Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

                                                                                       Политика

МЫ В ПАРТНЕРСКИХ ОТНОШЕНИЯХ С ВОС

 

Оттого, насколько гармоничными будут отношения той или иной региональной организацией ВОС с местными властями, зависит очень многое. Ведь каким бы харизматичным и креативным не был председатель краевой организации, и, как бы не поддерживало его центральное правление Общества,  без хорошего взаимопонимания с «отцами» края, города, посёлка он не сможет достаточно эффективно организовать свою работу. Именно поэтому наш журнал раз за разом поднимает тему, которую условно можно обозначить как «власть и мы». На этот раз наш корреспондент Антон Кротков отправился во властные коридоры Пермской краевой администрации. Его первый собеседник  Заместитель Председателя Правительства Пермского края по социальным вопросам Надежда Григорьевна Кочурова.

 

- Надежда Григорьевна, что делает краевая администрация для инвалидных организаций края?

- Что бы она ни делала, все равно этого пока, к сожалению, мало для того, чтобы восполнить те ограничения,  с которыми люди сталкиваются в повседневной жизни, учитывая ограниченные возможности здоровья. Тем не менее, мы стараемся сделать так, чтобы по основным направлениям деятельности, по которым необходимо властное вмешательство, все-таки динамика у нас была достаточно положительной. У нас есть программа по реабилитации людей с ограниченными возможностями здоровья. И в рамках этой программы, если говорить о Всероссийском Обществе Слепых, которое у нас представлено на все время действия программы, то есть на двухлетку, нами запланировано мероприятий более чем на пять миллионов рублей. Это субсидирование поездок в центр профессиональной реабилитации, в центры элементарной реабилитации, там, где можно адаптироваться с учетом ограничений по здоровью. И дополнительно есть еще и курсы информационной реабилитации, что для нас кажется принципиально важным, потому что  это позволяет уверенно чувствовать себя в окружающем мире и социально адаптироваться. То есть, реабилитационное направление, пожалуй, самое емкое по взаимодействию.

Второе направление нашей деятельности – это создание доступной среды, в первую очередь - пешеходной безопасности на территории края. Это тактильные обозначения препятствий на дорогах, установка звуковых сигналов на светофорах. В тесном взаимодействии с вашим обществом мы определили те ключевые позиции на территории города, где это наиболее востребовано. Нами были сделаны 23 такие установки. И все последующие вновь оборудуемые светофоры уже в плановом режиме этими установками оборудуются.

Мы стараемся сделать, чтобы все это было максимально приближено к мировым стандартам. Пока, к сожалению, у нас плохо получается не  с точки зрения того, что мы этого не делаем, а с точки зрения унификации стандартов. Они обозначены, но даже здоровому человеку, пройдя два квартала, трудно сориентироваться, если обозначение разное. Где-то это металлическое покрытие, которое просто по качеству отличается, где-то это пластик. Будем советоваться с теми, для кого это в первую очередь делается.

И третье направление - это учет потребностей  в отдыхе. Ряд мероприятий инициируется самим Обществом. А мы оказываем поддержку. Это интеллектуальные игры, это и участие наших коллективов, которые известны сегодня не только на территории Пермского края, во всероссийских, межрегиональных мероприятиях, конкурсах, смотрах.

Сегодня, к сожалению, жизнь такова, что от частичной потери здоровья не застрахован практически никто. Поэтому, когда мы говорим о маломобильных группах граждан, надо понимать, что это может случиться с каждым. И это относится не только к инвалидам. И поэтому очень важно дать понять тем людям, которые столкнулись с потерей ли зрения, с какими-то другими проблемами, что жизнь на этом не заканчивается.  Кто-то диссертацию защитил, кто-то стал успешным в бизнесе и так далее.  В свое время по инициативе города Перми мы учредили премию «Преодоление». На мой взгляд, очень удачно было найдено название.

Когда мы говорим о толерантности, на мой взгляд, надо говорить об умении слышать и жить рядом друг с другом, воспринимая отличия друг в друге, просто как данность.

- В прежние времена у вас в городе была очень мощная система предприятий Общества Слепых. Сейчас рабочих мест меньше. Что делается в краевой администрации, чтобы обеспечить рабочие места, в частности молодежи, и для людей, которые сидят дома?

- У нас, как и во многих регионах, действует комплексная программа дополнительных мер по снижению напряженности на рынке труда. В этой программе есть достаточно серьезный раздел, он так и называется: «содействие трудоустройству незанятых инвалидов и родителей, воспитывающих детей инвалидов». И в рамках этих мероприятий усилия направляются на то, чтобы адаптировать, если уж мы говорим о инвалидах по зрению, незрячего человека к профессиональной деятельности. Это и конкретные шаги по созданию рабочих мест.

- Есть какие-то гранты или программы помощи именно незрячим бизнесменам, фирмам, которыми руководят незрячие люди? Что-то делается администрацией? Я сегодня разговаривал с одним предпринимателем и он мне сказал: «Конечно, хотелось бы ощущать поддержку краевой администрации».

- Ваш вопрос уже заставил меня задуматься, и вполне вероятно, что такие гранты у нас появятся. Сегодня это целенаправленная поддержка по приобретению оборудования, возможности обучения людей работать на этом оборудовании. Это и непосредственное вложение в создание рабочих мест.

- Какую-то еще помощь оказываете незрячей ВОСовской молодежи?

 

В разговор вступает Николай Александрович Бухавцев, Председатель Пермской краевой организации ВОС, для которого молодёжная тема является одним из приоритетов в его работе.

 

- В рамках краевой целевой программы реабилитации и интеграции инвалидов Пермского края на 2012-14 годы у нас запланированы и проводятся такие мероприятия, как ежегодные молодежные слеты. Мы приглашаем людей с нарушением зрения к серьезной работе по адаптации и реабилитации. На этих слетах мы с психологами стараемся там, где это необходимо, заставить молодых людей с нарушением зрения поверить в себя, повысить свою самооценку и нацелиться на свою дальнейшую самореализацию. И у нас это в ряде случаев неплохо получается. Примеры есть.

Масса других мероприятий проводится при поддержке Министерства социального развития при Министерстве культуры и молодежной политики, массовых коммуникаций Пермского края и Министерства образования.

Со школой для детей с нарушениями зрения у нас выстроено давнее и хорошее взаимодействие. Дети приходят в наш дворец культуры заниматься в кружках, спортивных секциях различной направленности. Ряд кружков мы организовали именно в школе, по месту их обучения и нахождения. Ребята являются постоянными участниками всех наших мероприятий, как краевых, так и всероссийских. Так что про молодежь и детей с нарушением зрения мы не забываем. Наоборот, ставим это для себя как приоритетное направление деятельности.

 

И снова мой вопрос адресован Зампреду правительства Пермского края  Надежде Григорьевне Кочуровой.

 

- Надежда Григорьевна, как складываются ваши отношения с руководством краевой организации ВОС? Насколько плотно вы с ними работаете?

- На мой взгляд, оно очень партнерски-деловое, конструктивное. Общество представлено в Совете по делам инвалидов при администрации города Перми и в Совете по делам инвалидов при губернаторе Пермского края. И все вопросы, которые слышатся от Общества в адрес власти, как правило, заканчиваются предложением по решению той  или иной проблемы. Это импонирует.

 

К сожалению, не в каждом регионе нашей страны местная власть достаточно отзывчива к проблемам рядовых граждан. Когда же речь заходит об инвалидах, такое равнодушие разрушительно вдвойне. Тем более отрадно, когда встречаешься с прямо противоположными примерами.  После беседы с чиновником в ранге регионального министра по социальным вопросам наш корреспондент отправился на разговор с  Заместитель Председателя департамента общественных связей Администрации губернатора Пермского края Надеждой Ивановной Максютенко.

 

- Надежда Ивановна, как складываются у вас отношения с Пермской краевой организацией Общества Слепых? Чем вы ей помогаете?

- Мы в партнёрских отношениях с этой организацией, знаем их проблемы. Сегодня руководит Обществом Николай Александрович Бухавцев. И я считаю, что он профессионал, умеет налаживать партнерские отношения с властью - администрацией, губернатором Пермского края. Это не каждая общественная организация сегодня умеет.

Мы уже на протяжении второго года даем субсидию на оказание информационно-консультативных услуг организации Общества Слепых. Мы считаем, что на сегодняшний день общественные организации знают лучше, как помочь инвалиду правильно обратится к власти, правильно написать заявление, это тоже немаловажно.

Мы покупаем туристические путёвки. Проводим выездные совещания, где инвалиды встречаются с другими общественными организациями.

Николай Александрович у нас является членом Общественной палаты. Он представляет категорию инвалидов в целом. Это более  220 000 человек. Там у нас проходят общественные слушания всех проектов. Совместно обсуждаем субсидии. Мы привлекаем Николая Александровича как эксперта.

 

Николай Александрович Бухавцев завершил разговор, пояснив, что пермская организация ежегодно является участником конкурса социальных и общественных инициатив, получает довольно серьезную грантовую поддержку на реализацию интересных, актуальных проектов.

                             Реабилитация и мы

 

Надо отвечать на вызовы времени

 

Вопрос поиска подходящей работы всегда относился к числу наиболее актуальных в незрячем сообществе.  В наше время - перманентной нестабильности, когда существовавшая в советское время достаточно отлаженная система профессионально-социальной реабилитации инвалидов в значительной степени разрушена, -  проблема профессиональной самореализации для многих инвалидов по зрению трудоспособного возраста только обострилась. В связи с этим назрела необходимость серьёзного научно-практического подхода к созданию на уровне руководства  Общества эффективной системы поддержки незрячих соискателей. Об этом и о многом другом наш корреспондент побеседовал с Заведующим сектором исследования социально-трудовых отношений и определения возможности трудоустройства инвалидов по зрению аппарата управления ВОС Константином Лапшиным.

 

 

 - Все началось с того, что несколько лет назад я решил снова более углубленно заняться наукой. А поскольку я кандидат экономических наук, и хотел бы заниматься экономической наукой, то стал для меня возникать все более и более актуально вопрос о том, какие конкретно исследования вести для того, чтобы они действительно приносили реальную пользу. Я стал все больше и больше задумываться о том, что если работать с тем материалом, который ближе всего,  доступнее всего и который я достаточно хорошо знаю, - то есть с материалом, связанным с нашим Обществом, с инвалидами по зрению, - то пользу можно принести реальную и ощутимую. Здесь дело касалось бы помощи конкретным людям. Но что считать? Какие, собственно говоря, исследования проводить? Ведь экономические исследования базируются на цифрах, на статистике, на расчетах. Они базируются на том, чтобы определить некоторые оптимальные методы для того, чтобы, скажем, обеспечивать эффективное управление, эффективное движение к поставленной цели. Я достаточно долго размышлял над этим. И в конце концов пришел к  выводу, что наиболее эффективно исследовать сейчас даже не экономику предприятий, а именно труд. Труд инвалидов по зрению как реальный ресурс, который всегда в любом обществе может быть востребованным.

На него можно посмотреть с трех основных точек зрения. Во-первых, с точки зрения самого инвалида. Во-вторых,  с точки зрения предприятия, в котором он работает или общественной организации, в которой он состоит. И в третьих, с точки зрения экономики в целом.

Вот это системное изучение труда как системной категории подтолкнуло меня к исследованию именно социально-трудовых отношений инвалидов по зрению. Я тогда работал главным специалистом Отдела информационных технологий Института «Реакомп». И основной моей деятельностью была преподавательская работа и работа, связанная с подготовкой научно-методических материалов по информационным технологиям для инвалидов по зрению. Я поставил вопрос перед руководством института о том, чтобы эти исследования стали одним из пунктов плана работы института. Руководство пошло мне навстречу. Но учебный график был весьма плотным. То есть мы вели занятия иногда одновременно с двумя группами в течение одного  дня.  Занимались без перерыва по 6-8 часов в день 3-4 раза в неделю. И, естественно, надо было готовиться к занятиям. Надо было вести и методическую работу. Поэтому просто не оставалось времени на эти исследования. Но я понимал все больше и больше, что исследования эти представляют достаточно высокую степень актуальности. Я посмотрел на то, какие работы в плане экономических исследований были сделаны за последние 15-20 лет. И убедился в том, что последняя диссертация по экономике, касающаяся реабилитации инвалидов или иначе труда инвалидов, была защищена в 1994-м году. Любовь Петровна Храпылина защитила эту диссертацию. Но с тех пор уже не было ни одной достаточно серьезной научной работы такого уровня, которая бы представляла исследование в данной предметной области. Кроме того я увидел, что практически не существует  у нас на уровне государства статистических данных о том, инвалиды каких категорий в настоящее время представлены у нас в стране; сколько вообще инвалидов по зрению. И сколько работающих инвалидов по зрению.  

Исследовав все эти вопросы, сформировав свое мнение, я подготовил письмо на имя президента нашего Общества, в котором обозначил актуальность исследований в данной предметной области. Обозначил  проблему, что в нашем Обществе постоянно уменьшается количество работающих инвалидов по зрению, которые заняты на наших предприятиях. И необходимость системных исследований возможности трудоустройства инвалидов по зрению на открытом рынке труда. И с этим письмом я вышел к Президенту летом 2012-го года. Президент нашего Общества очень позитивно отнесся к этому предложению. И был создан наш сектор исследования социально-трудовых отношений инвалидов по зрению. Перед нашим сектором были поставлены две основных задачи. Первая задача связана с исследованием социально-трудовых отношений инвалидов по зрению.То есть, какие возможности имеют инвалиды по зрению для устройства на наших предприятиях. Какие возможности для трудоустройства на открытом рынке труда. Вообще, какими трудовыми ресурсами располагает наше Общество, чтобы не только знать, кто работает на наших предприятиях, а кто работает на открытом рынке труда и где именно. Таким образом, сформировать список доступных и актуальных профессий на сегодняшний день для инвалидов по зрению. Причем адаптировать его к различным регионам нашей страны. Это первая задача.

И вторая задача  - прикладная, практическая, связана все-таки с содействием (реальным содействием) в трудоустройстве, в том числе и на предприятиях ВОС, и на открытом рынке труда. С поиском возможных вакансий, и с реальной помощью тем людям, которые хотели бы обрести себя в нашем непростом мире.

Мы начали с подготовки опроса инвалидов по зрению, членов ВОС, нуждающихся в трудоустройстве. Но почему мы такое внимание придаем именно цифрам? Потому что, как говорили еще основоположники нашей российской экономической школы Василий Сергеевич Немчинов,Сергей Степанович Сергеев, нет аргумента более убедительного и более весомого, чем подготовленная,  серьезно обоснованная цифра. Поэтому мы решили провести такой опрос и узнать в реальности, каковы потребности инвалидов по зрению в трудоустройстве. Сколько людей и куда хотели бы трудоустроиться. И провести этот вопрос с достаточно представительным количеством людей.

Мы опросили больше 5.000 человек. Это инвалиды по зрению из 70-ти региональных организаций нашего Общества. 56% опрошенных – это молодежь. То есть люди до 40-ка лет. Теперь что касается инвалидности. 82% опрошенных – это инвалиды по зрению первой и второй групп. Я знаю, что Министерство труда проводило опрос и там участвовало около 15 тысяч инвалидов. Но там, в основном, были инвалиды третьей группы. Две трети инвалидов – это была третья группа.

– У них совершенно другие проблемы.

- Да. У нас опрос касался в основном (подавляющее большинство опрошенных) инвалидов, что называется, тяжелых категорий.

Теперь по географическому составу. Как я сказал, 70 региональных организаций приняло участие в опросе. Больше всего заполненных анкет нам прислала Дагестанская региональная организация – 855 человек приняло участие в опросе. На втором месте у нас Свердловская региональная организация - 350 человек приняло участие в опросе. В Башкирской региональной организации приняло участие в опросе 329 человек. И в Белгородской региональной организации - 231 человек. Ну, кроме того, существенное количество опрошенных было в таких в таких региональных организациях, как Курская, Московская областная, Читинская, Иркутская, Брянская.

На вопрос: «Где бы вы хотели работать?»  более половины опрошенных ответили, что они бы хотели работать на предприятиях нашего Общества. Здесь я не беру Дагестан со своей региональной спецификой - значительной разбросанностью населенных пунктов друг от друга, отдаленностью, рельефом и так далее. Там людей, которые бы хотели работать на предприятиях Общества – 22%. Но если брать остальные организации, то, в принципе, количество людей, которые бы  хотели работать на наших предприятиях – 55-57%. Из них 53% - это люди, которые хотели бы занимать рабочие должности и 4-5% - это люди, которые бы хотели занимать должности специалистов.

Другой немаловажный фактор, это то, что 38% опрошенных – люди, которые владеют информационными технологиями. Причем, понятное дело, что среди молодежи этот показатель существенно выше. Причем 16% от всего количества опрошенных  владеет информационными технологиями на уровне квалифицированных пользователей. Что это такое? Это самостоятельная и быстрая работа с приложениями, использующими сеть Интернет. Голосовое общение через Интернет, ну и так далее. То есть все те возможности, которые имеет, скажем, любой квалифицированный пользователь компьютерной техники.

По уровню образования: около 60% опрошенных – это люди со средним или средне-специальным образованием. Примерно 15-20% опрошенных – это люди с высшим образованием. И примерно столько же, может быть, поменьше 10-15% опрошенных – это люди с неполным средним образованием. Вот примерно такой расклад по уровню образованности нашей аудитории.

Мы представили данные руководству нашего Общества. И президент нашего Общества, Александр Яковлевич Неумывакин, эти данные уже изложил в недавней статье, опубликованной на нашем сайте. Во-вторых, мы эти данные представили на совещании в Министерстве труда и социальной защиты Российской Федерации с участием вице-президента ВОС Владимира Сергеевича Вшивцева и директора департамента по делам инвалидов Министерства труда Григория Григорьевича Лекарева. Когда мы привели эти цифры,  я думаю, что в некоторой степени повысился уровень понимания тех проблем, которые есть в нашем Обществе.

Лекарев сказал, что дальше мы будем уже строить работу в соответствии с теми данными, которые в ходе исследования получает наше Общество.

– Константин Александрович, как известно, владеть компьютерными технологиями – это все равно, что, допустим, уметь просто писать. Это инструмент, не профессия. Вот, допустим, профессия экономиста, может быть, сегодня востребована на открытом рынке труда, профессия переводчика, профессия квалифицированного массажиста. Профессия музыканта, который умеет еще аранжировать музыку и так далее.

 - Для того чтобы оценить востребованность той или иной профессии, мы начали создавать наш банк данных «Трудовые ресурсы ВОС», в которых и записали результаты всего нашего опроса. Для того, чтобы оценить профессии, которые реально являются доступными для нас, для инвалидов по зрению, нужно этот банк продолжать наращивать.

И нужно в этот банк включать людей уже работающих. Мы проводили опрос только среди нуждающихся в трудоустройстве. Следующий наш этап – мы будем готовить опрос такого  же плана среди людей реально работающих. В первую очередь среди специалистов. С тем, чтобы знать и понимать, какие профессии реально востребованы на рынке труда для инвалидов по зрению на сегодня. Не 30, не 40 лет назад, а именно на сегодня и именно в каждом регионе.

– Константин Александрович, если с опросом более-менее понятно, то вот вторая задача – попытаться реально кого-то сегодня трудоустроить, найти на открытом ранке труда работодателя, который мог бы предложить незрячему специалисту какую-то конкретную работу. В этом направлении что-то сделано за эти месяцы?

- В этом направлении мы ведем работу. И, как и предполагалось, эта работа весьма непростая. Что мы делаем? Во-первых, мы присутствуем теперь практически на каждом мероприятии, проводимом по крайней мере в Москве, в плане трудоустройства инвалидов. Это ярмарки вакансий, различные круглые столы по информированию общественности о трудоустройстве инвалидов с представителями работодателей. Во-вторых, мы просматриваем постоянно все сайты по трудоустройству, связанные с поиском работы. Особенно те, где применяется так называемая маркировка вакансий.

–  Вот вы пришли на эту ярмарку. Там говорят: «Нужно нам семь человек, которые будут работать массажистами». Да? Или как это все происходит?

Лапшин: -  Стоят столы, за которыми сидят представители работодателей. Это, как правило, не руководители. Младшие специалисты служб по трудоустройству.

 

К разговору присоединяется коллега  Константина Лапшина - Валерий Гуметович Мехтиев - главный специалист сектора исследования социальных трудовых отношений и определения возможностей трудоустройства инвалидов по зрению аппарата управления ВОС.

 

: – У нас давно очень хорошие взаимоотношения с Департаментом труда и занятости населения города Москвы. Есть специальный сайт, на котором можно найти график проведения ярмарок вакансий. В основном ярмарки вакансий, не специализированные и не адаптированы для инвалидов.

–  Вот вы пришли на эту ярмарку. Эти девушки, которые сидят за столом, младшие сотрудники, они, допустим, кричат: «Нужно 17 массажистов!». Или как это происходит?

– У них просто раздаточный материал, где описывается, какие вакансии имеются в наличии. Их миссия – раздать этот материл и все. Когда задаешь вопрос: «А возможно ли трудоустройство на ту или иную вакансию инвалида?», они отвечают: «Мы не знаем».

– А кто знает?

– Обращаемся выше.  Пытаемся выйти на руководителей.

– Сложно встретиться с руководителем или нет?

– Не хочу сказать, что невозможно, но очень сложно. Это такой длительный процесс.  И люди каким-то образом уходят от этого. Не хотят создавать себе проблемы. Мы идем теперь по другому пути. Мы предлагаем им, то есть работодателям, встречное предложение. У нас в Москве Департамент труда и занятости, Центр квотирования рабочих мест для инвалидов  выделяют специальные субсидии на создание рабочего места для инвалида. Очень приличные деньги. Средняя цифра, будем говорить по 2012-му году, 640.000. Представляете, какие это деньги?! На создание одного рабочего места. Не трудоустройства одного инвалида, а создания одного рабочего места для инвалида. Но это не говорит о том, что это деньги и все. Это софинансирование. Примерная цифра 70% - это бюджет Москвы, бюджет Департамента труда и занятости. И 30% - это собственные средства. Заемные или собственные средства. Предлагаем, заинтересовываем, чтобы люди шли на это.

Лично я, допустим, хожу в ту или иную компанию для диалога с руководителем. Беру с собой так называемого «демонстратора». То есть тотально слепого незрячего нашего специалиста. Показать возможности и способности по работе с определенными компьютерными технологиями. Вот такой пример: около месяца назад были в одной  английской компании. И руководство - все наши, россияне, владеющие английским языком, - когда  узнали о том, что наш инвалид владеет английским языком, и на таком уровне, два часа не отпускало нас. Они были удивлены, потрясены возможностями нашего инвалида.

Они перешли на английский и говорят: «Все, берем вас на работу». На что я ответил, что мы пришли не трудоустраиваться, а показать возможности и способности. И на вопрос руководителя  колл-центра Светланы: «И много у вас таких специалистов?» я ответил: «Достаточное количество имеется». Они были потрясены.

Мы обратились в «Трансаэро». Там им тоже нужны специалисты справочной службы. Мы обратились в «Альфа-Банк». Вот, ждем буквально результата не сегодня, завтра. Должны нам ответить. До этого тоже был контакт с крупным банком «Росбанком», который проявил интерес к сотрудничеству именно с инвалидами в вопросе квотирования.

– Ну а вещи, о которых широко говорят - всякие правительственные программы привлечение инвалидов к трудовой деятельности - как-то помогают вам в поиске?

– Спасибо президенту нашей страны, Владимиру Владимировичу, что он издал указ 7 мая 2012-го года о том, что ежегодно трудоустраивать 14.200 инвалидов. Мы пытаемся обращаться в крупные компании, чтобы это было не только рабочие места в Москве. Худо-бедно, в Москве, можно сказать, очень хорошая ситуация. Как я ранее сказал, очень приличные деньги выделяются для создания рабочих мест.

– Ну, а где-нибудь помимо Москвы?

– Могу привести свежий пример: буквально  вчера в городе Ярославле мы нашли компанию, которая готова принять на работу инвалидов. Я вышел на контакт с руководителем этой компании. Это компания «Веста плюс», которая занимается оптовой торговлей химическими препаратами. Провел переговоры. Яковлев Андрей Владимирович был удивлен тем, что из Москвы обращаются люди с просьбой о содействии в трудоустройстве наших инвалидов. Ему, конечно, было интересно: а как же люди будут работать. Я говорю: «Да прекрасно». Он говорит: «Ну, хорошо». Давайте встретимся». Мы связались с региональной организацией города Ярославля.

– Нашли желающих.

– Да. Молодой человек, который прошел обучение, кстати, в «Реакомпе». Имеет высшее образование, закончил Ярославский государственный университет по специальности «психология». Вчера он прошел собеседование в этой компании. Сегодня уже приступил к обучению. То есть двухдневное обучение, а затем будет  трудоустроен в этой компании. И был ещё разговор с руководителем этой компании. Я задал вопрос: «Андрей Владимирович, а сколько рабочих мест вы готовы создать?» Он говорит: «Это все будет зависеть, как покажет себя ваш представитель».

То есть, это говорит о том, что возможно и не одно такое рабочее место. Заработная плата от 13.000 рублей. Это достойно для Ярославля. Работа офисного порядка. Затем вчера же мы связались с компанией в Томске. Там, конечно, невысокие компьютерные технологии, а кондитерская производственная линия. Производство печенья. Работа, конечно, тяжелая, на ногах. Работа для женщин. Вот сегодня они должны дать ответ. Они опять-таки были удивлены, что звонят из Москвы по вопросам трудоустройства.

Мы информацию берем всю с сайтов, с интернета. Мониторим ежедневно. Мне приходят всевозможные рассылки по вакансиям. Не только Москва, а по всей России.

 

Продолжаем разговор на тему трудоустройства инвалидов по зрению с  Константином Лапшиным.

 

– Вот вы находите работодателей,  а они говорят: «Разве незрячие могут работать? Мы даже не представляем, как они будут работать!». Или что они обычно говорят?

- Мы все наши предложения черпаем из интернета, из соответствующих специализированных сайтов по трудоустройству. Особенно с тех сайтов, где ведется маркировка вакансий. То есть где компании, которые предоставляют вакансии, объявляют специально, что эти рабочие места, по которым есть вакансии, доступны для людей с ограниченными возможностями здоровья. Вот за прошлый месяц мы опросили 42 таких работодателя. Из них 35 нам ответили, что готовы трудоустроить инвалидов любых категорий, кроме инвалидов по зрению. Часто представители компаний, в основном это руководители кадровых служб,  прямо нам говорят, что мы не знаем, насколько коллектив готов к тому, чтобы в их коллективе работал слепой человек. Нам психологически очень трудно воспринять слепого человека.  Уж не говорю о том, что практически все говорят, что они не представляют, как незрячий человек может работать, например, с компьютером. И каждому (практически каждому) работодателю приходится объяснять, что существует целое семейство программ невизуального экранного доступа, что люди, которые не имеют зрения, могут работать с компьютером наравне со зрячим человеком, используя эти программы. Что, в принципе, нет ограничений по работе с текстовой информацией для незрячего человека. Что у нас есть многолетний опыт работы незрячих людей в справочных службах. В ряде случаев приходится просто ехать с незрячим человеком. И он демонстрирует, как может работать со своим ноутбуком со своим программным обеспечением.

– Константин Александрович,  я не раз слышал, что вне Общества все-таки есть виды работ, где можно было бы неплохо трудоустраивать незрячих специалистов. Допустим массажистов, людей, которые владеют компьютерными технологиями.

- Из нашей практики за март-апрель мы разместили в интернете на автоинформаторе местной организации «РИТ» порядка 15 вакансий о трудоустройстве инвалидов по зрению на различные должности. Здесь и операторы колл-центров, и юристы, и массажисты. Например, в Санкт-Петербурге требуется специалист справочной службы банка «Санкт-Петербург». А в Самаре требуется массажист в центр социального обслуживания Куйбышевского района. Оклад 12.000 рублей.

Есть различные объявления о специалистах справочных служб и в Москве, и в других городах. Но пока что мы еще не до всех регионов дошли. Но мы стараемся работать по всей России.

Но есть проблема, которая заключается в том, что не всегда быстро или, скажем, достаточно эффективно инвалиды по зрению отвечают на эти вакансии. Например, у нас была вакансия юриста, и работодатель был готов рассмотреть кандидатуры инвалидов по зрению на работу юрисконсультом в Москве. Оклад был 60.000 рублей. Это объявление было вывешено в нашей рассылке; было размещено на автоинформаторе местной организации «РИТ». Ну, что я могу сказать. Первый человек, который откликнулся на эту вакансию, обозначился только через две недели после того, как это объявление появилось. Естественно, что на такую зарплату много претендентов. И вакансия ушла.

–  О чем это говорит? О том, что незрячим сложно пользоваться интернетом?

Лапшин: - Это говорит о некоторой пассивности незрячих даже в обретении, скажем так, себя самого в этом мире. Еще можно привести несколько примеров. В Самаре на конец апреля требовался массажист. Это не поликлиника, это Центр социального обслуживания. Я так понимаю, что поток клиентов несколько менее плотный. И зарплата в 12.000 рублей для Самары - с перспективой наработать  свою клиентуру – весьма достойная. Но я звоню каждую неделю начальнику кадровой службы Центра социального обслуживания Куйбышевского района Самары, и она мне сообщает, что до сих пор никто так и не откликнулся. Хотя я это объявление переслал в Самарскую региональную организацию.

– А там что говорят?

- Там говорят, что они разослали это объявление по всем местным организациям. Я это объявление передал в нашу рассылку, которую читает больше ста человек.  Но пока какого-то более-менее внятного отклика нет.

Еще один, самый яркий случай, который мы до сих пор мы не можем забыть. Это было еще в самом начале нашей работы, в конце февраля. Международная компания, колл-центр, является справочной службой по продвижению товаров. Хозяева находятся в Словении. Эта компания, работает в 20-ти странах Европы. Работа, что называется, на входящих звонках. Оплата труда была 35.000 рублей в месяц. Единственное «но» - работать там могли только люди с остатком зрения, потому что там требовала определенных трудностей установка визуального экранного доступа. То есть там все программное обеспечение, на каждом компьютере в этой справочной службе устанавливалось централизованно с санкцией руководства.

Так вот, первоначально они попросили показать им нескольких слабовидящих кандидатов для трудоустройства для того, чтобы в дальнейшем шел более конструктивный, более предметный разговор. У нас было трое таких людей. Они приехали. Первые два человека отказались сразу. А третья, девушка посмотрела немножко и говорит: «Нет, у вас здесь работать трудно. От метро идти далеко. Работа слишком плотная, мало перерывов. Нет никакого социального обслуживания, соцработников нет и так далее». Короче говоря, я не буду это все комментировать, но это типичное проявление наших внутренних проблем при трудоустройстве.

– Константин Александрович, что это такое – централизованная установка. Может быть, это и было главным препятствием для слабовидящего человека?

Лапшин: -  Нет. Централизованно устанавливалась программа, которая обеспечивала работу со звуком. Но этим людям не надо было работать со звуком. Они работали нормально с экраном с большой диагональю, который там и был.

Существует при правительстве Москвы центр мониторинга общественного мнения «Олимп», который играет,  я считаю, достаточно дисциплинирующую роль для инвалидов по зрению. Они трудоустроили 270 человек операторами справочных служб. И там дисциплина поддерживается на должном уровне, по крайней мере людям показывают, что на работе надо работать.Они работают в две смены с мониторингом рабочего времени. То есть там существуют санкции даже за опоздание на минуту. И они реально выполняют заказы. То есть опрашивают людей по тем программам, которые им предоставляет правительство Москвы. Другой вопрос, насколько это долговечно. Ведь эта работа целиком и полностью зависит от желания правительства Москвы поддерживать эту работу. Это чисто бюджетная организация, оплачивается из бюджета Москвы.

– Как я понимаю, все-таки ваша главная задача подготовить такие документы,  аргументы, которые показывали бы и руководителям министерств, и руководителям страны те возможности, которыми располагает незрячий человек.

 -  Первое что мы осуществили по результатам мониторинга - в цифрах сформулировали понимание того, что работа на наших предприятиях является наиболее востребованной для незрячих людей, нуждающихся в трудоустройстве. Мы сейчас повторяем, день за днем на всех уровнях одну, может быть, и не новую мысль, что наши предприятия – предприятия ВОС – это не столько промышленные, сколько социально-реабилитационные объекты с функцией занятости. Наше Общество имеет полное моральное право так ставить вопрос. Потому что опять же, согласно статистике, из 14.000 рабочих мест, которые представляют все общероссийские общественные организации инвалидов, более 9.000 предоставляет наше Общество. Поэтому наше Общество имеет полное  моральное право ставить вопрос о наделении наших предприятийособым юридическим статусом как социально-реабилитационные объекты с функцией занятости - с особым порядком налогообложения. Если мы будем  повторять каждодневно на всех уровнях управления в нашей стране, и по всем возможным каналам средств массовой информации, то, как говорится, капля камень точит.  То есть, есть вероятность получить какой-то положительный результат.

Это только начало нашей работы. Следующим шагом будет, как мы планируем, развитие банка данных «Трудовые ресурсы ВОС» для того, чтобы сформулировать аналогичный документ по актуальным профессиям, в которых сейчас в различных регионах работают незрячие специалисты. Для того чтобы соответствующим федеральным или региональным службам занятости предоставить материал о том, где действительно может быть доступной работа незрячих людей в настоящее время. И потом в дальнейшем производить мониторинг  нашего банка данных с тем, чтобы отслеживать, какие появились новые профессии, доступные для незрячих. Как изменилась степень доступности каждой профессии уже в динамике, то есть по времени. С тем, чтобы давать этот материал свежим и актуальным. Ну и, конечно, необходимо, на различных  уровнях, и на федеральном, и на региональных проведение консультативных круглых столов с  участием, во-первых, представителей работодателей. То есть руководителей тех компаний или тех государственных служб, которые занимаются трудоустройством людей с ограниченными возможностями здоровья. Во-вторых, представителей исполнительной власти. То есть, представителей тех государственных служб, которые отвечают за трудоустройство в соответствии с тем же постановлением президента от 7-го мая 2012-го года, в частности. Ну и в третьих, с представителями общественных организаций инвалидов и прежде всего с представителями нашего Общества. И здесь мы, прежде всего, рассчитываем на поддержку и помощь нашего депутатского корпуса в организации данных трехсторонних встреч. Прежде всего, Владимира Сергеевича Вшивцева, который курирует данное направление, Олега Николаевича Смолина и других депутатов-инвалидов, которые связаны с этой деятельностью.

– Константин Александрович, а изучаете ли вы историю этого вопроса? Сегодня очень часто новое – это просто забытое старое. Вот, допустим, попытка  трудоустройства незрячих вне Общества. Когда возникло наше Общество, то сначала как-то имелось в виду, что надо создавать артели внутри самого Общества. Потом руководители полагали, что, может быть, лучше всего устраивать незрячих на заводах, на фабриках, не связанных с Обществом. Но из этого ничего не получилось.  Как только мы передали эти наши маленькие предприятия, артели в какие-то другие руки, моментально оттуда выжимали незрячих. И только если мне память не изменяет, в конце 40-го года Совет народных комиссаров принял постановление о создании предприятий, где работали бы незрячие в самой системе ВОС. И там как был указан целый ряд льгот для того, чтобы эти предприятия могли существовать и развиваться. После войны наши предприятия стали бурно развиваться. И появились, в Обществе  деньги на строительство и жилья, и самих предприятий, и зданий культурно-бытового назначения, для решения многочисленных проблем  быта,  социальных проблем незрячих. То есть у нас ведь есть опыт, когда предприятия ВОС успешно решали проблему, которую ну никак, ни в коей мере не могли решать какие-то другие формы трудоустройства. Может быть, этот опыт послужит тому, что все-таки, надо создавать условия для развития предприятий внутри системы ВОС.

- Мы опираемся на этот исторический опыт, и понимаем, что никто не сделает больше в плане трудоустройства незрячих, чем мы сами. Мы исходим еще из того, что как показывают наши исследования, значительное количество людей владеет информационными технологиями.

Мы исходим из того, что на смену доминирования промышленности идет доминирование услуг. Общеэкономические факторы с неизбежностью диктуют создание на базе наших предприятий справочных служб. Может быть, при поддержке государства. Может, справочных служб различных заинтересованных коммерческих компаний. Но на базе наших предприятий и, скажем так, при организующей роли нашего Общества. Об этом, кстати, уже написал президент нашего Общества в своей недавней статье, опубликованной на сайте 6-го мая 2013-го года. Да, я понимаю, что есть специалисты, которым необходимо трудоустройство на открытом рынке труда. Я понимаю, что есть люди, которым комфортнее работать в среде зрячих людей. Но основная часть трудоустройства все-таки, как мне представляется – это задача нашего Общества и задача, которую нам необходимо решать внутри системы нашего Общества.

– Примерно год тому назад у нас в редакции был профессор экономического факультета Тимирязевской сельскохозяйственной академии Филатов. И он говорил о том, что незрячие могут пройти обучение и получить замечательную профессию.

- Эта специальность сейчас называется информационный менеджмент.

– Так вот, Филатов говорил о том, что все, кто закончили и получили эту профессию, замечательно трудоустроены. Потому что все-таки сегодня цена профессионалов разная. Одни быстро себе находят работу, потому что их мало, и труд их наиболее ценен. А другие не обладают такими качествами. Потому мы говорим о поиске профессий, доступных для незрячих. Все ли эти профессии мы знаем? Умеем ли  смотреть в будущее наиболее приемлемых и эффективных для незрячих профессий?

-  Я  тогда еще немного скажу о себе. Поскольку являюсь кандидатом экономических наук и продолжаю работать доцентом на кафедре экономической кибернетики Тимирязевской сельскохозяйственной академии.  Или как он сейчас называется - Российского государственного аграрного университета. Наша кафедра существует 46 лет, и мы выпускаем специалистов экономистов и  специалистов в области экономико-математических решений. Наши специалисты – это люди, которые не только являются экономистами широкого профиля, но они также знают и информационные технологии на уровне программистов, и знают методы моделирования различных экономических процессов, различных управленческих процессов, задач, которые решаются с использованием экономико-математических технологий в плане управления производством на различных уровнях. Наши выпускники работают в банках, в различных министерствах. Один мой однокурсник работал советником в аппарате президента по экономическим вопросам. В принципе, у нас нет ни одного человека, кто бы по завершении обучения не был трудоустроен. Поскольку это сейчас достаточно редкая специальность. И плюс к тому мы базируемся на старинной российской экономической школе. Той школе, которую создавали Чаянов, Кондратьев, Немчинов, Сергеев и другие звезды нашей экономической науки. И наша кафедра готова принимать на обучение инвалидов по зрению,  и готова создавать инвалидам по зрению условия, необходимые для их обучения. Причем мы принимаем людей не только из Москвы, но и из всех регионов России. Общежитие вполне доступно для инвалидов по зрению. Оно находится прямо на территории нашей академии и предоставляется студентам, которые обучаются на бюджетных местах. И выпускники нашего отделения экономико-математических методов по специальности информационный менеджмент являются крайне востребованными специалистами во всех регионах нашей страны. Я уверен, что если незрячий абитуриент придет обучаться к нам, и если он покажет себя человеком, который нормально получает знания, имеет адекватное представление о возможностях своей работы, этот человек будет крайне востребованным на любом рынке труда - как открытом рынке труда, так и внутри нашего Общества. Так что приезжайте. Наша кафедра накопила большой опыт работы с инвалидами по зрению. Приезжайте, мы вам создадим индивидуальные условия, которые будут приемлемы, доступны и понятны для каждого из вас.

 

Заходите на наш сайт, звоните по нашему телефону. Контактный телефон: 499-975-37-25. адрес сайта: www.trudvos.ru Мы всегда принимаем ваши резюме, беседуем с каждым человеком, который  бы хотел трудоустроиться. Подыскиваем возможные направления и сопровождаем ваше трудоустройство. Так что звоните, приходите на наш сайт, приходите к нам.

Реабилитация и мы

 

Жизнь на новом уровне

 

       Для незрячих людей доступ к информации  жизненно необходим.  Однако, веками люди, лишённые зрения, фактически жили в изоляции от  мира.  И только за последние 180 лет ситуация начала кардинально меняться.  В середине XIXвека Луи Брайлем был изобретён специальный  шрифт.  Но настоящая революция  в тифлопедагогике и информатизации произошла в 20-30-е годы 20-го века, когда массово стали издаваться книги и специализированные журналы для незрячих.

В 1932 году американские граммофонные компании стали массово записывать долгоиграющие пластинки для слепой аудитории.   

И, наконец, уже  в наше время  компьютерные технологии открывают массу впечатляющих возможностей перед теми, кто готов осваивать новые знания, не смотря на свой недуг. Конечно, на этом пути незрячего студента ожидают серьёзные трудности, и без опытного сталкера ему часто не обойтись. Мой первый собеседник как раз из их числа. Знакомьтесь: Алексей Викторов, преподаватель компьютерных курсов Пермской краевой специальной библиотеки для слепых. 

 

 

- В 2003-ем году Пермской краевой организацией ВОС был выигран грант посольства Королевства Нидерландов. На средства этого гранта был открыт компьютерный класс, приобретены компьютеры и организован доступ в Интернет. Изначально в компьютерном классе работали девушки, студентки из Пермского Государственного Университета с факультета математики и информатики.  Но потом руководство библиотеки и пермской краевой организации пришли к выводу, что все-таки обучать незрячих компьютеру должны сами незрячие. Потому что девушки, хоть и старались и пытались во всем этом разобраться, сами не пользовались специальными говорящими программами, программами экранного доступа. И в этом были затруднения. И меня пригласили с этими проблемами поработать. Я здесь работаю с сентября 2005-ого года. Изначально это были свободные посещения, просто работал компьютерный класс, приходили желающие. Старались приглашать, рассказать, заинтересовать. Я индивидуально с посетителями занимался. Тогда еще здесь у меня была не основная работа, я работал на Пермском предприятии Автофильтр ВОС, сейчас это ПермУпак. И здесь был оформлен по совместительству. И у меня возникали затруднения с тем, чтобы успевать попадать на обе работы. И я пригласил одну из учениц, которая очень хорошо осваивала компьютер, поработать в библиотеке, в компьютерном классе. Мы согласовали это с руководством - с директором библиотеки, получили одобрение. Это была Людмила Денисова.  Вот она, рядышком со мной сидит. И с 2006-ого года мы работали с Людмилой вместе. Чередовались, подменяли друг друга.

Из учеников, которые легко осваивали компьютер и уверенно им пользовались, уже тогда можно было отметить Владимира Ухова. Он человек с техническим образованием. Насколько я знаю, до потери зрения работал по техническим специальностям.

С техникой дружит. Ему легко все это давалось. Когда мы работали с Людмилой, приходили люди, говорили: «У нас здесь в классе все получается, а вот дома забывается, и повторить это очень трудно. Нельзя ли сделать какое-то пособие?».

 Некоторые потеряли зрение уже будучи взрослыми, и не владеют Брайлем, не могут даже шпоргалочку написать. Так мы решили сделать что-то вроде звуковых конспектов. Вот тогда мы объединились: я, Людмила Денисова, Владимир Ухов, и начали это делать. Сначала просто аудиоматериалы, потом немножечко увлеклись работой со звуком. Начали делать звуковое оформление, более систематизировать материал. И так мы сделали первые 8 занятий.

Мы выложили части этого аудиокурса в сети Интернета и дали ссылки в почтовых дискуссионных листах для незрячих, где эти вопросы с такой тематикой как раз обсуждаются.

        И мы получили очень положительные отзывы именно от подписчиков этого дискуссионного листа и вообще тех, кто скачал наши первые 8 частей. Очень много таких лестных писем было. Нам это прибавило оптимизма, и мы продолжали  это записывать. Могли приходить в выходные дни, когда здесь никого нет, нам директор библиотеки разрешил это делать. И записывали, редактировали звуковой учебник. Запись у нас длилась примерно год. За это время записали 36 занятий. Мы до сих пор получаем положительные отзывы от слушателей «Пермского учебника». Пишут и дети, которые мечтают стать программистами.

 

- Алексей, я так понимаю, что это фактически научная разработка?

 

- Мы исходили из принципа, что настроенным компьютером незрячий человек вполне может самостоятельно пользоваться. Мы старались сделать все грамотно. Но в то же время старались объяснять всё простыми словами и аналогиями. Строили программу занятий как можно более естественно. То есть, одно вытекает из другого. От простого к сложному. У нас учебник начинается с того, из чего состоит компьютер, какие его устройства, то есть  системный блок, монитор, клавиатура, плюс принтер, сканер. То есть, начинаем мы с устройства компьютера и говорим о том, как его мы включаем. От кнопочки ПОВЕР, которая должна находиться на передней панели системного блока до того, как запустить программу системы ДЖОС.

Потом мы научились корректно выключать компьютер, работать с главным меню и программой БЛОКНОТ. Приступили к русской раскладке клавиатуры, потому, что незрячий не пользуется мышкой, а только исключительно клавиатурой. И вот с таких вещей мы начали, то есть с основ. Исходили из того, что  человек вообще в первый раз видит компьютер и не знает, о чем идет речь. Потому что очень часто видишь, что учебные пособия начинаются с середины: «Компьютерные технологии в наш современный информационный век, трата-та-тата. У компьютера такая-то вещь для того-то, для того-то. А теперь запускаем ВИНДОУС, нажимаем КОНТРЛ-ШИФТ-АЛЬТ…». Красивое слово для тех, кто впервые слышит о компьютере. Предполагается, что сумму некоторых знаний, клавиш и умений человек уже имеет.

Мы старались этого избежать, ориентируясь на начинающих. А заканчивается у нас учебник просмотром сайтов, работой со страницами интернета и электронной почтой.

 

Мы побеседовали также с Людмилой Денисовой, преподавателем информатике и ИТ-технологий в школе-интернате для незрячих и слабовидящих детей в Пермской краевой школе. 

 

- Людмила, наверняка многие ваши воспитанники в школе мечтают связать свое будущее с компьютером.

- Да. У незрячих детей очень сильная тяга к изучению компьютера и информатики и всем, что с ними связано. Из Новосибирска семиклассник пишет мне: тоже мечтает стать программистом. У них информатика только с восьмого класса, но он начал ее изучать раньше; компьютер как раз тоже по нашему учебнику освоил, и помогает теперь младшим школьникам, которые самостоятельно осваивают компьютерную технику.

Я еще хочу Алексея дополнить тем, что в 2007-ом году у нас начались курсы  для жителей Пермского края, которые хотят здесь позаниматься. Сейчас эти курсы десятидневные. И как раз им звуковой учебник очень в помощь. В 2007-ом таких пособий еще мало было именно для незрячих. Мне приходят до сих пор письма с обращениями: «А как это сделать, а как это». Кто продолжения просит учебника, кто обновления. Даже не на все письма успеваю ответить.

 А вообще, всем незрячим надо, конечно, подписываться на рассылки: «как освоить компьютер» - «Тифлоком», «Интеграция». То есть, можно обратиться туда с любой просьбой за помощью и довольно-таки быстро получить ответ.

Еще я хотела бы сказать, что учебников по информатике для незрячих учеников до сих пор нет в школах. Нет учебников с укрупненным шрифтом по всем предметам.  В том году подали сведения в министерство образования по поводу учебников. И пришли учебники только для первого и второго класса. Больше нет в школе учебников, учебники все за девяностые годы. ЛОГОС выпускает по Брайлю учебники интересные и с укрупненным шрифтом.

Хотелось бы к издательствам обратиться: в наше время и чтоб не было учебников в школе по информатике, это же не хорошо, правда?

 

Мы поговорили с Михаилом Лепилиным. Михаил – инвалид по зрению, прошел подготовку от Центра занятости в компьютерном классе у Людмилы Денисовой.

 

- Два с половиной месяца были курсы. Очень хорошая подготовка на очень высоком уровне. Курсы мне очень помогли, есть реально появилось больше возможностей для получения информации, для трудоустройства. Теперь я могу спокойно оформлять документы в ВОРДе, работаю в интернете, могу книжки читать, как в МР-3 формате, так и в ТХТ. Очень удобно. Рассказали, показали, как можно читать газеты. Сканируем, переводим в электронный формат, и благодаря курсам у меня практически нет проблем с получением информации.

- То есть, вы сразу почувствовали улучшение качества жизни?

- Ну, естественно. Это совсем другой уровень. Техника очень облегчает жизнь и возможность получения работы.

- Вот вы закончили курсы. Что дальше происходило?

- Через Центр занятости устроился на работу. Работаю в частном бизнесе. Никаких проблем нет. На равных со зрячими людьми работаю.

 

Микрофон снова переходит к Алексею Викторову.

 

- Здесь собрались люди, которые считают, что они компьютер освоили. Но в действительности, всем компьютер дается по-разному. Бывало такое, что кому-то даже клавиатура не дается. У кого-то помимо зрения проблемы со слухом. То есть, человек просто не понимает, что произносит синтезатор речи. Но большинство могут что-то сделать на компьютере. Есть уверенные пользователи, вот, например, Оксана Байдина - она у нас активный пользователь социальных сетей. Владимир - GPS-навигацией занимается, владеет смартфоном. Он у нас прошел курсы для преподавания GPS-навигации. Елена Лепилина, насколько я знаю, достаточно уверенный пользователь.

Но, всё-таки, уверенных пользователей, которые гарантированно будут справляться с задачами, процентов 15. И в общем-то, насколько я знаю, везде ситуация такая же,  какими бы ни были курсы. У людей разное отношение с техникой.  Я думаю, что даже у полностью видящих людей. Кто-то мышкой только умеет тыкать - что-то открыть. Кто-то знает какие-то тонкости, может настроить ВИНДОУС самостоятельно. Для кого-то это темный лес. Среди обычных пользователей большинство тоже нельзя назвать виртуозами. Они владеют компьютером исключительно на пользовательском уровне. Другое дело, что видящему человеку, который видит все с экрана, все-таки это более наглядно и понятно. Есть такое выражение: интуитивно-понятный интерфейс. Так вот, если видящему человеку что-то может быть понятно интуитивно, то на слух вся эта интуитивность пропадает. Приходится учить клавиатуру, множество приемов, множество подходов. Понимать, что это не пимпочка, штучка, в которую надо ткнуть мышкой, а что это радиокнопка, флажок, комбинированный список и так далее. Все эти вещи надо понимать, различать. То есть освоить компьютер незрячему в принципе намного сложнее, поэтому если некой технической жилки или особой способности к обучению нет, то, естественно, это гораздо труднее. Но всё-таки можно говорить о том, что все чему-то научились,

И, конечно же, люди благодарны и очень рады, что научились хоть чему-то, даже в Макс Ридере книжки открывать и читать. У нас человек приезжал на компьютерные курсы из Соликамска, Владимир Тарасов. Он попросил ему помочь купить компьютер. Мы сходили, помогли ему выбрать такой, в общем-то, офисный вариант, недорогой. Для его целей. Мы поставили ему программы, которыми он пользуется, которыми его учили пользоваться здесь. Поставили ему библиотеку Макс Ридер, и он даже высказался, что ради одной библиотеки Макс Ридер стоило учиться и купить компьютер.

 

В день записи этого интервью рассказать о своём компьютерном классе и любимых преподавателях пришли многие выпускники курсов и действующие студенты. Слово Оксане Байдиной, чьё имя уже было упомянуто в этом разговоре:

 

 -Я ходила сюда на курсы два года назад, от службы занятости направляли. Очень рада тому, что я прошла эти курсы. На самом деле, с компьютером сразу стала не на «вы», а на «ты».

- Что для вас компьютер? Что он для вас открыл в этом мире?

- В основном две вещи: общение в сети, скайп и тому подобное. И естественно, доступ к информации. То есть, интернет: зашел, узнал, спросил. Все, что можно, все выведал.

- То есть, фактически, человеку незрячему это открывает новые планеты?

- Да. Это точно. Изолированность сразу пропадает.

- Какие технологии, программы еще хотелось бы вам освоить?

- Чем больше ты сидишь за компьютером и что-то делаешь, тем больше понимаешь, что ты ничего не знаешь. Что еще много есть всего интересного и неизведанного.

 

И снова наш вопрос адресуется «душе» и «мотору» данного проекта - Алексею Викторову.

 

- Алексей, что в идеале необходимо на сегодняшний день незрячему: какой набор электронных средств?

- Во-первых, компьютер с программой экранного доступа. Говорят, что нужен Брайлевский дисплей. Но устройство это достаточно дорогое, его не очень просто купить. И при этом не все владеют Брайлем. Моё мнение – мне его даже бесплатно не надо. Я не чувствую необходимость, что мне нужно строчки из 20-40 символов что-то читать руками. Я уже привык воспринимать информацию на слух.

Конечно же нужно незрячим осваивать GPS-навигацию. Я надеюсь, что эти технологии будут совершенствоваться. Появилась программа ЛОУС-СТОУН для смартфонов Nokia. С помощью программы экранного доступа можно ставить точки на виртуальной карте - так называемые «ориентиры». И самостоятельно ходить по городу, находить какие-то объекты.

Я считаю, что революцию в спутниковой навигации для незрячих совершила компания ЭЛИТА-ГРУПП, представив на российском рынке адаптированный для российских пользователей навигатор КАПТЕН-МОБИЛИТИ. Суть устройства в следующем: просто говоришь ему:

- «Россия».

- «Выберете город».

Нажимаешь кнопочку, допустим, говоришь:

- «Пермь».

Он говорит:

- «Город Пермь, выберите улицу». Он еще переспрашивает, уточняет: «Вы сказали Пермь?»

- «Да».

 - «Выберите улицу».

Называешь улицу, допустим, Пушкина.

Она говорит:

- «Пушкина. Назовите дом от стольки-то до стольки-то».

Называешь цифру.

Она говорит:

- «Пушкина, 80». И начинает идти: «Поверните направо, налево».

Это устройство хорошо тем, что оно не требует специальных знаний, то есть, если навигация на смартфоне требует все-таки уверенного владения современной техникой, там надо и точки создавать, и карты скачивать. А КАПТЕН-МОБИЛИТИ не требует специальных каких-то навыков. Даже текст набирать не требуется. Человек голосом сможет набрать все команды. Работает система распознавание речи. И это будет тоже не плохой помощник, который подскажет, как и куда пройти.

 

Микрофон переходит к одному из авторов знаменитого пермского учебника компьютерной грамотности Владимиру Ухову.

 

- Так получилось, что я пришел самым первым, когда только-только открылся компьютерный класс. Преподавателем была Аня, очень талантливый преподаватель. Она вспоминала, как когда-то соседка обучала её пользоваться компьютером. Пособий абсолютно никаких не было. Ей дали учебник по машинописи, и этот учебник, эти упражнения она перерабатывала понемногу, поскольку они не совсем соответствовали нашему компьютеру. Я сам практически за месяц обучился пользоваться компьютером под руководством Ани. В последствии меня пригласили помочь на первом групповом обучении преподавателям. Тогда было 8 человек. Потом, когда нас попросили сделать своего рода аудиошпаргалки, мы подумали и занялись этим учебником. 

- Каким учебник получился на ваш взгляд?

-  Учебник, надо думать, получился очень удачный, потому что нам приходят письма из такой глубинки! Мне приходило письмо: «У нас, - говорит, - только у соседа был компьютер. Где-то через звуковые журналы, или как-то узнали о вашем учебнике. Сосед в интернете нашел программу ДЖОУС; учебник скачал; при помощи учебника установил, настроил компьютер. И в результате я вам написал письмо».

 

И снова Алексей Викторов.

 

- Когда работало центральное отделение клуба «Интеграция», у нас был свой филиал. Мы принимали участие даже в выборах президента клуба, и нам оказывали поддержку. Приезжал Константин Александрович Лапшин. Здесь шли переговоры о льготном доступе к интернету для незрячих. Но, к сожалению, сейчас про регионы, увы, как-то забыли. И у нас активность, скажем так, перешла в рамки непосредственно компьютерного класса. 

- Чью поддержку ощущаете?

- Ну, конечно же, Пермской краевой организации ВОС. Мы получили новую технику, было отремонтировано помещение. Пермская краевая организация ВОС большое внимание, я считаю, уделяет информационным технологиям. И наш председатель, Николай Александрович Бухарцев к этому относится с большим вниманием.

 

 

 

Человек-коллектив-общество

Роскошь человеческого общения ничем не заменить

Владимира Дмитриевича Бухтиярова поистине можно назвать рыцарем современной литературы. Рано потеряв зрение, он всю свою сознательную жизнь посвятил изучению прозаических и стихотворных текстов. Сегодня он – автор нескольких сборников стихов, нескольких сотен литературных публикаций и главный редактор известного журнала для слепых «Наша жизнь». Это интервью было записано после презентации новой книги Бухтиярова «За гранью света».

- Расскажите сначала о своем детстве. Как у вас произошла потеря зрения? Что вы помните из детства?

- Мне мама рассказывала, что я в очень раннем детстве тяжело болел. И даже был вопрос о том, что могло все закончиться очень трагично. И врачи ее предупредили, что мне надо вводить в большом количестве антибиотики. А шансы выжить  составляли 50х50. И тогда мне, конечно, было физически не очень хорошо.

- А что это у вас была за болезнь?

- Я вообще очень много болел воспалением легких. И в то время, видимо, то же самое было. Лет до 12-ти я часто болел простудными заболеваниями. Врачи мне жизнь спасли, а последствия недугов проявились довольно скоро. Еще до школы я начал носить очки. Но я еще ориентировался, видел, даже книжки мог читать. И очередной перелом произошел лет в 12-13, когда в школе пошли старшие классы. Тогда уже пришлось учиться на слух. И некоторые учителя со мной персонально занимались. Скажем, по математике. Приходилось цикл, который ребята осваивали за четверть, проходить за два-три дня. Гуманитарные дисциплины у меня в школе шли очень хорошо. По истории, по географии даже на олимпиадах участвовал. Но зрение постепенно падало. И где-то уже в 8-м классе я читать совсем не мог. Писать еще мог какое-то время, жирной ручкой. Потом фломастерами писал. Ну, а когда закончил школу, очень скоро после этого я уже не мог ни писать, ни читать, и, можно сказать, превратился на какое-то короткое время в неграмотного человека. Потому что Брайль я еще не освоил, а по-плоскому читать и писать уже не мог. Я же закончил обычную школу.

- Я слышал, вам в школе мама помогала.

-Мама мне очень помогала. Она вообще была моей одной из первых учительниц, в начальной школе учительницей работала. И это, конечно, очень сказалось на моих успехах. Здоровье было неважное. Но, как она говорит, я был ребенок талантливый, потому что в каком-то институте на учете стоял по выдающимся математическим способностям. Но не хватало именно физических сил, даже моторику развивать приходилось, ручки были слабенькие. Тогда я лепкой занимался, какие-то поделки делал, из проволоки плел, чтобы развить пальцы. В 13-14 лет произошел перелом в здоровье в лучшую сторону, и я с тех пор воспалением легких не болел. И вообще стал сравнительно мало болеть. Во всяком случае, простудными заболеваниями. Наверное, что-то произошло, связанное с ростом организма. Мама меня часто лечила, отпаивала соками, лекарствами. Это, видимо, сыграло свою роль.

- Вы в 17 лет пошли работать. Почему не захотели продолжить образование?

- У меня же как раз в этот период и был перелом. И я не смог бы в тот момент пойти в институт. И здесь еще такая сложность - наверное, в 9-м классе надо было в первый интернат для слепых перейти. И тогда бы я прошел этот путь, освоил бы письмо по технике Брайля - в общем, обычным путем пошел. Но были свои сложности в этом отношении. И я дотянул обычную школу. Нужно было адаптироваться в жизни, потому что я уже понимал, что часть работ мне не по зубам. Надо было искать свой путь. И я тогда выбирал между несколькими увлечениями и несколькими предполагаемыми профессиями. Надо было поточнее выяснить, к чему я больше пригоден. Я очень увлекался историей, литературой, географией, даже немножко музыкой, в шахматы играл.

- Да, вы были кандидатом в мастера спорта.

- Да. Позже я даже чемпионом Москвы стал среди незрячих. Наверное, лет 10, как стал активно заниматься работой с интеллектуальными играми. Попал в КСРК работать. Практически с 2000-го года я в шахматы играть перестал в официальных турнирах. И поэтому я постепенно определялся, смотрел, чем можно заняться в жизни, начал сразу после школы писать стихи понемножку, прозу, очерки. Это все накапливалось. Работа на предприятии позволила лучше узнать жизнь незрячих. И вообще определиться в жизни. Как раз там я и в шахматы занимался, и в художественную самодеятельность пошел, и выступать приходилось достаточно много. Постановки и концертные программы - это сильно пригодилось в будущем. И этот подготовительный период был лет 7-8, с конца школы и до 23-24-х лет, когда уже у меня накопилось несколько сот произведений, и я стал уже подумывать их попробовать напечатать.

- А сколько всего у вас книг?

- Отдельных сборников у меня три. Плюс есть сборники моих песен. Ну и около 300 различных публикаций в периодических изданиях. Причем не только в ВОСовских. Я  одно время активно печатался в «Ветеране», «Патриоте» и в некоторых литературных альманахах публикации были. Такой знаменитый был альманах «Истоки» Молодой гвардии. Для молодых авторов он был большим подспорьем. Я там два раза печатался. Кстати, самая первая подборка моя была именно там, в 82-м году. С 83-го года, как раз 30 лет назад я начал публиковаться в журнале «Наша жизнь». И стихи потихонечку, и журналистская деятельность началась. Сначала достаточно простенькие заметки, корреспонденция, какие-то репортажи. Очень хорошо ко мне здесь относились, помогали. Потому что я был еще не очень опытный журналист. Валентина Дмитриевна Кириллова и Татьяна Ивановна Федотова, которые сейчас со мной вместе до сих пор работают, мне тогда помогли. И были моими наставниками. Ну и Евгений Дмитриевич Агеев, конечно, как главный редактор тоже оказал большое влияние. Тогда в «Нашей жизни» часто проводились семинары - в Быково проходили, и на Проспекте Мира, на Безбожном переулке. Очень много дали, потому что на них участвовал Михаил Иванович Суворов, и Ким Федорович Саранчин, знаменитые наши незрячие поэты. Они мне очень много дали, как наставники. Поэтому я очень благодарен «Нашей жизни». Особенно ИПТК «Логос». Потому что первая моя книжка была в 1993-м году напечатана именно здесь, на «Логосе». И Елена Панина как редактор взяла мою первую книжечку и ее тогда опубликовала.

- Вы четыре года возглавляете журнал «Наша жизнь». Раньше была система корреспондентов на местах. Сейчас ее нет. Как вы обходитесь без этого? Где находите авторов для журнала?

- Система авторов на местах – она как была, так и осталась. Просто она непрофессиональна. У нас нет, конечно, спецкоров, которые получают зарплату. У нас весь штат пять человек. Но общественные корреспонденты существуют. Причем, среди них есть и зрячие люди, и, конечно, большинство инвалидов по зрению. Много библиотекарей помогает нам работать. Сотрудники некоторых правлений активно помогают и пишут. Даже некоторые председатели Правления. Допустим, Осипова из Ярославля – очень активный автор. Есть руководители ВОСовских организаций и местных, и региональных, которые участвуют в этой работе. У нас, наверное, около 20 активных авторов, которых можно рассматривать на очень хорошем уровне, которым можно дать специальные задания. Среди них есть несколько людей, закончивших различные учебные заведения - как журналистов, так и писателей. Есть и члены Союзов писателей. И члены Союза журналистов. Поэтому мы очень ими дорожим. Несколько хуже с молодым притоком участников - за тот период, что я здесь работаю,  у нас появилось пять сравнительно молодых авторов. Из них трое совсем молодые, которым нет и 30-ти лет. И двое из них сделали очень большой прогресс. Буквально за несколько месяцев даже они прошли путь от очень слабеньких заметок, под руководством Валентины Дмитриевны, до серьезных материалов. Ну и я тоже с ними занимался. И теперь они становятся постоянными нашими авторами. Так что в этом отношении у нас проблем нет. Потом, раз в России более 200 активно пишущих стихи авторов, и, наверное, человек 30, которые пишут и прозу, естественно, в этом отношении проблем тоже нет. Стихи в большом количестве приходят. И их приходится отбирать. Потому что качество довольно разное бывает. Стараемся, чтобы подборки были интересны не только авторам, которые публикуются, но и читателям. Чтобы они доставляли  эстетическое удовольствие.

- Журнал выходит 12 раз в год, объем 80 полос. Как вы с этим справляетесь?

- Ну, вот у нас пять человек. Еще два человека, которые пишут: я и Кириллова. И моя заместитель, Татьяна Федотова, она во многих ипостасях выступает. И еще есть технические работники. У нас же и брайлевский вариант выходит. Он сильно отличается от плоского. Даже по объему он немножко меньше, чем плоский вариант. Это уже от нас, конечно, не зависит. Но, тем не менее, записывают нас на пленку, в библиотеку поступают. А уже больше года мы на сайте ВОС публикуем свои эксклюзивные материалы – где-то треть журнала выходит регулярно на сайте ВОС. И на радио ВОС появляются анонсы нашего издания. Так что мы в разных направлениях работаем, и это уже приносит свои плоды. Конечно, основное – это то, что по подписке выходит. Где-то полторы тысячи брайлевских номеров. Это очень важно для нас, потому что брайлевский вариант в регионах очень трудно получить. Тем более за такую мизерную цену. Журнал стоит по себестоимости гораздо больше, чем он идет по подписке. Даже некоторые люди буквально изучают Брайль вместо букваря по журналу «Наша жизнь».

- Что бы вы могли пожелать молодым журналистам с проблемами по зрению, которые, возможно, будут вашими авторами? Или авторами других журналов?

- Не надо переоценивать свои силы. Это касается не только журналистов, но и поэтов, которые пишут стихи. Потому что некоторые, написав два-три стихотворения считают, что они уже много чего знают. Начинают присылать свои произведения. Это, наверное, они слишком быстро так идут к своей цели. И гениев среди нас не так уж много. Следует все-таки накопить какой-то багаж: от пятисот моих первых стихотворений в печать пошло  всего 10. Потому что они не отвечали тому уровню, который должны соответствовать литературные произведения. Поэтому надо писать, надо заниматься. Но главными рецензентами, критиками своими должен быть сам автор. Он должен серьезно отбирать произведения, работать над ними. Потому что есть люди, которые с удовольствием пишут, но абсолютно не любят работать над своими произведениями. Как прозаическими, так и поэтическими.

Ну а технически в наш журнал может обратиться любой незрячий автор. Особенно хорошо, если он пишет о проблемах Общества Слепых. Но если интересные произведения, мы и на другие темы берем. Особенно поэзию. И прозу художественную. Сейчас очень мало к нам приходит писем по почте. Все-таки, наверное, три четверти от объема публикаций – это электронная почта и сообщения по телефону. Поэтому можно присылать свои произведения. Ну, даже те, кто по почте присылает, вы знаете, бывает очень печально узнавать: написано от руки. Незрячий человек – он и так-то плохо видит или не видит вовсе. А от руки напишет так, что мы даже разобрать не можем, что он прислал. А по каким-то фрагментам понимаешь – что-то интересное появилось. Все-таки надо  уважать и тех, кому ты посылаешь, и  самого себя. Хотя бы напечатать тот текст, который ты сделал или попросить кого-нибудь напечатать. И постараться его хотя бы элементарно проверить. Потому что когда в тексте идут примитивнейшие опечатки и огромное количество орфографических ошибок, это затрудняет процесс работы. А ведь сотни произведений приходят в месяц. И отношение к такому человеку меняется. Думаешь, если он плохо знает свой родной язык, то, наверное, его и не стоит пока печататься.

Когда я сам начинал писать, я не думал, что у меня будут серьезные успехи. Но я знал, что если я не научусь хорошо читать, то писать точно не научусь правильно и с большой пользой. И я думаю, это очень важно для любого начинающего автора. Мы регулярно ездим на поэтические ристалища - это такие наши всероссийские турниры самодеятельных авторов ВОС. Там бывает много наших и настоящих, и будущих авторов. Ведь многие поэты и прозу пишут. Ну, в общем, такие выездные семинары получаются. Мастер-классы там проводим. И, бывает, очень печальная ситуация возникает, когда среди 5-7 человек поэтов, молодых и не очень, которые находятся на сцене, оказывается совсем мало знатоков литературы. Особенно литературы незрячих авторов. На некоторые элементарные, что называется, школьные вопросы, наши поэты, литераторы ответить не могут. С чем это связано? То, что они, может быть, считают себя слишком большими поэтами, что изучать предшественников не стоит? Или просто это с какой-то леностью связано? Но результаты удручающие. Очень слабо разбираются не только в мировой, но и российской поэзии. Вызывает сожаление и то, что наши журналы Общества Слепых, «Диалог» или «Наша жизнь» они тоже читают меньше, чем хотелось бы. А, следовательно, и не знают о своих собратьях по перу. И для них, конечно, это открытие. Они знакомятся между собой, творческий обмен происходит очень полезный. Но, наверное, все-таки им надо начинать заранее готовиться к таким встречам. Потому что знаний лишних не бывает. О своих предшественниках, великих, и, может быть, не очень. Современников, конечно, своих надо знать любому автору. Это относится как к журналистам, так и к писателям, поэтам. Любой человек, занимающийся творчеством, должен знать мировую культуру, чтобы что-то свое сделать интересное.

Часто спрашивают читатели о тематике журнала. Когда я пришел, нужно было, менять немножко тематику и вообще составляющие журнала. Для этого и была мне такая задача поставлена. И, тем не менее, я не сторонник резких перемен, когда можно больше навредить, чем сделать полезного.  И поэтому из тех примерно 20-ти основных рубрик журнала больше половины осталось у нас. Самые классические, допустим: «Мы и общество», «Личность», «Поэзия», естественно, «Домашний калейдоскоп», «Давайте познакомимся», «В правлениях местных организаций». Все эти рубрики остались, но появилось много новых. Да и в старых новое содержание было заложено во многие темы. А сейчас у нас появились такие темы, как «Тифломир», «Кругосветка», «Экстрим слепых», которые пользуются довольно большой популярностью, потому что в них идет обзор мировых событий. Мы рассказываем не только о жизни ВОСовцев нашей страны, но и о том, что происходит на планете в целом. О достижениях инвалидов по зрению. Поэтому какое-то новое течение мысли появилось. И как раз многие молодые авторы довольно активно осваивают рубрику и «Кругосветка», и «Наука и практика», что связано с новыми тифлоприборами, с ориентированием в пространстве. Их это волнует, интересуют проблемы взаимоотношений зрячих и инвалидов. Потому что очень большой процент незрячих сейчас активно посещают не только различные российские города, но и уезжают за рубеж. Даже есть возможность для экстремальных путешествий в экзотические страны. И  они нам об этом рассказывают. Думаю, что это очень важно, когда читатель узнает, что среди инвалидов по зрению, в том числе тотальников, есть такие активные, бесстрашные люди, которые достигают и больших успехов в какой-то трудовой или творческой деятельности. И, в том числе, не боятся путешествовать по миру, привнося какие-то новые краски в свою довольно мрачную, в общем-то, жизнь. И незрячие люди преодолевают тьму одиночества таким общением с людьми. В том числе и за рубежом.

- Ваша последняя книга называется «За гранью света». Почему такое название? Немножко мрачное.

-: Оно не мрачное. Просто я себя всегда ощущаю на самой грани между зрячими и слепыми людьми. Мышление у меня человека зрячего, мыслю я зрительными образами до сих пор. У меня очень хорошая зрительная память. Мне и сны снятся образные. Я иногда даже разговариваю со знакомыми, и мы так вспоминаем какие-нибудь классические картины. Допустим, Васнецова, или Репина. Я называю больше деталей, которые находятся на этой картине, чем мои зрячие собеседники. Это хорошая школьная база. И я вообще увлекался изобразительным искусством в детстве, в самой ранней юности. И это помогает сейчас. Конечно, картины леса, картины городов, карты, планы - все это мне помогает ориентироваться. И я понимаю мир, окружающий нас. Думаю, что слепые лучше понимают зрячих, чем люди, условно здоровые, понимают инвалидов. Моя задача как бы навести мосты между этими двумя группами населения, неравноценными ни по количеству, ни по каким-то качественным моментам. А ведь  у нас очень много смешанных семей, почти все инвалиды живут в обычных домах, на обычных улицах. И поэтому внимание, которое сейчас все-таки больше, и со стороны государства, и каких-то общественных организаций. Нужно его развивать, чтобы взаимопонимание улучшалось. И, наверное, в этом, в том числе и моя задача, как главного редактора. Но самое-то интересное: оказывается,  что многие инвалиды по зрению, тотальники не задумываются о своем состоянии. Их не очень волнует эта философская что ли, основа нашего положения. Они чувствуют, что им там по каким-то причинам плохо, что-то идет, какая-то депрессивная ситуация.

Многие инвалиды по зрению и тотальники не вдумываются в основы той ситуации, в  которой находятся. Они чувствуют, что им просто некомфортно жить, есть какие-то проблемы. Постоянно во мраке находиться – это очень большая эмоциональная и физическая нагрузка на человека. Люди с инвалидностью не случайно в достаточно большом количестве бывают какими-то нервными. Потому что  у них постоянный стресс. Но, с другой стороны, если человек смог преодолеть свой недуг, победить его, то он становится очень терпеливым и в какой-то степени мужественным. Но и зрячие люди мне говорили, что восхищаются многими незрячими, которые добиваются успехов в жизни, становятся истинным положительным примером, как стоит жить. И даже здоровым людям бывает стыдно хныкать, какие-то свои проблемы выставлять на показ, когда рядом с ними находятся тотальники, которым все что угодно сделать намного сложнее. Но, тем не менее, они преодолевают огромные сложности и добиваются больших успехов. Хотя, конечно, нельзя преувеличивать возможности инвалидов по зрению. Мы можем очень многое, но далеко не все. Поэтому отказываться от помощи не стоит. И нужно, конечно, стараться находить свое достойное место в жизни, чтобы не быть не только обузой своей семье  или обществу в целом, но и достигать каких-то результатов на радость себе и окружающим. Потому что роскошь человеческого общения заменить ничем нельзя. И я очень рад, что вокруг меня очень много достойных и интересных людей. И это привносит в  наше общение такие творческие плоды.

-Тогда последний вопрос. Какие у поэта Владимира Бухтиярова литературные планы на будущее?

-Хочется четвертую книжку выпустить. Но это еще не так скоро. Может быть, как раз опередит ее какая-нибудь прозаическая книга. Потому что возраст уже такой, что к прозе больше тянет. Да и работа главного редактора все-таки заставляет больше внимания уделять публицистике и прозе. И сейчас многие мои стихи являются частью прозаических, публицистических произведений. Или как эпиграфы идут, или как какие-то фрагменты. То есть, проза соединяется с поэзией, дополняют друг друга. И уже достаточно большое количество таких произведений. Ну, наверное, я не первый такой. Но, тем не менее, эта публицистика, соединяющая несколько жанров и несколько направлений, мне очень близка. Я всегда, в общем-то, любил такие эксперименты. И работать в таком симбиозе интересно и мне, и многим читателям. Потому что далеко не все можно сказать прозой, а стихи тут очень сильно помогают. Но они в то же время являются самостоятельными произведениями. Которые, наверное, тоже, в конце концов увидят свет. В отдельной книге.

Общество и рынок

Нужно ставить для себя высокие планки

 

Антон Кротков

 

     Когда-то  система ВОС обладала мощным производственным потенциалом. Речь шла о сотнях предприятий, работающих по всему, тогда ещё Советскому Союзу, на которых трудились десятки тысяч членов Общества.  Видимо, такое было возможно лишь в условиях централизованной плановой экономики и активной протекционистской позиции государства,  которое  проводило ярко выраженную социальную политику. Сегодня руководители и работники многих восовских предприятий с ностальгией вспоминают про былые времена безмятежной стабильности.  Чтобы узнать, как сегодня живётся ВОСовским производственникам, я отправился на пермское предприятие ООО «Пармаупак», и встретился с его руководителем Алексеем Ивановичем Бородилиным.

 

- Я учился в городе Нытве в средней школе, закончил 8 классов в обычной школе. Зрение на тот момент мне это позволяло.

 – А профессию станочника вы получили еще в школе?

 – Профессию станочника я получил после восьмого класса. Большого выбора не было. На электрика не взяли, так как группа была переполнена, и с нарушением зрения туда старались не брать. А станочников в группе заводского училища был недобор, и меня направили туда. Учился я на станочника широкого профиля, на многих станках работал: на токарных, фрезерных, строгальных, расточных. Так же у меня очень большой опыт работы в металлообработке.

Я доволен, что у меня первое образование станочника широкого профиля, я его могу и сейчас применить на работе. То есть, я весь технический процесс знаю, и это мне очень помогает на сегодняшней работе. Так как у нас сейчас  металлообработка и листообработка особенно востребованы.

– Сложно было учиться на станочника? Какое у вас зрение тогда было?

– Тогда я видел где-то 5-6 строчек, но заболевание – дистрофия сетчатки обоих глаз. То есть, первые два года было нормально.  Но на третьем, когда уже в две смены на практику приходилось ходить, стало немножко сложно. Когда работал уже на заводе, очень яркий свет от обрабатываемых деталей резал глаза. Я проработал на станках лет пять – шесть, потом задумался, как что-то изменить, чтобы не посадить совсем зрение. Попробовал курсы коммивояжеров, понравилось, и начал себя пробовать в коммерции – экспедитором.

– Значит, у вас какой-то талант коммерческий есть?

 – Желание было попробовать, работая станочником,  даже закончил четыре трехмесячных бухгалтерских курса. Выписывал журналы, газеты, хотя они были очень дорогие, например, «Коммерсант».  Все  это интересовало. Тяга какая-то была к коммерции.

– Алексей Иванович, расскажите, пожалуйста, о вашем предприятии.

 - Предприятие «ПармаУпак» образовано в 1945 году, занималось производством авто-фильтров. На сегодняшний день предприятие занимается изготовлением изделий из листового металла и  поддерживается производство гофроупаковки, на котором, в основном, заняты инвалиды. Производство авто-фильтров, к сожалению, в связи с ограниченными заказами пришлось закрыть. Оно оказалось нерентабельным.

– Сколько у вас на сегодняшний день на предприятии работает незрячих?

Бородилин: - На сегодняшний день численность предприятия 80 человек, 42 из них – инвалиды. И из них 75% инвалиды по зрению. Остальные – по общему заболеванию.

– Вы ведете работу по привлечению к себе на предприятие молодых выпускников специализированных школ, школ-интернатов?

- Мы проводили встречи с молодежью в прошлом году. На сегодняшний день желающих работать на зарплату, которая на предприятии есть, очень мало. Средняя заработная плата у инвалидов – 9700 рублей. У всех требования выше. И если у молодежи есть высшее образование, то планку по зарплате они ставят еще выше. Поэтому очень сложно подыскать молодежь. Мы на 2014-й год планируем подобрать несколько молодых людей и провести обучение прямо с нуля - отправить на курсы, вырастить своих специалистов. Чтобы человек в дальнейшем работал на предприятии и приносил пользу. Ну и зарабатывал достойную заработную плату.

Есть желание вырастить своего юриста, также инженера по качеству, по охране труда. То есть, чтобы были специалисты со зрением, квалифицированные.

– А может незрячий человек сделать у вас карьеру на предприятии?

- Наверное, на сегодняшний день это сделать довольно-таки сложно. Те специальности, которые у нас есть, требуют высокого остатка зрения. Есть начальник коммерческого отдела с остаточным зрением, начальник административно-хозяйственного отдела, реабилитолог.Но  предприятие только встаёт на ноги  после 2008-2009 года. Я думаю, что в перспективе будем стремиться, чтобы и тотально слепые у нас могли работать и карьерный рост у них был. На сегодняшний день с этим у нас определенные сложности.

– Как предприятие перенесло кризис?

- На предприятии я работаю с 2009 года. То есть сразу же после кризиса. Очень была тяжелая ситуация - трехдневная рабочая неделя, январь-февраль 2009 года производство было всего 400 000 рублей в месяц. При численности около 100 человек предприятие было практически банкротом. На сегодняшний день объем производства в месяц составляет порядка четырех – четырех с половиной миллионов рублей. То есть, увеличение у нас за эти годы по производству прошло очень серьезное. Перевооружение предприятия тоже было очень серьёзное. Больше года у нас действует производство металла, металлообработки, изготовления изделий из листового металла. Где детали очень сложные и дорогостоящие. Убыточное фильтропроизводство закрыли, картонажное производство, - оно не убыточное, но очень минимальное. Оно у нас действует на  покрытие накладных расходов. За  4 года предприятие увеличило объем производства в 10 раз.

– То есть вы фактически пришли на производство как антикризисный менеджер.

- Думаю, что да. В 2009-м году вопрос стоял о закрытии предприятия, были очень большие долги, по подоходному налогу более 3 миллионов. С 2009 года предприятие увеличило объемы, и на сегодняшний день на предприятии самая высокая заработная плата у инвалидов, и прибыль по итогам года у нас также самая высокая.

– Раз вы пришли как антикризисный менеджер, вам наверняка приходилось принимать какие-то непопулярные меры?

- Когда я приступил к работе, было проведено сокращение. Частично людей мы оставили. И в первую очередь –  поиск новых заказов, поиск новых потребителей продукции. И к концу 2009 года был заключен  договор с Пермским целлюлозно-бумажным комбинатом на изготовление изделий из гофрокартона. У инвалидов уже к концу 2009 года средняя зарплата выходила 6000 рублей, хотя на начало года по трехсменной рабочей неделе она была в районе двух – двух с половиной тысяч.

– То есть вы, фактически, нащупали какое-то новое направление, более перспективное?

- По картонажу мы это направление просто усилили, провели очень много встреч, нашли ту продукцию, которую могут делать незрячие – это сборка решеток для ликеро-водочных заводов. По итогам 2009-2010 года все равно не удавалось на картонаже серьезно какой-то прорыв сделать. Было проработано пять различных бизнес-проектов. Пятый и последний проект на установку нового оборудования, это лазерная линия раскроя металла, и листогибочные пресса с программой управления. Это направление нам дало очень серьезный толчок и изменило финансовое положение предприятия.

– А где вы работали до этого?

- С 1997 года я работал на Нытвинском предприятии ВОС, это была «Мебельная фурнитура», в последствие - «Уральская фурнитура». Пришел туда работать экспедитором. И до 2009 года там работал. Закончил там работу в должности зам генерального директора по коммерческим вопросам.

– Расскажите, что вы закачивали?

– Первое образование, которое у меня было, это среднее профессионально-техническое. Мне удалось закончить среднюю школу и училище. И я пытался поступить в политехнический институт. Но так как аудитория очень большая, и на первой парте мне ничего не было видно на доске, то пришлось высшее образование перенести на более поздний срок, когда стал уже учиться дистанционно. И вот таким  образом мне удалось закончить техникум и институт по управлению. Я в это время работал зам. директора на Нытвинском предприятии. Мне это очень помогло, так как я свои знания применял на этом предприятии. Применять знания, которые получаешь, вдвойне удобно, и отдача вдвойне получается. Ты практикуешься, развиваешься, ставишь новые цели. Поэтому молодежи надо стараться учиться, если зрение позволяет, как можно раньше выучиться, получить образование, чтобы  получить профессию, которая в последствие могла бы пригодиться.

В 2009 году в январе я закончил Курский региональный финансовый экономический институт по менеджменту. В 36 лет я получил диплом, и тут же было предложение возглавить предприятие,  пойти директором. Так уж все совпало.

– Наверное, вначале вам психологически было сложно на директорской должности?

- Да, поначалу все было новое, и интересно и очень сложно. Много было по первости и ошибок, по незнанию, по неопытности. Очень много общался с другими директорами предприятий и консультировался. Да, очень много пришлось  за это время пройти препятствий, и опыта очень много за это время получил. Опыт бесценный. Так как предприятие на сегодняшний день все-таки работает с прибылью.

– А как вы считаете, кто должен руководить  ВОСовскими предприятиями? Зрячий специалист, или незрячий, или это вообще не играет большого значения?

- Мое мнение - должен быть руководитель, у которого всё-таки есть остаточное зрение.  Потому что отношение у таких руководителей к сохранению предприятия все-таки другое. Они больше переживают за это предприятие, больше стараются для него сделать, понимая, что это единственное предприятие, где они могут работать. А, значит, должны на 110, на 120 процентов выкладываться. У зрячего человека все-таки выбор больше.  Лично мое мнение такое, что руководитель с инвалидностью, с группой испытывает к предприятию более трепетное отношение.

– Вот вы видите молодых рабочих, молодых людей, которые к вам приходят. Какие настроения у них преобладают? Иждивенческие? Или все-таки им хочется работать, как-то реализоваться в профессии?

- Разная молодежь приходит. Кто-то приходит чему-то учиться, к чему-то стремиться и соглашается на небольшую зарплату - их это устраивает. Приходят и такие, -  нет никаких инициатив и желания, - но они хотят всё и сразу. Все-таки у молодежи на сегодняшний день очень высокие требования. Я считаю, если они хотят стать руководителем предприятия, они должны пройти его изнутри. То есть, знать все нюансы. И так как я работал в станочниках по металлообработке, я знаю все техпроцессы, и сегодня развивать металлообработку очень легко. Я  прошел все ступеньки, на всех уровнях, все проблемы предприятий ВОС знаю.

Вот приходит юрист - образование высшее. И сразу просит зарплату 15 000, не имея никакого опыта работы. Ну, снизь планку, поработай на 8, на 10 тысяч. Тебя увидят, оценят, практика будет, и добьешься ты своего. А вот так, чтобы сразу же просить высокую зарплату, я считаю, что это неправильно. Нужно какие-то ступени пройти, чтобы был опыт. Но, опять же, это мое личное мнение.

– Сколько на вашем предприятии работало в прежние времена незрячих людей?

Бородилин: - В 80-е годы работало, если не ошибаюсь, приблизительно 500 человек. Площадь предприятие была порядка 12 000 квадратных метров, это только здесь, на улице Краснова 24. Были еще площадки на улице Советской. К 2009 году у нас остался один корпус производственный, 6000 квадратных метров.  Это четырехэтажное панельное здание, на котором с 2009 года работало примерно 75-80  человек. На сегодняшний день столько человек и работает. Но объемы производства за это время серьезно увеличились. То есть, тем же количеством людей нам удалось очень серьезно увеличить объемы, выработка по итогам 2012 года составила 58 с половиной тысяч рублей на  человека в месяц.

– Наверное, оборотная сторона таких успехов – это то, что многие незрячие люди сидят дома невостребованные.

- Да, проблема есть. Нужно развивать высокорентабельное производство. Новые технологии, новые процессы.  Нужно подыскивать продукцию, где возможно применение труда инвалидов. Рынок очень жёсткий. На рынке никого не волнует, чьими руками это сделано.

–  А от чего, как вы полагаете, зависит будущее ВОСовских предприятий? Успешное будущее.

- Нужно ставить для себя очень высокие планки, брать продукцию для изготовления более сложную, так как она и более рентабельная. Работать по кооперации предприятиям между собой гораздо плотнее.

- Вы имеете в виду кооперацию ВОСсовских предприятий?

- Да, конечно,  я в первую очередь имею в виду кооперацию между ВОСовскими предприятиями.

На сегодняшний день кооперация у нас между предприятиями, я бы сказал, практически не работает. Хотя за счет этого могли бы работать и не поддерживать конкурентов, а поддерживать свои предприятия. Мое мнение, что предприятиям нужно держаться друг за друга, выяснять, какие они делают закупки. К примеру, каждое предприятие закупает спецодежду. Давайте мы просчитаем, сколько этих средств предприятие ежегодно тратит. Если у нас какое-то предприятие работает в этом направлении по пошиву спецодежды, давайте мы ему отдадим эти объемы, пусть они просчитают. Если себестоимость высокая, значит необходимо приобрести этому предприятию оборудование. Когда мы будем друг за друга держаться, будем делать совместные проекты, мы тяжелые времена переживем, и будем успешно развиваться в будущем.

И у нас по Пермскому краю между предприятиями можно в разы увеличить кооперацию между собой. Надо просто директорам сесть и решить: что да, мы это делаем. И мы подписываемся под этими проектами, и если взялись, то должны выполнить требования. Если договорились, что оплата должна быть в такие-то сроки, то она должна быть.

Мы своим предприятиям не можем не платить вовремя. Ничего мол страшного, если оно работает более успешно, может потерпеть. Такого быть не должно. То есть должно быть всё прописано, все условия должны выполняться. Такое моё мнение.

– То есть, вы как директор с большим бы удовольствием работали именно с ВОСовскими предприятиями?

- По некоторым позициям да. На сегодняшний день мы готовы поставлять нашу продукцию на наши ВОСовские предприятия, но они у нас ее не берут. И заявки на них не делают. Также мы готовы работать и по закупке материалов на наших ВОСовских предприятиях, покупать услуги в наших ВОСовских предприятиях. Но мы считаем себестоимость как-то однобоко. То есть,  если на рынке цена такая, то мы почему-то считаем, что ее можно увеличивать в разы, и пытаться предложить такую цену. Соответственно, должны быть честные цены.

 Должно быть честное партнерство, и тогда у нас будет перспектива по кооперации между предприятиями.

– ВОСовские структуры помогают вам и вашим сотрудникам в учебе, повышении квалификации?

- Если бы не помогали, то, наверное, я бы с экспедитора не вырос до замдиректора на Нытвинском предприятии. Приглашали нас на курсы повышения квалификации. Были различные гранты поддержки коммерческих директоров.

– Городские власти как-то помогают вашему предприятию? Может быть, со сбытом?

- У нас в Пермском крае ситуация по реализации поддержки предприятий практически нулевая. Если в соседних регионах, в Удмуртии, в Екатеринбурге, очень серьезная поддержка по созданию, сохранению рабочих мест. А в Екатеринбурге ежегодно выделаются средства на перевооружение предприятий, то в Перми  за четыре года не было ни одной программы по поддержке предприятий. На сегодняшний день некоторые подвижки в этом плане есть. Председатель Пермской краевой организации, Николай Александрович Бухавцев этим занимается. Надеемся, что все-таки Пермь у нас выйдет из такого застоя.  И смотря на ту же Удмуртию, которая является дотационным регионом, но поддерживает свои предприятия очень серьезно, у нас так же будет поддержка предприятий от наших региональных властей.

 

После разговора с руководителем  предприятия я решил пообщаться с одним из его рядовых сотрудников.  Ведь из директорского кабинета многое видится несколько иначе, чем  из-за рабочего станка или верстака. Итак, знакомьтесь: Алексей Иванович Старцев, кстати, тёзка директора. Он рабочий ООО «ПАРМАУПАК». По специальности  прессовщик макулатуры.

 

– Алексей Иванович, расскажите, пожалуйста, о себе.

- Я учился в школе-интернате для слабовидящих детей. После школы пошел на отработку, так здесь и остался.

– Когда вы учились в интернате, система ВОС как-то вас ориентировала по поводу профессионального будущего? Думали, чем займетесь?

- Нет, такого не было.

– Сейчас вы работаете на предприятии, насколько вы чувствуете себя защищенным? Что дает вам предприятие?

- По крайней мере, работу дает. Но работы мало, потому что заказов мало.

– Как вы думаете со своей позиции  - рабочего человека, с чем это связано? Что нужно для того, чтобы предприятие более успешно работало?

- Заказы искать. Заказы, заказы, заказы. Будет работа – зарплата будет. А заказов мало.

– Как вы считаете, новый директор - ваш тезка - он на предприятии улучшил состояние?

 - У него больше металл идет. Он сделал лазерный участок. Может и прав, когда говорит, что картонажка нерентабельна. Конечно, конкуренция большая. Раньше мы для Свердловска делали коробки. Оборудование у нас старое, у нас самый старый станок 1892 года. Он до сих пор работает. Германский.

 – Он, наверное, не такой производительный, как современные?

Старцев: - Работает. Потихоньку, но работает. Сейчас есть новые станки, а не покупают.

- На вашей памяти директора менялись. Вы ощущали, что вот этот директор пришёл, и сразу жизнь стала лучше? Или большой разницы вы не чувствуете на своём месте по зарплате по всему?

- Ну были времена, когда у меня тоже 15 тысяч рублей в месяц выходило. Это 2008-й год. По тем ценам. Потом смена директоров. И сейчас 15 тысяч выходит. Есть разница?

– Какая-то есть еще в городе альтернативная работа для вас?

- Если по моей профессии, то прессовщику можно найти работу. Я работал уже на базе вторсырья.

– А насколько охотно предприниматели берут людей с ограниченными возможностями?

- Это был 2005-й год, в принципе, меня брали свободно. И зарплата там была в два раза больше, чем здесь.

– Что вас удерживает на предприятии?

- Стаж, я уже здесь работаю 24 года.

– А коллектив? Друзья, наверное?

- Ну, да. Есть знакомые…

– Физически у вас труд тяжелый?

- Считайте сами: одна кипа по 200 килограмм идет.

– А сколько в Советское время у вас работало на предприятии людей?

- 1200 человек.

– Раньше лучше было?

- Конечно. Я с 89 года здесь работаю. Заказов было много, а работали в две смены.

– И потом кризис, наверное, сильно ударил?

 - Была продажа через Москву предприятия, цеха. Мы писали в Москву, что нецелесообразна продажа предприятия, цеха. Нам ответили – это не ваше дело.

 – ВОСовские структуры как-то вам помогают?

– У меня жена выучилась на массажиста в  городе. С ноября месяца она работает массажистом.

– Есть мечты, жизненные планы? Что бы хотелось изменить, если бы была возможность?

- Не знаю, поживем – увидим. Мечты – мечтами, но жизнь – то, она реальная. Как говорится, по доходу и расход.

– А кем хотели быть, когда в школе учились? Какие были планы? Учителя, наверное, с вами разговаривали на эту тему?

- Когда я сюда устраивался на работу, мне учительница сказала: – Ты лодырь, ты работать не сможешь. А я вот до сих пор работаю.

– А что читаете или слушаете?

- По брайлю я не умею читать. Я так, по-печатному читаю. Но очень редко, сейчас некогда читать.

– То есть, только работа в основном?

- Да, работа, работа, работа. Дом – работа. Работа – дом.