Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

Политика

РАТИФИКАЦИЯ ВТИХАРЯ. ЧТО ДАЛЬШЕ?

 

Мы попросили депутата Государственной думы Олега Николаевича Смолина ответить на несколько вопросов о текущей ситуации в социальной политике.

 

- Как воспринимаются законодательные акты социальной направленности в Думе, которая теперь в несколько обновленном составе?

 

- Новая Государственная дума, слава Богу, стала местом для дискуссий. В новой Государственной думе законопроекты рассматриваются гораздо медленнее, чем рассматривались в предыдущей. И это хорошо. Потому что можно с разных сторон обсудить законопроект и поискать его сильные и слабые стороны. Но по-прежнему большинство Государственной думы состоит из одной фракции. 238 голосов. И, соответственно, в Государственной думе нового созыва точно так же проходят законопроекты, представленные Президентом и Правительством, либо поддержанные Президентом и Правительством. Поэтому никакого радикального изменения вектора Государственной думы в социальную сторону не произошло.

Во-вторых, хотел бы напомнить, что бюджет на ближайшие три года принят Государственной думой прежнего созыва. Пока изменений в этот бюджет не внесено. Согласно бюджету в России продолжается экономия расходов на человека.

 

- А с «Доступной средой» что происходит? Разговоров я слышу много… А деньги где?

 

- В 12-м и 13-м годах денег особенно не предполагается. Предполагается выделить деньги пилотным регионам, и только с 14-го года предполагаются более или менее существенные деньги – ну, по меркам нашей социальной политики – по всей России.

Но вот в Москве был год равных возможностей... Никаких радикальных перемен мы не видим. Например, строятся пандусы... Как правило, пандус обеспечивает человеку только возможность зайти в подъезд, это если еще пандус выстроен под правильным углом. А в подъезде – как хочешь. Что касается направляющей плитки для инвалидов по зрению. Довольно часто те, кто кладут эту направляющую плитку, неправильно располагают ее. И в итоге вместо того, чтобы остановиться, скажем, перед переходом через улицу, направляющая плитка рекомендует инвалидам по зрению смело отправляться на проезжую часть. Если бы власти плотно работали с общественными организациями инвалидов, и они осуществляли бы приемку тех же пандусов или направляющей плитки, или любых других объектов, обеспечивающих доступную среду, я думаю, было бы значительно лучше. Даже в Сочи, столице будущей зимней Паралимпиады, мы наблюдаем те же самые проблемы. Пока сами люди с инвалидностью не принимают участия в оборудовании жизни для себя, все получается наперекосяк. Например, Государственная дума Федерального собрания Российской Федерации. До тех пор, пока у нас не появились инвалиды на колясках, на все мои обращения в Государственную думу: «Создайте «Доступную среду», - давали следующий ответ: «В процессе ремонтов будем создавать». Я Вас уверяю: ремонты в Государственной думе идут почти беспрерывно. Но зал был оборудован для колясочников только тогда, когда они появились. Вывод простой – наших людей должно быть больше во всех органах власти... Но когда я сделал запросы в федеральные органы власти – в Правительство, в Государственную думу, в Совет Федерации: «Как же соблюдается закон о квотировании рабочих мест?» - я более-менее внятный ответ получил только от Сергея Миронова, в тот период еще Председателя Совета Федерации. Из аппарата Правительства мне сообщали, что закон о квотировании написан не для Правительства, что Правительство работает по федеральному конституционному закону Правительства Российской Федерации, и инвалиды здесь не причем... А ведь пример федеральных органов власти должен быть показательным…

Недавно мне довелось участвовать в очередном заседании президентского совета по делам инвалидов, там обсуждался вопрос о доступности учреждений образования для людей с инвалидностью. По официальным данным Министерства образования и науки, полностью создана безбарьерная среда в 5% федеральных учреждений, частично создана еще в 20. Короче, у нас впереди огромная работа, все только начинается.

 

- Олег Николаевич, с удивлением услышал, что у нас уже ратифицирована конвенция о правах инвалидов. Я полагал, что прежде будет кампания шумная по обсуждению законов, которые улучшат положение инвалидов. Но все сделано втихаря...

 

- 25 апреля Государственная дума ратифицировала конвенцию о правах инвалидов.

Конвенцию собирались ратифицировать еще в 9-м году. Дмитрий Медведев на первом заседании президентского совета дал поручение правительству представить конвенцию на ратификацию к концу 9-го года. А Правительство заявило: «Конвенцию торопиться ратифицировать мы не будем, потому что мы должны сначала принять изменения в законодательство, и лишь затем ратифицировать конвенцию». Но за прошедшие годы было принято минимальное количество законов и законопроектов, связанных с ратификацией конвенции. Теперь нам сказали: «Нет, давайте, мы сначала ратифицируем конвенцию, потом будем менять законодательство».

Напомню, что, когда Организация Объединенных Наций принимала эту конвенцию, то Международный союз организаций инвалидов это приветствовал очень громкими словами: «Мечта 650 миллионов инвалидов о том, чтобы стать равными с другими людьми, сбылась». Я думаю, союз с заявлениями поторопился. Конечно, ратификация конвенции автоматически никакой новой эры не обозначает. Она немножко приближает свет в конце тоннеля.

Расскажу о ратификации конвенции в Государственной думе. Во время ратификации фактически возникла неявная дискуссия между тремя депутатами с инвалидностью – Михаилом Терентьевым от Единой России, Александром Ломакиным-Румянцевым от Справедливой и Вашим покорным слугой, представляющим фракцию КПРФ. Дискуссия была не столько политическая, сколько профессиональная. Михаил Терентьев заявил: «Здорово, наконец-то мы покончили с медицинским подходом к инвалидности». Ломакин-Румянцев заявил: «Давайте мы будем сдержанными, потому что ратификация конвенции сама по себе еще ничего не означает. Например, в Норвегии не торопятся ратифицировать конвенцию, потому что боятся, что ратификация приведет к понижению уровня социальной защиты инвалидов». А Олег Смолин говорил следующее: «Давайте попытаемся воспользоваться конвенцией как рычагом, для того, чтобы перевернуть в лучшую сторону наше законодательство о социальной защите инвалидов. Если мы этого не сделаем, ратификация конвенции сначала вызовет некий энтузиазм, а затем глубокое разочарование».

В чем здесь проблема? Проблема в ключевом подходе к тому, кто такой инвалид и что такое инвалидность. Конвенция утверждает, что инвалидность – это некоторые социальные барьеры, которые возникают на пути реализации способностей и потребностей человека с нарушениями здоровья. Это можно трактовать по-разному. Почему осторожный подход высказал Александр Ломакин-Румянцев? Потому что теоретически государство это может истолковать так: «Ага, ты слабовидящий? Вот тебе очки. Мы помогли тебе преодолеть барьеры, дальше ты не инвалид. Ага, ты опорник? Мы тебе дали протез, мы тебе обеспечили реабилитацию, дальше ты не инвалид». Такая трактовка возможна. Поэтому весь вопрос: как будет меняться законодательство. Еще год назад нами была предложена концепция внесения изменений в законодательство. Ключевая позиция там: да, инвалидность – это социальные барьеры, но социальные барьеры – это не произвольное определение чиновников. Определение социальных барьеров должно опираться на объективные обстоятельства – нарушение функций организма. Если ты имеешь нулевое зрение – ты инвалид Iгруппы независимо от того, что ты научился пользоваться GPS-навигатором, независимо от того, в какой степени ты себя реабилитировал. За это тебя нужно поощрять, а не наказывать.

Во время обсуждения конвенции я задал вопрос и Татьяне Голиковой и Михаилу Терентьеву как представителю профильного комитета: «Какие первоочередные изменения Вы видите необходимыми принять в связи с ратификацией конвенции?». Оба подтвердили, что изменения необходимы, но, к сожалению, оба не дали четкого ответа на вопрос, какие именно изменения они считают первоочередными. Поэтому сейчас от нас, людей с инвалидностью и общественных организаций зависит, какие изменения нам удастся провести. Пользуясь случаем, я прошу поддержать нашу концепцию внесения изменений в законодательство, обращаться в Министерство здравоохранения и социального развития, в Правительство Российской Федерации, в Государственную думу, к Президенту Российской Федерации.

 

- Олег Николаевич, но ведь вроде бы была принята такая формулировка, что инвалид – это, прежде всего, состояние здоровья.

 

- Да. Но в действующем законодательстве содержится фактически два подхода к инвалидности в рамках одного определения… С одной стороны говорится, что инвалидность – это нарушение функций организма, а с другой стороны говорится: «и связанные с ним ограничения жизнедеятельности». Что такое «ограничение жизнедеятельности» – никто толком не понимает.

 

- В подготовке законодательства насчет конвенции организации инвалидов какое-то участие принимали?

 

- Если Вы имеете в виду законопроект Министерства здравоохранения и социального развития, то ситуация следующая. Сначала его разрабатывали эксперты и чиновники Министерства, затем его отдали в общественные организации инвалидов. Наши организации высказали свои предложения, но в какой степени эти предложения были учтены, мы еще не видели. После ратификации конвенции нам обещали, что последнюю версию законопроекта нам вновь представят.

Что касается нашей концепции законодательства о социальной защите инвалидов в связи с конвенцией, то мы, конечно, не придумывали ее. Мы опирались на три точки опоры. Точка опоры первая: это наш исторический опыт. Все лучшее из советского периода, я считаю, должно быть возвращено… Точка опоры вторая: это закон о социальной защите инвалидов в том виде, в каком он существовал до того, когда его испохабили законом о монетизации в 2004 году. И третья точка опоры – основная – это как раз предложения общественных организаций инвалидов.

 

- А что-нибудь говорится о том, что 122 закон надо либо смягчить, либо вообще его отменить?

 

- Он уже частично медленно исправляется. Но каждый раз очень частично и очень медленно. И каждый раз, когда Государственная дума принимает те или иные поправки к 122-му закону, я, грешный, не устаю депутатов Думы тыкать носом: «Смотрите, когда принимался 122-й закон, мы Вас предупреждали, что это ошибочное положение».

 

- А они говорят: «Это не мы, это Иванов и Петров».

 

- Они говорят: «Это Зурабов»

Но, к сожалению, о том, чтобы радикально исправить 122 закон, Правительство не помышляет. Когда группой депутатов, в том числе фракцией КПРФ, был предложен референдум, в том числе и об отмене 122-го закона, нам категорически запретили его проводить. Мы обращались даже в международные суды. Но они еще решения не приняли.

 

- В какой обстановке сейчас осуществляются контакты организаций инвалидов с руководством страны?

 

- Есть по этому поводу две «полуновости». Первая: на последнем заседании совета по делам инвалидов при Президенте Медведеве, оно проходило 26 апреля 12-го года, на мой прямой вопрос к председателю совета Дворковичу: «Сохранится ли совет по делам инвалидов при Президенте Путине?», - он ответил: «Да, сохранится». Это важно, потому что это выход на высокие уровни власти… Какие-то вещи удается пробить только через совет. Вторая полуновость. В апреле я был принят Председателем Государственной думы, в прошлом руководителем администрации Президента и председателем совета по делам инвалидов Сергеем Евгеньевичем Нарышкиным. И обсуждал с ним возможность создания совета по делам инвалидов при Председателе Государственной думы, соответственно, с участием Председателей профильных Комитетов думских и депутатов с инвалидностью. Идея отвергнута не была, было сказано: «Давайте дождемся инаугурации Президента, поймем, что будет с советом при Президенте, тогда будем принимать окончательное решение по Государственной думе». Если такой совет возникнет и в Государственной думе, это поможет нам продвигать законопроекты в интересах инвалидов. Этот совет будет той площадкой, на которой мы еще раз сможем поубеждать наших коллег из Правительства.

Хочу добавить, что заседания президентского совета в последнее время участились. Такого не было никогда, чтобы за два месяца – в марте и в апреле – были проведены два заседания совета по делам инвалидов… Причем, Аркадий Дворкович сказал: «Мы попытаемся ликвидировать долги за предыдущие заседания». И мы по максимуму использовали два этих совета для того, чтобы продвигать наши интересы. Я, в частности выступал по нескольку раз на каждом из советов.

 

- Расскажите, какие вопросы поднимались, и что отвечал Дворкович.

 

- Государство, чем дальше, тем больше душит наши предприятия налогами. Это бывший социальный налог, а ныне отчисления во внебюджетные фонды. Еще недавно мы платили 14% от фонда заработной платы. Сейчас мы платим 20,2%. Если законодательство не изменится, то в следующем году будем платить 27,1%. Очень многие наши предприятия этого не выдержат. Это мы постоянно озвучивали на президентском совете. Мною был подготовлен проект письма, он был подписан депутатами и членами совета Ломакиным-Румянцевым и Терентьевым, с просьбой вынести отдельным вопросом на президентской совет тему, связанную с налогообложением наших предприятий. В конце концов, 26 апреля этот вопрос был вынесен на совет, мы долго его обсуждали. Компромиссное решение озвучил Дворкович. Он сказал: «Я не готов требовать снижение обратно до 14%, но давайте хотя бы не будем повышать. Чтобы в следующем году не было 27».

Следующая новость. На обоих президентских советах, обсуждая рабочие места для инвалидов, я говорил: «В России очень скверное соотношение работающих и пенсионеров. Чуть ли не один пенсионер на два работающих. А надо было бы один на четыре. Но при этом мы лишаем возможности работать людей с инвалидностью Iгруппы, которые хотят этого. Iгруппа считается нерабочей. Инвалидов-колясочников, например, не разрешают брать на работу с Iгруппой. То есть мы сами ухудшаем соотношение работающих и пенсионеров. Было получено заявление от Министерства здравоохранения и социального развития, что ими будет подготовлен проект приказа, снимающий это нелепое ограничение…

Что касается вопросов, связанных с образованием. Они тоже обсуждались, в том числе в плане развития инклюзивного образования, в том числе в профессиональных учебных заведениях. Ну, в профессиональных учебных заведениях по факту и так в большинстве случаев люди с инвалидностью учились вместе со здоровыми студентами… Речь идет о том, чтобы все-таки создавались какие-то специальные образовательные условия для этого. Дворкович озвучил идею увеличить долю средств, которые будут затрачиваться на безбарьерную среду – переоборудование зданий, общежитий – и на приобретение специального оборудования для людей с инвалидностью.

Еще скажу об одной существенной вещи. Информационная поддержка людей с инвалидностью. На последнем президентском совете обсуждался вопрос о телевизионной поддержке. Было принято следующее решение. Первое: дать рекомендацию всем государственным каналам увеличить число программ с участием инвалидов, о людях с инвалидностью, достижениях людей с инвалидностью, и так далее. Второе: поддержать специальный канал ИнвоМедиаТВ. Где-то с конца мая уже выйдут на этом канале несколько программ, в частности моя. Будет называться «От прав к возможностям». Эта программа будет посвящена законодательству о социальной защите инвалидов. И, соответственно, проблемам, связанным с тем, как добиться реализации этого законодательства. Я думаю, что эти программы будут полезны. По меньшей мере, для активных людей с инвалидностью, которые хотят лучше разбираться в законодательстве и лучше понимать, как можно воспользоваться законодательством для защиты своих прав и прав других инвалидов.

 

- Как решается проблема с финансированием выпуска литературы для слепых? В частности, учебников и учебных пособий?

 

- По этому поводу у меня тоже есть хорошая новость. Уровень финансирования остался таким же, как и в прошлом году, но с этого года финансирование выпуска литературы для инвалидов по зрению, в том числе и учебной, полностью переведено в Роспечать. Теперь финансирование должно быть более или менее равномерным. И «Рога и копыта», как бы они не назывались, не должны получить доступа к выпуску учебников. Я надеюсь, что больше учебников, выпущенных без единого абзаца, у нас не будет. Теперь надо делать следующий шаг – увеличивать финансирование. По-хорошему – примерно в полтора раза. Будем работать с бюджетом следующего года.

 

- Сейчас много говорят об изменении пенсионного законодательства. Что, собственно, происходит и как это коснется инвалидов по зрению?

 

- В каком виде будет внесено пенсионное законодательство в Государственную думу, мы, скорее всего, узнаем осенью. На сей момент, мы знаем о тех предложениях, которые рассматриваются в правительстве Российской Федерации. Основных предложений три. И все не в пользу пенсионеров. Предложение первое идет из Минфина: повысить пенсионный возраст. Говорят, что в последнее время в России сильно увеличилась продолжительность жизни. Но я хотел бы напомнить, что даже по официальным данным продолжительность жизни мужчины порядка 64 лет, сейчас он выходит на пенсию в 60. Если пенсионный возраст поднимут до 65, то мужчины-пенсионеры как класс будут просто ликвидированы.

Предложение второе, которое рассматривается в Минздравсоцразвитии. Это предложение увеличить трудовой стаж, который требуется для назначения полной пенсии. Предлагается, чтобы у мужчины этот трудовой стаж составлял 45 лет, у женщины – 40. Давайте посчитаем. Вы закончили ВУЗ в 22 года. Прибавили 45, получилось 67. Предположим, женщина закончила ВУЗ в 22 года, родила и воспитывала двух детей до трех лет. Плюс 40 – это 68. Если будет увеличен обязательный стаж, то понятно, что положение инвалидов по зрению от этого тоже ухудшится.

Ну и, наконец, говорят, что рассматривается вопрос об отмене досрочных пенсий. Не знаю, в какой степени это коснется инвалидов по зрению. Сейчас инвалид по зрению имеет право перейти на пенсию не в 60, а в 50 лет.

Я призываю инвалидов по зрению использовать скромные возможности писем, участие в разного рода обсуждениях, акциях, для того, чтобы требовать сохранить все существующие гарантии пенсионного обеспечения для людей с инвалидностью.

Человек, коллектив, общество

Тот, кто воевал – знает цену жизни

 

Мы попросили ветерана войны в Афганистане Владимира Сергеевича Вшивцева рассказать о событиях, участником которых он являлся.

 

- У меня с детства была мечта стать военным. В 79-ом году я поступил в Омское высшее общевойсковое дважды краснознаменное командное училище имени Михаила Васильевича Фрунзе. И в 83-ем году его закончил. Приказом командующего Сибирским военным округом был оставлен для прохождения службы в Сибирском округе. Учился я неплохо и к тому времени имел звание мастера спорта Советского Союза по военному троеборью, входил в состав сборной команды Сибирского военного округа. Был приказ оставить двенадцать мастеров. Я как раз попал в число этих двенадцати. Место службы выбрал в городе Омске, в родном училище. Получил назначение командира взвода курсантов. В среде офицеров нас называли «курсовые офицеры». Три года служил в училище. Курсовой офицер занимается с курсантами той же самой работой, как и офицер в войсках, здесь ты являешься и преподавателем, несешь службу, училище всегда является образцовой частью.

В 86-ом году я написал рапорт о переводе в систему воздушно-десантных войск. Мой рапорт был удовлетворен и четырнадцатого августа я пересек государственную границу Советского Союза для прохождения службы в 56-ой гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригаде, которая базировалась в городе Гардес, провинция Пакти. Назначение получил на должность командира отдельного взвода разведки и, соответственно, в этой должности служил год и четыре месяца.

 

- Что Вы сегодня помните из того, что там увидели, когда Вы прилетели?

 

- Кабул располагается на высоте где-то полторы тысячи метров над уровнем моря, находится как бы в котловине, там страшная жара… В ночное время помнятся вспышки взрывов. В течение двух дней я находился в Кабуле на пересылке, удалось немножечко посмотреть город. Затем получил назначение в штабе армии, приехал начальник штаба бригады 56-ой, тогда подполковник Ивневич, сейчас он генерал-полковник, Герой России, помощник Министра обороны. И «вертушкой» нас перебросили уже в Гардес. Сама бригада располагалась на окраине Гардеса, на высоте 2400 метров над уровнем моря. Снежные шапки на ряде гор… Это было для меня новое впечатление.

 

- Конечно, Вы же омский человек. Это равнина, это степи…

 

- Я бы не сказал, что это на меня произвело какое-то удручающее впечатление, наоборот – новизна, смена обстановки… Я попал в десантную часть, я хотел служить в десантной части! Далее события завертелись… Представился в штабе бригады, сдал документы, получил назначение, и меня перебросили в этот же день опять в Кабул. С группой офицеров в Кабуле я проходил горную спецподготовку. Через два дня нас в составе офицерской группы выбросили в район Вардака с определенной задачей – занять высоту одной из гор и дать возможность беспрепятственного прохождения через этот горный хребет.

 

- Я не ослышался: «В составе группы офицеров»?

 

- Да, эта группа офицеров была собрана в спешном порядке из числа тех слушателей, которые были собраны в Кабуле. Руководил группой майор. После высадки совершали марш, попали под обстрел. Была пулеметная точка. Майор погиб, был один тяжело раненный. Мы сбили эту точку, в течение нескольких дней находились там, после этого опять в Кабул. И далее в бригаду. Со своими людьми не сумел познакомиться – получил назначение начальником заставы. Три заставы охраняли бригаду. «Снайпер», «зубр» и «пилотка». Высота под четыре километра. В подчинении сорок три человека, гаубица д-30, 122-миллиметровая. Миномет 120-миллиметровый и три миномета 82-миллиметровые и два АГээСа и пулемет ПГ горного варианта. Мне перекинули на должность офицера-артиллериста. На этой точке я был в течение месяца. Приходилось заниматься корректировкой огня, получалась практически артиллеристская площадка с учетом тех средств, которые там находились. В течение месяца выполнял поставленные задачи. Главная задача была – не допустить возможность проникновения противника к городу Гордесу и, соответственно, на территорию бригады. Ну, и не давать возможности организации проведения обстрелов. Был такой момент острый, когда в течение нескольких дней и Гордес сам, и бригаду обстреливали ракетами класса «земля-земля». Достать противника было невозможно с моей точки, потому что они били из-под карниза горы. Ночью с несколькими бойцами организовал прикрытие, разминировали участок, и организовал засаду. После обеда подошли шесть человек, три мула, на которых были навьючены снаряды. В течение нескольких минут удалось перебить всех. Так что выполнил задачу, обстрелы прекратились, на следующий день меня спустили в бригаду, познакомился с людьми. И дальше – нормальная боевая обстановка. Попал я туда в период, когда шла замена бойцов: те, кто отслужил, возвращались в Союз, приходило новое пополнение. Соответственно, вопрос организации проведения обучения, прием оружия, боевой техники. Через несколько дней получил задачу совместно с разведротой выйти в район гор Якпая. Там проходил Древний маршрут, то есть испокон веков там люди ходили, шла тропа непосредственно из Пакистана на Гордесскую долину и далее. Со мной было восемь человек. Вышли в этот район. Разведывательное подразделение в легком варианте: спальник, плащ-палатка, РД (рюкзак десантный), два боекомплекта, продукты питания на 4-5 дней, дополнительная лента к пулемету, гранатометы одноразовые (РПГ-18 мы в основном брали в то время или РПГ-22),  гранаты Ф-1 – они помощнее, разлет осколков на двести метров. Вышли мы в горы, высота где-то около четырех тысяч над уровнем моря. Выходить необходимо уже в темное время суток, чтобы противник не мог засечь. Приняли решение, что разведрота выходит на сам перевал, а я спускаюсь чуть ниже метров за восемьсот. И получилось так, что, когда разведрота вышла, караван уже прошел. И караван вышел на меня. 24 вьючных животных в сопровождении 68 человек. Вел банду Шер-хан. Это человек, который проходил подготовку «Зеленых беретов» в Соединенных Штатах Америки, принимал участие в ряде боевых действий в различных точках мира – ну, это уже потом по разведданным стало понятно, я дважды с ним сталкивался. Мы приняли бой, нам удалось взять практически весь караван: двадцать три вьючных животных мы забрали, двадцать три пленных противника и двадцать три убитых. Но часть группы ушла. Было несколько пулеметов в ущелье, и невозможно было просто пройти дальше. Наша задача была выполнена. Караван не прошел. Это был мой первый серьезный бой. У меня потерь и царапин ни у одного человека не было. Сам бой длился минут 15.

 

- Скажите, как осуществлялась связь с командованием? Обыкновенные радиостанции? Или какая-то спецсвязь?

 

- Были и обычные радиостанции, Р-107 и 148-ые. Была и спецсвязь. Чем дальше уходишь в горы, тем связь должна быть более серьезной. Спецсвязь работает через ретрансляторы на самолетах, которые постоянно баржировали  над территорией Афганистана.

Обычно в эфир выходили только в самых экстренных случаях. Потому что у духов были пеленгаторы, и можно было определить нахождение групп в той или иной части горного массива.

 

- Надеюсь, этим пользовались и Вы, когда духи связывались со своим командованием?

 

- У нас тоже работали люди.

За три первых взятых каравана я получил почетную грамоту за мужество и героизм. А ордена пошли позднее.

Кроме того, что шла развединверсионная работа, то есть поиск и уничтожение караванов противника, были и задачи по сопровождению колонн, потому что чтобы бригада жила, необходимы и топливо, и продукты питания, и боеприпасы. Участок 120 километров от Кабула до Гордеса,  довольно сложный, витиеватый. Среди солдат эту дорогу называли «мухамедка». Это разрушенный кишлак, небольшая зеленка и сильный обстрел. Далее ущелье Олжан. Еще одно место, которое приносило сюрпризы. Из него выходили, начиналась Баракинская зеленка – огромная кишлачная зона и много зелени. Потом до перевала Альтамур серпантин шел, после выходили уже к Гортесу. Здесь было более-менее спокойно.

Были и армейские крупные операции. Разведывательные подразделения выполняли задачу по прочесу местности. Это и стычки с группами диверсионными противника, это и поиск складов, где находились боеприпасы, имущество, обмундирование. 

 

- Были какие-то дни, может быть, недели, когда Вы чувствовали себя в безопасности и отдыхали? Наверное, были же такие… Невозможно же полтора года жить в таком напряжении…

 

- Отдыха практически не было. Два-три дня – в горы, в промежутках – облеты. В составе моей группы было тридцать человек. Обычно вылетало двадцать человек. Два борта по десять – две «восьмерки» шли (Ми-8), и два вертолета огневой поддержки – «двадцатьчетверки». Облет мог охватывать три провинции. Маршруты менялись, естественно. Задача – перекрыть основные направления движения караванов противника. Если при облете будет обнаружен караван, то ставится задача на его уничтожение. Поднимались рано, начинал чуть-чуть брезжить рассвет, в темное время бессмысленно было летать. Взлет час пятнадцать-час двадцать где-то в воздухе.

 

- Вот Вы засекли караван или какую-то группу. И дальше?

 

- Вертолеты в подчинении. Даешь команду. Вертолеты становятся в круг. Огневые начинают обрабатывать караван, десант высаживается. Обычно один борт – в районе головы, второй – возле хвоста. Вертолет зависает, и ты выпрыгиваешь. Высота 2-3 метра.

 

- И Вы уже с оружием в руках и со всем снаряжением прыгаете.

 

- Конечно. И дальше работа. Если завязываешься в бою, вертолеты висеть долго не могут, даешь команду, они уходят. Если караван большой, то вызываешь помощь. Докладываешь, что численность противника значительна, необходима поддержка. Я один раз только пользовался поддержкой в 1987 году, в августе. Между Гордесом и Газне, километров за шестьдесят от нас находился большой кишлак Макава. По данным разведки там группировался караван, который должен был выйти в Иквайские горы. Я получил задачу разведать ситуацию. Не дать ему вытянуться из кишлака и уйти в горы. Когда подлетел, караван уже стоял в кишлаке, к нему большими группами подтягивались части этого каравана. Одну часть уничтожил, где-то вьюков четырнадцать.

 

- А вьюки это верблюды или лошади?

 

- Ишаки в основном. Верблюды – нет. Они в горах не используются. Верблюды на равнине.

Далее поднялся и понимаю, что караван очень большой. Такие большие караваны обычно ведет группировка, и там есть все вооружение, и, если я встану на пути этого каравана, они меня просто сомнут. Здесь очень тяжело было. Приняли решение высадиться в самом кишлаке, чтобы завязать бой там, вертушки на низкой высоте прошли сначала, далее второй раз они зашли, и я начал высаживаться, и начался сильный огонь. Понимая, что вертолеты попадают под этот огонь, даю команду – они уходят. Удалось высадиться только с одного борта. И я остался в кишлаке с десятью ребятами. Был вне связи три часа. Начался очень серьезный бой внутри кишлака, сам я получил семь осколочных ранений. Практически все бойцы были ранены. Ну, ранения легкие. У меня контузия была. Повезло, что не китайские разрывные пули, обычные. Ну, задачу мы выполнили – караван не вышел. В ходе этого боя прилетела разведрота наша, высадилась. Метров за шестьсот ее положили – плотный огонь, дальше хода нет. Потом прилетел батальон ХАТ, это Министерство госбезопасности Афганистана. Кинулись они в кишлак. Они откатились, и мне пришлось под плотным огнем уходить оттуда. Затем я попал под гранатомет в течение более часа находился без сознания. Ну как бы то ни было, задачу я выполнил. Духи похоронили сорок восемь человек. Караван было около двухсот вьюков, в сопровождении была группировка более трехсот человек. В течение трех часов не было связи, командир бригады уже хотел докладывать штабу армии… Но тут я вышел на связь и доложил, что задача выполнена и потерь нет. За этот бой меня представляли к званию Герой Советского Союза. Ну, Москва есть Москва… Считают, что раз живой остался, значит нормально все. Дело же не в наградах.

 

- Когда шли бои, когда люди получали ранения, звучал ли вопрос: «Что мы делаем в Афганистане?» Это обсуждалось среди тех, кто был в боях?

 

- У нас – нет. Все были относительно молодые: 26 лет мне и ребятам по 20-22. Это молодость, которая частенько, может быть, желает определенного экстрима. В 86-ом году караваны противника подходили к границе, и я думаю, что перебрасывали и литературу, и оружие. Тогда уже закладывалась основа тех событий, которые происходили после.

Зима. И горы, особенно на высоте, - это довольно серьезный слой снега, и довольно холодно. Это минус 14-15 и ветер, и разреженность еще. 4 километра высота – это ветер страшный. От него не спрятаться. Ну, все равно обычно занимаешь высоту. Тот, кто выше – тот сильнее.

 

- А одежда специальная?

 

- Полушубки. Ботинки. Или сапоги-кирзачки. Верблюжьи брали чулки специальные. Специальный был горный комплект: брезентовые штаны, куртка брезентовая, свитерок из верблюжьей шерсти и шапка-шлем с вырезанным лицом. Перчатки.

 

- Были случаи, когда люди замерзали насмерть?

 

- Ну, у нас такого не было. Обмораживались – было, но не сильно. Просто я следил за этим делом. Если человек неприспособленный, могут быть проблемы.

Выходишь на точку ближе к рассвету. Останавливаешься на дневку, раскапывается снег. Расстилается полушубок. На полушубок спальничек, в спальничек залазишь, берешь с собой оружие – пистолет или гранату – страхуешься. Воды фляжку, чтобы не замерзла. Сверху накрываешься палаткой. Снегом заносит – и вообще великолепно, Крым. Выставляются посты охранения. Допустим, группа шесть человек, по двое несут службу. Начинает темнеть, выходишь к тропе, делаешь марш, осаживаешь тропу и уже на тропе практически до утра.

 

- И Вы там ждете этих «духов». Они идут поодиночке или группами или прямо с караваном обычно?

 

- По-разному. Есть сопровождение – охрана каравана. Если идет большой караван, то сначала ведется контроль тропы. То есть на протяжении всего светового дня на удаленной видимости друг от друга постоянно идут одиночки. То есть один, второй, третий… Может пройти 100-200 человек. Потом дозор. Идут 2-3 дозора, которые могут и рядом стоящие хребты осматривать. Нужно занять позицию и замаскироваться так, чтобы тебя не обнаружили. После этого уже идет караван.

Или же другая тактика: караван разбивают на части, он идет вьюков по 20-30, но где-то в одном месте собирается. Там стоянка, отдых.

Надо действовать в зависимости от сил и средств, которые у тебя есть. Надо понимать, что, во-первых, это не под Москвой рубеж. Ну, и, во-вторых, исходя из того, что у тебя, например, от силы 20 человек, то бросаться на караван, допустим, в 400-500 человек – это попытка самоубийства. Когда большой караван идет, обычно дожидаешься хвоста, рубишь хвост и все. Караван не останавливается.

Действуешь и в зависимости от того, какова задача. Если, допустим, нужны разведданные, то, соответственно, берешь часть этого каравана. Если же тебе необходим сам караван в полном объеме, тогда ты должен найти место, где они собираются… У меня такой случай был, мы их на стоянке взяли.

Большой караван взять практически невозможно. Караван триста вьюков растягивается от полутора до двух километров. Если, например, караван движется в темное время суток, то применение авиации невозможно. Тот, кто ведет караван, отлично понимает, что большого подразделения в горах нет. Это обычное разведподразделение, максимум, может быть, объединенная группа идет, это 40 человек. Группа специального назначения – в пределах где-то двадцати человек.

 

- У них не было своих «вертушек»?

 

- Нет. Единственное, был один раз перелет легкомоторного самолета с территории Пакистана.

 

- Получали Вы почетные грамоты?

 

- Одну за три каравана.

Взяли один караван, и в этом караване были данные по местам переброски стингеров. Тогда этот комплекс считался сверхважным. За взятие стингера вообще давали звезду Героя Советского Союза. Прямо ходила информация об этом, не скрывали, говорили, что командование на сегодняшний день высоко оценивает эффективность этого переносного зенитно-ракетного комплекса. И, соответственно, очень важно взять его. И все разведподразделения и подразделения специального назначения охотились за стингером.

 

- А стингеры, по-моему, и сегодня сверхэффективны.

 

- Ну, сейчас есть еще эффективнее. В том числе и наша «Игла». Там коэффициент поражения 0,9 – это очень серьезно. Стингер – штуковина, конечно, тоже очень серьезная. Она берет не только по отработке газов, но и по контуру еще, и плюс поражение идет от 30 метров, высота – до 6,5 километров. Когда начали применять стингеры, в течение месяца или полутора несколько десятков летающих целей было сбито. И поэтому летали только в ночное время. Я видел попадание стингера в наш самолет. Прямо в двигатель он попал, и тут же двигатели у самолета остановились, он садился – практически планировал. И вот он сел – у него отказала тормозная система, он по полосе несся. Полоса заканчивается, пилот, естественно, ручку на себя, самолет на скорости приличной, он еще оторвался от полосы и упал. Грохот такой, пыль. Летчик выскакивает. Мы побежали к летчику. Тот кричит: «Разбегайтесь, там бомбы». Потом «пожарка» приехала, тушили…

За взятие документов, связанных со стингерами, я получил орден Красной Звезды. Потом был второй орден Красной Звезды, потом меня наградили орденом Боевого Красного Знамени Афганистана, потом наше Красное Знамя.

 

- Когда действия наших войск были наиболее эффективны?

 

- Самые серьезные операции – это летний период. Хотя мы один раз выходили в феврале, а возвращались в апреле. Вышли – дождь, и заходили – дождь. Полтора месяца дождь. Это было страшно, конечно. Сплошная вода. Ну, когда стена, когда просто иногда моросит, но непрерывно, плюс еще холодно, ветер. Спрятаться негде. Если ты в горах особенно. Снег ладно еще… Иногда бывает так, что ты идешь в долине, перед тем, как подняться в горы, там дождь, а в горы выходишь – там снег. То есть ты сырой поднимаешься туда, и это все леденеет на тебе потом. И такое бывало.

 

- Когда читаешь книги о войне, то как-то довольно часто подчеркивают, что в боевой обстановке редко кто болеет.

 

- В принципе бойцы у меня не болели. Я болел один раз. Воспаление легких. У нас из бригады исчез боец, и по разведданным его должны были перебросить через наш район. Мы оседлали тропу и ждали группу, которая должна была повести этого пацана. А место такое над тропой, получается как орлиное гнездо. Пулеметная точка изумительная, потому что она давала возможность обстрела тропы со всех сторон. Вот я с пулеметом поднялся туда, и боец был со мной один. А там получается, что если ты зашел на эту возвышенность, то, соответственно, в течение светового дня ты должен там лежать. Там по тропе идут по одному. Подняться невозможно, а на солнце подтаяло все – вода, и ты лежишь в воде. Потом начало это все опять промерзать. И потом пошел снег еще. Эти прошли все, группа не прошла. Что-то им показалось подозрительным. Я замерз до такой степени… Чувствую: все, я заболел. Температура большая. А нужно еще людей выводить. Когда спустился вниз, уже к БТРу подошли, потерял сознание там. Очнулся уже, когда меня на носилках затаскивали в медроту. 10 дней укольчики и опять в горы.

 

- Владимир Сергеевич, орден Боевого Красного Знамени – это в советские времена была очень высокая награда.

 

- Высший боевой орден.

 

- По каким критериям награждали?

 

- Я не знаю. Был случай: один из офицеров с группой 28 человек столкнулся с противником, у которого было сорок человек.  Два с половиной часа они бодались-бодались, бодались-бодались, офицер сам получил ранение в ногу. После этого вызвали спецназ, в итоге спецназ там еще поработал, вытащили этих ребят. Там, по-моему, убиты были двое из наших. Но офицер этот получил за это Звезду. У меня когда было восемь человек бойцов, я девятый, взяли караван, где было 68 человек, 23 противника убили, 23 взяли в плен, я получил почетную грамоту. Я никогда не вдавался в подробности: почему, за что… И, в принципе, и не хочу вдаваться. У меня были ребята в моем подразделении, которые были награждены двумя орденами Красной Звезды. Один у меня был награжден двумя орденами Красной Звезды, двумя медалями за отвагу и медалью за боевые заслуги. Достойно, я считаю. Человек заслужил. Пять боевых наград.

 

- Я знаю и по литературе о войне, что почти нет критериев для наград.

 

- Я преклоняюсь перед ветеранами Великой Отечественной войны, потому что это фантастический труд. Это требовало фантастического напряжения – то, что людям удалось сделать. Это невероятно. Но, с другой стороны, я отрицательно отношусь, когда начинают взвешивать, что тяжелее, что легче. Для солдата на поле боя нет разницы, где он. Один миг – все, человека нет. И поэтому пуля, которая получена в Великую Отечественную войну, или пуля, которая получена в Гражданскую войну, или пуля, полученная в Чечне или Афганистане, – она одна пуля. Конечно! И для человека, который приехал в Афганистан, и буквально на второй день ему оторвало ноги – для него это его война. А все остальное это уже борьба. Надо выживать, надо  продолжать жить.

 

- Это еще одна война.

 

- Да. И поэтому тот, кто воевал, он никогда не будет оценивать, что тяжелее, что легче. Тот, кто повалял дурака, – будет. А таких тоже достаточно. Во все времена такие люди были. И с учетом того, что у него на груди там навешано, он может рассказывать разные байки. Обычно, такие люди начинают показывать себя, когда свидетелей этих событий фактически не осталось.

 

- Владимир Сергеевич, Вы были жестоко ранены. Как это произошло?

 

- Это был декабрь 87-го года. Шла уже операция «Магистраль», о которой много говорилось, задача была разблокировать районный центр Хост. И провести туда колонны с продуктами. Там были очень большие сложности. Ряд соединений уже вступили в боевые действия. Были сильные бомбардировки того района. Артиллерия работала постоянно, и наша бригада должна была выполнять задачу внутри этого котла. Шла постановка задачи на местности. Рекогносцировка. После постановки задач подходим к машинам, я с начальником разведки – майором Матвеевым. Машина без команды начала трогаться, а он уже ногу заносил на подножку, и я его еще за рукав маленько дернул, мол, ты поосторожней. И в этот момент взрыв. Все. То есть до банальности все просто: фугас стоял. Взрыв был очень сильный, начальника разведки вообще разорвало на части… Меня отбросило, поранило мне лицо.

 

- А почему же никто не убрал этот фугас?!

 

- Было довольно сильное минирование того района. Когда с участка 100 метров снимали по 400-500 мин, были случаи гораздо сложнее. И обходилось. Удавалось выворачиваться. А здесь… Может быть, расслабился… А на войне расслабляться нельзя! Независимо от того, где бы ты ни находился. Есть прописные истины, которые нельзя нарушать. Пока люди на технику не сели, техника не имела права трогаться. Это категорически запрещено. И это было нарушено – вот результат. Ну, сейчас кого винить, что ж…

 

- После выздоровления встать, закончить ВУЗ, руководить сначала одной организацией, потом второй… Это что? Сила воли? Или это просто сознание: пока я живой, пока ноги двигаются, пока голова соображает, я должен быть в строю?

 

- Можно быть, это для кого-то покажется громкими слова. Но это правда. Внутри какое-то ощущение: вот ты остался жив, тебе повезло, и надо жить за тех ребят, кто не вернулся… Во всяком случае, максимум сделать для того, чтобы память об этих людях осталась. Каким-то образом родителям помочь. Вообще быть полезным людям. Я думаю, это самое главное. Потому что не деньги определяют положение человека в обществе, определяющим фактором является полезность людям. И если ты старался быть полезным, тогда в конечном итоге ты можешь сказать, что жизнь прожита не зря.

ГОВОРЯЩИЕ КНИГИ

 

Книги, записанные в ИПТК «Логосвос» и поступившие в электронном виде в фонотеки специальных библиотек.

Русская литература:

«Русский литературный анекдот конца XVIII-начала XIXвека».

Аркадий Аверченко. «12 портретов в формате «Будуар», «Дети», «Дюжина ножей в спину революции», «Записки простодушного. Я в Европе», «Кипящий котел», «Нечистая сила». Аверченко затрагивал в своём творчестве разные темы, но главный его «герой» - это быт и жизнь обитателей Петербурга: писателей, судей, городовых, горничных...

Исаак Бабель «Конармия».

Марк Алданов. «Десятая симфония», «Истоки», «Начало конца», «Самоубийство».  Примечателен литературный стиль прозы Алданова, сочетающий в себе аналитичность авторской мысли с изяществом и ироничностью языка, с нескрываемой «авторской усмешкой».

Виктор Астафьев. «Последний поклон», «Так хочется жить».

Чингиз Айтматов. «Бахиана», «Белое облако Чингизхана», «Плач перелетной птицы».Чингиз Айтматов – всемирно известный киргизский писатель, писавший на русском языке, автор произведений, в центре которых – человек в современном мире, утрачивающий связь со своим родом, традициями.

Василий Аксенов. «Вольтерьянцы и вольтерьянки», «Желток яйца», «Ленд-лизовские», «Редкие земли».Произведения Василия Аксенова, наполненные духом свободомыслия, трогательные и жесткие, порой ирреальные, мало кого оставляли равнодушным. Реакция читателей зачастую диаметрально противоположна – шок или восторг.

Анатолий Азольский. «ВМБ», «Монахи».Главное открытие Анатолий Азольского  - «первый, может быть, герой в нашей литературе, показанный не как жертва и не как открытый борец, а как мечущийся по клетке, но не смиренный волк, грызущий прутья ненавистной решетки…».

Ильдар Абузяров. «ХУШ. Роман одной недели».Роман о молодых мусульманах, почти детях, что задумали совершить неслыханный, невиданный по жестокости и дерзости теракт. Действие книги происходит в Питере.

Игорь Аверьян. «Тень Титана». Романо русской интеллигенции в последние годы коммунистического режима в СССР и в новой России.

Валерий Аграновский. «Профессия иностранец». Эта книга – о Кононе Трофимовиче Молодом, человеке, чье имя стало синонимом успеха наших спецслужб, выдающемся сотруднике советской «закордонной» разведки. 

Сергей Алексеев. «Аз Бога ведаю», «Волчья хватка», «Волчья хватка-2», «Когда боги спят», «Скорбящая вдова (Молился Богу Сатана)», «Удар молнии». Творчество Алексеева отличает сочетание реализма с мистикой, современности с событиями истории, философских размышлений с острым захватывающим сюжетом.

Светлана Алексиевич. «Цинковые мальчики». Документальная повесть. Монологи тех, кто прошел Афганистан.

Ариф Алиев. «Мама». Перед вами – история матери, которая повела своих детей на преступление. Отсидев долгий срок, она собирает вновь своих сыновей, разбросанных жизнью по всей стране. Собирает, чтобы попросить у них прощения, вернуть доверие и любовь.

Николай Амосов. «Книга о счастье и несчастьях». В предлагаемой книге известный хирург, ученый, писатель Николай Амосов рассказывает о работе хирурга, оперирующего на сердце, о проблемах медицины и здравоохранения, делится своими воспоминаниями и мыслями.

Георгий Андреевский. «Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху».

Константин Багидин. «Ключи от заколдованного замка», «Кораблекрушение у островов Надежды», «Корсары Ивана Грозного», «Покорители студеных морей», «Путь на Грумант», «Чужие паруса». Константин Багидин – капитан дальнего плавания, исследователь АрктикиГерой Советского Союза, известный советский писатель.

Дмитрий Балашов. «Похвала Сергию». Дмитрий Балашов известен как автор серии романов «Государи московские». В книге «Похвала Сергию» писатель продолжает главную тему своего творчества – рассказ о создании Московской Руси. Героем этого романа является ростовчанин Варфоломей Кириллович, в монашестве Сергий Радонежский.

Зарубежная литература:

«Беовульф». Перевод с древнеанглийского.Это древнейшая эпическая поэма «варварской» (германской) Европы, сохранившаяся в полном объёме.

«Песнь о Нибелунгах».Перевод со старонемецкого. Это средневековая германская эпическая поэма, написанная неизвестным автором в конце XII — начале XIII века. Принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. 

«Старшая Эдда». Перевод с древнеисландского. Сборник  древнеисландских песен о богах и героях скандинавской мифологии и истории. Впервые песни были записаны во второй половине XIII века.

Аокумо. «Голубой паук». Перевод с японского.Сборник народных сказаний, родившихся в различных областях Японии в разные эпохи.

«Английская новелла XXвека».

Рюноскэ Акутагава. «Мадонна в черном». Перевод с японского. Рюноскэ Акутагава выдающийся японский писатель, чья короткая жизнь оставила неизгладимый след не только в литературе Японии, но и всего мира.

Аравинд Адига. «Белый тигр». Перевод с индийского.«Белый Тигр» - вовсе не типичная индийская мелодрама про миллионера из трущоб, это революционная книга, цель которой – разбить шаблонные представления об Индии, показать ее такой, какая она на самом деле.

Питер Акройд. «Процесс Элизабет Кри».Перевод с английского. 80-е годы XIX века. Лондонское предместье потрясено серией изощренных убийств, совершенных преступником по прозвищу «Голем из Лаймхауса». В дело замешаны актриса мюзик-холла Элизабет Кри и ее муж-журналист, фиксирующий в своем дневнике кровавые подробности произошедшего... 

Исабель Альенде. «Дом духов». Перевод с испанского.Исабель Альенде считается самой популярной писательницей Латинской Америки. Всемирная слава пришла к ней после публикации романа «Дом Духов», написанного в лучших традициях магического реализма.

Федерико Андахази. «Милосердные». Перевод с испанского. Летом 1816-го года, на виллу Диодати, что на берегу Женевского озера, прибыли несколько человек: Лорд Байрон, Мери Шелли, Перси, Клер, и секретарь Байрона – Полидори. Полидори, верный и преданный своему господину, и не подозревает, какие события вскоре развернутся вокруг его скромной персоны. События, изменившие его жизнь. 

Мартин Андерсен Нексе. «Дитте – дитя человеское». Перевод с датского.Мартин Андерсен Нексе – известный датский писатель-коммунист, основоположник пролетарской литературы Дании.

Сесилия Ахерн. «PS: Я тебя люблю». Перевод с английского.

Эрве Базен. «Счастливцы с острова Отчаяния». Перевод с французского.Философский роман-репортаж.

Детская литература:

Павел Бажов. «Сочинения в 3-х томах». Тома 1-ый и 2-ой.

«Остров  сказок».В сборник вошли сказки известных советских писателей: Горького, Гайдара, Платонова, Маршака и других.

Борис Акунин. «Детская книга».Это роман о приключениях московского шестиклассника по прозвищу Ластик, правнука великого сыщика Эраста Фандорина.

«Русская литературная сказка».

«Русские народные сказки» (в 2-ух томах).

«Джек и золотая табакерка». Перевод с английского. Английская народная сказка.

«По дорогам сказки».

«Сказки Ивовой Полянки».

Учебная литература:

«Литературная матрица» (в 2-х томах). В сборник вошли 42 эссе от 40 современных писателей и поэтов. Каждому из них было предложено написать о своем любимом писателе или поэте прошлого. Задача книги – говорить со школьниками на «человеческом языке».

Николай Орехов. «Собака – проводник слепого».

«Мануальная диагностика и мануальная терапия».

Религиозная литература:

«Библия: Псалтирь».

«Невероятные дары». В книге содержатся жизнеописания удивительных подвижников, афонских старцев Паисия и Порфирия.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая брань». Перевод с греческого святителя Феофана Затворника. Книга повествует о той невидимой битве, которую каждый христианин ведет с врагами своего спасения. 

Борис Алмазов. «Житие преподобного Серафима Саровского Чудотворца».

Научно-популярная литература:

«Введение христианства на Руси».

Александр Арефьев. «Русь волшебная». Впервые история России с древнейших времен рассматривается с точки зрения магии, волшебства и колдовства.

Николай Ашукин. «Пушкинская Москва». Книга замечательного литературоведа Николая Ашукина – подробный, доскональный рассказ о жизни Пушкина в Москве, попытка проследить буквально каждый день его пребывания в древней Российской столице.

Андрей Балдин. «Московские праздные дни». Это своеобразный путеводитель по столице и по православным праздникам.

Ася Сигир. «Имя, характер, судьба». В данной книге рассказывается о глубокой связи имени человека с его внутренним миром. Каждое имя несет в себе информацию о характере и даже судьбе человека.

Линда Анзор. «Дети и семейный конфликт». Перевод с немецкого.

Иоган Фон Архенгольц. «История морских разбойников». Перевод с немецкого.Среди исследователей пиратства особое место по праву принадлежит немецкому историку Иоганну Вильгельму фон Архенгольцу. Два его труда, вышедших в 1803 и 1804 годах, по праву считаются одними из лучших.

«История вина в цивилизации и литературе».

Документы:

«Устав Всероссийского общества слепых».

«Жилищный кодекс Российской Федерации». Выпуск 8.

Дом и быт:

«Домострой».  Анонимный памятник средневековой литературы, результат длительного коллективного творчества, отразивший представление об идеальном хозяйстве, семейной жизни и этических нормах христианского общества.

«Кулинария для всех».

«Правила светской жизни и этикета. Хороший тон».

Литература и искусство:

«Хождения во Флоренцию. Флоренция и флорентийцы в русской культуре. Из века XIXв век XXI». В антологии Флоренция представлена сквозь призму восприятия знаменитых русских: художников, поэтов, музыкантов, историков, философов, общественных деятелей…

Биографии и мемуары:

«Дашкова. Суворов. Воронцовы. Сперанский. Канкрин». Биографические повествования.

«Декабристы» (в 2-х томах).

«Иван Сергеевич Тургенев в воспоминаниях современников». (В 2-х томах).

Ганс Христиан Андерсен. «Сказка моей жизни». Перевод с датского. «Великий сказочник» Ганс Христиан Андерсен в этой повести описал свою жизнь как сказку со счастливым концом».

«Человек с луны». Дневники, статьи и письма Николая Миклухо-Маклая.

Питер Акройд. «Завещание Оскара Уйльда», «Исаак Ньютон». Перевод с английского.  Питер Акройд написал еще целый ряд литературных биографий.

«Бродский о Цветаевой: интервью, эссе».

«Из переписки Ариадны Эфрон и Бориса Пастернака». Ариадна Эфрон- переводчица прозы и поэзии, мемуарист, художница, искусствовед, поэтесса, дочь Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.

«Борис Пастернак – Ольга Фейденберг». Ольга Фейденбергсоветский филолог-антиковед, культурологи фольклорист, двоюродная сестра Бориса Пастернака. Читателю предлагается переписка двух деятелей культуры советской эпохи.

Фаина Раневская. «Судьба-шлюха». Записки, письма и дневники Фаины Раневской.

 «Андрей Миронов глазами друзей».

Виктор Дубровский. «Иннокентий Смоктуновский: Жизнь и роли».

«Неизвестный Михаил Ульянов». В книге собраны все сохранившиеся записки, дневники и письма Михаила Александровича Ульянова.

Ирина Агапова, Маргарита Давыдова. «Николай Караченцов и Людмила Поргина».

 «Лев Яшин в воспоминаниях современников». Лев Яшин – выдающийся советский футболист, вратарь.

«Они играли в шахматы». Очерки о выдающихся русских и советских писателях, ученых и музыкантах, в жизни которых значительное место занимали шахматы.

Виктор Андриянов. «Косыгин».

Фантастика и мистика:

Амелия Эдвардс. «Карета-призрак». Перевод с английского. Мистический рассказ.

  «Из американской фантастики». Перевод с английского.

«Параллельные миры. Реальность, похожая на вымысел». Рассказы людей, ставших очевидцами необычных, паранормальных явлений самого разного характера.

Детективы, остросюжетная проза, приключения:

Борис Акунин. «Шпионский роман».Весна 1941 годаНакануне большой войны германская разведка проводит сложную, многоходовую операцию, цель которой убедить советское руководство в том, что нападения не будет.

Гилберт Адэр. «Закрытая книга». Перевод с английского.

Чингиз Абдулаев. «Алтарь победы», «Восточный ветер», «День Луны», «Дом одиноких сердец», «И возьми мою боль», «Линия аллигатора», «Океан ненависти», «Плата Харону», «Поцелуй Феи», «Почти невероятное убийство», «Правило профессионалов», «Пройти чистилище»,  «Сколько стоит миллиард», «Три варианта», «Три цвета крови». В настоящее время Чингиз Абдуллаев – автор 160 романов и повестей, ряда рассказов, свыше 400 публицистических статей, более 50 сценариев.

Светлана Алешина. «Эфир по пятницам». Ведущая программы областного ТВ «Женское счастье» Ирина Лебедева вместе со своей бригадой, режиссером, редактором и оператором становится свидетельницей жестокого преступления. Приехав в цирк снимать очередную передачу, Ирина и ее коллеги видят, как от страшного взрыва погибает молодая актриса Камилла Маранелли. Кто повинен в смерти женщины?

Кейт Аткинсон. «Ждать ли добрых вестей», «Поворот к лучшему», «Преступления прошлого». Перевод с английского. Одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон является сам Стивен Кинг.

Анатолий Афанасьев. «Бедный хам», «Грешная женщина», «Зона номер три», «Монстр сдох», «Московский душегуб», «Первый визит сатаны», «Почем девочки». Узнаваемый афанасьевский стиль – ирония, гротеск, психологизм, интригующий сюжет.

Сентиментальная проза:

Жоржи Амаду. «Дона Флор и два ее мужа. История о нравственности и любви». Перевод с португальского.

Владимир Алеников. «Поиски любви». Судьба случайно сталкивает двух людей. Он – известный столичный кинорежиссер, она – заведующая провинциальным Домом культуры. Между ними нет ничего общего, у каждого своя жизнь, работа, дети, поэтому история их отношений складывается весьма неожиданно. Суждено ли им быть вместе?

Человек, коллектив, общество

ЖЕНЩИНА НА «ПЯТЁРКУ»

 

Наконец-то в Москве, в одном из медицинских колледжей открыто отделение для подготовки незрячих массажистов. Преподаёт массаж Лариса Сергеевна Овцинова. Она побывала у нас в редакции, рассказала о своей работе и о себе…

 

- Когда встал вопрос о выборе профессии, чем Вас привлек массаж?

 

- О привлекательности профессии мысли не возникало. Я училась в Армавирской школе. В 87-м году закончила. Мне хотелось получить высшее образование. Тогда это было сложно. У меня была склонность к гуманитарным предметам, я бы развивалась дальше в этом направлении. Но проблема чтения большого количества материалов встала очень остро. С нынешней ситуацией не сравнить – сейчас есть компьютер, есть масса дополнительных возможностей. Даже в столичных ВУЗах сейчас более лояльно относятся к поступлению незрячих, учиться проще и общежитие предоставляют без проблем.

Об училище Кисловодском я знала с пятого класса. Прочитали мне статью в «Нашей жизни» об этом училище. Я училась в специальной школе только два старших класса, до этого – в обычной школе, хотя зрение у меня было плохое. В Армавире это было на слуху – поступление в Кисловодск. Но был, конечно, большой конкурс, надо было хорошо готовиться, поступить туда было престижно. По здоровью был отбор жесткий. Принимали только абсолютно здоровых людей. Если диагноз не позволял физические нагрузки, то сразу отклоняли. Потому что установка была на работу по специальности. Сейчас, скажем честно, очень многие выпускники просто не работают, и отбор по здоровью намного менее жесткий.

 

- Вы тогда же получили направление, в 87-м году? Я знаю, что некоторые год и два, даже три ждут, когда им дадут направление в это училище.

 

- Нужно было успеть взять ходатайство от организации…

 

- От краевого управления…

 

-…И отправить в Кисловодск. Ну, успели. Поступали не только школьники, поступали люди уже работавшие, ограничение возрастное было до 30 лет.

Но тогда по здоровью, если брать наш класс и ближайшее мое окружение, не было больных детей. То есть зрение и всё. Сейчас очень много сопутствующих заболеваний. А тогда об этом речи не было.

 

- Вот Вы приехали. Хоть и маленький, но все равно незнакомый город. Новый для Вас коллектив. Сложно было?

 

- Нет. Там созданы хорошие условия. Общежитие в одном здании с учебным корпусом. Много было людей с остаточным зрением, все помогали друг другу.

 

- Столовая была?

 

- На тот момент была.

Но мы же начали выходить в самостоятельную жизнь. Нам было интересно научиться самим готовить. Помню, мой первый суп был больше кашей, а не супом.

 

- Но съедобный был? Или нет?

 

- Съедобный, все съели. Разбавили кипяченой водичкой и съели. Ну, мы были не привередливые, конечно.

 

- Кто из преподавателей запомнился, действительно дал профессию в руки?

 

- В первую очередь, это наша преподаватель по массажу Трипольская Ирина Львовна. В течение нескольких лет после окончания училища мы переписывались, поддерживали связь.

 

- Передать из рук в руки эту профессию было, мне кажется, проблемным…

 

- Если зрячие люди обучаются с помощью визуального восприятия, то здесь два основных приема, как и в тифлопедагогике. Либо преподаватель накладывает свои руки на твои и показывает, какое ими движение надо сделать. И второе – это ты накладываешь свои руки на руки преподавателя. Ну и, конечно, вербальное объяснение, корректировка. Времени, без сомнения, нужно больше, чтобы обучить незрячего человека. У нас тотально незрячих было несколько. Преподаватель должен был к каждому подойти, каждому объяснить, показать…

 

- Настоящий массаж – это не поглаживание, надо приёмы применять, массировать со знанием дела. Когда-то этому очень большое внимание уделяли. Говорят, сейчас меньше уделяют внимания отработке, умению использовать приемы.

 

- Массаж – дело серьезное. Существует классификация определенных приемов. Их надо как следует отработать. Сначала мы изучаем массаж по областям анатомическим: нога, рука, спина и так далее. Потому что имеет свои специфические особенности массаж каждой области. Затем уже изучаются методики, массаж при определенных заболеваниях. Все это, конечно, в связи с другими клиническими дисциплинами: терапией, хирургией и так далее. Массаж по методикам связан с массажем по областям. И идет постоянное повторение, уточнение, корректировка. Программа построена и сейчас точно таким же образом. Но, к сожалению, обучение стало более поверхностное и направленно более на самообучение. Если студент хочет, он будет и сам что-то читать дополнительно, и преподавателя дергать.

 

- Лариса, а это не означает, что раньше и вода была мокрее? Это не из этой области утверждение?

 

- Хочется думать, что все-таки я объективно оцениваю, потому что это не только мое мнение. Мои наблюдения основаны на общении со студентами. Раньше строже спрашивали. А раз строже спрашивали, то студенты и больше учили. Это же прямая закономерность.

 

- В начале 90-го года Вы закончили училище, получили диплом, добрые напутствия. Встал вопрос, где работать… Расскажите о себе.

 

- Родилась в городе Майкопе Краснодарского края. Сейчас это республика Адыгея.

 

- Республика маленькая, все друг друга знают.

 

- Мама у меня тоже медик.

 

- У Вас сначала было нормальное зрение, а потом оно ухудшилось?

 

- Нет, зрение было слабое изначально. Школа была рядом, училась хорошо, преподаватели всегда шли навстречу.

 

- За первой партой сидели?

 

- Конечно. Так все тянулось до восьмого класса.

 

- А потом уже девочка повзрослела, можно было ехать в Армавир.

 

- Школа, в которой я училась, была восьмилетняя. Другого выхода не было.

Но мне надо было раньше ехать учиться в Армавирскую школу. Поскольку ребенок должен находиться в своей среде и обучаться полноценно, а не устно.

Вот закончила я Кисловодское училище, все было отлично и в плане учебы, и в плане стороны общения. У меня проблем не было с работой. Я устроилась в поликлинику, которая была поближе к дому, и там проработала 8 лет. Ничего особенного про эту работу сказать не могу.

 

- Каждый день надо принять по 17-20 человек…

 

- Да. 18 человек у нас норма была.

 

- Люди, которые приходили… Это же целый мир! Наверняка, рассказывали о себе, о своих проблемах, касались и прошлого, и настоящего… И я думаю, что тут Вы много чего узнали об окружающем мире, о жизни, о ее сложностях. Эти 8 лет – это был выход в большую, нормальную взрослую жизнь.

 

- В плане массажа это было время наработки опыта. Свои клиенты стали появляться постепенно. В этом плане много дала поликлиника. В плане общения – у меня был свой круг, хоть и небольшой. Я ездила общаться в Кисловодск.

 

- Есть в работе в поликлинике такой деликатный момент: приносят всякие шоколадки, конфеты… А потом разговоры: «Я ей шоколадку дала, а она лучше не стала меня массировать». Мне рассказывали, что это иногда оскорбляет до глубины души. У Вас были терзания душевные по этому поводу?

 

- Говорить о массажистах, судачить, перетирать, перемывать им кости – это было, есть и будет. В глаза человек тебя может прямо превозносить. А потом ты узнаешь, что в коридоре он про тебя совсем противоположное говорит. И даже подарки тут ни при чем.

Нас трое в кабинете работало: еще одна незрячая женщина и парень молодой. Как нас перетасовывали втроем… Родственные связи совершенно различные придумывались. Ну а потом кто-то да спросит: «А, правда, это Ваш муж?»

 

- А какие трудности были? Не возникло ли разочарования в профессии в течение этих восьми лет?

 

- Трудно было в физическом плане. Все-таки 18 человек в день массировать тяжело. А в остальном проблем, в общем-то, не было ни с кем: ни с врачами, ни с коллективом.

 

- А записывали как пациентов, рекомендации?

 

- Записывала по брайлю: фамилия, возраст, адрес, место работы и диагноз, естественно. В конце делаешь отчет.

 

- А не было у Вас в практике такого случая, что, скажем, неверно диагноз поставила врач, и то, что она предписала, лучше не делать?

 

- Один случай такой у меня действительно был. Направили к нам беременную, причем на массаж поясницы. Я узнала об ее беременности случайно, отправила ее к гинекологу, сказала, что такой массаж ей ни в коем случае нельзя.

 

- Следующий вопрос о проблеме повышения квалификации. Наверное, хотелось какие-то новые методики освоить, потому что видов массажа ведь много.

 

- У нас было обязательное повышение квалификации, то есть через определенное время ты должен был обязательно ее повысить, съездить на курсы в Кисловодск. Выбираешь тему, которая тебе подходит, и по этой теме занимаешься. Из новых видов я освоила косметический массаж, то есть массаж лица, передней поверхности шеи и области декольте. Он направлен на улучшение состояния кожи, разглаживание морщин.

 

- Какие еще освоили?

 

- В процессе учебы давалось очень много: рефлекторно-сегментарный массаж, соединительно-тканный массаж, периастальный массаж, то есть массаж надкостницы, через надкостницу влияние на какие-то заболевания, колон-массаж – массаж толстого кишечника. Спортивный массаж мы также изучали. Это всё входило в программу. Косметический массаж мне очень пригодился. Он востребован клиентами. К тому же он очень приятный и легкий в физическом плане. И мануальная терапия еще.

 

- Неужели Вы занимаетесь еще и мануальной терапией?! Это же надо мужицкую силу иметь!

 

- Конечно, жесткие приемы я не делаю. Но элементы мануальной терапии применяю – те, что позволяет моя физическая сила. Я вообще считаю, что это мужская профессия, конечно, кроме косметического массажа и детского. Там, наоборот, требуется женское терпение, женский подход психологический.

Сейчас появились новые виды массажа, лимфодренаж, например. Я его освоила, ездила на курсы. Тайский массаж. Это, действительно, медицинский массаж, воздействие на суставы, связки. Много интересных тем по артрологии, работе с суставом, по вертеброневрологии, работе с позвоночником.

Последнее, что я освоила – стоун-терапия. Я даже привезла себе камней специальных из Абхазии. Там особенные, специфические камешки, определенной формы, определенной гладкости, очень подходящие для этого массажа.

 

- А что это такое? Лежбище делаете каменное? Да?

 

- Наоборот, камни кладутся сверху. Их нужно нагревать обязательно. Нельзя холодными работать. Одни камушки у тебя лежат на спинке, греют, заряжают энергией, а другими ты работаешь, выполняешь приемы. Массажист должен обязательно работать. Не просто положил камни и все.

Еще я осуществила свою мечту: получила высшее образование. Закончила педагогический институт имени Герцена в Петербурге, факультет коррекционной педагогики. Потом я занималась психологией в институте.

 

- Вы самостоятельно ориентируетесь?

 

- Да. Ну, не без труда, конечно. В Питере это как раз и началось. Я немножко ориентировалась в Майкопе. Но там просто очень близко всё находилось. Поликлиника совсем-совсем рядом с домом, друзья рядом жили, поэтому это особо за ориентировку не считается. А    в Питере уже серьезно за это пришлось взяться.

 

- А в Москве Вы уже давно?

 

- Десять лет. На самом деле я живу не в Москве, а в области. В Серпухове. Времени, конечно, занимают много поездки. Ну, надо. В Серпухове я работала в медпункте на предприятии. Потом появилась частная практика, клиенты.

Я узнала, что набирается группа для обучения массажу. Я о такой работе мечтала. Это место было для меня. Позвонила в администрацию колледжа. Предложила себя в качестве преподавателя. Рассказала о себе. Им нужен был как раз такой человек. Я привезла свои документы, прошла собеседование, и меня взяли на работу. Это колледж №6. Отделения медсестринское и акушерское. С этого учебного года открылось еще отделение по массажу. Выдают диплом: «медсестра по массажу». Среднее образование и плюс всестороннее, глубокое изучение массажа в течение трех лет. Сейчас я преподаю не только массаж, но и психологию. Это мне они сами в колледже предложили – преподавать психологию в нашей группе.

 

- А программу учебную кто составлял?

 

- Учебная программа по образцу Кисловодского училища. То есть программа общая, а содержание преподаватель сам вносит.

 

- А группу Вы набирали?

 

- Я способствовала. Приказ Департамент здравоохранения подписал поздно, уже в сентябре. Все прилагали усилия для распространения информации, в том числе и я: в Интернете дала объявление; кому могла, сообщила. В результате к октябрю группа собралась.

 

- Кто учащиеся, что это за люди?

 

- У нассняты возрастные ограничения. Самому молодому 23. Потом 27-28 лет,    есть даже 45.

 

- Это люди с остаточным зрением? Или в основном тотально слепые?

 

- Полностьюнезрячих две девочки. Остальные – с разной степенью нарушения зрения. Все равно все пишут на диктофон лекции.

 

- Когда незрячий преподает незрячему же, я думаю, тут есть некая специфика.

 

- Специфика здесь – метод наложения рук. И проверка знаний также происходит. Кто может видеть, они смотрят. Можно подойти поближе, наклониться.

 

- Что надо делать, чтобы вызывать положительные эмоции у окружающих: у учащихся, у пациентов, у сотрудников?

 

- С пациентами нужно быть обходительной, тактичной. Все показать, все рассказать: как лечь, как укрыться, самой укрыть.

 

- Вас по поводу личной жизни расспрашивают? Замужем ли, есть ли дети, и сколько мужей было?

 

- В частной практике пациенты более деликатные. Хотя попадаются всякие. Если задают некорректные, неудобные вопросы – массажист не должен на них отвечать. Быть с пациентом обходительной – это не значит позволять садиться тебе на голову. И потом, когда тяжелый массаж, не до разговоров. А иногда в процессе массажа с некоторыми клиентами очень интересные разговоры завязываются. Я вовлекаюсь.

 

- Ваши духовные интересы?

 

- Я люблю музыку, оперу, по возможности стараюсь ходить в театры. Историческая литература, где рассматриваются судьбы людей, описываются люди на протяжении всей жизни, либо даже несколько поколений.

 

- Да Вы просто женщина на пятерку!

 

- Ну, не знаю… Просто так живу…

Организация ВОС крупным планом

Юрий Лунин

ВСЁ ПО-ДОБРОМУ, ВСЁ ПО-ТЁПЛОМУ

 

Тысячи километров нашей необъятной родины пролетело подо мной за 4 часа, и вот я в республике Хакасия. Когда летел, думал: «Наверное, там всё другое: характеры, говор, традиции, методы и условия работы ВОСовских организаций». И конечно, немного боялся обнаружить запустение, разруху, которые у нас зачастую являются синонимами слова «периферия».

Слава Богу, опасения мои не оправдались. Председателю республиканской организации Валерию Ивановичу Ярусову – крепкому хозяйственнику, твёрдому руководителю – и его надёжной команде краснеть перед гостями не приходится.

Прежде всего, меня порадовало взаимное расположение учреждений, необходимых для работы ВОС. Республиканское правление, местная Абаканская организация, республиканская библиотека и дом клуб находятся в шаговой доступности друг от друга, располагаясь в двух соседних домах. Это жилые дома, и нельзя сказать, что ВОСовцам просторно на той площади, что имеется в наличие. Но, во-первых – стоило немалых сил добиться и этого, а во-вторых – вспомним, что не место красит человека. Работа по социальной реабилитации ведётся стабильно, с большой отдачей актива. Об этой работе я и хочу Вам рассказать.

Начну, пожалуй, с республиканской библиотеки. Мне посчастливилось познакомиться с её замечательным директором и представительницей титульного этноса Хакасии. Итак, знакомьтесь: директор библиотеки, коренная хакаска Татьяна Апполоновна Дорохина.

 

- 20 лет с того дня, как наша библиотека приобрела статус республиканской. До этого это был филиал Красноярской краевой специальной библиотеки для слепых, и обслуживал он только инвалидов по зрению Абакана. Сейчас мы обслуживаем жителей всей республики Хакасия посредством почтовых отправлений, создания библиотечных пунктов при библиотеках в местных организациях ВОС и при муниципальных библиотеках. Мы – практически самая маленькая библиотека по России по количеству сотрудников. Всего четыре человека. Площадь тоже маленькая. Еще в Тыве, по-моему, тоже столько же сотрудников, и по площади такая же библиотека. Благодаря ВОС, нам предоставляют это помещение в безвозмездное пользование, что очень для нас хорошо. Расширяться здесь некуда.

В основном уже все переходят на тифлофлешплееры. Но и кассетные книги у нас пользуются пока спросом. У нас даже рулонные книги не так давно еще слушали. Мы их не списывали.

 

- Наверное, для людей с хорошим остатком зрения есть крупношрифтовые книги, да?

 

- Да, они приходят в рамках федеральной программы. Со школы к нам приезжают детки еженедельно – по два-три человека, иногда больше. Брайлисты. Есть у нас фонд литературы брайлевской. До 2020 года 75% нашего фонда должны быть оцифрованы. Мы уже приступили к этому. Мы создаем собственную базу данных, уже у нас более 2000 говорящих книг с криптозащитой.

 

- Насколько я понимаю, в Вас хакасская кровь течет?

 

- Да. И отец хакас, и мама хакаска.

 

- А Вы знаете язык хакасский?

 

- Знаю, но редко на нем разговариваю. Только если еду в деревню. А муж у меня русский. Обучение у нас ведется на русском языке.

 

- А как выглядит шрифт хакасский?

 

- Русские буквы. Есть только несколько букв, которые чисто для хакасского языка.

 

- По всей видимость есть звуки, которые не свойственны русской речи, да?

 

- Да. Хакасский язык относится к тюркской группе.

 

- Сейчас в Абакане таких людей, которые являются полными носителями этого языка, думающих на нем, много?

 

- Не много. Но я знаю в Абакане семьи, которые между собой на нем общаются. Приятно послушать.

Детей, к сожалению, не научила я хакасскому языку. Всюду идет общение на русском. У меня двое детей. Мальчик, девочка. Старшему сыну 17, учится в педколледже на программиста. А дочери 11 лет, она в пятом классе сейчас.

 

- Нечасто встретишь человека, у которого отца звали Аполлон. Может быть, немножко расскажете о своем отце?

 

- Я много не могу рассказать о своем отце, потому что он умер, когда мне было шесть лет. Он был охотник, рыбак, садовод, пчеловод. Он держал пчел, пока пчела не укусила мою мать, а она это очень плохо переносит. По профессии он был кузнец. Мы жили в деревне Шалгиново. Кузница у нас была рядом, отец подковывал лошадей. Помню очень хорошо, как он мне качели сделал. Примечательно, что после его смерти очень долго у нас в семье жила его охотничья собачка Джульбарс. Этот песик был старше меня намного. Умер, когда ему уже было лет 20.

 

- А какова же история имени необычного?

 

- Когда хакасы перешли на русские имена, очень много было имен необычных, в том числе и Аполлон. У нас, например, в деревне был еще один Аполлон, и в соседней деревне также был Аполлон. Единственное отличие – у меня отчество пишется не с двумя «Л», как классически принято, а с двумя «П». С чем это связано, я не знаю; может быть, это неграмотность того, кто записал отчество, или имя.

 

- Изначально у хакасского народа какое вероисповедание?

 

- Языческая религия. Шаманизм, вера в духов воды, в духов горы.У нас вера православная так же введена была сверху. Во мне пока больше языческой религии. Хотя сестра у меня крестилась. Она меня тоже приглашает. Но я пока к этому не готова. Сейчас, наверное, многие так живут. Меня в детстве вроде как тоже крестили, но не в церкви, как положено, а бабушка какая-то…

 

- После школы Вы куда пошли учиться?

 

- В Канский библиотечный техникум. Закончила. Вот скоро будет 20 лет, как я работаю в библиотеке.

 

- Перед нами сейчас книга, очень большая, толстая, на которой написано «Культура и быт народов Хакасии». Очень красиво оформленная книга. Открыв эту книгу и листая ее, мы можем руками потрогать... Вот национальные хакасские костюмы. Вот, повседневный мужской и женский костюм. Кожаная обувь. Рядом на странице можно прочитать рассказ об этих костюмах. Рубаха – «кёгенек». Штаны – «истам», мягкие сапоги «маймах». Праздничный мужской и женский костюм – тут уже шелк.

 

- Да.

 

- Бархатное платье женское…

 

- Украшения, из серебра сделанные. Перламутровые пуговицы… Коралловые бусы. Хотя здесь моря нет, торговали с другими народами.

 

- Вот свадебный костюм жениха и невесты. Невеста не в белом, а в черном…

Ух, ты, вот это очень красиво! Костюм свахи. Даже, по-моему, красивее, чем костюм невесты.

 

- Это называется «тюльпюрек», из лисы сделано. У меня у мамы была такая шапка, поля у нее обделаны лисой. В каждой семье хакасской традиция: иметь свои национальные украшения. Если дочь росла, всегда шили хакасское платье праздничное шелковое. Специально ткань заказывали, все обделывали парчой или хакасскими узорами. Вот, я, наверное, первая у нас в семье, кому такое платье не шилось.

Хакасские песни – спокойные, протяжные, как наша степь. Но есть «тахпа» - как частушки. Есть хакасское горловое пение. Есть инструменты у нас свои, хакасские. Есть у нас ансамбль, который называется «Айланыз» – «Возвращение».

У нас в деревне на Троицу все одевались в праздничные хакасские платья. Выходили на поляну и наперегонки бегали женщины. Я помню, даже моя мама бегала.

 

- Наверное, это какое-то просто совпадение праздничных дней.

 

- Нет-нет, именно на Троицу. Что интересно, все божественные праздники у нас в деревне и хакасы, и не хакасы соблюдали.

 

- То есть, по-своему уважали и почитали, да?

 

- Конечно, эти праздники также почитаются. Единственно, есть свои хакасские названия. Например, крещение по-хакасски называется «Мылтых». «Мылтых» в переводе с хакасского «оружие».

 

- Ездите с детьми в деревню Вашу – ту, в которой Вы росли?

 

- Да, бывает, конечно, ездим. Но чаще всего по каким-нибудь таким… Проблемам. Родственники есть в деревне, но уже все мне кажется не таким, как было детстве. В советское время там было больше жизни, была работа, а теперь уже больше частники… Живут за счет скотоводства.

 

Затем Татьяна Апполоновна Дорохина вновь вернулась к своей работе в библиотеке.

 

- Я хочу рассказать про новые формы работы, которые у нас вводятся. В прошлом году мы организовали совместно с правлением ВОС, с клубами инвалидов по зрению тактильную выставку картин, вырезанных из дерева. У нас есть предприниматель в Тыштымском районе, который сотрудничает с Эрмитажем. На основе картин знаменитых художников работают резчики по дереву, копии делают. Мы ездили к нему, договорились и у себя провели такую выставочку. Называлась выставка «Руками трогать обязательно». Мы давали пояснения каждому, кто рассматривал картину. Было очень хорошее мнение об этой выставке.

 Мы буквально вчера подписали с детской библиотекой договор о сотрудничестве. Детская библиотека у нас издает журнал, называется «Страна-читальня», который выходит один раз в два месяца. И мы будем озвученный вариант этой газеты у нас создавать. Мы для этого специально приобрели оборудование и начинаем уже на этом оборудовании работать. Будем выпускать такой вот детский журнал. В формате МР3 и на флеш-картах с криптозащитой.

 

- Незрячие в Абакане много читают?

 

- Более старшее поколение – да. А молодежь не так читает.

Кроме того, у нас в библиотеке есть автоматизированное рабочее место для незрячего пользователя. Читающая машина есть. Брайлевский принтер, по брайлю распечатываем кому какой нужно текст.

Работаем и с детьми мы, и с их родителями. Заочная школа для родителей: совместно с местной организацией и клубом проводим занятия с родителями и с детьми по субботам.

Читателю не просто нужно выдать книгу. Они любят с нами общаться очень. Могут и по полчаса у нас посидеть, рассказывают что-то о себе. Нас расспрашивают. Каждому индивидуально подбирается книга. Бывают желающие, которые хотят сами пройтись по фонду и повыбирать. Дети есть у нас, которые приходят и изучают фонд самостоятельно. Сопровождает их Ольга Александровна, что-то советует…

 

В тесном взаимодействии с библиотекой находится республиканский клуб инвалидов по зрению, с сотрудниками которого мне также было приятно побеседовать. Директор клуба, Алевтина Ивановна Шевцова, рассказала о его работе и о себе…

 

- Родилась я в деревне Кортос Краснотуранского района, потом родители переехали в Черногорск. Когда стало известно, что мне нужна специализированная школа, переехали уже в Абакан. В семье я одна с плохим зрением. У меня IIгруппа, поэтому я ориентируюсь без сопровождения. Поступила в нулевой класс. В ВОС я вступила в 14 лет, еще в школе. Закончила школу, затем поступила в училище педагогическое. Я училась заочно, меня взяли работать в школу. Мне было 20. А меня сразу назначили в десятый класс преподавать, где учились детки, которым было по 19 лет. Их было 10 человек, и все были очень рослые, что девочки, что мальчики. А я была очень маленькая ростом, хрупкая… Ну, справилась… И по сей день мы общаемся, меня они всегда поздравляют с праздниками. Десять лет я в школе отработала. Потом перешла работать сюда на должность методиста. Свою работу в школе я вспоминаю по сей день. Все-таки это мое. Но, к сожалению, в школе работать и сложновато. У меня стало падать зрение. А там очень много бумаг нужно заполнять, ну и плюс ответственность. Когда приходила домой, думала постоянно: «Слава Богу, день прошел хорошо, детки все живы-здоровы». Поэтому вот и перешла. Хотя я до сих пор хожу в эту школу, встречаюсь с педагогами, у нас хорошие отношения. Мы со школой поддерживаем связь, дети постоянно участвуют в наших конкурсах и фестивалях. Мои два сына – у них тоже зрение слабое – учатся в этой школе.

 

- Есть какие-то проблемы в воспитании детей? Все-таки мальчики… Или все гладко?

 

- Конечно, не все гладко. Если не проследить, то мы лучше сядем быстренько за компьютер, нежели за уроки. А так, в принципе, дети очень хорошо общаются и со зрячими детьми. Каждый год они у меня ездят в лагеря, где обычные дети. Они очень активные. Учатся не очень хорошо, поскольку с детства занимаются танцами… Творчество пошло наперерез учебе. Я сама в школе училась хорошо, и мне, конечно, немного обидно. Но я не скажу, что они хуже всех учатся. Средненько. Для них все-таки важно получить образование. Нужно закончить школу, потом поступить. Старшего больше прельщает профессия массажиста. Потому что он понимает, что она дает реально заработать деньги. Младший, возможно, будет связан с музыкой. Хотя сложно сказать. Они оба поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах. У них очень талантливый руководитель, Ронжин Дмитрий Владимирович. Он сам из Минусинска.

 

- Есть для них возможность в музыке развиваться здесь, в Абакане?

 

- У нас есть музыкальное училище.

 

- Событие в Вашей жизни, которое Вы считаете ключевым?

 

- Рождение моего первого ребенка, поскольку у меня очень долго не было детей. Самое дорогое – счастье материнства.

 

- Что для Вас самое главное в жизни?

 

- Моя семья, моя работа и мои друзья. У меня их не много, но они верные. Когда я пришла работать методистом, здесь была директором Светлана Павловна Лукина. Это очень добрый, отзывчивый человек. Мы были с ней, конечно, и до этого знакомы. Ну, просто «здравствуйте», «до свидания». Методистом я отработала всего год, а потом меня назначили директором. Я очень боялась. Но меня очень поддержали, и по сей день, если что-то не знаю, мне не стыдно спросить. Светлана Павловна, Валерий Иванович – для меня самые близкие люди.

 

- А сколько человек посещает клуб?

 

- Наш зал вмещает около ста человек. На 9 мая бывает человек 80. Для нас это хорошо. У нас есть клуб встреч с интересными людьми, где мы рассказываем о наших членах Общества, об их жизни, об их достижениях. Это у нас новшество, только с прошлого года мы начали их проводить. Эти встречи проходят один раз в месяц. Там бывает человек по 25. Для нашего учреждения это тоже, я считаю, неплохо.

 

- Что это за интересные люди?

 

- Кто-то в прошлом был медицинским работником, кто-то плавал в морях, есть педагоги, потом стало падать зрение, пришли к нам. Мы затрагиваем даже какие-то личные темы: что касается замужества, детей, внуков. Людям нравится. Поэтому будем продолжать.

В этом году мы решили выехать с отчетным концертом. Берем самые лучшие номера, которые были у нас на фестивалях, на конкурсах, и выезжаем в город Черногорск, в местную организацию. Там есть площадка, есть зрительный зал.

 

- Ваши посетители любят Абакан?

 

- Очень. В последнее время город преобразился. Много памятников, фонтанов, парков… Мы часто посещаем театры.

Я была во многих городах: в Питере, в Москве, в Красноярске… И всегда радуюсь, когда я возвращаюсь на нашу Хакасскую землю.

 

- Что выделяет Абакан среди других городов?

 

- Онкомпактный, зеленый и очень чистый. У нас доброжелательные люди. Спросишь, где находится, например, то-то, тебе скажут: «Давайте мы Вас проводим». Всё по-доброму, по-теплому.

 

- А собственно хакасы есть в Обществе?

 

- Не много. Они приходят на мероприятия, и мы стараемся поддерживать хакасские традиции. Например, в прошлом году проводили Чил Пазы: здесь повязывали цветные ленточки, чалама, загадывали желания, чтобы они исполнялись. Пробовали напиток айран. Наши посетители приготовили и принесли. С хакасами у нас прекрасные отношения. У нас в школе много хакасов. Отношения самые доброжелательные.

 

- Расскажите поподробнее о творческих коллективах.

 

- У нас есть хор «Родные напевы», есть вокальный ансамбль. Называется «Девчонки в возрасте». Еще у нас есть кружок художественного слова. Вчера в городе проходил праздник «Пушкинские чтения», где Владимир Чухно и Людмила Рогачева принимали участие. Ксения Владимировна, наш художественный руководитель, ходила их поддерживала. Сказала, что выступили достойно.

В этом году мы принимали участие в открытом конкурсе исполнителей русской песни, который проходил в Красноярске, «Песня русская, родная». Там наш хор занял почетное второе место. Руководитель хора – Нуплин Александр Федорович, талантливый человек. Я думаю, что у нашего хора еще будет очень много побед. Хор настроен трудиться, а это главное. Очень ответственно относятся к репетициям. Практически нет пропусков.

Есть незрячие, которым очень сложно добираться. Позвонили из дома, сказали: «Мы выезжаем, сможете встретить?» Мы ходим и встречаем: я, методист, худрук, хормейстер. Для нас это очень важно и ценно, что люди ходят. Поэтому мы всегда готовы им помочь.

В прошлом году пришли новый художественный руководитель и новый методист – молодые, талантливые девочки, у которых есть большое желание работать, которые, к моему большому счастью, нашли общий язык с нашими людьми. Они практически не были знакомы с нашим Обществом, только, наверное, видели нас, когда мы участвовали в фестивалях. Там они были ведущими, режиссерам. Я боялась, что как-то не сложится. Но девчонки смогли найти общий язык с нашими посетителями клуба.

В прошлом году еще мы получили наконец-то статус юридического лица. Мы теперь можем от своего имени участвовать в различных проектах. При участии нашего правления, в частности Валерия Ивановича Ярусова, и Министерства культуры произошло это событие, значимое для нашего учреждения.

 

- А есть у Вас еще что-то, что хотелось бы изменить, улучшить?

 

- Улучшить хотелось бы материально-техническую базу, сделать ремонт, заменить костюмы хоровые. А еще мне бы хотелось, чтобы было больше молодежи. Ну, у студентов практически нет времени. И потом, если они слабовидящие, они все-таки общаются со зрячими людьми, как правило. Если слепые – там другие сложности. Вот у нас есть Виталя Аверкин, ходит к нам в драмкружок. Ему 20 с небольшим. Он может читать стихи, может пародировать каких-то артистов. Но ему сложно ездить, проще дома посидеть, пообщаться по телефону. В принципе, он принимает участие в мероприятиях, которые мы здесь проводим. Но куда-то на выезд – не хочет. Видимо, это всё от человека зависит, от темперамента.

 

- Ваша деятельность официально называется «реабилитация средствами культуры и искусства». А что на самом деле дает такой клуб людям?

 

- Развитие творческих способностей. Потому что каждый человек талантлив. И нужно просто дать ему возможность раскрыть свой талант. Немаловажно, что люди, приходя к нам, могут просто пообщаться. Многие одиноки, и для них такое общение – отдушина: чтобы выслушали, посоветовали, поздравили… Я думаю, что это им приятно, они чувствуют, что они нам нужны. И я очень им благодарна, потому что для незрячего человека даже просто прийти – это уже совершить подвиг. Не говоря уже о том, чтобы выйти на сцену. Они молодцы.

 

К нашему разговору присоединилась Ксения Владимировна Сенникова…

 

-…Художественный руководитель клуба, плюс к этому руководитель драматического кружка и кружка художественного слова. Я пришла работать в клуб год назад.

 

- Что привело Вас сюда?

 

- В сфере культуры я работаю уже 6 лет. Работала в абаканском Дворце молодежи методистом, режиссером, заведующей отделом массовых праздников. Потом работала в Городском Центре культуры «Победа»: тоже режиссером и культорганизатором. Сюда меня, можно сказать, привел случай: просто увидела объявление и пришла.

 

- Трудно было привыкнуть к специфике работы с инвалидами по зрению?

 

- Люди здесь действительно специфичные, со своими взглядами на жизнь, со своими установками, со своими традициями. Были какие-то непонимания поначалу, но все проходит, ко всему привыкаем, друг друга узнаем. Они понимают меня как режиссера, понимают, какие я задачи ставлю перед ними. Больше я не знаю, где такой опыт приобретешь. Когда попадаешь в такие условия, начинаешь вообще понимать, в чем состоит твоя профессия. В чем сложность. И я для себя свою профессию по-новому открыла. Зрячему сказал – он пошел, тут же все сделал. Здесь надо объяснять, показывать: «Ты должен пойти туда, встать вот так, руку поднять». Приходится все это с ними переживать, чтобы это сделать правильно. Мы этого добиваемся, конечно, не за одну и не за две репетиции.

 

- Где Вы учились?

 

- Я закончила Красноярский краевой колледж культуры и искусств по специальности «Режиссура и актерское мастерство». И после этого должна была поехать работать по распределению в Дудинку, это далеко-далеко на Севере. Не поехала. Дворец молодежи тогда только открылся, я решила, что мне надо туда. Пошла туда, но это не совсем то оказалось, что мне нужно. Как-то не сложилось…

Профессия мне моя нравится,   меня случай к ней привел, и я этому случаю буду всю жизнь благодарна. Но к творчеству предрасположенность всегда была

 

- В чем специфика Вашей нынешней работы? Работа над жестами усложняется в разы?

 

- Не просто в разы, а в 100 раз усложняется. Приходится вместе с артистами ходить, делать определенную расстановку людей. Есть те, которые видят хотя бы немного – ставишь более-менее зрячего в конец и более-менее зрячего в начало, чтобы они смогли уйти и выйти правильно. Часто сюда приходят друзья мои; многие вообще не сразу понимают, что там 2-3 человека незрячие абсолютно. Кричать, бывает, приходится, доказывать, что надо вот так, а не вот так. Потом в итоге говорят: «Спасибо, Вы нас почаще гоняйте». Сначала вроде бы начинают говорить: «Ой, мы это не можем, что Вы делаете?» А потом им самим начинает настолько нравиться, что уже не замечаешь, как репетиция прошла. Как один момент. Они импровизировать начинают, какие-то слова свои вставляют, говорят: «А давайте вот так лучше». И я к ним, конечно, прислушиваюсь, я от них тоже беру. В общем, людям нравится, а когда человеку нравится, он сделает все, что хочешь. Ни одного человека здесь нет, кого заставили сюда прийти. Это только их желание, никого абсолютно сюда за руку не ведут.

 

- Есть люди, в которых Вы как специалист чувствуете, что есть явная предрасположенность к этому виду деятельности, дарование артистическое?

 

- Есть у нас такие люди и очень жаль, что так судьба распорядилась, что у них не было возможности себя более ярко проявить в этом. Есть у нас Владимир Чухно – замечательный чтец. Если бы он был зрячим, мне кажется, из него артист бы вышел первоклассный: голос низкий, полетный.

Режиссер, когда начинает какую-то работу, он прежде, чем подобрать материал, смотрит, какие у него ресурсы есть. Все зависит от многих обстоятельств: от актерского состава, от его возраста, от его возможностей; от материально-технической базы. У нас, видите сами, материально-техническая база никакая. Вот пьеса лежит у меня. Маленькие пьески о хождении Христа по земле, называется «От воскресенья до вознесения». В общих словах: «Христос 40 дней шел по земле в образе нищего: никто не подавал милостыню, никто ему не помогал, и он за это начал людей не то, что наказывать, а обличать». С нашими людьми я хочу это сделать. Может быть, это будет в стенах нашего учреждения, придут люди из нашего Общества, зрители с жизненным опытом богатейшим, и они смогут это пронести. Я надеюсь, что это у нас получится. Там очень много информации к размышлению. Эту информацию надо донести.

 

- Вы можете сказать, что Вы привязаны к этому коллективу, что здесь Ваши друзья?

 

- Для того чтобы дружбу завязать, времени мало прошло. Тем более что на притирки ушло очень много времени. А вообще я комфортно себя здесь чувствую.