Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

Мы и общество

 

Сибирский характер

(окончание, начало читайте в № 1, 2010 г.)

Рождённый под стук колёс

Первые детские воспоминания Володи Сипкина связаны с цветущими яблонями и большой, в белых ромашках, поляной. Он, трёхлетний мальчик, бежит по этой поляне, где много-много яркого солнечного света и, захлёбываясь от восторга, кричит во всё горло: «Мама! Омашки! Какие омашки!» А мама, самая красивая, самая любимая в мире, стоит и, глядя счастливыми глазами на своего сорванца, тоже смеётся от счастья.

Они жили тогда в Житомире, где отец, офицер Советской Армии Василий Михайлович Сипкин, командовал ротой солдат. А мама растила сына и создавала для мужа семейный уют. Их будущий «владетель мира» родился в поезде, когда семья ехала к новому месту службы Сипкина-старшего. Августа, мама Володи, была на восьмом месяце. Они подъезжали к Свердловску, как вдруг у неё неожиданно начались схватки. Очевидно, сказалось волнение, связанное с переездом, что беспокойному малышу не очень понравилось, и он поспешил родиться раньше времени.  В Свердловске семью Сипкиных с поезда сняли и молодую мамашу с новорожденным перевезли в институт материнства и детства. Время было трудное. Шёл 1953 год. Чтобы как-то подкормить своих любимых, Василию, тоже задержавшемуся в Свердловске в вынужденном отпуске без средств к существованию, пришлось даже продать свои новенькие офицерские сапоги. А зарегистрировали ребёнка уже по прибытии на новое место жительства. И в его свидетельстве о рождении значится: город Житомир, Украинская ССР. Крестить же сына мать тайком ото всех свозила в православную церковь  Мариуполя. Мальчик рано стал разговаривать и на украинском языке говорил намного лучше, чем на своём родном, русском.

Через три года Василия снова перевели в Сибирь, в родной Красноярский край. И пока родители обустраивались в районном селе Партизанское, куда отца назначили начальником военкомата, а мама  решила работать по специальности в школе, так как ещё до замужества окончила Абаканский педагогический институт, Володю сразу же отвезли к бабушке и дедушке в деревню, находившуюся в Аскизском районе в Хакасии. Местные ребятишки, слушая, как он разговаривает на русско-украинском языке, и не понимая, что же он хочет сказать, смеялись над ним и передразнивали. Нередко между ними завязывались настоящие потасовки. В Партизанском Сипкины обосновались основательно. Купили свой дом, завели хозяйство. Володя, приезжая домой, часто пропадал на речке. Однажды мальчик, увлёкшись рыбалкой, не заметил, как стемнело. И поймал-то он всего одну рыбку, но домой бежал гордый. А дома стоял настоящий переполох. Его потеряли. Ведь ему не было ещё и шести лет. На его поиски собралась вся улица, и уже прочесывали ближайшие прибрежные кусты.

А спустя несколько месяцев, в его жизни произошло важное событие. У него появился братик Петя, с которым Володя частенько нянчился, а когда брат подрос, стал его наставником и заводилой во всех мальчишечьих делах. Там же, в Партизанском, он впервые увидел слепых людей. В их селе жили двое лишённых зрения мужчин. Они ходили с палочками, находя дорогу по каким-то им одним известным приметам. Эти люди много времени проводили на берегу реки, ловя рыбу на удочку, приспособив на конец удилища маленький колокольчик. Едва рыба хватала крючок, колокольчик звенел, сообщая об этом рыбаку. Мальчик, спрятавшись под ближайшим кустом, с любопытством наблюдал за их действиями, движениями рук. Эти впечатления остались в его памяти на всю жизнь.

В школу Володя пошёл уже в селе Назарово, куда в очередной раз перевели по каким-то военным надобностям его отца. Они и потом ещё не раз срывались с едва насиженного места. Населённые пункты, в которых им приходилось жить, были разного масштаба. Дом Сипкиных в Назарове и теперь стоит неподалёку от здания, в котором находится МО ВОС. Детство Володи, как и всех тогдашних ребятишек, было весёлым и  беззаботным. Зимой они катались на коньках, лепили снежных баб, играли в снежки. Летом пропадали на речке, в лесу, собирая ягоды и грибы. Даже однажды засадили свой двор тополями, которые сейчас превратились в огромные деревья и украшают их бывший мальчишечий уголок, напоминая о  милой и невозвратной юности. И сейчас, приезжая в Назарово по служебным надобностям как председатель Красноярской РО ВОС, Владимир Васильевич иногда заглядывает  в школу, где учился, во двор, где рос и познавал азы окружающего мира.

Учился Володя хорошо, и не потому, что мама — педагог, просто ему самому было всё интересно. Он запоем читал. Библиотекарша, принимая у него  книги, чтобы убедиться, действительно ли он прочёл их, даже устраивала ему «экзамены» в виде просьбы пересказать содержание. В Назарове же его любимая учительница впервые обратила внимание на то, что у мальчика слабое зрение, и сказала об этом родителям. После тщательного обследования в поликлинике оказалось, что он действительно видит всего лишь 40%. Это были последствия его купания в горной холодной речке, когда Сипкины всей семьёй отдыхали у родственников в Хакасии у подножия Саянских гор. Стояло жаркое лето. Набегавшись, разгорячённый шалун нырнул в ледяные струи сверкающей, как хрусталь, прозрачной воды. К вечеру он полыхал от 40-градусной температуры. Володя проболел полгода. Домой вернулся совершенно здоровым, но, как оказалось, коварная болезнь свою метку оставила. И всё же это не изменило распорядка его жизни.

Володя учился уже в 6 классе, когда отца вновь перевели в молодой город гидростроителей под красивым названием Дивногорск, что в 40 км от Красноярска. Там  на могучем Енисее построили в то время самую мощную в мире Красноярскую ГЭС. Дивным было всё, что их окружало: река, гордо несущая к океану свои воды, неимоверно красивая дорога, проложенная от Красноярска до Абакана, порой серпантином вьющаяся по отрогам Саян, покрытых густым лесом и подступающих к самой реке, и шагающие прямо через крутые горы опоры высоковольтной линии. Тайга его не пугала. Во время летних каникул дедушка учил внуков ухаживать за животными, косить траву и другим деревенским работам.

Рано подружился Володя и с ружьём. Ещё в Назарове отец часто брал его с собой на охоту, показал, как держать ружьё, целиться и познакомил с другими премудростями  охотничьего мастерства.

В Дивногорске у Володи сразу же появилось много друзей. Все старшеклассники их школы во время летних каникул работали на стройке. Сдав экзамены за 8 класс, он тоже решил поработать. Ребят приняли разнорабочими на строительство гидротехнического техникума. Они копали канавы, укладывали лопатами бетон, таскали носилками раствор — одним словом, выполняли все задания, что давал им прораб. На свою первую зарплату Володя купил себе ружьё, о котором давно мечтал. Оно и сейчас ещё цело и хранится как память о далёкой юности. Там же, в Дивногорске, он впервые влюбился в хорошенькую и умную одноклассницу по имени Марина. И когда отца в очередной раз перевели теперь уже в восточную часть края — в город Иланск, для него это стало почти трагедией.

Десятый класс Володя отучился в новой школе, в которой оказался сильный преподавательский коллектив. Особенно ему понравились Вера Александровна и Василий Никифорович Данченко, преподававшие математику и физику. Они так умели преподнести свой материал, что Володя вскоре увлёкся этими предметами. По окончании школы в аттестате зрелости Владимира Сипкина среди пятёрок красовалась одна-единственная тройка и, как ни странно, по русскому языку.

Ещё мальчиком он полюбил природу, животных и мечтал поступить на охотоведческий факультет ИСХИ. А подал документы в Томский институт радиоэлектроники. Это был один из лучших вузов страны. На медкомиссии окулист, проверяя его зрение, обратила внимание на изменения на глазном дне. А когда проверила зрение, ахнула: он видел только верхнюю строчку таблицы, буквы Ш и Б. Справку Володе всё-таки дали и в институт он поступил легко. Студенческая жизнь была интересной, насыщенной. Жил он в общежитии. Группа собралась замечательная, целеустремлённая. Занятия проводились интересно, по новой методике. Лекции читали по телевидению сразу на несколько аудиторий. Между рядами стояли телевизоры, на экранах которых шёл текст, который крупным шрифтом писал преподаватель, и студенты легко конспектировали. Володя учился с присущим ему увлечением. Его специальность — радиотехнические системы —  была редкой, перспективной, связанной с освоением космоса. После защиты диплома многие ребята из его группы стали работать в так называемых закрытых «почтовых ящиках» и даже на космодроме «Байконур». А у него трудности начались с начертательной геометрии. Из-за плохого зрения он не мог нормально чертить. Но если с чертежами всё же как-то справлялся, то на военной кафедре чуть вообще не погорел. На повторной медкомиссии окулист, увидев глазное дно, схватилась за голову: в таком институте и полуслепой студент — дело неслыханное! Справку она выдала соответствующую, но Володя учился более чем хорошо, много времени уделял спорту, увлекался  самбо, уже  был кандидатом в мастера спорта и даже местным чемпионом, поэтому из института его не отчислили. Но когда началась микроэлектроника, ни паять микросхемы, ни работать с микроэлементами он не мог, так как попросту их не видел. И помочь ему в этом никто из ребят не мог. Как не было горько, он твёрдо решил поменять вуз. К тому времени родители уже жили в Красноярске. Проблем с переводом в политехнический институт не было. И вскоре его зачислили на 3 курс радиотехнического факультета. Как показало время, это решение стало правильным. Проект дипломной работы ему уже помогала делать знакомая девушка. Он объяснял ей, что и как нужно, а она чертила.

После защиты его распределили на Красноярский радиозавод. Там Владимира назначили мастером участка. В его подчинении оказались более 60 монтажников, сборщиков, регулировщиков. В 1976 году Владимиру сделали ревоскулизацию. Но ощутимых результатов по улучшению зрения не произошло. Был лишь определён точный диагноз: сложная дистрофия сетчатки. И тогда ему, тоже впервые, врач порекомендовал перейти на инвалидность. Там же, в глазной клинике, он узнал, что в Красноярске есть организация слепых. Пытаясь всё же сохранить катастрофически падающее зрение, врачи перепробовали на нём все новые методы лечения. Одна за другой следовали операции. Назначались курсы инъекций. Отец разными путями добывал для этого дефицитные лекарства. Но все усилия были напрасны. В 1977 году с радиозавода Владимир был вынужден уволиться. И устроился помощником руководителя в управление гидромедслужбы. Здесь в его обязанности входили охрана труда и техника безопасности.

Симпатичный, обаятельный, умный, с хорошо подвешенным языком, Владимир всегда привлекал к себе девчонок. Они, как пчёлки над ароматным цветком, стайками кружились вокруг него. Но он никого из них всерьёз не воспринимал. Исключением была лишь дивногорская Марина. Но то было почти в детстве. Да и психологическая травма надвигающейся слепоты, которую он глубоко прятал в себе, постоянно держала на привязи беззаботность его молодости. Но как-то в мае 1978 года знакомая преподаватель музыкального училища пригласила Владимира на концерт симфонического оркестра. А в антракте как бы невзначай представила  свою подругу Нину, тоже преподавателя музыки. Он влюбился с первого взгляда. Они поженились через несколько месяцев, а через год у них родился первенец, сын Игорь. К тому времени Владимир снова поменял место работы и трудился начальником цеха в крайтелерадиобыттехнике. А ещё через год, как он не сопротивлялся, ему определили вторую группу инвалидности по зрению. Когда об этой новости узнали его сослуживцы, начались интриги.

«Как это слепой и на такой престижной должности? Что, у нас в коллективе нет других?» — говорили они. Работать и без этих разговоров становилось всё труднее. Уже плохо помогали и, похожие на маленький бинокль, телескопические очки. Душу согревала только увеличившаяся ещё на одного крохотного человечка семья. У Игоря появился братик Сашка. И пришла пора делать жизни новый вираж.

Испытание на прочность

В краевом правлении ВОС Владимир побывал сразу же после получения справки МСЭ. И поначалу оно наводило тоску. Но поближе сойдясь с его председателем, инвалидом войны А.Н. Романчуком и его заместителем Н.А. Лагуновым, которые были тотально слепыми, понял, что недуг не мешает им успешно трудиться, быть полноценными членами общества. Молодого инвалида приняли в члены ВОС. И Владимир стал привыкать к мысли, что этот мир теперь его.

Он всё больше знакомился с Обществом, его структурой, людьми. А когда в 1987 году на отчётно-выборной конференции встал вопрос о смене председателя краевого правления ВОС, то на эту должность впервые избрали Владимира. Морально к этому он уже был подготовлен, но многие восовцы встретили его насторожённо. Человек в Обществе новый, как поведёт себя, как справится с порученным нелёгким делом? Вопрос для многих, особенно ветеранов, был далеко не праздный. В то время в крае работало два УПП — в Красноярске и Абакане, на которых трудились почти 600 инвалидов по зрению. На каждом из них была хорошо поставлена социально-культурная реабилитация, работали спортивные секции, отлично организованы бытовые условия для инвалидов. На Красноярском УПП рядом находились общежитие для работающей молодёжи, столовая, клуб, спортивный зал, здравпункт и даже сауна. Тут же и краевая спецбиблиотека. В клубе работало более 20 кружков самодеятельного народного творчества, в спортзале — около 10 спортивных кружков и секций. А на берегу красавицы-реки Маны построена база отдыха. 

Выступая тогда с заключительным словом перед делегатами конференции, только что избранный председателем правления Владимир Васильевич, поблагодарив всех за доверие, сказал:

— Своей предстоящей восовской работы я пока ещё в полном объёме не знаю, но постараюсь сделать всё для того, чтобы организация работала нормально.

Соглашаясь на руководство организацией, он знал, что будет нелегко, но того, что в скором будущем ему предстояло пережить  в действительности, не могло  присниться даже во сне.

Приняв дела у предшественника, он, прежде всего, занялся ремонтом обшарпанного помещения, в котором находилось краевое правление. Пользуясь прежними связями, разослал в разные организации множество писем, побывал на приёме у председателя горисполкома и других официальных лиц и добился того, что ему вскоре выделили  на ремонт по тем временам немалую сумму — 60 тыс. рублей. И вскоре помещение было не узнать!

За год Владимир Васильевич объездил весь край, знакомясь и проверяя работу местных организаций, а их тогда было 16. Побывал даже за Полярным кругом, в самой северной первичке в Норильске, куда, как поётся в песне, «Только самолётом можно долететь…».

Не вся работа председателей МО Сипкину нравилась. И некоторых пришлось на ближайших же отчётно-выборных конференциях заменить, а Енисейскую как не перспективную даже перевести в  развивающийся город Лесосибирск. Но предприятия работали в хорошем ритме. Для более тесного взаимодействия оба их директора были введены в состав президиума правления.

Молодой председатель понимал, что для успешной работы ему необходимо создать команду единомышленников. А процесс этот, как известно, требует времени. Новаторство Владимира Васильевича длилось недолго.

Шагающая по стране перестройка ничего не меняла, а наоборот, начинало разрушаться всё, что ранее было построено. В Красноярске, как и по всей стране, один за другим останавливались большие и малые заводы и фабрики. А вместе с ними — и предприятия ВОС, так как работали, в основном, по кооперации. Одним из первых остановился Дивногорский завод низковольтной аппаратуры, для которого УПП поставляло более половины выпускаемой продукции. Остальная часть на таких же условиях производилась для химического, комбайнового и завода медпрепаратов. И всё, что на них происходило, эхом отзывалось и на УПП ВОС. Оба восовских предприятия практически встали. После смерти опытного директора Красноярского УПП Г.В. Рычкова Владимир Васильевич разрывался на части между Абаканом и Красноярском, пытаясь хоть как-то помочь производству. Собирал совещания, президиумы. Один за другим менялись директора. Но все попытки реанимировать Абаканское УПП не помогли. Его, в конце концов, пришлось продать.

А за Красноярское боролся, как мог. Сам находил, казалось бы, грамотных производственников, пытался им помогать. Вместе с последним из директоров, Моргуновым, даже ездил в Нальчик выбивать долг, чтобы хоть частично выплатить зарплату. Но люди, которым он верил, либо не могли, либо не хотели работать по-настоящему. Заранее зная о безнаказанности, они распоряжались имуществом, приобретённым за счёт труда слепых, как своим собственным. Разворовывались и распродавались через посредников грузовые машины, строительные и другие материалы. Цеха простаивали, рабочие сидели без работы, по полгода и более не получали заработную плату. Шёл 1997 год. Завод комбайнов за изготовленную для него продукцию рассчитался двумя новенькими комбайнами, которые администрацией были проданы за наличный расчёт. А деньги, минуя кассу предприятия, растворились в неизвестности. Узнав об этом, Владимир Васильевич взорвался. Это было уже последней каплей.

Он провёл не одну бессонную ночь, прежде чем принять непростое решение: не оставляя поста председателя правления, взять на себя руководство предприятием. Его поддержали президент ВОС А.Я. Неумывакин и вице-президент В.А. Балдыкин. Ведь другого выхода всё равно не было. Предприятие надо было спасать.

Собрание, на котором выбирали нового директора, было бурным. Кричали до хрипоты, но, хоть и с небольшим перевесом, всё же победил Сипкин. Его уже знали как председателя краевого правления.

— А каким окажется в качестве руководителя производства? — думали одни. Другие откровенно радовались:

— Ведь он такой же, как и мы, слепой, будет стараться и, может быть, удержит падающее в пропасть предприятие.

Третьи же не скрывали настороженности. Группа «активистов» ходила по цехам, собирая подписи против В.В. Сипкина, писала жалобы. Одна за другой следовали комиссии. После одной из таких проверок главный бухгалтер В.К. Хряпа, испугавшись ответственности, покинула предприятие, не забрав даже трудовую книжку.

Состояние УПП было плачевным. В цехах стояла тишина. Почти 700 человек не работали, а платить за вынужденный простой было нечем. Вопрос «что делать?» занозой торчал в голове Владимира Васильевича. И снова он начал с подбора своей команды, теперь уже директорской. Чтобы не накапливать долги по зарплате за не выпускаемую продукцию и не допустить  банкротства, было принято решение уволить пенсионеров по возрасту, а к остальным Владимир Васильевич обратился с просьбой добровольно подать заявление об увольнении с условием: они при первой же возможности будут приняты снова. Большинство работающих, понимая безвыходность положения, согласились, но были и такие, что наотрез отказались покидать предприятие. Устраивали сидячие забастовки, врывались в кабинет, требуя немедленной выплаты зарплаты. Тем, кто увольнялся  добровольно, правдами и неправдами находили средства для расчёта, а тех, кто не желал войти в создавшееся на предприятии положение, пришлось уволить согласно законодательству.

Стали освобождать офисные площади и сдавать их в аренду. Сдали и сауну, за которую новоиспечённые бизнесмены платили неплохие деньги. Общежитие, жилые дома, принадлежавшие ВОС, были переданы в ЖКХ города. Клуб пришлось закрыть ещё в 1992 году. А вот здравпункт и спортивный зал, несмотря на трудности, оставили. Срочно искали разовые заказы на картонажные изделия, шиферные гвозди. Пытались открыть участок по изготовлению ритуальных венков. Хватались за всё, что могло принести хоть какие-то деньги. А численность рабочих всё продолжали сокращать. Когда на общем собрании принимали первый коллективный договор, дебаты длились 3 дня, но всё же он был принят. Начали разрабатывать бизнес-план. Постепенно предприятие стало дышать спокойнее. С апреля 1998 года регулярно выплачивали зарплату. Коллектив поверил в своего директора. Но это не убавило забот. Из высшего административного звена сейчас работает лишь главный экономист Наталья Дмитриевна Гаврилова, остальных он заменил на тех, кому доверял. Одним из его ближайших помощников стал брат. Теперь он его глаза.

Постепенно УПП начало приспосабливаться к новым условиям. Из всех заводов, с которыми они работали по кооперации, остался лишь комбайновый, для которого ранее выпускали щиток приборов, спинки сидений и сигнализатор. Но, как говорится,  не было бы счастья, да несчастье помогло. У комбайностроителей разладились партнёрские отношения с Екатеринбургским УПП №2, много лет собиравшим для него жгуты разной модификации. И весь этот объём перешёл на Красноярское УПП. В освоении профиля хорошо помогло ООО «Самараавтожгут». Его директор А.К. Дорофеев отдал красноярцам первую тростильную машину, и дело пошло. Владимир Васильевич ездил по всем хорошо работающим восовским предприятиям, перенимал опыт  и учился, учился. Из Режа привезли ручные прессы для опрессовки наконечников проводов. Так было положено начало новому оснащению предприятия. Заработал швейный цех, в котором трудятся 12 женщин, почти все без остаточного зрения. Они шьют комплекты постельного белья, детскую одежду, варежки-верхонки — в общем, всё, на что поступает заказ. Кроме производственных, хватало у Владимира Васильевича как члена правления ЦП ВОС забот и общественных.

Ещё в 1993 году на генеральной ассамблее Европейского Союза Слепых, проходившей в Польше, Сипкина избрали членом ЕСС. Работая в комиссии по реабилитации и трудоустройству незрячих и знакомясь с жизнедеятельностью слепых за границей, Владимир Васильевич побывал в Великобритании, Германии, Турции, Испании, Италии. И всюду он  сравнивал  работу с реабилитационной деятельностью на родине. Не всегда такое сопоставление оказывалось в пользу иностранцев.

Как руководитель Красноярского УПП ВОС Владимир Васильевич вошёл и в состав совета директоров при ЦП. На заседаниях он не только щедро делился опытом, но и, как губка, впитывал  всё лучшее, что имелось у других. Особенно много полезного почерпнул на выездных заседаниях. За 12 лет успел окончить уникальный «трудовой университет». И не случайно он был назначен полномочным представителем президента  ВОС на огромной части территории России. Побывал во всех подопечных региональных организациях, а в некоторых — и не по одному разу. Лично присутствовал на отчётно-выборных конференциях.

Такой напряжённый ритм жизни помог Владимиру Васильевичу пережить свалившееся на его семью горе: внезапную гибель старшего сына Игоря, не дожившего до своего 20-летия. Этот удар он перенёс стойко, как и подобает настоящему мужчине, зажав в комок кровоточащее сердце. Не выдержали лишь глаза, окончательно погрузив его в полную темноту.

Владимир Васильевич ещё больше загрузил себя работой, хотя, кажется, больше уже некуда. Являясь членом краевого совета Гражданской ассамблеи, он, ко всему прочему, возглавляет ещё и общественную палату инвалидных организаций Красноярского края. За 4 года её работы  удалось сделать очень много. Сейчас создаются общественные советы при лечебных заведениях.

Ну, а основной головной болью Владимира Васильевича, по-прежнему, остаётся предприятие, недавно переименованное в ООО «КрасТЭМ». За эти годы изменилось не только его название, но и почти полностью поменялись профили работы. Преобразился и коллектив, с которым, как говорит сам Владимир Васильевич, ему стало легко работать. Теперь люди хорошо понимают: если генеральный директор говорит: «Надо!», его распоряжения выполняются безоговорочно.

Финансовый кризис полностью нарушил планы «КрасТЭМа». Полученное новое оборудование по микрогофрокартону было уже установлено, но работу приостановили, и лишь сейчас потихоньку начали делать современные модели коробок и продавать мелкими партиями. В ожидании лучших времён никто не сидит, сложа руки. Нарабатываются технологии для выпуска разных видов коробок. По словам генерального директора, будущее у этого профиля есть. Не хуже перспективы и на жгутах. Завод комбайнов тоже скоро выйдет из кризиса и начнёт работать на полную мощность. Пока писалась эта статья, «КрасТЭМ»  успел получить по федеральной целевой программе промышленного робота четвёртого поколения «Альфа-477» стоимостью 14 млн. 700 тыс. рублей. На предприятии в течение этого года полностью обновлена отопительная система, повсеместно проведена замена простых окон на пластиковые. В этом году на ремонт помещений израсходовано 4 млн. 900 тыс. рублей.

 — Ближайшие наши планы, — продолжает свой рассказ Владимир Васильевич, — это культура производства. Радует то, что кризис вроде бы сдаёт свои позиции, а пока предприятие всё ещё  лихорадит. Приходится отправлять коллектив  на 3-дневную рабочую неделю. Некоторые восовцы с приличным остаточным зрением согласно антикризисной программе трудятся на общественных работах, получая зарплату через городскую службу занятости. К счастью, долгов у нас нет, а это уже неплохо.

Владимир Васильевич Сипкин в будущее своего предприятия смотрит с оптимизмом. Он  уверен, что в  скором времени положение на предприятии полностью стабилизируется и начнётся рост производства.  Для этого есть все предпосылки. Владимир Васильевич —  человек сибирской закалки и ему можно верить. Ведь он неоднократно доказывал это своими делами.

Нина Зайцева,

Красноярск

 

К 85-летию ВОС

 

«Он наш талант, российский гений»

Василий Яковлевич Ерошенко родился в многодетной крестьянской семье. В раннем детстве, переболев корью, потерял зрение. Повзрослев, уехал из родительского дома. Посетил много стран. Овладел двадцатью иностранными языками.  У него было много имён:  в  Японии его называли Эро-сан, в Китае — Айлосянькэ или «господин Айло». Незрячие бирманские дети обращались к нему «кокоджи» — «старший брат», а на Чукотке его называли «какомэй» — «чудо».

К юбилею Василия Ерошенко вышла в свет книга «Человек мира», а в Санкт-Петербурге завершается перевод его произведений, изданных на китайском языке. Средства для этого выделила администрация Старооскольского округа.

По инициативе местной организации ВОС и благодаря губернатору Белгородской области Е.С. Савченко 12 января 2010 года на родине великого слепого, в селе Обуховка Старооскольского района, перед капитально отремонтированным домом, в котором родился Василий Яковлевич и жила его семья, установлен бюст с надписью: «Жил, путешествовал, писал». Теперь здесь музей, в котором расположена экспозиция «Я шёл по планете, я шёл по Востоку». Представленные на ней предметы и документы рассказывают о его путешествиях, литературном творчестве, культуре тех стран, в которых он побывал.

На юбилейных торжествах в селе Обуховка было очень многолюдно: собрались представители администрации Старого Оскола, члены ВОС, школьники, исследователи творчества писателя из нескольких стран, а изучают наследие сказочника и полиглота в России, Украине, Японии, Германии, США.

Председатель Белгородской РО ВОС Н.Ф. Поклад на  открытии бюста В.Я. Ерошенко подарил дому-музею рельефную икону Тихвинской Божьей матери, которая является покровительницей всех болящих, с тем, чтобы она в дальнейшем способствовала приобщению инвалидов к творчеству знаменитого слепого.

Праздник завершил концерт, на котором прозвучали стихи незрячей поэтессы Галины Щербининой:

Потери боль непоправима.

Шагнём на много лет назад.

Был рядом — проходили мимо,

Поспешно отводили взгляд.

Смеялись за спиной украдкой:

«Слепой — туда же, по грибы...»

На сгорбленной Руси несладко

Жилось по прихоти судьбы.

А после жизни всё спалили,

Талантами не дорожа.

И лишь цветы японских лилий

В благоговении лежат —

Мы через столько поколений

Ошибку поняли свою!

Он наш талант, российский гений,

В Старооскольском жил краю.

Имя Василия Яковлевича Ерошенко носит улица, на которой расположен дом-музей, и Белгородская областная государственная библиотека для слепых. Его именем названа одна из звезд в созвездии Девы.

По инициативе жителей Обуховки планируется проведение поэтического фестиваля в честь знаменитого земляка. 

Наконец-то имя Василия Яковлевича стало широко известным и в России. Его личность служит примером для людей, потерявших зрение.

Надежда Белоусова

 

Личность

Стипльчез по-уральски

Право на выбор

С председателем ЦКРК ВОС, председателем Челябинской региональной организации ВОС Татьяной Павловной Савицкой беседует главный редактор журнала Владимир Бухтияров.

Прячут мудрость переплёты, соты — мёд…

Погружаемся в заботы круглый год.

В мире счастье отчего-то не для всех:

Обостряется охота на успех!

— Уважаемая Татьяна Павловна! Истоки достижений или неудач сегодняшнего дня следует искать в прошлом. Расскажите, пожалуйста, о начале Вашего жизненного пути. 

— Зрение у меня было слабым с самого раннего детства и постепенно падало, но всё же я росла обычным ребёнком, только иногда замечала, что вижу похуже, чем сверстники. Впрочем, это не слишком беспокоило, но краски постепенно меркли…

— Как Вы приспосабливались к данной ситуации? Что особенно запомнилось и почему?

— Будучи типичной «дворовой девочкой» я активно впитывала дух улицы со всеми вытекающими отсюда последствиями. У меня было приличное остаточное зрение, а с  ним расстаёшься так же болезненно, как с полноценным, ведь другого не знала. По крайней мере, я могла различать цвета и очертания предметов, а главное — дорогу, что позволяло свободно ориентироваться, ходить без посторонней помощи и смело гулять возле дома. Было полным-полно друзей. До семи  лет не встречалась с ребятами, которые совсем не видят. Тогда даже не осознавала, что я не такая, как все, а когда пошла в первый класс, сразу появились комплексы, что вынудило бросить всех давних приятелей, которые так и не поняли, почему я их  избегала, а потом они меня забыли.

— Принято считать, что характер любого человека формируется в раннем детстве. Вы с этим согласны? 

— Конечно, ведь впечатления того времени — особенно яркие и оказывают огромное влияние на хрупкий организм. Окончательная утрата зрительного контакта с окружающим миром оставила неизгладимый след! Личная трагедия обрушилась на меня в одиннадцать лет. Эту психологическую травму переживала очень болезненно. Родители не смогли  успокоить любимую дочку, а опытного и авторитетного тифлопедагога рядом не оказалось. Психологические последствия ощущались очень долго, мешая налаживать контакты со зрячими.

— Вы учились в интернате?

— Да! В Троицкой школе-интернате для слепых и слабовидящих детей, где все ребята друг другу помогали, делали уроки вместе, читали, а при необходимости и списывали у знатоков предмета. Там я получила очень хорошее среднее образование, хотя мне было нелегко первые годы привыкать к новым условиям, а потом я приспособилась. У меня там друзья были хорошие. С некоторыми и сейчас поддерживаю связь. Нас в классе немного было, поэтому так или иначе приходилось старательно заниматься, ведь всё равно обязательно спросят по каждой теме. Опытные учителя давали нам добротную базу знаний, позволявшую без особых проблем обучаться в вузе.

— Слепые учителя были?

— Да! Их было трое, и все абсолютно разные. С одних стоило брать пример, с других — нет.

— Вы сторонница интернатской системы образования?

— Нет! Я за интегрированное обучение, ведь когда выходишь из интерната в «большую жизнь», получаешь ещё одну психологическую травму. Вливаясь в зрячий коллектив, опять начинаешь комплексовать. Далеко не все незрячие справляются с очередными преградами в  «роскоши человеческого общения». Слепому ребёнку нужно обучаться в обычном классе, причём с небольшим количеством детей при наличии сопровождения психолога и тифлопедагога. Когда в семье рождается слепой ребенок, родители часто остаются один на один с этой проблемой. Необходима программа реабилитации слепых детей, особенно дошкольного возраста.

—Каждому слепому ученику нельзя предоставить персонального преподавателя, а ведь ещё нужны опытные воспитатели. Пока это невозможно, просто целевых средств и специалистов не хватит. В то же время многие школы-интернаты дают прекрасный уровень образования, а  в обычных учебных заведениях ребята с плохим зрением при средних способностях отстают от зрячих одноклассников. Ещё существует опасность неприятия сверстниками маленького инвалида, ведь школьники частенько бывают очень жестокими. Как быть с данными реалиями?  

—Да, я с этим согласна. Здесь есть свои плюсы и минусы. Главное, у  родителей и у ребёнка должен быть выбор!

Трудные будни

Пробиваемся во мраке наобум,

Опрокидывая враки горьких дум.

Улыбаемся невольно: в клочья — тьму!

Не сказать, как было больно, никому!

— Инвалиду по зрению, который видел хотя бы в раннем детстве, всё-таки легче понять зрячих, а ведь рано или поздно необходимо отправляться в «свободное плавание». К чему следует готовиться решительным кандидатам на «место под солнцем»?

— Никто никому ничего не обязан, жертвуя собственными интересами или даже просто свободным временем. Если хочешь утвердиться в этой жизни, должен рассчитывать лишь на собственные возможности, а поддержку со стороны надо рассматривать как счастливый случай. Я не отличаюсь настырностью, если меня выгонят в дверь, то в окно не полезу, скорее, отступлю и поищу иной путь!

— Для одних грозным переломным моментом становится приход на предприятие, для других — в училище или институт. Татьяна Павловна, как Вы вживались в непривычную среду?

— Моё студенчество оказалось не слишком весёлым, по молодости наделала много глупостей. Когда жила в общежитии, сначала наивно надеялась на интернатское братство. Ничего подобного! Прежняя однокурсница недавно призналась: «Если бы ты тогда была такая, как сейчас, то я бы с тобой дружила!» Вместо того, чтобы попытаться наладить отношения, я сама отгораживалась от девчонок, ну и они не особенно старались сблизиться. Парнями тоже не интересовалась, считала, что ещё успею. Всё внимание уделяла учёбе и духовному становлению. Как-то хотела вступить в клуб  политической песни, но почему-то не приняли. Обидно стало, сразу замкнулась.

— Вы поступали в вуз на общих основаниях? Кстати, медаль в школе заработали?

— Тогда серебряных медалей не вручали, а у меня оказалась единственная четвёрка из-за сущей ерунды. Все одноклассники у меня списывали, а я сделала досадную ошибку: вместо арксинус написала арккосинус. Зато, когда на вступительном экзамене на пятёрку малость не дотянула, новой травмы не было.

— Какое специальное образование Вы получили?

— Окончила филологический факультет Челябинского  государственного университета, который открылся в 1976 году. Первый набор был просто звёздным. Я поступила на третий поток, тоже очень не слабый. Учиться было интересно, потому что знающие преподаватели заставляли творчески мыслить. При такой базе можно было стать управленцем или психологом.

— А в школу пойти не думали? Трудный хлеб педагога не привлекал?

— Учительствовать мне нравилось. Я проходила практику в Пышминской школе в Свердловской области. Мудрая наставница дала молодой практикантке полную свободу, не обязательно было заниматься по методичкам. В классе подобрались дисциплинированные и вдумчивые девочки, а мальчики — с интеллектом, но хулиганистые. Мне досталась благодатная тема. Довелось погружать уральцев в глубины Лермонтова. Он удивительный поэт  и прозаик тоже. Я сама его очень люблю, даже больше, чем Пушкина. Одна «Княжна Мери» чего стоит. Как в 27 лет можно быть таким гениальным? Ребята по-настоящему увлеклись, а потом настали показательные  уроки. На них требовалось использовать традиционные схемы, придерживаясь рамок учебника. Юные максималисты устроили забастовку, заявив: «Оказывается, Вы, как и все учителя, скатываетесь на обычный уровень!» Доверие растаяло…

— В будущем Вам пригодился данный горький опыт?

— Если бы стала учительницей, подобного прокола больше не допустила. Только незрячую выпускницу университета с красным дипломом не взяли даже в специализированный интернат для слепых детей. Правда, предлагали место в вечерней школе, но великовозрастные учащиеся были равнодушны к литературе, а хотелось на самом деле приносить пользу, получать моральное удовлетворение.

— Какие ещё классики оказали на Вас заметное влияние?

— На факультете специализировалась по зарубежной литературе. Обожала немецких романтиков, и особенно Гофмана. Впрочем, мой диплом назывался: «Концепция личности в «Фаусте». Гёте — монументален. Не скажу, что люблю великого поэта, но основательное знание его взглядов и произведений пригодилось на практике. Удивительно, что я с мизерным жизненным опытом сделала достаточно зрелую работу.

— Гёте на Лермонтова похож?

— Нет! Конечно, Михаил Юрьевич в сто раз интереснее.

— Где Вы начинали свою регулярную трудовую деятельность?

— С педагогикой не сложилось, так же как и с аспирантурой, хотя задатки имелись. Тогдашний заместитель председателя Челябинского правления ВОС Иван Сергеевич Антипов считал, что мне по силам со временем стать преподавателем в университете, но я настолько устала от бурного общения со зрячими, что решила вернуться обратно, в уютный круг незрячих людей. Поэтому сознательно пошла на наше предприятие, прямо в цех, где работала на сборке, и нисколечко об этом не жалею!

Мелочи жизни

Миновать крутые  ямы вновь нельзя,

Но спасает голос мамы и друзья.

Притираемся друг к другу, чтоб потом

Не пустить грозу и вьюгу в отчий дом.

— Уверен, что незрячим россиянам, особенно представителям молодёжи, полезно иметь представление  о психологических и материальных средствах достижения карьерного успеха и приёмах создания благоприятного впечатления. Достаточно модный и сбалансированный внешний вид, умение непринуждённо вести любую беседу и самостоятельно передвигаться  по городу являются признаками реабилитированного  инвалида по зрению, а в то же время всё это формирует имидж современного человека. Что Вы об этом думаете?

— К дефектам зрения инвалиды относятся очень по-разному. У одного наблюдается полное отрицание реального положения, что перерастает в пренебрежение к мнению окружающих и приводит к замкнутости личности; у другого достаточно спокойная реакция, потому что он принимает себя таким, какой есть на самом деле; третий воспринимает своё положение как тяжкий крест, который следует достойно нести с реальной пользой для других. Я  тоже отношусь к сознательным трудоголикам, но при этом считаю делом чести хорошо выглядеть и в любой ситуации «не терять лицо», но не всегда удаётся следовать этим установкам.

— Многие незрячие представительницы слабого пола прекрасно готовят, стирают, гладят, ухаживают за детьми или внуками, успешно  выполняют другую домашнюю работу. Они со вкусом одеваются и выглядят элегантно, но на улицу в одиночку никогда не выходят, отправляясь «в свет» только с сопровождающими. Возможно, это связано с тем, что современные «леди ВОС» старательно избегают  белую трость,  которая привлекает повышенное внимание?

— Я как раз принадлежу к таким «уклонисткам», хотя знакома с техникой ориентировки, ведь в своё время обучалась в Центре реабилитации слепых. Тогда уверенно ходила в одиночку по Бийску и знаю, что если придется, то снова пойду самостоятельно! Просто, пока не заставляет жизнь. К тому же, Вы абсолютно верно сказали, именно наличие белой трости притягивает излишнее, порой навязчивое, внимание окружающих. Мне этого не хотелось  бы. Женщины начинают жалеть, а мужчины, особенно не совсем трезвые, оказывают абсолютно ненужные знаки внимания. При этом я комплексую!

— Если постоянно рассчитывать на постороннюю помощь, можно оказаться в подчинённом положении и потерять веру в себя. Даже полезные навыки без постоянного повторения и закрепления, как правило, довольно быстро утрачиваются. Как Вы решаете данную серьёзную проблему? 

— Конечно, есть определённого рода зависимость, но спасает коммуникативный аспект. Всегда можно найти надёжного человека, который при необходимости с удовольствием выручит, только следует заботиться о взаимной выгоде, чтобы партнёр тоже был заинтересован выполнять обязанности сопровождающего. Я в Челябинске тростью не пользуюсь, хожу по городу с кем-то или уже никак.

— Родители Вас приучали к самостоятельности, к ведению домашнего хозяйства?

— Не скажу, что я хорошая хозяйка, хотя регулярно стираю и делаю уборку, но не готовлю. В случае чего, конечно, не пропаду: картошку пожарю, яичницу тоже, чай заварю, кофе сделаю. Или возьму кулинарную книгу, пару-тройку раз ошибусь — ничего, справлюсь.

— Где и как слепые дети постигают «бытовой минимум»?

— Элементарному домоводству учат в интернатах и Центрах реабилитации слепых, но семью ничем не заменишь.  Вместе с родителями легче постигать азы мастерства. Моя мама готовит прекрасно и в других «женских науках» знаток. Она всегда поможет и подскажет. До школы я у неё всё перенимала автоматом. При подобной системе воспитания не будет никакого отторжения.

Стильный экстрим

Коль тревоги гложут скопом — на коня!

По колдобинам — галопом, грусть гоня…

К неизведанному тяга… свист в ушах…

И рождается отвага через страх!

— Татьяна Павловна! Как Вы думаете, почему незрячих людей так притягивает экстрим в различных его проявлениях?

— Буду говорить только о себе, ведь у остальных «искателей приключений» могут быть иные причины. На работе такие психологические перегрузки, что хочется получить какую-то разрядку. Лучше так, чем вымещать свой негатив на подчинённых, по крайней мере, для меня. Может быть, недополучила острых ощущений в юности, вот и навёрстываю.

— Как Вы проводите своё свободное время?

— В этом году наконец-то  поняла, что надо уметь отдыхать.  Я побывала в Геленджике, причём в первый раз. Обычно в отпуск ездила с мамой, а тут отправилась с Верой Николаевной Пантелеевой, специалистом нашего правления, и «оторвалась» по полной программе.

— В  путешествие специально снаряжались?

— Собираясь на Кавказ, понимали, что нам предстоит много бродить по набережной и окрестным горам, ездить на экскурсии, забираясь в труднодоступные места, а значит, никаких высоких каблуков. Мягкие, но достаточно прочные  босоножки лучше всего соответствуют  условиям данной окружающей среды. Главное, чтобы было удобно и стильно. Преодолевать «крутые маршруты» невозможно в модельных туфельках и платье с кринолином. На Чёрном море мы впервые забрались на лошадей и катались на гидроцикле, даже перевернулись на нём, ничего, обошлось. Ещё там я испробовала на себе аюрведический массаж всего тела с применением особых масел.

— Вы предпочитаете ходить с сопровождающим и  при этом увлекаетесь экстремальными забавами. Дайвингом занимались?

— Нет! Воды боюсь и плавать не умею, но мечтаю научиться. Кстати, собираюсь прыгнуть с парашютом. Рискованность  задуманного меня не остановит.

— Пользуетесь ли Вы косметикой в повседневной жизни? Некоторые незрячие виртуозки достаточно удачно наносят макияж даже вслепую.

— Преклоняюсь перед этими отважными женщинами, но сама воздерживаюсь от подобных экспериментов. Мне кажется, чтобы правильно накраситься, надо чётко представлять результат, а значит, видеть. Лучше вообще не браться за дело, которое нельзя выполнить на высшем уровне. Конечно, я крашу волосы и корректирую брови. Однажды для съёмок делала татуаж, или перманентный макияж. Это метод стойкого окрашивания кожи, нанесение несмываемого цветного рисунка с помощью накалывания несколькими соединёнными иглами с применением натуральных и синтетических красящих веществ. Кстати, в последнее время он очень популярен.

— Вам довольно часто приходится посещать престижные совещания, заседания  и семинары, выступать на телевидении, бывать на приёмах и выставках. Незрячей женщине,  наверное, непросто поддерживать привлекательный имидж успешной бизнесвумен?  

— Вечерние туалеты люблю, конечно, как и вообще красивые вещи, но предпочитаю деловые модели, которые можно легко преобразить в достойный праздничный наряд. Универсальность одежды позволяет экономить дефицитные минуты и средства. Когда работала со стилистом, она мне сказала так: «Сменила обувь, новый аромат поярче и всё — пошла…»

— Видимо, ещё модная сумочка не помешает?

— Можно вообще без сумочки. Сотовый телефон на ответственных встречах всё равно приходится отключать.

— Уважаемая Татьяна Павловна! Члены ВОС активно пользуются Интернетом, потому что в сети можно скрыть слепоту. Как Вы относитесь к современной технике и другим нововведениям?

— Сама не работаю с Интернетом, выкручиваюсь за счёт помощников, но чувствую возрастающую потребность в мировой паутине. Впрочем, по складу характера я консерватор и привыкаю к старым вещам, «срастаюсь с ними». У  меня есть более мощный аппарат, но предпочитаю испытанный временем мобильник. Мне дарили цифровые диктофоны, но чаще использую простенький кассетник. С привычными предметами не спешу расставаться, хотя, с другой стороны, обожаю риск!

         Владимир Бухтияров

Продолжение следует.

 

**Мне подарили компьютер

С августа 1995 года я стал общественным корреспондентом журнала «Наша жизнь» и с головой ушёл в эту интересную работу. Свои материалы печатал на пишущей машинке «Москва». Когда я впервые увидел её, то, с одной стороны, несказанно обрадовался, а с другой — испугался.  Клавишей  так много, что у меня появилось чувство, будто подошёл к стенке, а где дверь — не найду. Поскольку учителя у меня не было, то пришлось всё осваивать самому. С помощью жены  перенёс клавиатуру на брайлевскую бумагу, потом стал заучивать порядок расположения букв в каждом её ряду. Первый напечатанный лист, над которым я трудился больше двух часов, вызвал удивление в моей семье. Неужели это  сделал слепой да ещё преклонного возраста?

И вот  наступило время компьютеров, в том числе и в моей жизни. Некоторые пожилые люди боятся и думать о нём, считают, что это техника для молодых. Мол, старикам она не под силу. У меня  же ни на секунду не возникало сомнения. И как инвалид войны, к тому же незрячий, к тому же корреспондент «НЖ» я обратился в Ухоловский районный отдел  социальной защиты с просьбой выделить мне это техническое средство реабилитации. Забегая вперёд скажу, что вся многоступенчатая переписка по данному  вопросу ограничилась неутешительным обещанием: будем иметь в виду. Ждать мне уже некуда. В январе исполнилось 85 лет. Оценив ситуацию, я твёрдо решил приобрести компьютер за свой счёт. Но тут, на счастье, к нам приехала из Калининграда в гости старшая дочь Оля. Узнав о моей проблеме, она подарила мне ноутбук, внук Андрей несколькими днями позже купил лазерный принтер. А одиннадцатилетний правнук Ярослав согласился обучать меня по специальной программе.

И вот я сижу перед компьютером. Мне не верится, что сбылась моя мечта. С недоверием отнеслись к приобретению и некоторые родственники, а также  соседи. Они приходили ко мне как на экскурсию, качали головами: «Дед, что ты с этим будешь делать, ведь ты же слепой»? До слёз обидно было выслушивать подобные замечания. Но я держался и приводил им в качестве примера опыт своего друга из Кургана Владимира Подаруева. Он тоже инвалид по зрению, является корреспондентом журнала, к тому же в местных издательствах печатает свои книги. Владимир начинал осваивать компьютер с азов, а сейчас уже и других учит. Именно он подбодрил меня  добрым словом: «Не бойся. Научился печатать на пишущей машинке, научишься работать и на компьютере». Я оправдаю наказ Владимира Матвеевича и докажу всем, что и мы, слепые, тоже можем подчинить себе современную технику. Уроки правнука Ярослава и компьютерные курсы на дисках, присланные мне подругой по переписке Дарьей Гусевой из Воронежа, помогают уверенно двигаться вперёд. Методика у меня та же:  запоминаю название и назначение каждой клавиши, затем тренируюсь. Самым сложным было научиться управлять курсором, но и здесь надеюсь приспособиться. А в общем, печатать  на компьютере куда легче, чем на пишущей машинке.

Александр Кузнецов,

Рязанская область

 

Экстрим слепых

 

Увлекательная реабилитация

Правление республиканской организации ВОС в лице председателя Федерации спорта слепых Татьяны Васильевны Кудряшовой постоянно придумывает для своих подопечных нетрадиционные методы «реабилитации». Летом мы сплавлялись по порогам, осваивали “конские скачки”, на очереди — гонки на собачьих или оленьих упряжках…

По шуйским порогам

Петрозаводская фирма “Стелла” специализируется на оказании массовых услуг по организации и проведению жизнерадостных прогулок по реке Шуе на рафтах — надувных плотах. Платите 600 рублей, и лёгкий экстрим с вполне приличным обедом вам обеспечен! Если желаете большего — многодневные переходы с кострами и ночёвками в палатках, раскошеливайтесь солиднее.

Когда мне предложили принять участие в рафтинге в составе группы восовцев, я без колебаний согласился, вспомнив, что ещё в прошлом веке неоднократно и разными исходными маршрутами сплавлялся по Шуе в двухместной байдарке. Правда, тогда рядом были  сильные и отчаянные партнёры, а теперь — незрячие и слабовидящие люди. Как они будут чувствовать себя на воде с вёслами в руках?

И вот счастливцы грузятся в два микроавтобуса и с шутками-прибаутками катят от своей базы на улице Балтийской через город в сторону Пряжи. В нашей машине удачно острит, поднимая всем настроение, любимец общества поэт Леонид Авксентьев, оправдывающий недавно опубликованное признание:

Лишь строка, подобно бегущей,

В голове промелькнёт моей,

Я с азартом, мне не присущим,

Устремляюсь в погоню за ней.

Минут через сорок прибываем к месту старта. Пассажиры каждого автобуса поступают под команду инструктора-капитана и образуют экипаж отдельного рафта. Все облачаются в спасательные жилеты, каски, получают вёсла и после кратких, чётких наставлений сносят-сдвигают плоты на воду. Ещё несколько мгновений, и мы уже плывём. Опередивший нас рафт Татьяны Васильевны вышел на стрежень. Конечно, нас охватывает азарт и желание догнать плывущих впереди, но там более молодые гребцы, не желающие уступать лидерства. Вслед за ними входим в первый порог. Многие мои соседи не видят его кипящих шапок, но слышат рёв стремящейся по камням воды, чувствуют толчки стоячих волн и сглаженных веками скал. Плот качается, переваливается с боку на бок, брызги окропляют лицо, и восторг охватывает речных путников!

В течение двух часов, преодолев несколько порогов, в том числе Большой и Малый Толль, наши суда вышли на спокойную воду. И тут лидеры устроили купание среди реки прямо в спасательных жилетах. Довольные и весёлые, они резвились, как дети, а мы чинно проследовали мимо к причалу и только там осмелились окунуться и немного поплавать. После «купели» всех ждал у настоящего чума длинный стол с горячим обедом, который среди сосновой чащи да после двухчасовой нагрузки показался особенно вкусным.

На обратном пути верный своему призванию Леонид Авксентьев экспромтом подвёл итог нашему путешествию:

Я сегодня очень рад

Оттого, что сел на рафт.

И теперь на нём спешу я

По порогам реки Шуя.

Как причалю, так поздравьте

С первым плаваньем на рафте.

Спасибо, лошадки, спасибо, девчонки!

На этот раз объектом нашего внимания стал конно-спортивный клуб “Нега”, расположенный в Петрозаводске между Древлянкой и Кукковкой на горке у истоков “лыжни здоровья”.

Ясным солнечным утром наша группа подкатила туда на микроавтобусе и сразу попала под начало  обаятельной Валерии Барской — директора, психолога, инструктора и мамы сына-помощника. После краткого напутствия к каждому из нас девочки подвели  коня, в седло которого мы “взлетали” со специальной скамеечки. Красивой кавалькадой двинулись наши скакуны по дорожке вокруг конюшни, ведомые знающими девчушками.

Далее началась “джигитовка” – выполнение простейших упражнений стоя и на ходу, с ногами в стременах и без оных. Но оказалось, что даже попасть в стремя не всегда получалось с первого раза. Попытка достать руками до лошадиного крупа, повернувшись в сторону, мало кому удалась. Для этого надо было почти лечь на спину лошади, что неподготовленным «джигитам» было явно не по силам. Переползать под конским брюхом, держась за подпруги, Лера нам, правда, не предложила. Зато мы прокатились в глубь леса, а на заключительном круге подержались за повод, имитируя настоящих всадников при бдительной страховке наших юных проводниц. Спешивались по очереди на ту же скамеечку, что и в начале конного сеанса, поддерживаемые указаниями и заботливыми руками инструктора.

Станислав Прошутинский,

Петрозаводск

 

Также читайте в № 2 следующие материалы:

В Центральном правлении ВОС

О проведении очередной отчётно-выборной кампании во Всероссийском обществе слепых

К 65-летию Победы

«И миномётчики, теряя жизни, держали Невский пятачок…» — Л. Семёновых

К 85-летию ВОС

Тува: страницы истории. — И. Бюрбю

Тьма веков

Трости разные нужны. — В. Бухтияров

Творческая высота

На пути к самореализации. — В. Кириллова

Поэзия

Стихи. — А. Комлев, Г. Калинкин

Кругосветка

Слепой — посол мира ООН

Давайте познакомимся!

Домашний калейдоскоп