Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ

ЗА БРАЙЛЬ «ПО ПРАВИЛАМ» И НЕМНОГО О СЕБЕ

С удовольствием прочитала в восьмом номере журнала «Наша жизнь» статью О. Пилюгина «Двенадцать «апостолов» Брайля надеются на вашу помощь» — о создании комиссии по унификации рельефно-точечного шрифта для незрячих.

В дискуссиях о значении Брайля в современных условиях я всегда на стороне брайлистов. В аргументах противников этой системы меня больше всего поражает их мнение, что в век компьютерных технологий можно обойтись без прибора с грифелем и каких-то там точек. Но ведь никому в голову не пришло (надеюсь, и не придёт) в обычных школах отменить обучение первоклассников чтению и письму. А ведь возможности пользоваться компьютером у зрячих людей намного больше, чем у инвалидов по зрению. Лично я считаю систему Брайля величайшим благом для незрячих. Именно с её помощью я окончила школу с золотой медалью и получила два высших образования. Получив аттестат, я поступила в Томский госуниверситет. Из технических средств, доступных тогда незрячим, была только «Дайна» — громоздкий катушечный магнитофон, который я получила лишь на четвёртом курсе, в 1970 году. Единственным средством обучения был рельефно-точечный шрифт. Поэтому я добросовестно конспектировала все лекции, которые без уважительной причины никогда не пропускала. Этих конспектов было достаточно для получения на экзаменах высоких оценок. Зная, что по Брайлю необходимой мне литературы нет, конспектировала довольно подробно, отсекая ненужные отступления и второстепенные детали. Иногда при подготовке к экзаменам сокурсники просили меня почитать мои лекции вслух. Им нравилось, что в них только суть и никакой «воды». Их собственные записи бывали менее содержательными. Читали и они мне учебники, но, как правило, за короткие предэкзаменационные дни не успевали дочитать толстенные книги до конца.

Хотя ещё в одиннадцатом классе я изучила краткопись и широко ею пользовалась, тем не менее, конспектирование лекций требовало больших физических усилий, зато давало полную независимость. Их можно было читать и ночью,  когда все вокруг спали.

С 1978 по 1983 годы я заочно училась в институте культуры на библиотечном факультете и тоже, в основном, пользовалась своими конспектами. Хотя уже были озвучены, по моей просьбе, некоторые учебники по библиотековедению и библиографии. Уверяю вас, что знания у меня были не хуже, чем у других студентов. Помню, как при подготовке к экзамену по научному коммунизму некоторые из них приходили ко мне на консультации. Правда, к тому времени у меня уже был за плечами десятилетний стаж работы в школе.

Но вернёмся к нашей теме. Отрицание системы Брайля я объясняю элементарной ленью, стремлением идти по более лёгкому пути. Самая большая сложность — развить осязание, особенно это трудно сделать людям, потерявшим зрение во взрослом состоянии. Но трудности эти слишком преувеличены, как говорится, у страха глаза велики, и вполне преодолимы. В качестве примера могу привести военноослепших, многие из которых довольно прилично владели Брайлем. Среди них ныне здравствующий Анатолий Нарциссович Романчук, бывший в течение 34 лет председателем краевой организации ВОС. Уж он-то свои отчётные доклады всегда читал сам.

Сейчас распространённым стало явление, когда председатели МО ВОС либо другие обладатели восовских «портфелей» просят разрешения у собравшихся прочесть доклад секретарю, так как сами они по состоянию здоровья сделать этого не могут. После чего следует, как правило, монотонное чтение отчётного доклада секретарём. Мне становится неловко за таких руководителей. Ну не можешь прочитать, выучи тогда его наизусть, а не демонстрируй свою беспомощность. А ещё лучше — изучи Брайль! Уверяю, каждый из вас обязательно найдёт ему применение, это сделает васболее самостоятельными.

Я не призываю вернуться в прошлый век. Уже 14 лет сама работаю на компьютере с брайлевским дисплеем. Знакомилась и со звуковой программой «Джос». На практике убедилась в преимуществах брайлевской строки, которая позволяет гораздо быстрее найти и исправить ошибки, ведь зрячий человек лучше воспринимает зрительную информацию, чем звуковую. Так и нам, брайлистам со стажем, легче сосредоточиться на информации тактильной, чем звуковой. Единственным, но весьма существенным недостатком брайлевских дисплеев, является их дороговизна. Будем надеяться, когда-нибудь и они станут более доступными для незрячих.

Дискутируя с воображаемым оппонентом, отвечаю: «Знаю, что гениальный Лев Семёнович Понтрягин не пользовался рельефно-точечным шрифтом. Но много ли среди нас таких гениев?!» Говоря о воображаемом оппоненте, я представляю себе вполне конкретного человека: В.А. Усика, которого знаю ещё с 1983 года, когда он был сотрудником СКБ ВОС. В одном из номеров журнала «Диалог» за прошлые годы прозвучало интервью А.И. Лапшина с ним (в то время он был специалистом ИПТК «Логос» ВОС). Интервьюируемый весьма напористо доказывал преимущества звуковых программ по сравнению с рельефно-точечной системой.

Возвращаясь к проблеме унификации рельефно-точечной системы Брайля, выскажу по ряду вопросов своё мнение. Я категорически против употребления в ней большой буквы. При изучении в школе данной темы мы, помнится, потренировались немного для закрепления правила, но потом-то зачем перегружать текст дополнительными двумя точками, замедляя скорость письма и чтения да ещё увеличивая расход бумаги?! На мой взгляд, большая буква оправдана лишь  в исключительных случаях.

Не знаю, как в других школах, но в красноярской коррекционной школе 3 — 4 вида от учеников требуют ставить знак большой буквы не только перед именами собственными, но и в начале предложения.

Позволю себе сделать небольшое отступление. В июне 2012 года работниками библиотеки был проведён «Тотальный диктант». Многие, наверное, слышали о такой форме повышения интереса к русскому языку, когда под диктовку пишут и депутаты всех уровней, и госслужащие, и преподаватели, и студенты —  в общем, все желающие. В отличие от российского «Тотального диктанта», мы подобрали текст попроще и пригласили принять в нём участие все категории наших читателей: зрячих, слабовидящих и брайлистов. Откликнулись и пришли испытать свои силы 27 человек: 7 зрячих, по 10 брайлистов и слабовидящих. В отличие от российского диктанта мы оценок не ставили, а провели «работу над ошибками». Порадовало то, что это мероприятие вызвало живой отклик у его участников. Многие просят сделать диктант традиционным.

Но вернёмся к нашей теме. Лично я проверяла брайлевские работы. Один молодой человек порадовал меня своей грамотностью, но как же раздражали эти две лишние точки в начале предложения! Прямо в читальном зале, где проходил диктант, разгорелась полемика о целесообразности использования в рельефно-точечных текстах заглавных букв. Не знаю, убедили ли сторонников брайлевской прописной буквы мои доводы о том, что и без того громоздкие рельефно-точечные книги станут более толстыми и неудобочитаемыми, если слепо следовать правилам орфографии.

Работая на компьютере, мне приходится набирать различные тексты. Конечно же, я печатаю их с соблюдением всех правил: ставлю, где надо, заглавную букву, делаю пробел после запятой и точки с запятой, до и после тире. Абсолютно никакой проблемы или противоречия в этом я не вижу.

Другой нюанс брайлевской грамотности. Участвуя в проведении конкурсов чтения и письма по Брайлю, с удивлением обнаружила, что недавние школьники могут поставить знак переноса в начале следующей строки, если он не вошёл в конце. Не рассчитали клеточку, так учитесь думать на несколько шагов вперёд. Мне кажется, что подобный перенос разрешать нельзя. Но в любом случае нужно обговорить это в вырабатываемых правилах.

Хочется обратить внимание уважаемой комиссии ещё на один момент. Раньше проценты мы обозначали цифровым знаком и двумя нулями — обычным и сниженным. При переводе компьютерного текста в брайлевский верхний ноль исчезает. Первое время я дописывала исчезнувший ноль, а потом перестала. Компьютерный вариант более рационален, так как знак процента обозначается двумя символами, а не тремя, только это нужно узаконить и ввести единообразие.

Теперь о тире, которое ставится в начале строки при перечислении каких-либо пунктов. Чем больше знаков одновременно оказывается под подушечкой пальца, тем легче и быстрее читать. Видимо, поэтому в бытность моего ученичества и работы в школе в подобных случаях после тире пробела не было, сейчас же он, чаще всего, присутствует. Например, в уже упомянутой публикации О. Пилюгина  при перечислении созданных рабочих групп. Я думаю, что здесь пробел ставить не нужно так же, как и в «звёздочке». Если «звёздочка» пишется без пробелов, она целиком оказывается у меня под пальцами, а если с пробелами, мне ещё нужно продвинуть руку по строке.

Кстати сказать, именно статья Пилюгина сподвигла меня взяться за прибор и грифель, так как мой системный блок вышел из строя, и его унесли в ремонт. А я с удовольствием пишу надёжным, испытанным способом. Так и хочется сказать, что «перо само бежит по бумаге». Что бы я сейчас делала без прибора и грифеля? Ведь даже самая современная техника даёт порой сбои.

                                                                Г.П. Шушкова,

ведущий библиограф Красноярской спецбиблиотеки