К ЮБИЛЕЮ ВОС
КОЛЛЕГИ
Это вторая часть материала о людях, которые долгие годы верой и правдой служили ВОС и оставили о себе добрую память. Первая часть опубликована в предыдущем номере.
Журналист «НЖ» Валентина Кириллова беседует с Почётным членом ВОС, членом Совета ветеранов при Центральном правлении Анной Павловной Язвиной. Она тридцать лет руководила производственной деятельностью Общества слепых. Оставив работу, продолжает интересоваться его проблемами. Более того, считает своим долгом рассказать о том, как это было тогда.
Анна Павловна сама выбирала кандидатов для беседы. И сразу назвала те качества, на которые она хотела бы обратить внимание. Это порядочность, честность, умение выкладываться на работе, добиваться решения тех вопросов, за которые несёшь ответственность по должности. Её симпатии на стороне активных, неравнодушных, напористых личностей.
Дорош
— Анна Павловна, как бы Вы представили Дениса Петровича Дороша нашим читателям?
—Это сильный человек с твёрдым характером. По деловым качествам на современном лексиконе его можно назвать успешным топ-менеджером, то есть управленцем высшего звена. С 1959 по 1986 годы он был первым заместителем председателя ЦП ВОС Б. Зимина. Отвечал за очень сложную сферу. Это капитальное строительство, финансы, труд и заработная плата. Всё, что строилось в ВОС, а это производственные корпуса, учреждения культуры, жилые дома, проходило через его труд и сердце. Работал в тесном контакте с Госпланом. По существовавшим тогда законам, лимиты на проектирование и строительство определялись Госпланом, и каждый год приходилось их защищать. Денис Петрович внимательно изучал заявки с мест, анализировал их с точки зрения реальной потребности. Всё обосновывал настолько, что ему трудно было отказать. Власти шли навстречу. И в отдельные годы в ВОС сдавали в эксплуатацию более 300 тысяч квадратных метров производственных площадей и около 400 тысяч квадратных метров жилья. Причём производственное строительство не опережало жилищное, а практически шло в ногу. Это очень важный момент, поскольку сразу же формировалась инфраструктура.
— Анна Павловна, известно, что до переезда в Москву Денис Петрович работал в Свердловске. Был заместителем, а потом и председателем правления. За какие заслуги его взяли в центральный аппарат?
—Он чувствовал время, поддерживал прогрессивные тенденции. Мы тогда занимались кооперацией. Проводили совещания, рассказывали, что и как надо делать. Дороша не нужно было убеждать в необходимости установления кооперированных связей с госзаводами. Она сразу понял, что это верный путь для развития производства, и первым в системе начал на свердловских предприятиях выпуск автопроводов. Известен факт, когда для решения вопросов своей организации он дошёл даже до первого секретаря Свердловского обкома КПСС Бориса Николаевича Ельцина, который впоследствии стал Президентом страны. Не каждому восовскому руководителю удавалось пробиться в кабинет столь большого начальника. Естественно, эти деловые качества Дороша не остались незамеченными.
— Денис Петрович — фронтовик, участник Великой Отечественной войны. В боях за родину потерял зрение. Пережил много страданий, видел смерть, боролся за своё возвращение в строй. Видимо, его напористость из тех времён, когда от каждого шага человека, от каждого его вдоха зависела и его собственная жизнь, и жизнь всей страны. Как Вы считаете?
—Я считаю, что эти качества даются Богом. А потом они проявляются в поступках. Биография Дороша типична для советского человека. Окончил Одесский педагогический институт, работал завучем в школе на Украине. В 1939 году был призван в армию в пограничные войска Ленинградского округа. Здесь и встретил войну. Находился в особом отряде первой погранзаставы. Держал линию обороны всего в 500 метрах от немцев. Знал, что такое блокада. В одном из интервью он рассказывал, что по просьбе друга пошёл навестить его семью, проживавшую в блокадном городе. Застал ужасную картину. Жена друга и его дочь были истощены. Они не имели сил даже похоронить бабушку, умершую четыре дня назад. Во дворе трупы лежали штабелями. Денис Петрович, конечно, помог всё сделать по человеческим законам. Но страх перед неотвратимостью разрушения остался в душе…
— И, возможно, в качестве противостояния вызвал в нём созидательную энергию, когда на пепелище хочется не плакать, а восстанавливать разрушенное. Ведь всю последующую жизнь Денис Петрович занимался строительством.
—Да, это так.
— Анна Павловна, вклад Дороша в общее дело оценён наградами. За ратные подвиги у него два ордена Великой Отечественной войны Iи IIстепеней, медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», а за труд — орден «Знак Почёта», Почётная грамота Верховного Совета РСФР, юбилейные медали. Дело, конечно, не только в орденах и медалях, но и в благодарной памяти потомков. Для него это было очень важно, он жил с надеждой, что всё, сделанное его поколением, умножит славу ВОС. И очень переживал, когда в 90-е годы многое было разрушено. Однако его созидательная суть не могла смириться с этим. И уже будучи на пенсии, являясь членом Совета ветеранов, вместе с Вами и Б. Зиминым посчитал необходимым участвовать в восстановлении музея истории Общества слепых для её объективного отражения. Как Вы это прокомментируете?
—Это очень мужественный и ответственный шаг!
— Анна Павловна, по делам службы мне приходилось несколько раз встречаться с Денисом Петровичем. Помню, он ходил медленно, слегка откинув голову назад. От него шла позитивная энергетика, ощущение надёжности. Не случайно многие называли его символом стабильности Общества. Чем это можно объяснить?
—Наверное, всё дело в его характере — спокойном, ровном. Он не позволял себе спонтанно выплёскивать эмоции. Никогда никого не ругал прилюдно. Не предавал и не продавал. Если был кем-то недоволен, вызывал в кабинет и наедине высказывал замечание. Не слушал сплетен, наговоров. В нём не было ни злости, ни мстительности. Его коллеги были его друзьями, однако панибратских отношений не признавал, держал дистанцию. Люди чувствовали, что Дорош — человек справедливый. Всё это вместе взятое и создавало ощущение стабильности. Важно и то, что с женой Ритой Степановной они прожили в любви и согласии многие годы. Денис Петрович всегда был для неё опорой. Вот таким он и остался в памяти. Надёжным, справедливым во всех своих поступках, достойным примером служения ВОС.
Рейфман
Михаил Вениаминович Рейфман был главным инженером Московского областного правления ВОС, а до этого — директором одного из подмосковных УПП. Рассказывая о нём, Анна Павловна постоянно сетовала на то, что в своё время, общаясь с ним, не интересовалась подробностями его биографии. Знает, что в годы Великой Отечественной войны он работал на одном из заводов, выпускавших снаряды для фронта, ему дали бронь как ценному специалисту. В конце 40-х — начале 50-х годов пришёл в систему ВОС. А вот о том, почему и как это произошло, даже спросить не у кого. Единственная его дочь живёт во Франции. Других близких родственников нет в живых. Бывшие сослуживцы тоже уже многое подзабыли. Но думается, что даже те фрагменты, которые получились в ходе нашей беседы, ответят на вопрос: почему мы до сих пор добрым словом вспоминаем этого человека?
— Анна Павловна, действительно, почему?
—Да потому, что он был большой профессионал и патриот ВОС!
— Какими конкретными фактами Вы могли бы подтвердить это?
—Успешность деятельности Общества слепых в целом определялась во многом тем, как работали правления и подведомственные им учебно-производственные предприятия, а также другие учреждения. Именно они делали погоду, выполняя решения центра. И, конечно, в регионах были свои лидеры, которые вели за собой остальных. На них мы и опирались. По моему мнению, достойное место в их ряду занимает Рейфман. Московское областное правление было первым, которое, начиная с 1957 года, активно занималось перестройкой всех своих предприятий. Не надо путать с горбачёвской перестройкой, носившей политический характер. В данном случае это слово имеет вполне конкретный смысл, отражённый в его корне «строить». Переход на новые изделия по кооперации с госпромышленностью сопровождался созданием новых участков, строительством новых производственных корпусов, внедрением новых технологических процессов. Эта работа относилась к компетенции главного инженера. Михаил Вениаминович был грамотным специалистом, прекрасным организатором, обладал, как сейчас говорят, креативным мышлением, умел смотреть вперёд. Он поддерживал тесную связь с производственным управлением ЦП ВОС и не просто выполнял указания, а действовал с инициативой. В области был подобран хороший состав директоров и главных инженеров предприятий, которые работали на совесть, в интересах Общества слепых. Заслуга Михаила Вениаминовича и в том, что он ввёл в практику выездные научно-практические конференции, которые проводились раз в месяц поочерёдно на каждом УПП с обязательным участием представителей всех других предприятий области. На них шёл обмен опытом по организации производственного процесса в условиях перехода на новую продукцию. Предварительно осматривали цеха базового предприятия, затем высказывали замечания, определяли оптимальный вариант выполнения той или иной операции. Конечно, продукция у всех была разная, но много однотипного существовало в штамповке, сверловке и прочих работах. Экспериментатор по натуре, на подмосковных предприятиях он отрабатывал то, что потом внедрялось в системе ВОС. Мы тогда расширяли выпуск изделий по кооперации, и опыт Рейфмана был бесценен. Тем более, что он помогал другим и специалистами, и документацией. Кстати, он первым начал внедрять электронику.
— Расскажите о его участии в работе по рациональному качественному трудоустройству слепых.
— Ветераны наверняка помнят такое название — «Справочная таблица ЦИЭТИНа по рациональному качественному трудоустройству незрячих». В 70-е годы прошлого века она повсеместно внедрялась на наших предприятиях и обязывала руководителей предоставлять незрячему человеку работу в соответствии с медицинскими показаниями. Это был уникальный пример заботы о здоровье инвалидов по зрению в условиях производства. Общее руководство этой деятельностью осуществляла доктор медицинских наук, профессор Елена Соломоновна Либман, а в формировании и утверждении показателей Таблицы принимали активное участие как представители Центрального правления, так и местных, в том числе и Рейфман. Он внёс много ценных предложений, замечаний. К тому же, как сейчас говорят, пилотный проект ЦИЭТИНа отрабатывался на предприятиях Московского областного правления, и производственной его частью руководил именно Михаил Вениаминович.
— Анна Павловна, Вы говорите, что Рейфман считался высококлассным специалистом. Бесспорно, его опытом интересовались и другие. Он сам чувствовал это, что-то предпринимал для того, чтобы передать свои знания коллегам?
— Михаил Вениаминович — феноменальный трудоголик и фанатик своего дела. У него практически не было свободного времени. Он не сидел в кабинете. Постоянно ездил по городам и весям области, изучал, подсказывал, реформировал. А вечерами писал брошюры по организации производства как руководство для инженеров и технологов. Издано 8 брошюр авторских и 5 в соавторстве с другими специалистами. У него не было ни отпусков, ни выходных. Приедет в санаторий, все на процедурах, а он — за работой. Кроме того, он читал лекции в Институте повышения квалификации, который тогда находился в Быково. Некоторые ему завидовали и порой поговаривали, что Рейфман не упускает возможности подзаработать. Однажды я предложила такому критикану самому почитать лекции, даже договорилась с руководством института об этом. Он попробовал пару раз, а потом отказался — уж слишком хлопотно, подготовка отнимает много времени и сил, затраты деньгами не окупаются. А для Рейфмана первичным был не заработок, а та польза, которую он приносит людям. Я нередко просила его не перегружаться. Но он не слушал… А умер скоропостижно. Мы договорились встретиться на углу Ленинского проспекта, около магазина «Ткани», чтобы вместе с представителем Госплана ехать на совещание в Быково. Михаил Вениаминович успел только завернуть за угол. И упал. Внезапно остановилось сердце. Он год не дожил до своего семидесятилетия. Это был 1983 год.
Ермошин
— Анна Павловна, а какое главное качество Анатолия Михайловича Ермошина?
— До последнего времени я не знала причину потери зрения Анатолием Михайловичем Ермошиным. И только после его смерти жена рассказала мне, что это произошло во время испытания нового топлива для самолётов на аэродроме Вольского лётного училища, курсантом которого был Анатолий Михайлович. Тогда учебный самолёт взорвался, и стоявший неподалёку Ермошин получил лучевые ожоги. С него взяли подписку о неразглашении, и он хранил тайну всю жизнь. Это я к тому, что главные черты характера этого человека — удивительная порядочность, умение держать слово, ответственность. Они проявлялись буквально в каждом его поступке. В одной из песен есть такие строки: «жила бы страна родная, и нету других забот». Это и про Анатолия Михайловича.
— Как сложилась его жизнь после того несчастного случая?
— Она неразрывно связана с ВОС. С 1965 года он — рабочий Ульяновского УПП. Затем — руководитель оргмассового отдела правления.
— Вам приходилось лично с ним встречаться. Каковы Ваши впечатления?
— Я поближе узнала этого человека в 70-е годы прошлого века. Очередной пленум ЦП ВОС тогда проходил в Ульяновске, Борис Владимирович Зимин, пользуясь случаем пребывания в этом городе особой славы, поручил мне и Ермошину закупить сувениры ленинской тематики, которые мы будем вручать иностранным гостям Общества. Напомнил, чтоб мы обязательно выписывали чеки, которые оплатит Лученков — тогдашний председатель Ульяновского правления, а ЦП ВОС потом вернёт деньги. Мы с Анатолием Михайловичем, уставшие и довольные, набрали несколько коробок праздничных подарков и с чувством выполненного долга разъехались по своим делам. А через некоторое время я получаю от Ермошина письмо, в котором он сообщает, что уже не работает в системе ВОС, уволился, поскольку почувствовал себя виноватым перед Зиминым за то, что не выполнил его поручения. Оказывается, Лученков не стал оплачивать чеки, и Анатолий Михайлович посчитал нужным уйти. Два года, с 1974-го по 1976-й, он работал заместителем начальника планового отдела государственного проектного института. Потом в этом вопросе разобрались. Да и Анатолий Михайлович через пару лет вернулся на УПП сначала мастером, потом — начальником цеха. Но сам факт его реакции на ситуацию потрясает! Много ли найдётся людей, способных на такой поступок?
— Анна Павловна, в течение жизни Анатолию Михайловичу пришлось несколько раз менять место жительства. С чем это связано?
— Он подвижник по духу. И этим всё сказано. Анатолий Михайлович был уже успешным специалистом в Ульяновске, когда его по приглашению Б. Зимина перевели в Вологду с намерением рекомендовать на должность председателя правления. Узнав об этом, я очень удивилась. Вологодская областная организация действительно находилась тогда в плачевном состоянии буквально по всем направлениям работы. И, бесспорно, нужно было исправлять положение. Но мне было жаль Ермошина. Говорю Борису Владимировичу: «Что Вы делаете? Конечно, он хороший производственник, но зачем же ему этот крест неслыханный? Там же всё развалено». А он спокойно в ответ: «Анатолий Михайлович дал согласие». — «Он знает положение дел?» — «Да, я его посылал туда». И действительно, за короткое время Ермошин перестроил производство вологодского предприятия, связался с новгородским электрозаводом, взял там изделия для кооперации. Что касается Череповецкого УПП, то с помощью Центрального правления освоил там выпуск новой продукции — машинок для скоросшивателей.
Спустя много-много лет, когда я уже не работала в Обществе, неожиданно узнаю, что уже новый президент ВОС, А. Неумывакин, зная деловые и человеческие качества А. Ермошина, перевёл его из Вологды в подмосковную Купавну директором школы собак-проводников. Это были 90-е годы, когда все финансовые вопросы решались с потом и кровью, когда сметы на ремонт и строительство не утверждали, когда тратилось много нервов на взаимоотношения с чиновниками. В этих невероятно трудных условиях Ермошин привёл школу в достойное состояние. Он ушёл на пенсию, когда уже нельзя было не уйти, потому что плохо себя чувствовал, и его уже разъедала изнутри та страшная болезнь, от которой он умер. А к сыну-врачу обратился слишком поздно. Поистине человек сгорел на работе.
Рассказ Анны Павловны я бы хотела дополнить своими воспоминаниями. В советские времена я ездила в командировку в Ульяновск, собирала информацию к очередному юбилею В.И. Ленина, искала людей с революционной родословной. Анатолий Михайлович Ермошин, тогда начальник оргмассового отдела правления, сам вызвался рассказать о себе.
Он родился в селе Нагаткино под Ульяновском, в котором его дед и дяди устанавливали Советскую власть. Он пригласил меня домой, попросил свою маму, Анастасию Павловну, показать фотографии и документы тех лет. Она сохранила в семейном архиве газету «Пролетарий» от 10 октября 1905 года, в которой была опубликована заметка о восстании крестьян села Нагаткино, выведенных из терпения побоями, нахальством, издевательствами местного помещика. И, в конце концов, они сожгли его дом. Приехавшие жандармы забрали зачинщиков — отца и двух братьев Елиных, а также Василия Шейкина. Анатолий Михайлович объяснил, что Ермошины — это третье поколение Елиных. И он лично гордится своими революционными корнями.
Вспоминая эту заметку и свою встречу с Ермошиным, сопоставляя всё это с рассказом Анны Павловны, я понимаю, откуда в Анатолии Михайловиче этот подвижнический дух. Он в его генетическом коде, передан в наследство предками, которые «живота не жалели» ради общего дела. Можно по-разному относиться к событиям вековой давности. Но мы сейчас обсуждаем не их, а тот выбор, который, исходя из состояния своей души, делает человек в трудной ситуации. Ермошин — из категории таких вот подвижников, для которых общественные интересы всегда выше личных. К сожалению, в наше нынешнее прагматичное время мы стали стесняться этого качества. Но ведь без подвижников стране не выжить. Спасибо Анне Павловне за то, что своим рассказом об Анатолии Михайловиче Ермошине она напомнила об этом. А читателям журнала напоминаем о том, что мы не ставили перед собой цель написать подробную биографию названных в материале ветеранов ВОС. Это, скорее, оценки нашей памяти с точки зрения их значимости в истории Общества слепых.
А вот резюме от А. Язвиной: «В данной публикации мы рассказали только о четырёх ветеранах. Но тех, кто создавал авторитет Общества слепых, совершенствовал его индустриальное производство, гораздо больше. Среди них и председатели правлений, и директора УПП, и рядовые сотрудники. Всех не перечислить. И всё-таки несколько имён нельзя не назвать. Это Н. Лапчинский — директор Дмитровского УПП, Л. Хорошанский — директор Курского УПП, А. Кашин — директор Московского УПП № 6, член ревизионной комиссии при ЦП ВОС, А. Бойцов — председатель Владимирского правления, С. Жданов — директор Арзамасского УПП, А. Патока — председатель Пермского правления, М. Шульга — председатель Ростовского правления и многие другие.
ВНИМАНИЕ: КОНКУРС!
В апреле 2015 года будет широко отмечаться девяностолетие Всероссийского общества слепых, а на год раньше аналогичный юбилей подытожит деятельность журнала «Наша жизнь». По традиции двум знаменательным датам посвящается очередной творческий конкурс. Хочется напомнить, что в предыдущем подобном состязании наши активные читатели определили трёх самых интересных и плодовитых авторов минувшей «пятилетки». Наибольшее количество голосов тогда набрали: Нина Зайцева из Красноярска, Артур Сапров из Уфы и Хамзат Цуров из Астрахани. На этот раз, кроме трёх лучших общественных корреспондентов, независимо от возраста, жанровых пристрастий и объёма публикаций, специальную премию получит и талантливый публицист не старше тридцати лет, который лишь недавно дебютировал.
Надеемся, что наши эрудированные и внимательные подписчики снова дружно примут участие в объективных выборах самых достойных кандидатов на награды. Аргументированные отзывы в произвольной форме можно направлять на электронный или почтовый адрес «НЖ». Желательно, чтобы в них присутствовал анализ творчества незаурядных авторов или описание достоинств понравившихся произведений, а кроме того, конструктивные предложения по развитию издания, его содержанию и оформлению. Самые глубокие или оригинальные оценки обязательно появятся на страницах журнала. Присылайте нам статьи, эссе, очерки или просто размышления, посвящённые роли СМИ ВОС в судьбах отдельных людей или целых коллективов инвалидов по зрению. Качественные работы на данную тему тоже будут отмечены и опубликованы.
Разумеется, среди зрячих поклонников журнала есть интересные репортёры, очеркисты и литературоведы. Нас часто выручают сотрудники региональных правлений и библиотекари, но всё-таки главной опорой редакции являются пишущие инвалиды по зрению. Особого восхищения заслуживают виртуозные универсалы, создающие маленькие шедевры в различных жанрах. Несомненно, такими «гвардейцами живого слова» являются Леонид Смелков из Глазова, Леонид Авксентьев из Петрозаводска и Рифкат Гардиев из Чистополя. Им под стать подлинные мастера стихосложения Александр Смогул из Москвы, Виктор Черкасов из Махачкалы и Геннадий Калинкин из Волжска. К сожалению, реже, чем хотелось бы, публикуются Александр Гахов из Черняховска, Николай Мазанов из Волгограда и Анатолий Кобзев из Красноярска. Как известно, все они являются членами различных творческих союзов, лауреатами престижных премий, в том числе международных, или победителями общероссийских конкурсов и турниров поэтов. С вдумчивыми и самобытными прозаиками дело обстоит похуже, впрочем, сразу вспоминаются рассказы Владимира Подаруева из Кургана, Станислава Прошутинского из Карелии и Владимира Рогожкина из Пензы, а также художественные произведения москвича Евгения Терёшкина, курянина Ивана Холявченко и ставропольца Дмитрия Гостищева.
Радует, что с «НЖ» сотрудничают главные редакторы: звукового журнала «Диалог» — Александр Лапшин и «Радио ВОС» — Олег Шевкун, а также директор издательско-полиграфического объединения «Чтение» ВОС из Санкт-Петербурга Олег Пилюгин. Научно-педагогическую и ветеранскую элиту в редакционной коллегии представляют Венера Денискина и Алексей Шкляев, а челябинский академик Игорь Вишев, который тоже предоставлял нам свои путевые записки, известен во всём философском мире. Татьяна и Андрей Усачёвы из Волоколамска, Геннадий Глухов из Ельца и Анатолий Масенко из Кисловодска знакомят наших читателей с зарубежьем, в том числе и с помощью переводных материалов. Самобытное дарование демонстрируют Василий Лиманский из Белгорода, Людмила Карху из Кировска Мурманской области и Татьяна Расулова из Неи Костромской области. Приятно удивляет трудолюбие слепоглухих корреспондентов и, прежде всего, пермяка Владимира Рачкина и его тёзки Елфимова из Новосибирска, которые вопреки недугам продолжают вести доверительные разговоры с читателями, а деятель европейского масштаба Сергей Сироткин умело координирует их усилия.
Несмотря на естественные «трудности роста», вершины профессионализма довольно успешно штурмуют совсем молодые, но быстро прогрессирующие столичные журналисты Елена Федосеева и Максим Петров, а ещё житель Казани Артём Каменщиков. В последнее время к ним присоединились очень перспективные девушки: Анастасия Павлюченкова из Твери, Полина Кучма из Кургана и Оксана Пахомова из подмосковного Малино.
Следует подчеркнуть, что в различных рубриках печатались статьи, заметки, письма и стихотворения из Казахстана, Украины и Республики Беларусь, а ещё из Чехии, Сербии и Германии. В редакционной почте регулярно появляются весточки из Якутской, Чеченской и Чувашской республиканских организациях ВОС. В последнее время корреспондентская работа активизировалась в Бурятии, Мордовии и даже Калмыкии.
В нашей мощной авторской когорте почётное место занимают руководители региональных правлений. Завидную заинтересованность в проблемах периодической печати для незрячих проявляют дальневосточники и сибиряки, в частности, председатели Приморской, Хабаровской и Забайкальской краевых организаций, соответственно, Дмитрий Поташёв, Елена Зенкина и Нина Фалилеева. С ними в активности могут потягаться их коллеги Владимир Титов из Амурской, Галина Катрук из Иркутской и Валерий Ярусов из Хакаской РО ВОС. Все они нередко напрямую общаются с редакцией, благо современные средства связи этому способствуют, а значительная разница во времени делу не помеха.
Под актуальными сообщениями с мест частенько оставляют свои автографы целеустремлённая архангелогородка Надежда Нельзикова, деятельный калининградец Анатолий Башкин и опытнейший ярославец Александр Осипов. Полезной информацией щедро и постоянно делятся Анатолий Митюхин из Удмуртии, Дмитрий Андреев из Костромы и Марина Пронина из Рязани.
Важные сведения о повседневных заботах и свершениях маломобильных граждан нашей страны оперативно предоставляют многие члены Центрального правления Всероссийского общества слепых, в том числе признанные лидеры Челябинской, Тюменской и Свердловской организаций. Общительные уралочки — Татьяна Савицкая, Галина Тунгусова и Мавзиля Юдина — стараются стимулировать развитие интеллектуальной и творческой составляющей провинциальных кадров. Не уступают им и бравые мужчины из Европейской части России: Владимир Федорин из Татарстана, Юрий Третьяк из Краснодара и Александр Трегуб из Твери. Впрочем, этот перечень далеко не полный. Его можно продолжать достаточно долго, но приходится ограничиться лишь наиболее яркими примерами. Интересно, что фотопортреты львиной доли упомянутых руководителей региональных правлений украшали обложки крупношрифтового издания, по сути, являясь его эксклюзивным «лицом». Несомненно, в конкурсе журналистского и литературного мастерства есть кому участвовать, а значит, будет из кого выбирать самых достойных!
ТЬМА ВЕКОВ
Жемчужина Востока
Как часто журналисты, описывая жизнь слепых, добившихся значительных успехов, позволяют себе пользоваться непроверенными сведениями! Возможно, они делают это для того, чтобы произвести наибольший эффект на читателей, прежде не имевших представления о незрячих, выставить их в более выигрышном свете. Порой это делается просто ради красного словца. Готовя эту статью, я обнаружил на сайте «Независимой газеты» такие строки, написанные Ольгой Батлер: «Став главой министерства внутренних дел в правительстве Тони Блэра, Дэвид Бланкетт создал исторический прецедент — до него ни в одной стране не было слепых мужчин или женщин, добравшихся до таких вершин». Автор, вероятно, в погоне за эффектной фразой не потрудилась хотя бы поверхностно изучить данный вопрос, иначе она без труда могла бы отыскать сведения о Таха Хусейне, который за полвека до описываемых событий, будучи совершенно незрячим, стал министром в правительстве Египта. К сожалению, в нашей стране имя Таха Хусейна, одного из наиболее влиятельных египетских интеллектуалов XX века, писателя, литературоведа и историка, известно очень немногим. Предлагаю хотя бы отчасти восполнить этот досадный пробел.
Таха Хусейн родился 14 ноября 1889 года в деревне Килу, недалеко от провинциального центра Магага в Верхнем Египте, на берегу Нила. Его отец, Хусейн Али, работал мелким служащим в компании по производству сахара и относился к числу людей среднего достатка. Он был дважды женат. От первого брака у него было двое, а от второго — одиннадцать детей. По утверждению Муниса Хусейна, сына Таха Хусейна, его дед прожил 101 год.
Таха был седьмым ребёнком и пятым сыном среди одиннадцати мальчиков и рос в обыкновенной мелкобуржуазной семье с патриархальными традициями. В возрасте трёх лет он потерял зрение. Когда ему исполнилось 9 лет, родители отдали его в куттаб — кораническую школу начальной ступени, где он наизусть выучил Священную Книгу. Трудно сказать, когда появился у Таха Хусейна литературный талант, но стремление к знаниям, их совершенствованию, поиск нового обнаружились в раннем детстве и воплотились в его творчестве.
Сильное впечатление на маленького Таха оказало устное народное творчество: он любил слушать песни, рассказы, истории. Окончив школу в 1902 году, Таха Хусейн поступил в исламский университет аль-Азхар в Каире. Здесь он изучил весь комплекс средневековой исламской науки: «фикх» (мусульманское право), религиозную догматику, арабскую грамматику и логику. Учился Таха хорошо, но вскоре, столкнувшись с грубостью и невежеством шейхов, отвратительными отношениями между преподавателями и студентами, он стал критически относиться к аль-Азхару. Тогда в стенах оплота исламского богословия уже чувствовался ветер перемен. Позднее Таха Хусейн так охарактеризует этот период своей жизни: «Новое время требовало нового мышления. Традиционные исламские нормы и установки не в состоянии были полностью удовлетворить нужды современного уклада жизни, который заявлял о себе новыми формами предпринимательской деятельности и новыми отношениями между людьми, новой техникой и новыми литературными веяниями…» Он написал критическую статью об аль-Азхаре, которая не была опубликована. Но благодаря ей Хусейн познакомился с кружком либерально мыслящей интеллигенции, объединявшейся вокруг редакции «Аль-Джарида» («Газета»). В ней Т. Хусейн поместил серию своих социально-политических статей.
В 1908 году благодаря инициативе египетских просветителей-патриотов было создано первое светское высшее учебное заведение — Египетский университет, насчитывавший семь факультетов. Основные средства на его создание пожертвовали представители либерально-буржуазного крыла египетского общества. Примечателен тот факт, что основоположником создания учебного заведения выступило не государство, а прогрессивная, сознательная часть общества. Это было передовым явлением. В числе преподавателей были и европейские востоковеды, которые читали лекции на арабском языке.
В 1910 году Таха Хусейн поступил на французское отделение университета. Ему нравилась образованность преподавателей, которые давали студентам объективные факты из истории, в том числе о былом культурном величии арабов. Он учился с большим интересом.
Но окончательно Таха расстался с аль-Азхаром только в 1912 году, так и не получив свидетельства богослова за открытое выражение недовольства положением дел и постановкой преподавания.
В 1910-м в газетах «Знамя» и «Наука» Таха Хусейн опубликовал 23 статьи о книге одного из самых знаменитых писателей-просветителей современной арабской литературы Мустафы Лутфи аль-Манфалути. Эти публикации считаются одними из первых образцов становления и развития литературно-критической деятельности в Египте.
15 мая 1914 года Таха Хусейн защитил докторскую диссертацию, которая называлась «В память об Абу-ль-Ала» и была посвящена творчеству слепого арабского поэта-философа XI века. В том же году Каирский университет направил его для продолжения образования во Францию, в Монпелье. Его поразили разнообразие и богатство французской общественной жизни, неограниченные условия для научной деятельности, возможность свободно выражать свои мысли. Всё это резко отличалось от того, что было в Египте. Здесь он написал серию из 15 рассказов под общим названием «Женитьба шейха», в которых изображал французский стиль жизни, высокую культуру.
В декабре 1915 года Таха Хусейн уехал в Париж. В Сорбонне, Коллеж де Франс и Школе восточных языков он слушал лекции по античной истории, философии, литературе, психологии, социологии и ориенталистике, изучал древнегреческий и латинский языки, уделял серьёзное внимание французской литературе.
В 1917-м Таха защитил вторую диссертацию, посвящённую социальной философии великого арабского историка и обществоведа Ибн Хальдуна, и стал первым египтянином-лиценциатом Сорбонны. В Париже произошло важнейшее событие в его личной жизни. 9 августа 1917 года Т. Хусейн женился на француженке-католичке Сюзанне Брессо, которая была его личным секретарём. Их объединяло родство душ, стремление помочь друг другу. Слепому Т. Хусейну умный и зрячий друг был необходим. С. Брессо разъясняла ему тонкости французской литературы, с её помощью он выучил латынь, занимался греческим языком. Счастливый брак окрылил Хусейна, и он посвятил множество проникновенных строк своей супруге: «Она оживила моё сердце, встряхнула ум, усладила душу, принесла радость после страданий». Для С. Брессо он был образцовым супругом и благородным другом. Именно благодаря супруге Т. Хусейн обратился к проблеме роли и места женщины в обществе. С. Брессо помогала в сборе материалов к диссертации, которая была написана на французском языке. В последующие годы связь египетского литературоведа и учёного с европейской культурой лишь продолжала укрепляться и стала многими восприниматься как её неотъемлемая часть. Недаром за заслуги перед французской культурой и литературой, а также за установление связи между французской и арабской культурами в ноябре 1938 года Т. Хусейну присвоили звание почётного доктора Лионского университета, а в 1951 году наградили орденом Почётного легиона.
В 1925 году Каирский университет преобразован в государственный. Т. Хусейн стал профессором кафедры классической литературы. Он углубился в изучение истории арабской литературы и призывал к необходимости дальнейшего развития литературных знаний. Одним из первых среди представителей новой литературной школы настаивал на том, что Египет занимает особое место в арабском мире. По его мнению, современный Египет «должен догнать Запад и одновременно ещё больше «египтизироваться», чтобы не потерять самобытность». Многие деятели новой школы поддерживали позицию Т. Хусейна в отношении особого положения Египта, национальной культуры.
В 30-е годы Т. Хусейн — среди популярных и известных личностей в общественной жизни не только Египта, но и арабского мира, его имя стало знакомо европейским учёным. В эти годы он уделял большое внимание проблеме сближения Египта с Западом, поскольку считал, что построение развитого общества в стране возможно на основе европеизации. Под этим термином Таха Хусейн понимал не только изучение и использование достижений европейской науки и техники, форм организации производства и устройства политической жизни, но и изучение культурного наследия, основанного на античной греческой цивилизации.
Наряду с этим Таха Хусейн считал необходимым возрождение арабо-исламского наследия в качестве основы национальной культуры, развитие системы образования как средства модернизации. Он писал: «Могущество и богатство цивилизации основываются на культуре и знаниях». Т. Хусейн считал, что между народами средиземноморского бассейна по существу нет различий в культурном и ментальном отношениях, потому что все они находятся в одном культурном мире: «Египет всегда был частью Европы в плане интеллектуальной и культурной жизни». Таха Хусейн как просветитель и современный мыслитель считал, что усвоение европейской культуры предполагает коренные изменения в системе народного образования. По мнению просветителя, образование является не только средством обновления египетского общества, но и путём к национальной независимости. В своей книге «Будущее культуры Египта» он посвятил целый раздел реформе системы образования в стране. По его мнению, нужна единая государственная система образования вместо той, в которой существует большое количество разных школ: частных и государственных, светских и религиозных, национальных и иностранных. Старое традиционное египетское образование изжило себя и должно исчезнуть, так как оно является «источником неправильного мышления, разложения характера, источником безнравственного образа жизни в целом и в частности».
Образование — одна из необходимых потребностей в жизни любого цивилизованного народа. Его двери, по словам Т. Хусейна, должны быть открыты для всех людей независимо от социального положения.
В 1943 — 1946 годы Таха Хусейн был ректором университета в Александрии, а 13 января 1950 года его назначили министром просвещения Египта в вафдийском правительстве. Под его руководством разработана программа обязательного и бесплатного среднего образования и предложено введение преподавания древнегреческого и латинского языков, было организовано большое количество средних школ.
Он писал: «Умственные способности египетского ребёнка нисколько не хуже и не меньше, чем у европейского ребёнка». В случае правильного усвоения европейской формы обучения «египетские дети, получив образование, будут знать свои права и обязанности как внутри страны, так и за её пределами, и они не допустят того, чтобы какое-нибудь государство поступило несправедливо по отношению к ним или затронуло их достоинство».
26 января 1952 года вафдисты и вместе с ними Т. Хусейн подали в отставку, причиной которой послужил пожар в Каире. В стране в том же году произошла буржуазно-демократическая революция и была отменена монархия. Начался новый этап в развитии страны на пути к независимости. Провозглашение республиканского строя и усиление антиимпериалистической борьбы египетского народа за независимость всколыхнули народные массы и способствовали обострению классовой борьбы в стране. В области искусства и литературы также произошёл накал борьбы. Являясь сторонником позиции внеклассовости литературы, Т. Хусейн признавал принцип «искусство для искусства», означающий полную свободу творчества. Представители «новой» демократической школы противопоставили лозунг «Искусство для жизни». В ответ на это Т. Хусейн утверждал, что «эти два лозунга тождественны друг другу». Он отрицал назначение литературы отражать общественные явления, считая, что литература — для души, для удовольствия. По его словам, литература не является средством осуществления той или иной цели общества, изменения условий жизни народа. Она «не может ставить задачу накормить голодного, одеть голого или вылечить больного». Литература «нуждается в свободе от масс, и писатель не должен считаться с тем, как реагирует масса, и не должен искать её благосклонности». Т. Хусейн постоянно повторял, что литература и культура в целом должны быть свободны и от контроля со стороны государства: писатель не обязан быть слугой общества, однако он является умом и совестью народа. Поэтому автор считал, что не должно существовать разделения на литературу для «избранных» и для всех. Она должна быть просто хорошей, чтобы народ мог читать, понимать и наслаждаться ею. Но это не значит, что художественные произведения должны быть написаны примитивным языком. «Главная задача литературы и науки — способствовать развитию интеллектуального, художественного и культурного уровня народа».
В 1955 году в журнале «Аль-Хиляль» была опубликована статья Таха Хусейна «Это мой путь». В ней он описывает свой трудный путь к вершинам знаний. «Я понял, что благодаря жажде знаний, терпимости и бесстрашию перед трудностями, искренности, открытости, любви к своему народу, упорному труду я достиг успеха в жизни… И если есть надежда, у которой нет границ, работа, от которой нет отдыха, то я безумно счастлив…»
За вклад в развитие культуры в 1959 году Таха Хусейн был награждён высшим египетским орденом — «Ожерелье Нила». В том же году он был удостоен государственной премии. С 1965 года Таха Хусейн — президент академии арабского языка.
В 1972 году вышла в свет последняя книга классика современной египетской литературы — третья часть автобиографической повести «Дни». В ней содержатся воспоминания о периоде жизни в аль-Азхаре и в Латинском квартале, о том, как он изучал французский язык, о встрече с будущей супругой Сюзанной Брессо…
28 октября 1973 года Таха Хусейн умер. В последние дни его жизни ему была присуждена премия ООН в области прав человека.
Сложен и противоречив путь этого разносторонне одарённого человека, но бесспорно то, что он стремился быть верным правде жизни. Его творчество продолжает оказывать влияние на умы и сердца современных писателей и читателей.
К сожалению, лишь две его книги были переведены на русский язык и изданы в нашей стране: «Дни» и «Зов горлицы». Мои попытки найти их в обычном или электронном варианте не увенчались успехом. При подготовке статьи мной были использованы сведения, полученные из публикации Э.К. Собирова «Литературно-эстетические взгляды Таха Хусейна».
Рифкат Гардиев,
Чистополь, Республика Татарстан
ПОЭЗИЯ
Леонид Авксентьев,
Карелия
* * *
А может, мы с тобой не зря незрячи,
Нам видимость не отведёт глаза,
Ведь то, что мы не видим красок, значит,
Что истину от нас укрыть нельзя.
Известно, что вначале было слово,
Но пыль в глаза не стоит нам пускать,
Мы это слово без труда большого
Способны в ложных звуках распознать.
* * *
Я читаю твои стихи,
Будто жемчуг перебираю.
Драгоценная нить строки
В перламутровой дымке тает.
Фонарей простуженный свет
В голых ветках осеннего сада.
Чашка синяя на столе
Со следами губной помады.
Отпечаток тонкой руки
На замёрзшем стекле трамвая,
Я читаю твои стихи,
Будто жемчуг перебираю.
* * *
В сентябре, под вечер мглистый,
Чуть в домах зажёгся свет,
На повозке неказистой
Балаганные артисты
К нам приехали — дуэт.
Ультрамодная ветровка,
Допотопный макинтош —
Встали в парке на ночёвку
Осень, рыжая плутовка,
и седой шарманщик-дождь.
А назавтра, спозаранку,
Выйдя к старому мосту,
Дождь завёл свою шарманку.
Распечатав охры банку,
Осень красила листву.
И в заплаканном рассвете
Мокла жухлая трава
Да кружилась в минуэте,
Загрустив о бабьем лете,
Пожелтевшая листва.
* * *
Что в осеннем лесу ищет ветер?
Зайчик солнечный в память о лете?
Или, может, негромкое эхо
Здесь недавно звеневшего смеха?
Ищет ветер весь день спозаранку
Уголок на укромной полянке,
Где двоим, как нежданная милость,
Запоздалое счастье явилось.
С веток листья безжалостно сбросив,
Там застала однажды их осень
И размыла дождями морали
Всё, что двое судьбою назвали.
Опоздал ты искать, милый ветер,
Зайчик солнечный в память о лете:
Караван журавлей утром рано
Взял с собой его в тёплые страны.
* * *
Когда уйти от злых жаканов
И своры гончих удалось,
К ручью, прибежищу туманов,
Под утро вышел старый лось.
Копытом чавкнув в вязкой тине,
Ручей, напившись, перешёл,
И горькой лакомясь осиной,
Неспешно берегом побрёл.
Он шёл и нёс клочки тумана
На влажных от росы рогах,
А рядом с ним, как в детстве мама,
Шла осторожность, но не страх.
* * *
На пыльных стёклах пережитых лет
Дождь времени наводит свой узор.
Он смыл следы от застарелых бед
И растворил лукавый наговор.
И по-другому смотрится совсем
В разводах капель старая печаль,
Что радовало и гордился чем —
Дождём размыло и ничуть не жаль.
И пятна нанесённых мне обид
Отмылись сами, как-то невзначай,
Но лишь как прежде пунцовеет стыд
За грубость, что срывалась сгоряча.
Довольство он заменит на укор,
Цвет чёрный обращает в белый цвет.
Дождь времени наводит свой узор
На пыльных стёклах пережитых лет.
ХРАНИТЕЛИ
История в ароматах и прикосновениях
Не так давно в одном из номеров журнала была опубликована статья, в которой Александр Новиков, сотрудник историко-архитектурного, художественного и ландшафтного музея-заповедника «Царицыно», рассказывал об оптимизации и разработке экскурсионных программ, методов показа произведений живописи незрячим и слабовидящим посетителям. А недавно мне удалось не только услышать о новых экскурсиях, адаптированных для инвалидов по зрению, но и принять в них непосредственное участие вместе с членами первичных организаций «Лосиноостровская», «Отрадное» и ООО «Кунцево-Электро».
Экскурсионный автобус ждал нас у станции метро «Алексеевская». Туда к десяти часам утра подъехали все участники мероприятия и, удобно разместившись в комфортабельном салоне, направились в Южный административный округ Москвы, в район Царицыно. Мужественно преодолевая прославленные столичные пробки, экскурсанты воодушевлённо переговаривались, делились соображениями о том, какую же программу подготовили сотрудники музея для нас, таких необычных и любознательных посетителей. Время в пути пролетело незаметно, мы не успели оглянуться, как оказались возле одной из оранжерей усадьбы. Здесь нас встретил экскурсовод и предложил разделиться на две группы. Одна из них должна была начать осмотр музейных ценностей тут же, с растительных экспонатов, а другая, в числе которой находилась и я, отправилась в Большой дворец для знакомства с «Триумфом Екатерины» — картиной народного художника Российской Федерации Василия Нестеренко.
Сопровождая нас по огромным гулким залам, экскурсовод вёл рассказ об исторических перипетиях, связанных с их созданием, и о той обстановке, которая нас теперь окружает. Я между тем думала, что предлагать незрячим и слабовидящим посетителям осматривать произведения живописи вместо того, чтобы разрешить им прикоснуться к трёхмерным экспонатам или их копиям, по меньшей мере, странно. И как же я оказалась неправа! Цель экскурсии ждала нас в Таврическом зале, и, остановившись возле неё, я вскоре позабыла все сомнения.
«В жанре парадного портрета художник изобразил величественную самодержицу в изысканном и вместе с тем торжественном наряде, а рядом с ней — фаворита, соправителя и, как многие считают, её тайного мужа — Григория Потёмкина. Как дочь и достойная последовательница дела Петра Екатерина II продолжала укреплять и расширять границы российской империи. С фактами двух удачных для России сражений и не менее удачных союзов связано появление в исторической зарисовке Василия Нестеренко французского и австрийского послов, а также шведского и турецкого правителей, аллегорически изображённых им виде карликов», — пояснял экскурсовод. Особый антураж его рассказу придавали удачно подобранные аудиотреки, передаваемые из рук в руки копии изображённых на картине орденов Святой великомученницы Екатерины и Святого апостола Андрея Первозванного, а также тактильно доступные манекены в костюмах императрицы и её фаворита. Но, пожалуй, самым интересным оказалось самостоятельно создавать копию картины, присоединяя к магнитному экрану картонные аналоги её героев и некоторые элементы. Такой метод фрагментарного показа произведений живописи был внедрён в экскурсионные программы для инвалидов по зрению Александром Новиковым и оказался незаменимым методом их визуализации. Ведь постепенно складывая тактильно доступную композицию из отдельных частей, воссоздаёшь законченный сюжет художественного полотна. Вот только картонные детали повторяют всего лишь контуры, если бы они приобрели объём или рельеф, формирующийся в воображении рисунок получился более точным.
После знакомства с Таврическим залом экскурсовод проводил нас к выходу и заботливо передал «в руки» другому сопровождающему, за которым мы последовали в царство неувядающей флоры. Вообще же внимание и предупредительность со стороны сотрудников музея заслуживают отдельного разговора. А весёлая и оригинальная игра, которую они организовали для нас в оранжереях после рассказа о значении цветов в XIX веке и о «селаме» — тайном языке растений, погрузила нас в атмосферу задорного, беззаботного детства. Словарик с толкованием значений различных представителей флоры можно было здесь читать по Брайлю, а экспонаты не только трогать руками, но и вдыхать их насыщенно яркие или лёгкие, едва уловимые ароматы. Подобные методы знакомства с музейными ценностями помогли нам, незрячим экскурсантам, создать в воображении их реально достоверные образы из приемлемых для нашего восприятия качеств, на которые зрячие посетители часто даже не обращают внимания. И, пожалуй, каждый участник экскурсии унёс с собой не только новые сведения в области истории и культуры XIX века, но и массу приятных впечатлений от знакомства с экспонатами музея, которые стали для нас доступны благодаря продуманной, слаженной работе его сотрудников.
Елена Федосеева
