уже 20 лет. У нас 2000 читателей. Это 60% вставших на учет в областном правлении.

 

- То есть активно люди пользуются библиотекой?

 

- Да, я считаю, активно. Для незрячего человека книга — это очень важный фактор жизни. Вот недавно приходила женщина, ее муж ослеп два года тому назад. Ему 64 года, полковник в отставке. Потерял зрение на фоне сахарного диабета. Они оказались активными людьми: сразу получили индивидуальную программу реабилитации, тифлофлешплеер. И вот она прямо так и говорит: «Если бы не книги, он бы, наверное, не пережил вот этот период. Читает очень много». То есть книга является очень действенным средством реабилитации. А потом, знаете, сейчас такое время, когда в основном все-таки люди грамотные: минимум – есть среднее образование, а то и высшее – и даже не одно. Человек уже привык читать, и говорящая аудиокнига, конечно, спасает. А тифлофлешплеер особенно.

Библиотека у нас средняя по России. Есть ведь передовые библиотеки, такие как Самарская, Саратовская, Ставропольская. Симбирск же – родина Гончарова и родина Обломова – и этим все сказано.

 

Ульяновск до революции 1917 года назывался Симбирском.

 

- Определенный какой-то склад характера, который изобразил Гончаров в Обломове, точно симбирянам присущ. Какая-то неторопливость, определенный скептицизм… Не плетемся в конце, но и не рвемся вперед. Вот, например, нас пытается Сергей Иванович Морозов, наш губернатор, как-то немножечко подвинуть вперед, чтобы мы были более энергичные, более креативные. Но нет, очень здорово скептицизм нам присущ. Нам надо все это обдумать, подождать, пока устаканится…

 

Галина Андреевна провела меня по помещениям библиотеки, познакомила с ее фондами. В частности, показала стенд самодельных книг для незрячих детей.

 

- Невзирая на то, что у нас есть такие книги, читателей этих книг, к сожалению, нет. Сейчас такая тенденция: родители, если такой слепой ребенок рождается, бывают в жутком психологическом шоке. Нужно идти прямо в родильный дом и с мамой тут же начинать работать по этому поводу. У них все направлено на то, чтобы ребенка оперировать. Вот он родился, вот поставили диагноз, и начинаются поиски того, кто ребенка вылечит, кто вернет ребенку зрение. И тратится драгоценное время… А если честно сказать, зрение никто не вернет. Нужно просто-напросто работать психологам, нужно маленького ребенка слепого уже воспитывать именно таким.

Хотели создать мы здесь литературную гостиную, но так как тесно, не получилось ничего. Получилась проходная комната.

Это у нас электронный читальный зал. Но в основном это, наверное, класс электронный. В котором Екатерина Владимировна у нас консультирует и обучает наших читателей премудростям компьютерных технологий. Она сама инвалид Iгруппы.

Это вот – наша радость и беда, брайлевский фонд. Мы тут ходим, то и гляди – нас завалит. Места не хватает катастрофически.

 

Да, рельефно-точечная литература действительно переживает сейчас определенный кризис. С одной стороны, проблема в том, что литература по брайлю весьма громоздкая и объемистая, при этом владеют брайлевской азбукой среди незрячих сегодня немногие. Но с другой стороны, звуковая книга все же не может полностью заменить брайль. Допустим, тексты научного характера, содержащие сложные формулировки, на слух воспринимать бывает сложнее, нежели иметь под рукой рельефно-точечное издание. Однако из сложившейся ситуации намечаются пути выхода. На сегодняшний день уже существует электронный аппарат, воспроизводящий брайлевскую строку, своеобразный аналог электронной книги. Это устройство довольно компактно и позволяет обходиться без многотомных пухлых брайлевских книг, отпечатанных на специальной бумаге. Правда, аппарат этот пока остается весьма дорогостоящим. Но мы надеемся, что в ближайшие годы это положение изменится. Ведь значительное удешевление новых электронных устройств – общая тенденция на современном рынке.

Помимо библиотеки для слепых, мне довелось побывать в областном клубе Общества слепых и поговорить с его директором, Лидией Анатольевной Анципович.

 

- Культурно-просветительская работа среди незрячих в первые годы существования ульяновской областной организации слепых проводилось в небольшом красном уголке Артели имени Сталина. Наш клуб был построен в 1961 году. На сегодняшний день у нас в клубе есть: хор, театральная студия, студия миниатюр, эстрадная студия, шахматная секция. Муниципальное образование финансирует ставку тренера. В начале лета наш хор подтвердил звание «народный», которое имеет с 80-го года. Отмечу театральную студию. Руководит ей заслуженный артист Российской Федерации, ведущий артист Ульяновского драматического театра имени Гончарова Михаил Петров.

Человек-коллектив-общество

ЖИЗНЬ НА ПРЕОДОЛЕНИЕ

 

Наш гость – Владимир Васильевич Сипкин. В октябре 2012 года Владимир Васильевич был избран на должность вице-президента Всероссийского общества слепых. До этого он на протяжении четверти века руководил Красноярской краевой организацией.

 

- Людям интересно узнать Ваши взгляды на дальнейшее развитие нашего Общества, на проблемы, которые мы все считаем наиболее важными. Может, начнем с того, что Вы расскажите о себе. Что у Вас со зрением?

 

- Проблемы со зрением у меня с детства. Отец мой был военным. Он и сейчас, слава Богу, жив! Василий Михайлович Сипкин, 1926 года рождения, полковник в отставке. Последняя его работа – это схема военкоматов в Красноярском крае.

Я учился в обыкновенной средней школе. В школу я пошел в городе Назарово Красноярского края. Затем отца перевели в город Дивногорск. А закончил школу в городе Еланском. Учёба мне давалась довольно легко. Хотя особого какого-то таланта у меня не было…

 

- Стихи не писал?

 

- Стихи писал, плясал…

 

- Пел?

 

- Нет, не пел.

Были все «пятерки». Кроме оценки по русскому языку. Ну, я свои сочинения никогда не перепроверял. То есть где-то запятые, бывало, пропускал.

Отец был военкомом в Дивногорске, когда строилась Красноярская ГЭС. И, конечно, очень интересные люди меня в детстве окружали. Тот же Андрей Ефимович Бочкин, строитель, с моим отцом дружил. Он сказал очень хорошие слова, что страшный вред для экологии эти гидростанции несут. Да, они вырабатывают очень дешевую электроэнергию. Но для людей это когда-нибудь будет не нужно, и все придет к тому, как было изначально. То есть русла рек будут очищены от плотин, и реки потекут так, как они и должны течь.

 

За свою жизнь герой социалистического труда и кавалер четырёх орденов Ленина, заслуженный строитель РСФСР Андрей Ефимович Бочкин участвовал в возведении 10 гидросооружений, среди которых были такие поистине эпохальные для страны стройки, как ДнепроГЭС, Иркутская ГЭС, Саяно-Шушенская ГЭС. С декабря 1959 по 1971 годы Бочкин возглавлял строительство Красноярской ГЭС.

 

- Можно сказать, Вам повезло, потому что Вы же еще наблюдали рождение Назаровской ГРЭС…

 

- На Назаровской ГРЭС я был тогда, когда закладывали фундамент и начали устанавливать первый котел. Тогда запускали новые технологии. Самое интересное было то, что дым из труб шел белый. И какой-то пыли и гари не чувствовалось. А один из художников для какого-то фойе нарисовал на Назаровской ГРЭС черный дым из труб. Энергетики, когда это увидели, пришли в ужас. Потому что дым должен быть всегда белый на ГРЭС… Потому что это – переработка угля самая высочайшая.

Строилось это все за городом, на болотах. Рядом был хороший сосновый бор на горочке, на берегу Чулыма. И там поселок Бор для строителей ГРЭС строился. Там был большой угольный разрез. И вот с этого разреза уголь возили на ГРЭС.

При мне были запущены два агрегата Красноярской ГЭС. Потом море было затоплено…

 

- Я как раз хотел спросить: Вы наблюдали затопление этих больших площадей, сел? Знаете, есть такая книга Распутина - «Прощание с Матёрой».

 

- Да-да.

 

- Там это просто потрясающе все описано. Но, правда, там речь идет не о Красноярской ГЭС.

 

- Там Усть-Илимская.

 

- Но, наверное, нечто подобное и у Вас происходило?

 

- Ушел под воду целый сельскохозяйственный район Красноярского края, Даурский район, который вдоль Енисея был. Ушли тысячи гектаров тайги, настоящего леса. Вода прибывала постепенно. Мы плавали по морю и шишки кедровые собирали с кедров, которые торчали из воды. Были затоплены к тому же устья Бирюсы и знаменитые Бирюсинские пещеры, у которых не находили дна. Это были самые глубокие пещеры Советского Союза. Мы как-то были там на экскурсии с классом, мы с другом заблудились и вылезли совершенно в другом месте. Там все уже перепугались, но мы все-таки нашлись. Зашли в один вход, а вышли в совершенно другой. Причем, нашли много всяких интересных артефактов первобытных людей, вплоть до костей, орудий всяких, острог. Мы это все притащили с собой.

 

- А Дивногорск – это изначально город?

 

- Это совершенно новое строительство. Город очень красивый, он расположен на горе, прямо ступенями от Енисея вверх уходят улицы. И посредине огромная лестница, которая идет с вершины горы до самого низа.

 

- Владимир Васильевич, я расспрашиваю достаточно подробно и настойчиво про те места, где Ваше детство прошло, потому что, мне кажется, человек – это, прежде всего, воспоминания детства, это то, что он видел и пережил…

 

- Дивногорск для меня очень светлый город, потому что это был город романтики. Студенческие строительные отряды Московского авиационного института, МЭИ и МИСИ бывали у нас практически каждое лето. Это общение со студентами. Ну и главное, наверное, это те впечатления, которые остались, от того, когда снимался фильм «Хозяин тайги». Мне даже довелось постоять рядом с Высоцким у костра. Мы рано утром пошли на рыбалку… А недалеко от нашей школы горел костер – там, где стояли лодки на Енисее. И Высоцкий пел свои песни. Мне удалось побывать на его концертах. И, конечно, мы были все в восторге. Ну а потом в Дивногорск приезжали Лариса Мондрус, Хиль, Юрий Гуляев, Муслим Магомаев, Кобзон.

 

- Тогда было модно приезжать к «строителям коммунизма».

Вы себя воспринимаете как пацана городского? Или все-таки поселкового? Деревенского?

 

- Вы знаете, я, наверное, в этом отношении универсален, потому что родители жили у меня в Хакассии, и дедушки были сельскими жителями…

 

- В горах в Хакасии?

 

- Да. Один дед жил за Абазой, в поселке Чихан. Это с отцовой стороны – дед Михаил. Ну, а дед Петр жил в степной зоне Хакасии, недалеко от села Аскиз. Это переводится как «Белая девушка». И был директором совхоза. Лето я всегда проводил в селе.Мне давали ружье. Разрешали ходить в тайгу. Зрение тогда еще было хоть и не очень хорошее,но, в общем-то, было. Я не гнушался никакими работами: от прополки огорода до заготовки сена. Все эти сельские работы я знаю. Поэтому я себя чисто городским жителем не считаю. Я действительно понимаю сельхоз. Работы, даже могу подоить корову. Как только начиналось лето, меня тянуло к дедам и к бабушкам. Потому что там всегда была рыбалка, охота… У дедушек была пасека, качали мед, и это было интересно, и сладко, и больно — иногда кусали пчелы. Там были лошади, я садился на лошадь, ездил. Сельская работа мне нравилась, честно могу сказать. Хотя, конечно, устаешь на покосе.

 

- Да, но это такая… особая усталость.

 

- И когда под копной сядем – пахнет скошенной травой, лесом, ягодами, цветами… Это вспоминается всегда.

 

- Назарово и Дивногорск — это тоже своеобразные городские местности.

 

- Да, в Дивногорске прямо посреди города оставлены участки тайги. И она до сих пор там целая, реликтовая тайга. То есть там можно было выйти из современного пятиэтажного дома, где светились красивые фонари дневного света, и зайти прямо в лес. Тут же и грибы были. Это прямо в черте города! Тут же можно было собраться ребятишкам, разжечь костер, посидеть возле костра вечером, попеть под гитару.

 

- Вы сказали, что школу Вы заканчивали в Еланском. Еланск – это станция или город?

 

- Это город на востоке Красноярского края. Там другая атмосфера уже была. Враждебная, потому что там, в основном, жили поселенцы…

 

- Заключенные?

- Ссыльные без права выезда. Бандеровцы. Там был такой район – Ухоедовка. Назвали его так, потому что был такой случай: когда дрались, один товарищ откусил ухо украинцу и сжевал его. То есть там были очень серьезные выяснения отношений. Но зато мне там повезло со школой: была очень хорошая железнодорожная школа и очень сильный преподавательский состав. И два года в этой школе очень мне помогли. Кстати, в этой школе со мной учился сегодняшний руководитель законодательного собрания Красноярского края Александр Викторович Усов. Многие мои одноклассники меня знают, помнят. Одно время, правда, они обижались на меня, потому что, когда зрение упало, я уже лиц не различал, видел только силуэты. И со знакомыми не здоровался.

 

- Это проблема всех слабовидящих…

 

- Да. Девушки на меня обижались: прошел, вроде, в лицо смотрел, а не поздоровался.

Мне навилось ходить на лыжах, Буквально рядом с нашим домом была берёзовая роща, очень красивая, речка Падымка. И там на лыжах можно было бегать, была великолепная лыжня, были горки, с которых мы катались. С удовольствием я там бегал.

Потом я поступил в Томский институт электроники и электронной техники.

 

- Вы учились 5 или 6 лет?

 

- В Томске я учился 2 года. Потом зрение у меня совсем упало. Кроме того, ещё началась военная кафедра. Институт ведь был военного профиля. А у меня зрение никудышное… В это время отец как раз переехал в Красноярск, ну, я и перевёлся в Красноярский политехнический институт, который и закончил по специальности «Радиоинженер». Сразу после института я работал на радиотехническом заводе мастером. Мне пришлось стоять у истоков спутниковой связи.

 

- Зрение позволяло работать?

 

- Откровенно говоря, работал на преодоление. То есть проблемы были. Но, в общем-то, работать удавалось, потому что контролёры относились ко мне нормально. Я особо старался не показывать, что у меня проблемы со зрением. Молодой был, с гонором. Ну, а потом первая операция. Пообещали, что зрение восстановится. Но, к сожалению, этого не произошло.

На радиозаводе я отработал около трех лет, доработался до начальника участка, у меня было 700 человек в подчинении: регулировщики, настройщики аппаратуры, сборщики передатчиков, сборщики жгутов проводов…

 

- Это были линии?

 

- Нет, это все была ручная работа.

 

- Большая площадь?

 

- Очень большая. Это был целый этаж радиотехнического завода. 15-й цех. Мои были участки новой техники.

 

- Когда переходили, допустим, с одного участка на другой, не спотыкались?

 

- Нет, потому что очень хорошо ориентировался.

На работе всякое бывало: и ночевали, и за два часа до Нового года подписывали план, который потом еще целый квартал в новом году доделывали…

 

- Это был такой энтузиазм? Или просто гонка?

 

- Гонка, гонка…

Потом мой лечащий врач, а он сейчас академик, здесь, в Москве, Игорь Михайлович Корниловский сказал: «Давай я тебя отправлю на ВТЭК». Отправил, я пришел, посмотрели меня. Зрение оказалось всего порядка 5%. Сказали, что нельзя мне работать на радиозаводе. Была у нас такая Валентина Кирилловна Гладкова, заведующая ВТЭК, она написала мне IIгруппу и не стала ставить ограничений по работе, но мне сказала сразу: «Ты дашь мне слово, что ты пойдешь и встанешь на учет в Общество слепых». Ну, я пошел и встал на учет. А работать перешел в управление Гидрометслужбы помощником руководителя начальника управления. Мне там очень понравилось, конечно. Я летал практически по всему краю, был на крайнем севере… Мы ездили по всем метеостанциям, летали, плавали… У нас там был свой флот. И баржа, потому что завозились продукты на дальние метеостанции. В общем-то, я очень много интересного успел повидать даже со своим зрением. Хотя у меня тогда уже были телескопические очки такие, огромные, знаете, как бинокли.

 

- Расскажите: куда Вы, например, залетали и заплывали?

 

- На Диксоне был в Карском море. Был в Дудинке, в Хатанге. Ну, до самого северного полюса не добрался, откровенно говоря… В Норильске был. А на юг – практически до монгольской границы добирался. Почти весь край объездил. Просто все метеостанции подчинялись нашему управлению.

Иной раз на метеостанции приходилось сидеть по полмесяца. Вот я в Крестах Таймырских так сидел, это метеостанция… Прилетел на три дня, погода испортилась, и я там месяц сидел. Там тундра чистая. Зимой снег в тундре такой плотности, что идет гусеничный трактор – и даже следа не видать. Как по асфальту.

 

- А клюква была там?

 

- Да все было: и брусника, и клюква, голубика, морошка… Грибов было море. В тундре очень много грибов, причем все съедобные. Самого дикого вида гриб съедобный.

 

- Говорят, что ягод там густо-густо насыпано. Это так? Или это все-таки преувеличение?

 

- Нет, это не преувеличение. Когда выходишь днем из балка (это жилище там так называется), смотришь в тундру – один пригорок голубой, другой бордовый, третий желтый… Ягоды действительно окрашивают эти пригорки…

Да, природы я увидел сибирской очень много. Мне в жизни, наверное, повезло. То, что я видел, в ближайшее время, видимо, просто исчезнет. Потому что в тех местах, где я был, уже разрабатывали нефтяные и газовые месторождение. А там, где человек, тундра не восстанавливается очень долго…

 

- Но зрение у Вас было все хуже, хуже, хуже…

 

- Да.

Потом меня пригласили на работу в объединение «Красноярсккрайтелебыттехника». Такое было. Там ремонтировали телевизоры, магнитофоны. Производили гарантийный ремонт. Брак шел с наших заводов, который устранялся в таких объединениях. Я пришел сначала в производственный отдел, потом меня назначили начальником цеха по ремонту аппаратуры – сложная аппаратура звуковая, в том числе магнитофоны. И тогда я стал сталкиваться с нашими доблестными ВОСовскими магнитофонами. У нас были очереди, и инвалиды по зрению стали ко мне ходить, я нашим людям старался помогать… Пришел октябрь 1987 года. И вдруг у меня дома раздался звонок: «Владимир Васильевич, я – Григоренко, приехал по заданию председателя Центрального правления Всероссийского общества слепых. Хотел бы с Вами встретиться, у меня есть к Вам разговор. Мне Вас порекомендовали ветераны». Я пришел, Григоренко говорит: «У нас вопрос стоит о кандидатуре на должность председателя краевой организации». Я написал тогда заявление на курсы подготовки директоров ВОСовских предприятий. И 31 октября 87 года я дал согласие работать. Ведь, откровенно говоря, зрение уже было никакое, да и на предыдущей работе ситуация начала усложняться: пришел новый директор, руководитель нашего предприятия, начал говорить: «А что это тут делает инвалид IIгруппы, да еще и по зрению? С ним что-то случится и будет проблема». Ну, вот вызвали меня на партийную группу. А партийная группа – это где-то, наверное, человек 7-8. Двумя голосами проголосовали за то, чтобы меня поддержать. Я честно могу сказать, что благодарен тем людям до сих пор.

 

- А когда Вы в партию вступили?

 

- Буквально за год перед этим, в 86-м году. Это уже когда горбачёвские времена начались. И тогда была определённая эйфория. Могу сказать, что я не жалею об этом. Люди проходят разные этапы в своей жизни. Была мечта, что в стране будет как-то по-другому…

В этом году исполнилось 25 лет, как я работаю в разных должностях. В 94-м году я стал директором Красноярского предприятия, которое тогда было в сложнейшей ситуации. Весь 1997 год мы посвятили только одному – принятию коллективного договора. Очень боевой был коллектив, практически все – выпускники одной школы, одного выпуска, люди сплоченные, которые знали хорошо друг друга… В 95-96-м годах было такое поветрие: давайте наше имущество передадим в краевое управление. Мне приходилось людям на собраниях объяснять, что этого делать не нужно. И тут же вставал заместитель губернатора по социальным вопросам и начинал говорить: «Вы что!.. Да Вы его не слушайте! Он Вас не туда ведет! Он не понимает ничего! Мы тут Вам создадим полный рай. Но имущество отдайте в край». Ну, и все в таком духе. Конечно, имущество мы сохранили.

 

- А без имущества уже все давно бы расползлось!

 

- Потом начались этапы оформления имущества в собственность Всероссийского общества слепых. И тут возникла проблема с библиотекой. Нам вдруг сказали: «А Вы нам ее подарите». Я сказал: «Ни в коем случае!» Я занял жесткую позицию, потому что собственность предприятия мне удалось оформить одним судом благодаря умению юриста Галины Павловны Тихомировой, большая ей благодарность. Она одним арбитражным судом оформила всю собственность нашего предприятия – 9 объектов. И библиотеку в том числе. А это – одна из лучших библиотек в России! Она расположена буквально в 300 метрах от предприятия. Там гостиная есть, читальный зал прекрасный…

 

- Что представляет собой сегодня Красноярское предприятие, которое называется теперь «КрасТЭМ»?

 

- На предприятии мне удалось внедрить несколько профилей работы по кооперации. Я создал швейный цех. Мы развили картонажное производство до современного уровня, сделали полностью оборудованный цех на первом этаже. Произведен ремонт всего предприятия, причем во многом – за счет наших собственных средств. Поставлены теплосистемы, все современные электронные приборы учета. В цехах и в гаражах везде оцинкованные трубы. Предприятие практически лет десять уже не знает проблем с тем, чтобы где-то что-то побежало, потекло…

 

- Я знаю, что Вы поддерживаете кооперацию с Красноярским комбайновым заводом…

 

 - Да. Ему уже, наверное, лет пять предрекают, что он скоро погибнет. Но он эпизодически возобновляет свою работу… Мы делаем для него электротехнические жгуты для щитка. Потому что оборудование у нас передовое, современное.

 

- Когда Вы стали членом Центрального правления?

 

- В 91-м году.Это XVIсъезд.

 

- Владимир Васильевич, вот опять возникла проблема с руководством Общества. Нужны новые кадры. И, когда стали думать, кто сегодня соответствует и по опыту, и по знанию Общества, и по знанию проблем… Получилось так, что Вы – чуть ли не единственный из председателей с инженерным образованием. У нас ведь абсолютное большинство председателей региональных организаций – это бывшие учителя, это, в общем, люди гуманитарных профессией…. Поэтому именно Вас и избрали новым вице-президентом.

Расскажите, какой Вы видите ситуацию, сложившуюся сейчас в нашем Обществе?

 

- Самое главное, что от Сахалина и до Калининграда, от Мурманска до Махачкалы наше Общество живет. Живет по-разному. Есть передовики, есть и отстающие. Но есть предприятия, есть имущество, которое работает. Но имущество – это затраты. Имущество нужно обслуживать… И это очень дорого. Конечно, нужно искать какие-то возможности, чтобы это имущество сохранить в большей мере. Реализовывать какие-то инвестиционные проекты на базе этих имущественных комплексов. Так как, оставшись невостребованным, наше имущество начнет разрушаться.

 

- И уже тому примеров немало…

 

- Немало. Вы знаете, я вот поездил и посмотрел близлежащие предприятия. Конечно, есть проблемы по уходу за имуществом, по его обслуживанию и приведению в порядок… Но все это имущество должно приносить прибыль Всероссийскому обществу слепых! Это главная задача всего нашего имущества.

Есть ряд предприятий, которые экономически не эффективны. Но с учетом того, что там есть имущество, контингент работников, их нужно сохранять в сегодняшних условиях.В бюджете Всероссийского общества слепых на этот год заложены деньги на оборотные средства для дотационных предприятий. Потому что есть ряд предприятий, которым буквально немножко нужно помочь, и они, в общем-то, сами будут работать нормально.

Сегодня есть критерии, и довольно-таки хорошие критерии оценки оперативного состояния предприятий. Это внедрено было еще в 11-м году. Я думаю, что на сегодняшний день это очень рациональное и хорошее начало того, к чему мы должны в будущем прийти в управлении нашими предприятиями. Это реально работающая система. Мы будем ее совершенствовать.

 

- Вот Вы три с половиной месяца уже работаете в аппарате Центрального правления в качестве одного из руководителей. Владимир Васильевич, какие проблемы для нашего Общества, как Вы считаете, сейчас наиболее значимы?

 

- Это, прежде всего, вопросы управления предприятиями. Надо выходить на уровень более современного компьютерного управления производством, в котором людей будет завязано по минимуму, но будет четко видна информация по каждому предприятию: состояние счетов и платежей. Вот это, наверное, та самая оптимальная ситуация, к которой, по-моему, мы должны сегодня стремиться.

Еще один из главных вопросов – это, конечно, кадры. Сегодня мы, к сожалению, очень много доверяем руководителям предприятий, рассчитываем на их порядочность. И при этом сегодня мы просто не успеваем оперативно отслеживать какие-то моменты, если вдруг руководитель что-то сделал не так… Еще пока нет такой возможности у нас. Мы это увидим только через месяц-два…

 

- А он уже кое-что и украл…

 

- Ну, есть и такие варианты… Кроме того, управленцы ведь тоже ошибаются. Где-то можно было пойти более коротким путем, с меньшими потерями… Хотелось бы, чтобы мы могли подсказать руководителям, видели ситуацию в реальном времени. К сожалению, это у нас не совсем еще получается…

 

- С чем Вы неожиданно для себя столкнулись? И что для Вас не совсем понятно? И как складываются взаимоотношения в ближайшем окружении?

 

- Из этих уже трех с половиной месяцев где-то полмесяца я провел в командировках. Воронеж, Нижний Новгород, Калуга… Я там был уже как вице-президент. Честно говоря, потрясен объемом работ по инвестиционным программам, которые готовят предприятия. Сейчас идет очень большая работа по формированию программы модернизации предприятий в 2014 году. Нужно формировать службы реабилитационные, санаторно-курортное лечение для работников.

 

- Владимир Васильевич, какие меры Вы предполагаете как вице-президент, чтобы наше Общество становилось все-таки Обществом для слепых. Ведь было время, скажем, 50-60-е годы, когда директора предприятий у нас были незрячие, управленческие должности, в основном, занимали инвалиды по зрению… Сегодня в аппарате областных, краевых, республиканских правлений, в аппарате Центрального правления, в общем, практически нет незрячих специалистов. Или их крайне мало. У нас мало осталось директоров-инвалидов по зрению. Нам, наверное, надо искать возможности более обширного трудоустройства слепых в системе нашего Общества.

 

- Это важнейший вопрос! Когда я работал руководителем Красноярской региональной организации, я пытался создать ситуацию, чтобы незрячий мог возглавить наше предприятие. Ведь вероятность того, что незрячие начнут делать что-то плохое для своего же предприятия, более мала, чем, если мы говорим о людях, которые приходят со стороны, которых мы хуже знаем. Но тут все опять же упирается в человеческий фактор. Потому что реально рядом с незрячим руководителем обязательно должен работать зрячий помощник – человек чистый, которому можно доверять, как глазам, человек, который даст тебе объективную информацию… Незрячим руководителям очень сложно. Кадровая проблема возникает перед незрячим руководителем ежедневно, если он не сформировал достойной команды. На него ложится огромная нагрузка, прежде всего, человеческого общения. Многие говорят очень красиво, но реально управлять, к сожалению, просто не могут.

ГОВОРЯЩИЕ КНИГИ

 

Книги, записанные в ИПТК «Логосвос» и поступившие в электронном виде в фонотеки специальных библиотек.

Русская литература:

Иван Лажечников. «Басурман», «Колдун на Сухаревой башне. Очерки-воспоминания». Иван Лажечников – один из родоначальников русского исторического романа.

Виль Липатов. «Лев на лужайке» (в 2-х частях). Проза Липатова, как правило, близка жанру производственного романа, однако в контексте советской производственной прозы его сочинения выглядели достаточно проблемными и психологически достоверными.

Алексей Иванов. «Географ глобус пропил», «Летоисчисление от Иоанна», «Повитель», «Тайны Храма Христа».Безусловный талант писателя, прекрасная ориентированность в историческом материале сделали его книги не просто достоянием русской литературы, но крупным явлением в ее развитии.

Владимир Кунин. «Интердевочка», «На основании статьи».Талантливый юный спортсмен, вор-налетчик, зэк, малолетний горный диверсант – выпускник спецшколы, военный летчик, чемпион СССР по акробатике, таксист, вольтижер в цирке, водитель-дальнобойщик, корреспондент центральной газеты, сценарист, писатель – все это Владимир Кунин.

Эдуард Лимонов. «У нас была великая эпоха». Эдуард Лимонов предлагает нам взглянуть на советскую империю с ее пафосом и «большим стилем» его глазами – глазами провинциала с харьковской окраины, видящими мир без прикрас и без предубеждений.

Шамиль Идиатуллин. «СССРтм».

Александр Кабаков. «Все поправимо: хроники частной жизни», «Сочинитель».

Олег Капустин. «Нефертити. Роковая ошибка жены фараона». Роман посвящен жизни и судьбе одной из самых красивых и загадочных женщин мировой истории – супруге и соправительнице таинственного «фараона-еретика» Эхнатона.

Николай Каразин. «Рождественские истории».

Алим Кешоков. «Сабля для эмира».В романе «Сабля для эмира» рассказывается о событиях на Северном Кавказе в годы борьбы за установление Советской власти.

Евгений Клюев. «Андерманир штук», «Книга теней».Книги Евгения Клюева не похожи одна на другую по форме и содержанию, единственное, что их объединяет – это уютная атмосфера, располагающая к доверительному общению, но при этом не допускающая фамильярности. Автор – вот он, перед нами, говорит спокойно, чуть насмешливо, попивает кофе, трубку покуривает, покачивает ногой в такт словам. И при этом не заглядывает в глаза, не пытается пальцами залезть к читателю прямо в душу. 

Влад Князев. «Русская комедия».В жанре юмористического романа не было пополнения, пожалуй, со времен Ильфа и Петрова. Уже только поэтому «Русскую комедию» Влада Князева можно считать событием современной литературы.

Юрий Козлов. «Геополитический романс», «Закрытая таблица», «Имущество движимое и недвижимое»», «Колодец пророков», «Разменная монета».Писатель относит себя к течению «магического социального футурологического реализма», признаваясь, что его книги адресованы молодым людям, которые еще не утратили свежесть восприятия мира.

Виктор Козько. «Хроника детдомовского сада».В книге повествуется о трудной, порой трагической доле белорусских детей, на неокрепшие плечи которых обрушилось военное лихолетье. Действие романа завершается в наши дни.

Леонид Костомаров. «Огонь и вода» (трилогия).События разворачиваются в Тбилиси в 1952 году, и среди персонажей романа есть и представители правящей элиты, и авторитеты уголовного мира, и жители городских трущоб. Особенностью текста является его многоголосие, каждый отрывок – это небольшой монолог одного из действующих лиц.

Петр Краснов. «Единая-Неделимая», «Казаки, их прошлое, настоящее и возможное будущее», «Цареубийцы (1-е марта 1881 года)», «Цесаревна». Петр Краснов – генерал Русской императорской армии, атаман Всевеликого Войска Донского, военный и политический деятель, известный писатель и публицист. Во время Второй мировой войны сотрудничал с властями Третьего рейха.

Сигизмунд Кржижановский. «Тринадцатая категория рассудка».Первая книга Сигизмунда Кржижановского вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас писателя называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени, и намечаются пути к вечным загадкам бытия.

Демьян Кудрявцев. «Близнецы».Роман балансирует на грани поэзии и прозы.

Сергей Кузнецов. «Хоровод воды».Книга писателя и культуролога Сергея Кузнецова «Хоровод воды» повествует о жизни большого семейства, в котором дети далеко не всегда знают своих настоящих родителей. А родители живут не одной жизнью.В романе есть многое – мистика, любовь, политика, цинизм, а также пошлость и глупость.

Михаил Кузьмин. «Чудесная жизнь Иосифо Бальзамо, графа Калиостро». Вся жизнь этого человека была окутана таинственностью. Его магические сеансы потрясали Европу, ему оказывали почести как принцу крови. Так кто же он был на самом деле – авантюрист и обманщик или выдающийся ученый?

Виктор Кунин. «Библиофилы и библиоманы».

Михаил Кураев. «Записки беглого кинематографиста», «Петя по дороге в царствие небесное».Проза Михаила Кураева переведена на 12 языков мира.

Ольга Кучкина. «Вот ангел пролетел. Маленький роман», «Голос золы».Проза Ольги Кучкиной – это всегда дневник страданий.

Александр Лапшин. «Роман одиночеств».

Александр Ласкин. «Ангел, летящий на велосипеде». Документальная повесть об Ольге Ваксель – поэтессе, деятелю Серебряного века.

Зарубежная литература:

Тит Ливий. «История Рима от основания города» (том 1-ый). Перевод с латинского.

Джек Лондон. «Белый клык. Рассказы», «Маленькая хозяйка большого дома. Сердца трех», «Джерри-островитянин», «Смок Беллью». Перевод с английского.

Джон Максвелл Кутзее. «В ожидании варваров», «Жизнь и время Михаэла К.», «Мистер Фо».Перевод с английского. Джон Максвелл Кутзее – лауреат Нобелевской премии по литературе, первый писатель, дважды удостоившийся Букеровской премии. Романам Кутзее присущи хорошо продуманная композиция, богатые диалоги и аналитическое мастерство. В то же самое время он подвергает всё сомнению, подвергает беспощадной критике жестокий рационализм и искусственную мораль западной цивилизации.

Жан-Мари Гюстав Леклезио. «Блуждающая звезда», «Небесные жители». Перевод с французского. Жан-Мари Гюстав Леклезио – лауреат Нобелевской премии,Прозаик, поэт, эссеист, сказочник, исследователь-антрополог и переводчик сакральных текстов доколумбовой Америки, при жизни признан классиком французской литературы.

Дорис Лессинг. «Лето перед закатом», «Марта Квест», «Расщелина». Перевод с английского. Дорис Лессинг – лауреат Нобелевской премии, придерживается идей феминизма.

Эдмон Лепеллетье. «Капитан Наполеон», «Коварство Марии Луизы». Перевод с французского. Две книги из цикла исторических романов об императоре Наполеоне.

Марк Леви. «Первая ночь», «Первый день», «Следующий раз». Перевод с французского.Литературной карьере Марка Леви сопутствует необычайный успех. Романы расходятся миллионными тиражами. Как говорит сам автор: «я не писатель, а сказитель, рассказчик историй». 

Айра Левин. «Степфордские жены». Перевод с английского.Когда Джоанна и Уолтер переехали в Степфорд, первое время они не могли нарадоваться, какой это уютный, тихий и красивый городок. И женщины здесь тоже очень красивые. Прекрасные жены и матери, замечательные хозяйки. Прямо-таки не женщины, а идеал! Но есть в них что-то странное... Разгадка этой тайны дорого обойдется Джоанне. 

Харпер Ли. «Убить пересмешника». Перевод с английского.В 1999 году книга была названа «Лучшим романом столетия» в опросе, проведенном в США Библиотечным журналом.

Эрленд Лу. «Во власти женщины», «Грузовики «Вольво», «Наивно. Супер».Перевод с норвежского. Авторский стиль Лу узнаваем и часто характеризуется как нарочито наивный. Главные герои его романов обычно хотят слишком многого от повседневности. 

Раймон Кено. «Последние дни».Перевод с французского. Последние иллюзии, последние надежды, последние аферы, последняя любовь - несколько занятных историй, выхваченных из водоворота жизни искушенным взглядом старого официанта парижского кафе, в душе философа и большого поклонника астрологии.

Софи Кинселла. «Тайный мир шопоголика».Перевод с английского. Все женщины делают это – ходят по магазинам и покупают, покупают, покупают… Некоторые, особо сильные духом дамы, могут вовремя схватить себя за шкирку и вытащить из торговой точки. Но есть и другие – те, что способны провести в магазинах всю свою жизнь (и надо заметить, очень счастливую жизнь). Подобные особы являются законченными шопоголиками. Ребекка – как раз из их числа.

Паскаль Киньяр. «Записки на табличках Апронении Авиции».Перевод с французского. Роман выдающегося современного французского писателя Паскаля Киньяра «Записки на табличках Апронении Авиции» - виртуозная стилизация под дневник знатной римлянки. Мелкие домашние дела, финансовые подсчеты, откровенные описания любовных сцен перемежаются философскими размышлениями по поводу человеческой натуры – и все это складывается в причудливую картину времен заката Римской империи.

Джеймс Клавелл. «Король крыс»(в 2-ух томах). Перевод с английского. Весна 1945-го. Оккупированный японцами Сингапур. Лагерь для военнопленных англичан, американцев и австралийцев. Один из заключенных, американец, не гнушается ничем ради достижения своей цели – власти, причем как над заключенными, так и над надзирателями. 

Эндрю Крами. «Пфитц».Перевод с английского. Эндрю Крами – современный шотландский писатель, физик по образованию. Роман «Пфитц» - самое экстравагантное произведение писателя, - приглашает Вас в XVIII век, в маленькое немецкое княжество, правитель которого сосредоточил все свои средства и усилия подданных на создании воображаемого города – Ррайннштадта. Пфитц – двоюродный брат поручика Киже – возникнув из ошибки на бумаге, начинает вполне самостоятельное существование....

Арчибалд Кронин. «Замок Броуди», «Путь Шеннона», «Юные годы. Путь Шеннона».Перевод с английского. Многие из книг Арчибальда Кронина были бестселлерами, и переводились на множество языков. Сила писательского дара Кронина заключалась в сочетании хорошего повествования, тонких наблюдений и ярких образов героев. Его работы наполнены яркими персонажами и острыми диалогами. Некоторые из историй он брал из своей медицинской практики, умело смешивая реализм, романтику и социальную критику.

Гуго ван Лавик. «Соло: История щенка гиеновой собаки». Перевод с английского. Гуго ван Лавик – известный фотограф-анималист и превосходный знаток животного мира Восточной Африки.Живая и выразительная манера изложения позволяет читателю почувствовать все своеобразие жизни животных в национальном парке Серенгети. 

Мартти Ларни. «Прекрасная свинарка», «Четвертый позвонок». Перевод с финского. Сатирические романы.

Стивен Ликок. «Литературные ляпсусы. Безумная беллитриситика». Перевод с английского.

Лучана Литтиццетто. «По кочану». Перевод с итальянского. Рассказы-эссе, наблюдения автора за окружающим миром.

Оливия Лихтенштейн. «Рецепты Хлои Живаго: Замужество и как с ним бороться». Перевод с английского. У Хлои Живаго для счастья есть все – успешная карьера, муж, двое детей, закадычная подруга, любимый папа и кулинарный талант. Чего же ей не хватает? Почему она, профессиональный психотерапевт, с легкостью решающий чужие проблемы, не способна разобраться в собственной жизни?

Детская литература:

Джеймс Фенимор Купер. «Красный корсар». Перевод с английского.

Лазарь Лагин. «Старик Хоттабыч».

Тамара Крюкова. «Костя плюс Ника».Костя и Ника – это Ромео и Джульетта наших дней. 

Сьюзан Кулидж. «Дворец принцессы Кейти».Перевод с английского.

Научно-популярная литература:

Елена Лопухина. «Самые знаменитые меценаты России».

Жан Ледлофф. «Как вырастить ребенка счастливым». Перевод с английского.

Сергей Лазарев. «Диагностика кармы» (в 3-х книгах).

Биографии и мемуары:

Пантелеймон Кулиш, Алексей Тарасенков, Нестор Котляровский. «Опыт биографии Николая Васильевича Гоголя; последние дни жизни Гоголя; Николай Васильевич Гоголь».Первые исследования жизни и творчества Николая Васильевича Гоголя.

Андрей Лесков. «Жизнь Николая Лескова по его личным, семейным и несемейным записям и памяти». Книга написана сыном писателя – генерал-лейтенантом Андреем Лесковым.

Альбер Камю. «Записные книжки».Перевод с французского. Альбер Камю– лауреат Нобелевской премии по литературе.

Франц Кафка. «Из дневников».Перевод с немецкого.

Айседора Дункан. Илья Шнейдер.«Танец будущего. Моя жизнь. Встречи с Есениным».

Алиса Коонен. «Страницы жизни». Алиса Коонен – прославленная трагическая актриса, сыгравшая Федру, Клеопатру, Комиссара в «Оптимистической трагедии»… Воспоминания Коонен охватывают большой и сложный период времени: она начинает их с конца XIXвека и доводит до 70-х годов века XX. Коонен жила в окружении интереснейших людей – Станиславский, Немирович-Данченко, Качалов, Леонид Андреев, Александр Блок, Айседора Дункан и многие другие актеры, художники, музыканты, живые портреты которых даны в книге.

Валентин Лавров. «Холодная осень: Иван Бунин в эмиграции 1920-1953 годы».

Ирма Кудрова. «Версты, дали… Марина Цветаева. 1922-1939», «Гибель Марины Цветаевой», «Пленный лев. Последние годы чужбины», «Страницы жизни Марины Цветаевой. В начале тридцатых».

Ирина Лукьянова. «Корней Чуковский».

Алла Кирилина. «Неизвестный Киров».

Стивен Коэн. «Бухарин». Перевод с английского.

Лев Данилкин. «Юрий Гагарин».

Лев Лосев. «Иосиф Бродский».

Борис Камов. «Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, якобы совершённых Гайдаром в годы Гражданской войны. Результаты расследования, проведённого Борисом Камовым, оказались ошеломляющими. В книге перед нами предстаёт во весь рост фигура писателя Гайдара – умного, талантливого, самоотверженно бесстрашного человека с невероятно трагичной судьбой.

Ксения Драгунская. «Заблуждение велосипеда».Автобиография дочери известного писателя Виктора Драгунского.

Лазарь Лазарев. «Записки пожилого человека». Книга «Записки пожилого человека» вобрала в себя опыт автора, долгое время находившегося в гуще примечательных событий общественной и литературной жизни.

Александр Лапшин. «Свой среди своих». Книга о Борисе Владимировиче Зимине.

Валерий Золотухин. «Знаю только я».

Клара Лучко. «Я – счастливый человек».

Николай Караченцов. «Авось!».

Михаил Козаков. «Третий звонок».

Елена Коренева. «Идиотка».Это – мемуары Елены Кореневой – одной из ярких и изысканнейших актрис нашей страны.

Валентина Левко. «Моя судьба в большом театре». Валентина Левко – оперная певица Большого театра,Народная артистка РСФСР.

Ирина и Федор Конюховы. «Гребец в океане».Дневниковые записи известного путешественника Федора Конюхова и его жены Ирины. 

Виктор Корчной. «Антишахматы: Записки злодея. Возвращения невозвращенца».В книге выдающийся шахматист современности Виктор Корчной рассказывает о своей драматической судьбе. В центре повествования – многолетнее единоборство с Анатолием Карповым.

Фантастика и фэнтези, мистика:

Урсула Ле Гуин. «Волшебник Земноморья».Перевод с английского.

Станислав Лем. «Испытание. Охота на Сэтавра», «Футурологический конгресс». Перевод с польского.

Сергей Лукьяненко. «Конкуренты».

Джеймс Лавгроув. «Дни». Перевод с английского. Фрэнк Хаббл боится зеркал, потому что они не хотят показывать его отражение, как будто он и не существует.

Анри Левенбрюк. Из серии «Знак Мойры»: «Волчьи войны», «Ночь волчицы».Перевод с французского.

Евгений Лукин. «Зона справедливости».

Детективы, остросюжетная проза:

Гастон Леру. «Призрак оперы. Заклятое кресло».Перевод с французского.Романы Леру, особенно «Тайна Желтой комнаты», восхищали сюрреалистов. Как к образцу писательского мастерства в построении действия к этому роману не раз обращались, среди других, Сергей Эйзенштейн и Хорхе Луис Борхес.

Дин Кунц. «Ад в наследство», «Ангелы-хранители», «Властители душ», «Гиблое место», «До рая подать рукой», «Неведомые дороги», «Повести и рассказы», «Призрачные огни», «Фантомы», «Холодный огонь». Перевод с английского. Дин Кунц известен во всем мире как мастер остросюжетных триллеров.

Сергей Кузнецов-Чернов. «Похищение».

Юрий Кургузов. «Луна – солнце мертвых».Мистический детектив.

Валентин Лавров. «Страсти роковые», «Тайны двора государева».Исторические детективы.

Мишель Лебрюн. «Смерть молчит».Перевод с французского.

Анри Левенбрюк. «Завещание веков», «Синдром Коперника».Перевод с французского.

Донна Леон. «Гибель веры», «Мера отчаяния», «Честь семьи Лоренцони». Перевод с английского. В одном из интервью Донна Леон заявила, что ей не нравятся Агата Кристи и другие писатели, сосредотачивающие внимание исключительно на убийстве и его расследовании. Ей, прежде всего, интересны общественные проблемы, приводящие к преступлениям.

Антон Леонтьев. «Трудно быть солнцем», «Хозяйка Изумрудного города».

Эрик Линклэйтер. «Мистер Бикулла». Перевод с английского.

Майкл Луин. «Умей задать вопрос. Если тебя навестят пантеры». Перевод с английского. Действие всех детективов Луина разворачивается в американском городе Индианаполисе.

Сентиментальная проза:

Джулия Куин. «Плутовка». Перевод с английского.

Розалинда Лейкер. «Сахарный дворец».Перевод с английского.

Джоанна Линдсей. «Мужчина моей мечты». Перевод с английского.

Эмили Листфилд. «Все, что нам дорого». Перевод с английского.

«Имена, которые мы помним».

Виктор Розанов

ЕГО ПОСТОЯННО НЕ ХВАТАЕТ

«Наша страна нуждается в большом числе хорошо

подготовленных и талантливых математиков...»

Андрей Николаевич Колмогоров – один

 из крупнейших математиков ХХ века.

 

Анатолий Георгиевич Витушкин родился 25 июня 1931 года,встолице, в Замоскворечье, в семье служащего. Они со старшим братом Колей росли обычными городскими мальчишками. Казаки-разбойники, штандер, футбол и прятки…

Когда началась война, Постановлением Совета народных комиссаров СССР № 1882 от 18 июля 1941 года для всего населения Москвы, Ленинграда и ряда городов Московской и Ленинградской областей была введена карточная система снабжения хлебом и продовольственными товарами. Она устанавливала нормы снабжения для разных социальных группв зависимости от характера и важности выполняемой работы. Всё население делилось на две категории. В 1-ю вошли рабочие военной, нефтяной, металлургической, машиностроительной, химической промышленности, работники электростанций, железнодорожного и морского транспорта. Во 2-ю группу – рабочие и ИТР, служащие других отраслей промышленности и все остальные, не вошедшие в первую категорию. Отдельной строкой шли дети, пенсионеры и инвалиды.

Полина Ефимовна Витушкина, как служащая, получала по второй категории 400 г хлеба в день и 600 г сахара в месяц, а дети и того меньше.Еще нормировали мясо и мясопродукты, рыбу и рыбопродукты, но выдавали их очень редко, да и то вместо мяса часто выдавали яичный порошок.

Серьезная нехватка продуктов, да регулярные ночные бомбардировки сделали жизнь в Москве тяжелой и опасной. Тогда Полина Ефимовна решила отправить сыновей в деревню под Шатурой, откуда была родом. Но и там ребятам жилось несладко. Продовольственные карточки отоваривались далеко не всегда. Так что было очень голодно. Анатолий Георгиевич позднее вспоминал, как ели воро?н и варили картофельные очистки. Понятно, что когда осенью 1943 года стало возможным возвращение в Москву, братья очень скоро появились в родном доме на Пятницкой. А 21 августа того же года Совет народных комиссаров издал Постановление «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации». В пункте 2-м этого Постановления, в частности, говорилось о формировании суворовских военных училищ…

 

- Дети, оставшиеся в военные годы без отцов, без матерей, не были брошены на произвол судьбы…

 

Начинает свой рассказ однокашник Витушкина Геннадий Георгиевич Емельянов.

 

- Правительство, государство о них заботилось. И вот в 43-м году по приказу Сталина были образованы Суворовские училища. Вначале около 10-ти. И еще 5-6 Суворовских училищ были открыты в 44-м году.

 

Итак, осенью 43-го года братья вернулись в родную школу, а летом, во время каникул, по Москве пронёсся слух: «Всех мальчишек в суворовцы записывают». Полина Ефимовна бросилась в военкомат, чтобы записать детей в Суворовское училище. Ведь она целый день на работе, братья по двору го?йдают, а улица хорошему не научит. Да и с продовольствием становилось хуже и хуже.Вся зарплата Полины Ефимовныуходила на отоваривание продуктовых карточек. Но мальчики растут, им и одежда новая требуется, а купить не на что. Конечно, жить в разлуке с сыновьями тяжело, но зато будут они одеты-обуты, да и под приглядом.

В военкомате Полине Ефимовне сказали, что запись проводится в Московском областном отделе образования. Витушкина помчалась туда. Но в военном отделе МосОблОНО её сильно огорчили. Все девять сформированных в 43-м году училища уже были забиты, что называется, под завязку. Тогда находчивая женщина взяла с чиновников слово, что ей обязательно сообщат об открытии новых училищ. (В те почти былинные времена чиновники порой выполняли свои обещания).

Прошел ещё год, и Витушкиной сообщили, что 7 июля 1944 года был подписан Приказ «О формировании Тульского суворовского военного училища». Начался набор воспитанников. Обрадованная Полина Ефимовна бросилась по знакомому уже адресу. Каково же было её разочарование, когда уполномоченный с деланным сочувствием прочёл выдержку из того самого Постановления, где сказано, что в Суворовские военные училища при­нимаются воспитанники от 10 до 13 лет включительно. «А ведь даже Вашему младшенькому уже исполнилось 14,» - заметил чиновник. Другая бы на месте Витушкиной, заплакав, ретировалась, но, конечно, не Полина Ефимовна. Это была женщина-кремень! Она углядела спасительные слова «в виде исключения». Но чиновник был неумолим. Помогла только прошлогодняя дата на заявлении с положительной резолюцией начальника военного отдела ОблОНО.

 

- Из Москвы мы ехали на поезде…

 

Вспоминает Геннадий Григорьевич.

 

- Группа у нас была, по-моему, человек 25. И сопровождал нас начальник военного отдела МосОблОНО. До этого был составлен список и проводился отбор. С нами ездили некоторые родители. Я очень хорошо помню, что Витушкина сопровождала его мама. Мы же уже после учебы часто встречались, и я его маму хорошо знал.

В наше училище собирали детей в Туле, в Москве, в Московской и в Калининской области. Всего было принято около 300 человек. Там были две подготовительные группы и классы с первого по шестой.

 

К концу сентября было набрано уже 530 воспитанников.

 

- В роте у нас было три взвода. На каждый взвод была спальная комната. Мы называли ее дортуар. Коечки были аккуратненькие. Мы регулярно посещали баню, меняли нательное белье…

 

В те годы, когда горячая вода в жилых домах считалась роскошью, еженедельное посещение бани мог себе позволить далеко не каждый.

 

- Нам выдали форму: ботинки, носки, китель, гимнастерку, ремень. В общем, всё как положено. И, как говорится, брюки с генеральскими лампасами.

Питание было по воинской норме. Это значит было положено и масло сливочное, и мясо. Ну, в общем, всё, что необходимо для молодого организма. Мы не голодали. Нас кормили хорошо, четыре раза в день. Завтрак, обед, полдник и ужин.

У нас было шесть уроков по 45 минут, с перерывом. Начинали занятия с утра и учились до обеда.

 

Однажды, - это было в первый год учёбы, - на уроке физики преподаватель объяснял новый материал. В конце урока, когда уже всем всё было ясно, Витушкин неожиданно поднялся и задал вопрос по только что разъяснённому материалу. Ребята удивились: «Вот чудак, ведь уже всем все ясно, зачем же повторять одно и то же»?

Это была главная черта его характера, к которой окружающие долго не могли привыкнуть. В любом, на первый взгляд, даже уже понятном вопросе, Анатолий находил такие нюансы, в которых ему хотелось разобраться. Поэтому он, как говорится, «вертел проблему и так и этак. Чтоб разглядеть ее со всех сторон».

 

- А после обеда у нас был отдых, «мертвый час». Потом полтора-два часа мы занимались и спортом, и чем угодно. После этого два часа шла самоподготовка. Мы приходили в классы вместе с офицером-воспитателем и выполняли домашнее задание. Было и личное время. У нас клуб был хороший, библиотека.

 

В течение первого учебного года ребята потихонечку «оттаяли» от трудностей жизни военных лет и стали сближаться друг с другом.

 

- Суббота, воскресенье – это были наши дни. Увольнения были. В город мы ходили, гуляли по центральным улицам Тулы. С удовольствием ходили в кино, тульские прянички покупали. Правда, денег нам не давали, но родители нам присылали иногда деньжат немножко.

Мы выпускали стенгазету, у нас проводились политзанятия – все были комсомольцами. Уроки танцев у нас обязательными были. Ну, и мы сами с удовольствием на танцы ходили, конечно.

 

Были у суворовцев, конечно, не только уроки танцев. Предполагалось, что курсант - будущий кадровый офицер - должен получить не только хорошее образование, но и соответствующее воспитание. Кроме обычной школьной программы, воспитанники занимались историей дипломатии, высшей математикой, строевой подготовкой, спортом, фехтованием, музыкой, пением… И уж только потом бальными танцами. 

 

- У нас была волейбольная площадка, спортивный зал. Бассейна, правда, не было.

 

Строевая подготовка для будущих офицеров значила очень много. Поэтому занятиям на плацу уделялось много времени.Маршировали ребята лихо, и это не осталось незамеченным.

 

- С 45-го года все суворовцы – участники парада. 200 человек Тульского, 200 человек Калининского (ныне Тверское), 200 человек Горьковского и Нахимовское училища из Ленинграда. Были три сводные колонны. Коробки двадцать на десять человек. Это сейчас упростили все. Только десять идут, я смотрю.

 

В Москве воспитанников поселили в очень хороших условиях. Они жили в здании бывшего госпиталя для высшего комсостава, где была мягкая мебель, ковры, а в коридорах стояли пианино. Несколько человек, среди которых были Женя Лавров и Толя Витушкин, в свободное время пытались что-нибудь сыграть хотя бы одним пальцем. Удивительно, но у них получалось! Поэтому, приехав с парада в родное училище, они стали заниматься музыкой.

Эти экзерсисы, конечно, были далеки от настоящих занятий по классу фортепиано. Ноты они освоили быстро, только просили своего преподавателя музыки записать понравившуюся вещь попроще и упорно её разучивали. Лучше всех занимались Витушкин с Лавровым. Жене с детства нравилась музыка, ну, а его друга, кроме самой музыки, привлекало ещё и упорство, без которого выучить даже самую лёгкую пьесу не представлялось возможным. Толе нравилось преодолевать трудности. Если что-то не получалось, Витушкин тратил много сил и энергии, но дело обязательно доводил до конца.

Продолжает вспоминать Геннадий Григорьевич Емельянов.

 

- Он был очень активным, любознательный такой, энергичный.

 

Вот его живость вкупе с упорством и пытливостью ума и сыграли с Анатолием злую шутку.

 

- В апреле 1946 года Тульские суворовцы прибыли в Москву для подготовки к майскому параду.

 

Их разместили вблизи Тушинского аэродрома на Хорошевском шоссе. Там же, где и годом раньше.

 

- После войны на аэродроме скопились горы военного мусора. Нередко суворовцы находили здесь разбитые ящики с запалами для ручных гранат. Так вот, наш любознательный Толя решил разобраться в устройстве этого запала, стал разбирать его – и вдруг взрыв. Осколки буквально выжгли ему глаза, искалечили пальцы на руке. Его лечили в госпиталях Москвы, в Институте глазных болезней имени Филатова в Одессе, но все было тщетно, зрение восстановить так и не удалось.

 

У Филатова сказали, что сетчатка повреждена, и ничего уже сделать нельзя. Так что после нескольких операций и реабилитации его определили в школу-интернат для незрячих.

Полина Ефимовна посетила её. Там ей не понравилось буквально всё. Витушкина забрала оттуда сына и привезла его обратно в Тулу. В кабинет начальника училища генерал-майора артиллерииДмитрия Семеновича Фролова онавошла вместе с сыном и без обидняков заявила, что Анатолий будет продолжать учёбу в Суворовском училище. Удивительно, но так оно и вышло. Участник первой Мировой, Гражданской и Отечественной войнгенерал Фролов разрешил продолжить образование в военном училище незрячему(!) курсанту. Что повлияло на это решение: человечность руководителя, сдобренное чувством вины, или невероятное упорство матери – неизвестно. Да только факт остается фактом.

А что же сам Анатолий? Сразу после несчастного случая у него была тяжелейшая депрессия. Однако он сумел собрать волю в кулак. Учиться он стал еще лучше, несмотря на трудности, как моральные, так и чисто бытовые. Юноше пришлось срочно осваивать чтение и письмо для незрячих…

 

- Он вернулся в училище со специальными книгами по азбуке Брайля. Командование училища пригласило учителей, которые помогли Анатолию не отставать от товарищей и успешно продолжать учебу. С ним занимались дополнительно по математике, по-моему, по русскому языку, литературе. Ну, он парень был очень способный. Он с нами вместе занимался, сидел за партой, слушал преподавателя, а письменные задания все по брайлю этому делал.

От строевой он был освобожден. В столовую, на занятия мы его провожали. Я, Бимбиреков Лёва, а больше всего Лавров Женя и Кармаков.

 

Конечно, у друзей в голове не укладывалось, неужели их однокашник так-таки ничего и не видит?

 

- Мы его спрашивали, он говорил: «Я иногда различаю что-то белёсое». Это когда он смотрел на лампочку или на солнце.

 

Без сопровождающих было тяжело. Когда к Витушкину приезжала мать, а Полина Ефимовна стала частым гостем в роте, на квартиру, где она останавливалась, отпускали двоих - Анатолия и Женю. Каждый год суворовцы ездили на парад и две недели жили в Москве. В это время командование училища отпускало Витушкина домой. Провожал его до двери Женя Лавров.

В своих воспоминаниях Евгений Константинович пишет: «В одну из таких поездок… Полина Ефимовна пригласила меня в гости на праздник… Семья Витушкиных – обыкновенная, ничем не отличающаяся от большинства семей нашей страны, которые напряженно трудились в тяжелые военные и послевоенные годы. Трудно было … Полине Ефимовне,.. но женщина взяла себя в руки. И большой моральной поддержкой было решение командования оставить Анатолия в коллективе училища».

***

Своими способностями, невероятным упорством, феноменальной памятью поражал Витушкин педагогов и однокашников. Причем высоких показателей добивался он не только в учёбе, ведь и музыку он не бросил. Правда, поменял фортепиано на баян. И хотя у него были повреждены пальцы левой руки, Анатолий упорно разучивал технически сложные произведения. На одном из вечеров он блестяще исполнил «Полёт шмеля» Римского-Корсакова и польку Рахманинова.

Время шло, и наступило лето 1949 года. Закончилась учеба, остались позади выпускные экзамены…

 

- Когда мы сдали экзамены, нам вручили аттестаты. Конечно, в торжественной обстановке, все преподаватели были, офицеры-воспитатели. После торжественный обед был, оркестр играл – всё, как положено. Толя окончил Училище с золотой медалью.

 

И встал перед молодым человеком непростой вопрос: что делать дальше? Хотелось Анатолию оказаться в стенах консерватории, да вот беда, повреждение руки закрывало для него двери в мир Большой музыки. Оставалась наука, тем более что история знает немало выдающихся незрячих математиков, в числе которых Саундерсон, Эйлер и Понтрягин. Анатолий выбрал эту же стезю.

Виктор Иванович Буслаев – ученик Анатолия Георгиевича, доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник отдела комплексного анализа Математического института РАН имени Владимира Андреевича Стеклова вспоминает рассказ Полины Ефимовны, как Витушкин решил поступать на механико-математический факультетМосковского государственного университета.

 

- Полина Ефимовна ему читала, а он на слух всю математику воспринимал. Вот это действительно сложно. До этого, может, он и занимался математикой, но всё-таки не до такой степени, чтобы на слух воспринимать формулы. Это тяжело, конечно. Это потом, когда уже овладеешь азами, можно образно мыслить.

 

И всё-таки тем же летом Анатолий поступил на мехмат МГУ.

Вспоминает преподавательница мехмата Елена Александровна Морозова.

 

- Толя появился в университете, и в это время Кронрод открыл для первокурсников кружок. И в этот кружок как раз пришел Толя. Кружок перерос потом в научно-исследовательский семинар. И Александр Семенович Кронрод был, ну, по существу, научным руководителем Толи. (Я не привыкла по имени отчеству звать Анатолия Георгиевича).

 

Витушкин всю жизнь был для нее просто Толей. А Елену Александровну он называл Лёлей. Познакомились же они совершенно случайно.

 

- Павел Сергеевич Александров сообщил, что начали работу школьные математические кружки в университете. Ну, я направилась туда. А в это же время занимался кружок Александра Семеновича Кронрода.

 

Как третьекурсница попала не в ту аудиторию - вопрос, ответа на который Елена Александровна не помнит, но факт остается фактом. Они познакомились и подружились. Морозова стала, что называется, подругой дома. У них и дачи в одном поселке, и в Москве живет она по соседству с Витушкиными.

 

- В то время курсы были маленькие и все друг друга знали. И, конечно, в этот кружок ходило много интересных людей.

 

По сложившейся традиции семинары для студентов младших курсов были реферативными. То есть, ребята делали доклады на заданные темы. У Кронрода всё было по-другому. Никаких докладов не было, а материал прорабатывался в виде упражнений. Это был кружок по теории функции действительного переменного. Он хоть и собирался раз в неделю, но на подготовку к нему приходилось тратить по несколько часов в день. Темп работы был изнуряющим, зато для тех, кто его выдержал, кружок оказался очень полезным. Сначала Витушкину с трудом давался метод научного мышления. Но уж чего-чего, а упорства ему было не занимать. В первый же год он познакомился со Львом Семеновичем Понтрягиным. Анатолий поинтересовался у профессора: «Как нужно учиться математике?» «Это очень просто, – ответил Лев Семёнович. – Нужно заниматься ею непрерывно, а выбор тематики в начальный период – это не очень важно». Эти слова Витушкин принял как руководство к действию. Результат не заставил себя ждать. Тем более что сокурсники всячески помогали старательному парню.

 

- Мы совершено не чувствовали, что Толя слепой. Он в это время еще отличал свет от тени. Мама его привозила в университет, но и только. А дальше он ходил с однокурсниками. Ходил и часто тихо напевал. Мы никак не могли понять, зачем. Или щелкал руками. Оказывается, это для того, чтобы знать, есть перед тобой стена или нет – он это понимал по эху.

 

Евгений Константинович Лавров вспоминал, как в 1952 года они с товарищем навестили Витушкина. «Разыскали мы его уже на новой квартире, на Новопесчаной улице. Нам повезло, мы застали Анатолия дома. Правда, он сказал, что ему надо сходить в университет часа на два. Мы согласились идти с ним. По дороге мы поинтересовались, с кем бы он пошёл, если б не подвернулись мы? А он ответил, что ходит сам, один. Признаться, мы ему не очень поверили, но он шёл действительно сам. А идти ему надо было по Новопесчаной с километр до Ленинградского проспекта, а потом ещё по проспекту до метро, и ещё.

В университете мы вошли в небольшую аудиторию, где Витушкин должен был проводить семинар со студентами первых курсов. Анатолий свободно находил ошибки студентов, естественно, не видя записи на доске, а всё воспринимал на слух и разъяснял им возможные пути решения задач». Так что будущий академик не испытывал больших трудностей с ориентированием.

Продолжает воспоминания Елена Александровна Морозова.

 

- Потом они съездили к Филатову. Филатов прооперировал, но неудачно. А потом уже Федоров, когда к нему обращались, сказал, что если бы не было этой операции, то, может быть, удалось бы что-либо сделать… Но, увы.

 

Как это знакомо. Врачи разводят руками, заверяя пациента, что, дескать, они-то смогли бы помочь, кабы не ошибки предшественников. Но до встречи с Фёдоровым впереди было еще много лет, а тогда, после неудавшегося лечения, Анатолий продолжил учёбу.

В пятидесятые годы в программе мехмата был курс педагогики, включавший практику в школе. Витушкин работал в 59 школе, связь с которой установил Колмогоров. История этой школы достаточно интересна.

***

Иркутский купецИван Логгинович Медведников активно занимался благотворительностью в Москве, куда он переехал в середине позапрошлого века. После его смерти вдова завещала несколько миллионов рублей на благотворительные цели «по усмотрению» душеприказчика, коллежского советника Николая Алексеевича Цветкова. Тот решил, что «лучшим способом увековечить их память будет дать русскому обществу такую школу, где бы серьёзность учения соответствовала возрасту, развитию и силам учащихся».

По высочайшему повелению Николая II, гимназия имени Ивана и Александры Медведниковых была учреждена 8 июня 1901 года. А 2 октября во вновь построенном здании по Староконюшенному переулку, 18 произошло её торжественное открытие. Гимназия была оборудована по последнему слову техники: даже шинели гимназистов в раздевалке просушивались и подогревались.

Одним из главных условий, поставленных Цветковым, было бесплатное обучение беднейших детей в память покойных благотворителей. Общее число освобождённых от платы за учение составляло около 30% от всего количества учащихся. Кроме того, гимназия назначала из своих средств денежные пособия ученикам (до тысячи рублей в год) и освобождала от платы за завтраки 40 человек.

Гимназия Медведниковых перестала существовать весной 1918 года. В 1920 году она стала 21-й трудовой школой Хамовнического района. В 1923 школа стала называться 20-ой опытной школой имени Томаса Эдисона. 1925-1930 годы превратили ее в фабрично-заводскую семилетку с химическим и административно-советским уклоном. В 1933 году школа, наконец, получила статус «средняя общеобразовательная» и современный номер - 59-я. В годы Великой Отечественной войны в школе размещались курсы медсестер, а 9 февраля 1952 года школе было присвоено имя Николая Васильевича Гоголя.

В разные годы школу окончило множество известных людей. Среди них писатель-фантаст Кир Булычев, поэт Сергей Наровчатов, Народный артист СССР Ростислав Плятт, лауреат Государственной премии СССР филолог Сергей Сергеевич Аверенцев, Эльдар Александрович Рязанов и многие другие.

Преподавательский состав был под стать ученикам. Одно время там даже преподавал литературу, историю и обществоведение Юлий Черсанович Ким.

 

- Я служил в школе московской, физико-математической, при Московском Университете. Великий математик всех времен и народов Андрей Николаевич Колмогоров учинил там, как бы это сказать, теплицу, рассадник физико-математических гениев, которые охотнейшим образом со мной запели и заплясали, предпочитая эти пляски физике и математике. Называлось это действие «Весеннее ЧП». Они на глазах преображались в пиратов, поднимали черный флаг, на котором было два профиля – Андрея Николаевича Колмогорова илюбимого их учителя математики Александра Авраамовича Шеришевского, обладателя огромного шнобеля. В профиль этот шнобель смотрелся как ленинская рука, указывающая «верной дорогой идете, товарищи». Еще надо сказать, что оба прототипа сидели на первом ряду, и академик всех времен и народов несколько ежился, потому что он воспитывал учащихся на Генделе, Бахе и Моцарте. А Александр Авраамович был в полном восторге и по мере сил подпевал.

***

В классе, где Витушкин проходил практику, многие ученики справлялись с математикой превосходно. Некоторые ребята, в числе которых был Дима Арнольд, охотно решали задачи из университетского курса мат. анализа. Так что работалось Витушкину с ними легко. Однако зачетный урок прошел у Анатолия неудачно. Требовалось опросить несколько человек и дать новый материал. Первый быстро получил пятерку, а второй оказался «тормозом». Практикант стал ему всё объяснять и провозился с ним до звонка. В результате план урока был не выполнен. Что не помешало Витушкину закончить второй курс благополучно. Тем более что, заинтересовавшись 13 проблемой Гильберта, онвыполнил по этой теме свою первую работу «О линейной вариации функций трёх и четырёх переменных». Забегая вперед, следует сказать, что ко времени окончания университета он выполнил и опубликовал несколько работ, посвященных тринадцатой проблеме Гильберта, но вернемся в 1951 год.

Вспоминает Елена Александровна Морозова.

 

- Первую работу он принес Колмогорову, чтобы он представил ее в докладе. Он приехал на дачу к Колмогорову, и Андрей Николаевич его прослушал. «Да, да, - говорит.- Ну, через недельку я Вам скажу». Витушкин в нерешительности ушел, а когда через недельку приехал, Андрей Николаевич дал ему переписанную работу. И эту работу он представил в доклад.

 

Так маститый ученый показал студенту, как следует излагать материал и оформлять работу для публикации.А через год работа по суперпозициям функций была доложена Колмогоровым на заседании Московского математического общества.

 

- Толя сделал совершенно замечательную курсовую работу. И результаты были представлены Колмогоровым в докладе. Так что вскоре, после окончания, он получил премию Московского математического общества, и его научные дела пошли очень хорошо, очень быстро.

 

Прослушав спецкурс Понтрягина по непрерывным группам, третьекурсник Витушкин активно работал в семинаре Павла Сергеевича Александрова.

***

Выдающийся советский математик был известен не только своими работами и четырьмя хронологическими группами учеников. В тридцатые годы с ним произошла история, о которой долго шептались по углам.

Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин решил познакомиться с математиками, так как его дочь решила выйти замуж непременно за такого ученого. Он приехал на мехмат МГУ и собрал весь профессорско-преподавательский состав. Оглядев собравшихся, он кратко обрисовал политическую обстановку и поведал о надеждах, которые возлагает на них партия и правительство. После обязательных аплодисментов он доверительно спросил, какие есть нужды и заботы у самих математиков. Воцарилось неловкое молчание. Михаил Иванович был вынужден дважды повторить вопрос, причем в конце голос его построжал. Тогда поднялся Александров и, громко каркая, заявил, что «совег’шенно не г’аботает убог’ная на втог’ом этаже»… После этой встречи Калинин велел дочери выбросить из головы даже мысли о математиках…

***

На четвёртом курсе Витушкину была присуждена Сталинская стипендия, а, как известно, присуждалась она только лучшим из лучших.

Однако напряженная учёба не мешала Анатолию принимать активное участие в общественной жизни университета. На студенческой олимпиаде Витушкин сыграл на рояле Лунную сонату Бетховена, за что получил грамоту и премию.

 

- Он учился и продолжал заниматься в фортепианном классе при клубе университетском. Он очень хорошо играл на рояле. Хотя дома у него инструмента не было.

 

Готовился Анатолий к выступлению серьёзно и обстоятельно, как и всё, что он делал. Если ему было что-нибудь необходимо, то всё прочее отодвигалось в сторону. Так что перед Олимпиадой Витушкин репетировал по 8 часов в день.

Но не только самодеятельностью занимался талантливый студент, он работал учителем-репетитором на стройке нового здания МГУ, где готовил к поступлению в ВУЗ рабочих, учившихся в 10 классе вечерней школы.

И это ещё не всё. Старшекурсник Витушкин был назначен консультантом в одну из групп первого курса. Очень скоро произошел «естественный отбор». На смену отсеявшимся слабакам пришли активные студенты, в числе которых был и Дима Арнольд.

Вот они хитросплетения судьбы. Несколько лет назад Анатолий проводил занятия в 59-й школе, в классе, где учился Арнольд. Теперь они встретились. Витушкин предложил кружковцам несколько задач на тему тринадцатой проблемы Гильберта. Этой проблемой немецкого математика-универсала всерьёз увлёкся Дима. Но кроме всего прочего Арнольд был страстным туристом. Он и второй кружковец - Саша Кириллов – часто водили сокурсников в походы по Подмосковью. Как в пешие, так и в байдарочные. Витушкин тоже частенько принимал в них участие…

***

В 1954 году была опубликована работа Витушкина по теории функций: «К тринадцатой проблеме Гильберта». Она получила исключительно высокую оценку на смотре студенческих научных работ высших учебных заведений Москвы. А через несколько месяцев Витушкин окончил МГУ с отличием и был оставлен учиться в аспирантуре.

Летом в опустевшем здании Университета его разыскал Евгений Лавров. Анатолий поделился с другом новостью об аспирантуре, но не сказал, что окончил МГУ с отличием. И вообще даже не намекнул на свои успехи в математике.

Женя погостил у Витушкина два дня. Друзья говорили о многом и, конечно, о музыке. Он тогда удивил Лаврова, сказав, что совсем забросил баян и играет только на рояле. Женя попросил сыграть что-нибудь. Витушкин исполнил 2-3 вещи Шопена, и наповал сразил Лаврова блестящей игрой. Евгений похвалил друга и заметил, что сам увлекается Бетховеном. Он не знал, что Витушкин занял первое место в университете среди исполнителей-пианистов за исполнение всех трёх частей «Лунной сонаты». К счастью, Анатолий не стал звать его к роялю. Будто почувствовал, что Лавров сыграет, как говорится, на бытовом уровне.

Елена Александровна Морозова продолжает.

 

- Он был рекомендован в аспирантуру, и его научным руководителем стал Андрей Николаевич Колмогоров.

***

 «Он был Просветителем, создателем огромной научной школы, одним из патриархов Московского университета, реформатором математического образования, философом и историком науки». – Так отозвался об Андрее Николаевиче Колмогорове его ученик, Заслуженный профессор МГУ Владимир Михайлович Тихомиров.

Но вернемся к Витушкину. Годы аспирантуры были для него чрезвычайно плодотворными в научном плане. Судите сами: в 1957 году с разницей в 4 месяца Анатолий Георгиевич защищает сначала кандидатскую диссертацию по теме «Вариации функций многих переменных и достаточные условия их ограниченности», а потом и докторскую «О трудности задачи табулирования».

Учась в аспирантуре, Витушкин познакомился со своим коллегой Владимиром Ивановичем Егоровым, тоже сталинским стипендиатом. Произошла эта встреча при весьма странных обстоятельствах…

Егоров выходил из аудитории, в которую пытался войти Анатолий Георгиевич. Они сцепились сумками и начали тянуть каждый в свою сторону. Пыхтят, дёргают. Толкаться начали. Тут Егоров уже по-простому говорит: «Отдай сумку, гад!» Он ведь тоже незрячий был. Так и познакомились. Со временем подружились. Владимир Иванович в Военно-воздушной академии имени Жуковского всю жизнь преподавал. А еще он много общался с Колмогоровым и Александровым, ходил с ними в походы. Как-то Андрей Николаевич сказал Егорову: «Витушкин не мой ученик. Он - мой коллега».

И вновь слово Елене Александровне Морозовой.

 

- Аспирантура прошла блестяще. После окончания его отправили в тогда еще отделение прикладной математики, которым заведовал Келдыш. И там был отдел кибернетики. Вообще мехмат – это, можно сказать, обитель кибернетическая. Толик попал в отдел Алексея Андреевича Ляпунова. Ну и начались всякие машины дискретные, всякие дела и увлечения. Обстановка была такая: группа Гельфанда делала искусственную руку, няньку электронную делали, которая бы помогала в больнице контроль осуществлять. Ну а Ляпунов – очень увлекающийся человек. И они думали, как сделать устройства, которые бы делали машинный перевод.

 

Если быть точнее, то инженерная группа под руководством Ляпунова, в которую входили физик Владимир Романович Телеснин и Витушкин, занималась конструированием читающего устройства. Познакомившись с Владимиром Романовичем, Витушкин дружил с ним до конца дней.

А дома, как говорится, для души, Витушкин занимался радиотехникой. Но его пытливый ум не мог довольствоваться только усовершенствованием звукозаписывающей аппаратуры. Ученый занимался проблемой кодирования и передачи сигналов. В этом ему помогло исследование суперпозиции функций. Важным итогом работы стало построение системы кодирования сигналов с конечным спектром, обеспечивающей без увеличения длины кода сколь угодно широкий динамический диапазон канала связи. Тогда, когда тонковолоконной оптики еще не было, его работа по передаче сигналов была поистине скачком в будущее.

Позднее они с Телесниным создали усилитель нового образца и написали об этом статью «Устойчивость усилителя и естественность звучания». Она была опубликована в 7-м номере журнала «Радио» за 1980 год. Начиналась публикация словами: «Иногда бывает так, что хороший, с точки зрения привычных параметров, усилитель звучит неестественно: звук кажется жёстким, сухим, металлическим. Одной из причин этого может быть самовозбуждение на высоких частотах. Мы хотим обратить внимание читателей на связь «жесткости» звучания с такого рода самовозбуждением усилителей мощности и предложить схему усилителя, продуманную с этой точки зрения».

С тех пор прошло уже более 30 лет, а статья до сих пор находит отклик среди радиолюбителей. Вот отзыв, взятый с одного интернетовского форума: «Схема эта сегодня не очень интересна, но в то время это был, пожалуй, единственный усилитель мощности звуковой частоты с реально работающей ООС (отрицательной обратной связью)». И еще один: «… кстати, схема Витушкина, одна из самых грамотно построенных, и звучит классно»! 

***

В 1961 году Владимир Игоревич Арнольд защищал кандидатскую диссертацию по теме «О представлениях непрерывных функций трех переменных суперпозициями непрерывных функций двух переменных». Оппонентами были приглашены профессора Витушкин и Келдыш.

Рассказывает Елена Александровна.

 

- Дима защищал свою кандидатскую диссертацию по существу 13-й проблемы Гильберта. Андрей Николаевич Колмогоров был руководителем. Идет ученый совет, выступают оппоненты, всё нормально. Потом Израиль Моисеевич Гельфанд предлагает назначить третьего оппонента и присудить степень доктора за эту диссертацию. Председательствующий спрашивает оппонентов. Анатолий Георгиевич говорит: «Нет, я не согласен. Я считаю, что Дима настолько способный человек, что в скором времени может подать и докторскую диссертацию». Ну, раз один из оппонентов против, то он остался с кандидатской. Дима через год защитил докторскую, успев за этот год стать доцентом и, в общем, получить всё.

 

С тринадцатой проблемой Гильберта не все так просто.Немецкий ученый говорил о непрерывных функциях, а Витушкин разобрал аналогичный вопрос для гладких функций. Андрей Николаевич Колмогоров вместе со своим учеником Арнольдом решил одну из самых знаменитых гильбертовых проблем – тринадцатую. При этом решение оказалось не соответствующим общему замыслу Гильберта: выяснилось, что на уровне непрерывности не бывает функций многих переменных. Вот что говорит об этом Виктор Иванович Буслаев.

 

- В общем, Гильберт поставил задачу. Формально Арнольд ее решил, а если глубже копнуть, то на самом деле не решил. Из-за этого у них были определенные трения. Анатолий Георгиевичрешал по суперпозиции. Он с другого бока подошел и считал, что решение Арнольда не дает всей полноты картины. А его тоже дает до некоторой степени отрицательное решение… Ну, в общем, тут тонкий вопрос, математический. Даже и не стоит в это углубляться.

 

Что ж, последуем мудрому совету. Как говорится, «Богу – богово, а кесарю – кесарево»…

***

Работа, научные интересы, увлечения, а что же личная жизнь? Неужели талантливый ученый был этаким кабинетным червём, аскетом, человеком не от мира сего? Ничуть не бывало. Ещё будучи студентом, Анатолий Георгиевич познакомился со своей будущей супругой.

Вновь вспоминает Елена Александровна Морозова.

 

- Была такая традиция: старшекурсники идут к первому курсу и становятся их шефами. И вот когда они были на четвертом курсе, Толю назначили шефом в ту группу, где училась Валя. Он нашел себе замечательную супругу. Валя была его глазами, руками – всем.

 

Валя - Валентина Петровна - будущая жена Анатолия Георгиевича. Первокурсница Валентина Архарова познакомилась со старшекурсником Витушкиным на занятиях кружка. Они ходили вместе в походы, зимой катались за ручку на коньках и любили бывать в консерватории. А в свободное от занятий время Валентина еще занималась в драмкружке. Однажды в клубе Нового здания силами кружковцев давали спектакль. Играли одну из чеховских пьес, а Витушкин был аккомпаниатором. Вот тогда-то, после выступления, и состоялось их объяснение.

Они поженились в 1957 году, когда Витушкин уже защитился и работал у Келдыша, а его избранница Валя закончила университет.

 

- И они от ОПМа получили комнату в 9 с половиной метров около Октябрьского поля. И что они купили первым делом? Он получил премию молодых математиков, математического общества, и в эту девятиметровую комнату они купили большой рояль.

 

Долго думали, что лучше машина или рояль? Выбрали рояль. На рояле потом играла младшая Женя и училась играть внучка…

Кстати сказать, считается, что Женей Витушкины назвали дочь исключительно благодаря желанию отца. Будто бы и Валентина, и бабушки хотели назвать девочку Наташей. Уже чуть ли не записывать пошли. Но тут Анатолий Георгиевич сказал: «Женя, и точка». А был у Жени ещё и старший брат, родившийся в 60-ом.

В конце 60-х годов Евгений Константинович Лавров снова приехал в Москву к другу юности. Он так описывает эту встречу.

«Анатолий жил уже отдельно от мамы. Я познакомился с его женой – обыкновенной, простой, гостеприимной женщиной и двумя детьми: младшей – Женей и старшим – Павликом. Анатолий за эти годы нисколько не изменился. Такой же серьёзный и простой, любящий добавлять в речь неброский юмор, но уже доктор наук, профессор, лауреат Государственной премии. Меня особенно поразили не эти достижения и высокие звания, а его постоянное стремление вперёд, без которого он не может существовать. Он увлекался радиотехникой. Ну, дома она у него представлена в виде магнитофона, усилителя и колонок. Анатолий привёл свою радиоаппаратуру в идеальное состояние. Ему ничего не стоило усовершенствовать любую схему, причём, всё это он хорошо представлял в уме и делал на высоком инженерном уровне».

Рассказывает Елена Александровна.

 

- Потом, когда он работал еще в отделении прикладной математики, сдали дом на Гарибальди, пятиэтажный. Профком постановил выделить ему двухкомнатную квартиру на первом этаже, так как он незрячий. Витушкин встал и сказал: «Во-первых, мне нужна трехкомнатная квартира, а во-вторых, не на первом этаже». Все были обескуражены. Но Келдыш к нему очень хорошо относился. И сказал: «Конечно, дать Витушкину трехкомнатную квартиру». Но трехкомнатная квартира в пятиэтажке – это не Бог весть что. И разместиться там с большим роялем и с двумя детьми… И еще мама Толи была. Но с мамой им жить было невозможно. Она не восприняла Валю. Свекровь она была очень трудная и тяжелая.

 

Полина Ефимовна потом переехала обратно к себе, где в ее старой квартире жил старший брат Анатолия Георгиевича Николай.

 

- Когда построили башню на Вавилова, академическую, то он уже переехал в хорошую трехкомнатную квартиру. Ну, хорошую – по сравнению с квартирой в пятиэтажке. Затем вот в нашем дворе – это уже четвертая их квартира. Она, соответственно, уже четырехкомнатная.

 

Но в каких бы условиях не жили Витушкины, дом их славился гостеприимством.Анатолий Георгиевич любил, когда приходили гости, и очень хорошо их принимал. Любил, чтобы они вкусно поели, чтобы гостям было весело. Ну, он, конечно, всегда был главным за столом. Он очень любил анекдоты, любил над людьми подшутить. Но по-хорошему, беззлобно. Первого апреля Анатолий Георгиевич с большим удовольствием всех разыгрывал, и как ребенок радовался, когда это получалось.

Ученики не были исключением. Кстати, все они становились потом его друзьями. Вспоминает Виктор Иванович Буслаев.

 

- Нельзя сказать, что я – друг дома. Это всё-таки был мой научный руководитель, дистанция была. Но мне там было хорошо. И меня принимали с удовольствием, всегда радовались. А какие всегда дома приемы устраивали они с Валей. Замечательные! Насколько гостеприимно!

Я один из первых учеников. На самом деле четвертый. Пан, по-моему, в Америке, Иванов Леня, Марик Мельников и я. Попал я к нему довольно случайно. Но, счастлив, что это случилось. Я мехмат закончил, и непонятно было, куда пойти. Как-то случайно Тихомиров говорит: «У меня есть знакомый хороший – математик Витушкин. Ему как раз ученик в данный момент требуется. Ну, не то, что требуется, но он хотел бы взять. В общем, если есть желание, я дам телефон». Я позвонил, и Витушкин говорит: « Приезжай».

Ну, я приехал. После рассказа Тихомирова я думал, что это такой большой ученый, важный профессор. Ну, а он меня встретил по-домашнему, в рубашке обычной. Ну, то есть, не соответствовал он моим представлениям о большом ученом. Чаю мне предложил, с ходу несколько задач дал. Я более-менее решил их. И он говорит: « Давай, подавай документы в аспирантуру в Стекловке». И он стал моим научным руководителем. Первая моя самая хорошая статья, которая появилась, как раз с радиотехникой связана была. Перед этим была у нас совместная статья – «Буслаев-Витушкин». А потом уже моя – как бы продолжение совместной статьи.

 

Статья называлась «Оценка длины кода сигналов в конечном спектре в связи с задачами звукозаписи».

 

- Я ему, наверное, понравился. Он меня оставил. Я, в общем, с тех пор в институте и работаю, до сего времени. Когда я пришел, Мергелян, это очень известный был математик, как раз в это время уходил из отдела. Табличка еще, помню, висела: «Заведующий отделом Мергелян». Отдел состоял из Мергеляна, Гончара, Леонтьева и Витушкина. Леонтьев потом уехал куда-то на Восток…

 

Алексей Фёдорович Леонтьев с 1971 года зав. сектором теории функций Отделения физики и математики Башкирского филиала АН СССР и зав. кафедрой на математическом факультете Башкирского государственного университета. Под его руководством в Уфе сформировалась математическая научная школа по теории функций комплексной переменной.

 

- Потом взяли в отдел Чирко, который сейчас заведующий, а потом меня. Так что, в общем, я где-то один из первых в отделе.

Я ездил в деревню, где Витушкины дачу летом снимали. Это где-то под Воскресенском, деревня Лаптево, помню. Там собака у них была, Буран, большая такая. И мы шли в лес, где-нибудь на пенёчек садились и беседу вели.

 

Вновь слово Елене Александровне Морозовой.

 

- Толя очень любил природу, любил погулять. Когда он стал членкором, стали давать участки в Новодарьино. Денег мало, стройматериалов нет, участок есть, проекта нет. И вот он без архитектора спроектировал дом.

И я купила там кусочек земли. Ну, приобрели кирпич вместе. Началось строительство. Толя приходит ко мне и говорит: «Слушай, я сейчас этих мастеров разгоню». Я говорю: «Почему?». – Да они стенку заваливают. Он им говорит: «Ребята, уклон не тот». Они ему: «Да что вы! У нас по отвесу». Толя руку приложил: «Нет, до свидания!». И взял другую бригаду. Потом он решил там сделать большую комнату. Проектировал отопление, и всякие хитрости устраивал по поводу отопления. Потому что надо было отапливать и регистрировать площадь отапливаемую и неотапливаемую. Вот такой он молодец. Уж не говоря о том, как строили канализацию. Гараж спроектировал сам, размерил точно. И как он ругался, когда там плиты не так положили! При общении с ним никто не понимал, что этот человек – незрячий.

 

Витушкин любил всё делать сам, он считал, что мужчина в доме должен уметь делать всё своими руками. В машине он карбюратор сам перебирал, все детальки, все жиклёры промывал. А уж аккумулятор снять – это для него вообще было парой пустяков.

Академик зимой на даче сам чистил снег. Да что там снег! Анатолий Георгиевич легко разбирался и с сантехникой. И все эти тройники, переходники не были для него загадкой. Он легко справлялся с кранами, работая большими разводными ключами. Отопление на даче было подвластно только ему. А витушкинской канализации до сих пор завидует его соседка – вдова доктора геологии Владимира Владимировича Тихомирова.

 

- Витушкин – наш сосед по даче – очень-очень приятный человек. Он сам, кстати, занимался строительством дачи, я имею в виду, контролировал всё. И он ещё меня учил, как надо с рабочими обращаться.

Один раз был такой случай, что соседка по даче вдруг меня пригласила в гости и сказала, что рабочие от Витушкина ушли, и она мне их рекомендует. А после этого мне Витушкин говорит: «Галина Михайловна, а Вы что, этих рабочих берете?» Говорю: «Простите, я хотела спросить, они у Вас всё закончили?» Отвечает: «Нет-нет-нет, они просто ушли» Я сказала: «Тогда я не собираюсь их брать».

 

С шабашниками всегда было тяжело. Главное, что брались они за любую работу, не будучи специалистами.

Вспоминает Морозова.

 

- Был еще такой эпизод. У нас меняли проводку в поселке, внешнюю. Мы сидели у нас. Арнольды уехали. И вдруг во всех их окнах загорелся свет. Я говорю: «Они не могли приехать». Толя мне говорит: «Пошли!» По дороге он говорит: «А знаешь, что это могло быть? Эти умники по нулевой фазе пустили». У меня был ключ, открыли - там погорело все. Все выключены были выключатели. По заземлению, фазе всё загорелось. После этого Валя сходила домой, принесла тестер, и мы с ним пошли по поселку. Толя у всех знакомых и незнакомых проверял, нашли место, в котором они перепутали. И установили всё, как надо. Вот так.

 

РассказываетВиктор Иванович Буслаев.

 

- Мы с Осколковым зашли к Сергею Михайловичу Никольскому как-то в гости. Там посидели, а потом зашли к Витушкиным. В Новодарьино дачи у них рядом. Там Валентина Петровна была, Анатолий Георгиевич. Так хорошо посидели, до сих пор приятно вспомнить, как всё было.

 

Осколков Константин Ильич - доктор физико-математических наук, профессор. В 91-м году в связи с известными событиями в стране уехал в Канаду, потом в Америку. И до сих пор живет там. Но считается внештатным сотрудником Стекловки и несколько раз в год приезжает сюда.

 

- Это было в начале 94-го. Тогда его пригласил ректор в Кливлендский университет. И там была маленькая такая гостиница – собственно, всего-то три спальни. Пансионатик прямо на берегу озера Онтарио, там бухта Олимпийская. Но еще там мыс выдается в озеро, и на мысу самая страшная тюрьма в Канаде для убийц. Вид, конечно, очень романтический.

Он жил под холмом, а я над ним. И я помню, как он огромную кастрюлю борща наварил. Наверное, литров восемь. И потащил на вытянутых руках по обледенелой дороге. Ну и мы там немножечко, как говорится, по-русски посидели… Там хозяин был ирландец, он очень оживленное участие принял.Витушкиных была пара. Нас, собственно, с Томом и сдружил Витушкин. Пять человек нас было. Мы пили водочку, и эта кастрюля была съедена за вечер. Ну и Анатолий Георгиевич меня всё убеждал: «Не надо в Америке навсегда оставаться». А я говорю: «Ну, почему же не надо-то?» «Ну, потому что без тебя, - говорит, - будет скучно. Поболтать не с кем». Никакой политической, как говорится, подоплеки. Хотя он считал, что раз его Советский союз выучил, то и надо работать в Советском Союзе…

 

Уточняет Виктор Иванович Буслаев.

 

- Но в России после перестройки как бы… потрёп был. В течение всех 90-х годов. Хотя некоторые из учеников всё-таки остались. Марк Мельников в Испании сейчас работает, в Австралии Ежов. Они приезжают. Марик Мельников под Новый год обычно доклад делает.

 

***

Вот и открылось еще одно достойное качество Анатолия Георгиевича: он был патриотом. А ещё Витушкин не любил конфликтов и старался их избегать. Однако это не мешало ему быть очень принципиальным гражданином. Как же случилось, что этот положительный во всех смыслах человек, известный в мировом математическом сообществе долгое время был невыездным?

Говорит Елена Александровна.

 

- В 66-м году на математическом международном конгрессе, который был в Москве, Анатолий Георгиевич имел доклад.

 

Он назывался «О возможности представления функций суперпозициями функций от меньшего числа переменных». А еще в том же 66-м Витушкин получил полное решение задачи об условиях на компактное множество, при которых любая функция, непрерывная на нем и аналитическая на множестве его внутренних точек, допускает равномерное приближение рациональными функциями.

Дома же он старательно учил английский язык, чтобы не ударить в грязь лицом перед иностранными коллегами.

 

- И после этого, я не помню, в каком году, была его первая поездка за рубеж. Это был конгресс математический.

 

Первая поездка состоялась в 1973 году в Токио, где Анатолий Георгиевич делал доклад на тему гипотезы о якобиане. До этого Витушкина не выпускали из страны за подписантство. Но об этом чуть подробнее.

***

…Жил в СССР внебрачный сын известного поэта и переводчицы Александр Сергеевич Есенин-Вольпин. Математик, философ, поэт, один из лидеров диссидентского и правозащитного движения в нашей стране.В 1965 году Есенин-Вольпин становится организатором «Митинга гласности», прошедшего 5 декабря на Пушкинской площади. Собравшиеся требовали открытого суда над писателями-диссидентами Андреем Синявским и Юлием Даниэлем.

Прямо с площади Есенин-Вольпин был увезен на допрос, а через какое-то время его поместили в психбольницу. К слову сказать, Вольпин и в армию призван не был из-за психиатрического диагноза, так что пребывание в доме скорби не было для него в новинку. Однако очередное заключение диссидента в психиатрическую больницу вызвало широкую кампанию протеста среди советских и зарубежных математиков. Было собрано более ста подписей, и ученые направили властям письмо с требованием освободить правозащитника. Вольпина освободили, через пару лет он эмигрировал в США, а все подписавшие письмо стали невыездными…

Очень точно их нравы охарактеризовал Витушкин в своей статье «Полвека как один день». «Подписанты гордятся тем, что приблизили наступившее светлое будущее, и при этом многие из них уезжают из страны»…

 ***

С того же 1965 года Анатолий Георгиевич главный научный сотрудник Отдела комплексного анализа МИАНа, куда он перешел от Келдыша.

 

- Вся беда в том, что отделение прикладной математики было, вообще говоря, закрытым учреждением. И там надо было получать форму.

 

Имеется в виду форма допуска к работе с секретными материалами и материалами для служебного пользования, которую должны были оформлять на всех сотрудников Келдыша.

 

- Потом он сумел перейти в Стекловский институт. Он стал руководить вначале профсеминаром, потом семинаром, потом он вырос в большой научно-исследовательский семинар.

 

Имеется в виду организованный Витушкиным семинар по комплексному анализу. Со временем стало возможным говорить о научной школе «Комплексный анализ», которая входит в число ведущих научных школ Российской Федерации. Школа получила мировое признание. Анатолий Георгиевич был ее руководителем до конца жизни. В память о нём семинар так и называется Витушкинским. Потом ему на смену пришёл его ученик - доктор, профессор Кафедры теории функций и функционального анализа мехмата МГУодин из теперешних руководителейВитушкинского семинара Валерий Константинович Белошапка.

Слово Валерию Константиновичу.

 

- Люди уходят из этой жизни. И как-то так продолжаешь жить без них. К смерти кого-то относишься спокойно. Пережил и всё. А отсутствие некоторых людей остается невосполнимо. И Анатолий Георгиевич такой вот человек, которого постоянно не хватает. С ним связана вся моя математическая судьба.

У него было несколько математических циклов. Первый действительно был связан с задачами суперпозиции, второй был связан с задачами приближения в комплектной плоскости. Из этого, собственно, возник интерес к комплектному анализу. Потом, наверное, на фоне интереса к комплектному анализу, возникло его увлечение гипотезой Якобиана, из которой много всего интересного возникло. То есть, он обнаружил, что то утверждение, которое всегда считалось верным и доказанным, неверно абсолютно. Построил контрпример к доказательству, много интересного делал в направлении решения этой задачи. Ну, и породил грандиозное движение по всему математическому миру. Как Анатолий Георгиевич говорил: «Это люди якобианят».

Я знаю Анатолия Георгиевича, потому что на первом курсе пришел к нему на кружок. Да, да, это пассионарная личность. Человек вдохновенно что-то говорил у доски, раздавал задачи, постоянно шла какая-то живая обратная связь. Через эти задачи, собственно, контакт и произошел.

Есть высказывание, что стать математиком – это то же самое, что запрыгнуть на мчащийся поезд. Ну, такой момент, наверное, происходил. Потому что мы, так или иначе, вовлекались в поток его математических интересов.

Так жизнь сложилась, что после аспирантуры я в университете не остался. А вернулся в университет позже, когда защитил докторскую, и тогда наши встречи стали регулярны. Витушкинский семинар происходил по средам. Я заходил за ним, и мы прогуливались в университет и обратно. Так что я не реже раза в неделю с 92-го года бывал у них, а то и чаще. Мы с ним говорили на расстоянии от его дома до университета, это 20 минут.

 

***

С 1965 года до конца жизни Анатолий Георгиевич преподавал в МГУ — ассистент, доцент, профессор кафедры теории функций и функционального анализа механико-математического факультета. Но математика, хотя и занимала одно из главных мест в жизни Витушкина, не была единственным его увлечением. Ученый очень любил классику. Больше русскую. В свободное время дома читали Достоевского, Гоголя, Салтыкова-Щедрина. Одна из его любимых фраз – выражение помещика Ласукова из «Осенней скуки» Некрасова: «На моё вышло». Часто употреблял его математик в разговоре. Он очень много слушал аудиокниги (дочь Женя постоянно брала их в ВОСовской библиотеке на Протопоповском). Детективы, кстати, очень любил. Еще такие, старые, типа «Следствие ведут знатоки». Любил слушать фильмы. При этом ему практически не нужно было объяснять, что происходит на экране. Он и так вполне ориентировался в фильме.

Любимая передача - «Театр у микрофона». Летом на даче в половину четвертого вся семья собиралась у приемника, и слушала радиопостановки.

А еще Анатолий Георгиевич был заядлым шахматистом. Сам про себя он говорил, что играет где-то на уровне второго разряда. Скорее всего, скромничал. На отдыхе всегда находил какого-нибудь шахматиста. Причем они ход сделают, и на несколько часов разошлись каждый по своим делам… Еще Витушкин следил за серьезными матчами. Когда был знаменитый Каспаров – Карпов, он все партии по телефону с приятелем обсуждал.

Не забывал Витушкин и свое первое увлечение – музыку. Часто они с женой ходили в консерваторию. С годами он как-то всё меньше и меньше играл сам, а больше слушал. У него была отличная акустическая система. Дома он садился в большой комнате и слушал классику. Современную музыку, правда, тоже любил.

Теперь переходим к одному очень серьезному его увлечению, из-за которого он сам себя называл «радиопсихом». У них в доме постоянно что-то паяли, собирали. Анатолий Георгиевич подключал к этому не только домочадцев. Знакомые приходили и тоже покорно сидели и паяли под руководством Витушкина схемы. Но он и сам тоже мастерил что-то, катушки наматывал. Вспоминает Виктор Иванович Буслаев:

 

- Он радиотехникой увлекался очень сильно. Я ему помогал паять всякие схемы. Он указывал, куда паяльником ткнуть, в какие проводки.

У него вроде бы была такая идея фикс, что всё-таки вот этой электроникой, или, я не знаю, компьютерами, микрокомпьютерами восстановить зрение можно.

А близко к радиотехнике голография была. Он хотел это на двумерный случай перенести. И это, говорил, приложение было бы уже не в радиотехнике. У нас совместная статья есть. Но не пошло у нас это, в общем. Трудная оказалась задача.

У японцев тоже не вышло. Он доклад делал на математическом конгрессе в Ванкувере. А японцы, как он рассказывал, все на первый ряд сели с магнитофонами, весь его доклад зафиксировали.

 

А из командировок он привозил не вещи, нет.

Говорит Елена Александровна.

 

- Он озадачил один магазинчик – потребовал совершенно определенные колонки. Потратил массу денег. И что он стал с этими колонками делать? Он их стал разбирать!

 

Объясняет эту, с точки зрения Елены Александровны, нелепость Белошапка. И вспоминает еще одну интересную черту характера Анатолия Георгиевича.

 

- У него прикладные интересы переплетались с математическими. Потому что его работы по энтропии и по оценкам сложности, плавно переходили в работы по системам звукозаписи.

Были мы как-то у Кронродов. А Кронрод – это тоже увлекающийся человек. Математик, в какой-то момент он перекинулся на кибернетику, а потом на медицину. Он сказал, что его интересует бессмертие. А Анатолий Георгиевич сказал, что он не хочет жить вечно. Не хочет, например, становиться молодым человеком. То есть, он хочет прожить эту жизнь в том виде, как это получится. А менять положение вещей он не настроен.

 

То есть, он заявил своему первому научному руководителю, что полностью доволен своей жизнью. И это несмотря на слепоту! Впрочем, Александр Семенович Кронрод, фронтовик, доктор физико-математических наук, не совсем поверил Витушкину. И небезосновательно.

Продолжает Валерий Константинович.

 

- Анатолий Георгиевич обиделся на Господа Бога за этот, так сказать, случай. Он был человеком верующим, но у него с Господом были непростые отношения.

В силу известных обстоятельств Анатолий Георгиевич, конечно, нетекстовый человек. Но в каком-то смысле мы все слепы. Платон говорил, что математику следует изучать, потому что она отрывает от чувственных вещей. И человек должен прийти к умозрению. Речь идет о том, что географы изучают какие-то континенты, страны. У математиков, можно сказать, есть некая страна, где нужны другие чувства. Какие-то интуитивные…. Вот, Анатолий Георгиевич, потому ли, что он потерял зрение, не потому ли, но он этим зрением обладал в высокой степени. Ви?дение реалий этого мира, в связи с чем возникают и открытия, и математические тексты. Потому что всякое математическое открытие связано с тем, что кто-то этого не видел, и человек, который первый это обнаружил, делает это доступным для остальных. Анатолий Георгиевич в сильной степени обладал вот такой математической зоркостью.

 

***

И не только математической. Даже на чисто бытовом уровне у него было прекрасно развито чувство ориентации в пространстве. Елена Александровна вспоминает один случай.

 

- Они жили на даче, Майков приехал к ним, и решили вечером прогуляться. Поле, лес… Пошли, а потом решили развести костер. Посидели у костра и не заметили, как настала ночь. И как выходить из леса? Все в панике, сдрейфили. Там ведь и дети были! Но что делать, темнота – ни зги не видно. А Толя совершенно спокойно сказал: «Я Вас выведу». Он помнил все кочки, все эти ямки, все тропинки и вывел их к даче.

 

***

В 1974 году по случаю 30-летней годовщины Суворовского училища была организована встреча суворовцев, преподавателей и офицеров. Витушкин, узнав об этом, без колебаний согласился принять участие во встрече.

От училища на всю жизнь осталась у Анатолия Георгиевича выправка – все, знавшие его помнят, что ходил он очень прямо; и строгость в одежде, хотя галстуков он не носил никогда и ни при каких обстоятельствах. Зато даже дома он ходил в костюме. Правда, в домашнем. Вспоминает однокашник Витушкина.

 

- Он был простым парнем. Был очень доволен, когда мы встречались. В последнее время ездили к нему на дачу. У него дача хорошая. Он рассказывал, как в Австралию ездил. Фотографию показал, где он там с кенгуру вместе.

 

Встречи всегда проходили весело и непринуждённо. Почтенные мужи с удовольствием вспоминали свои детские и юношеские годы, а обильное угощение служило прекрасным дополнением к беседе.

Да, Анатолий Георгиевич любил вкусно поесть. Но любил еду обычную, простую, безо всяких изысков. Соленый огурчик, селедочка, пироги, суп, борщ. При этом когда он о чем-то напряженно думал, то просто забывал о еде. То есть, его позвали – он пришел, пообедал, ушел. Потом приходит через час: «А я обедал?».

***

Но, как известно, и на Солнце есть пятна. Большим недостатком Анатолия Георгиевича Витушкина была его тяга к курению. Все, знавшие его, сходятся в этом.

Вспоминает Виктор Иванович Буслаев:

 

- Они вместе с женой курили прямо сигарету за сигаретой. Это его и сгубило, в конце концов. Несколько раз Анатолий Георгиевич бросить курить пытался. Один раз объяснял, почему не получилось: «Иду по улице, передо мной человек идет и курит. И у меня мысль: почему ему можно, а мне нельзя?»

 

Добавляет Валерий Константинович Белошапка.

 

- Он много курил, в какой-то момент он понял, что это плохо кончится, и начал ограничивать себя. Ну, то есть, он не докуривал сигарету до конца. Но кончилось, в общем, всё тем, чего он, собственно, и опасался. Рак легких.

 

Учёный болел долго и мучительно. Всё это длилось около года. Сначала он лежал в академической больнице в Ясенево. Потом четыре месяца лечился в Онкоцентре на Каширке.

Скончался Анатолий Георгиевич Витушкин 9 мая 2004 года. Специалист в области вещественного и комплексного анализа, теории функций, прикладной математики; Член-корреспондент АН СССР по Отделению математики; академик по Секции математики, механики, информатики; автор более 60 научных работ, в том числе 2-х монографий – он подготовил более 25 кандидатов и докторов наук. В их числе один член-корреспондент Российской Академии наук. С его уходом математическая наука понесла ощутимую потерю.