Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

 

ХОЗЯЙСТВОВАТЬ ПО-ХОЗЯЙСКИ

ИСКАТЬ СООБЩА

Какие проблемы приходится преодолевать инвалидам в современных социально-экономических условиях? Что нужно сделать, чтобы облегчить им жизнь? Эти вопросы были в центре внимания круглого стола на тему:  «Меры поддержки людей с ограниченными физическими возможностями», состоявшегося недавно в Пресс-центре издаваемой Федеральным собранием Российской Федерации «Парламентской газеты». Он стал одной из дискуссионных площадок форума «Социальная политика «Единой России». Участвовали в нём члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы, представители общественных организаций инвалидов. Вряд ли назовёшь его ординарным событием — не так уж часто государственная власть и общественность собираются вместе для обсуждения этих проблем, хотя инвалиды составляют почти десятую часть населения страны. Проведение его ещё раз подтверждает тенденцию роста открытости власти в стране.

Категоричное «нет» при наличии вакансии

Участники круглого стола были единодушны: медицина и санаторно-курортное лечение, система медико-социальной экспертизы, организация территориальных центров реабилитации, многие другие аспекты жизнеобеспечения инвалидов требуют дальнейшего совершенствования. Главное внимание в ходе обсуждения было уделено вопросам трудового устройства лиц с ограниченными возможностями здоровья. Сегодня их положение, особенно тех, кто имеет  проблемы со   зрением, на рынке труда остаётся не соответствующим желаниям и потенциальным возможностям этой категории граждан, а занятость —  неоправданно низкой. И это не голословное утверждение. Выборочный мониторинг среди безработных инвалидов трудоспособного возраста, проведённый в субъектах Российской Федерации под эгидой Минтруда России, показал: лишь одна пятая часть опрошенных не высказала желания работать. Думается, если бы они не сталкивались с реальными трудностями при её поиске, их число значительно уменьшилось бы. Данные мониторинга свидетельствуют и о достаточно высоком профессиональном потенциале респондентов: четверть из них имеет общее среднее образование, почти половина — среднее специальное, каждый шестой — высшее. Хотя  исследование проводилось лишь в трети субъектов Российской Федерации и в нём участвовали  чуть более пятнадцати тысяч людей различных возрастов, его результаты можно с определённой долей условности распространить на всю страну.

Какова же сегодня ситуация в этом вопросе? По данным Минтруда России, работает лишь один из шести инвалидов всех категорий, конечно, за исключением детей. Доля занятых  трудоспособного возраста составляет менее одной трети их общей  численности, в основном, это касается третьей группы. Данные по второй, а особенно по первой группам, намного ниже. Ещё хуже ситуация по людям с проблемами зрения. Так, по данным АУ ВОС, из четырёх сотен предпринимателей, разместивших в 2013 году объявления о вакансиях для лиц с ограничениями здоровья, лишь полсотни согласились вести разговор с незрячими. А ведь речь шла о вполне приемлемых для них профессиях, таких как специалист справочной службы, юрист, массажист, программист и некоторых других. О тех же тенденциях свидетельствуют и данные Центра квотирования рабочих мест при Департаменте труда и занятости правительства Москвы. Из пяти с половиной сотен вакансий, объявленных в 2014 году на рабочие места для инвалидов и молодёжи, которые были созданы за счёт бюджетного финансирования, только 62 были отмечены как доступные для незрячих. Правда, в действительности таковых оказалось лишь десять, да и те… на Московском ООО «Кунцево-Электро».

Увы, сегодня трудоустройство на открытом рынке труда для   инвалида с проблемами зрения  совсем не простое дело. Ведь почти на каждое обращение к работодателям с вопросом о наличии вакансий такой человек, как правило, получает в ответ категоричное «нет». И неважно, есть у него образование, владеет ли он компьютером, имеет  ли профессиональный опыт. «С незрячими просто никто не хочет возиться, зачем, если можно взять на работу зрячего», — считает депутат Государственной Думы, вице-президент ВОС О.Н. Смолин. Штрафы за невыполнение установленных квот не помогают, работодатели в большинстве своём предпочитают оплатить их,  лишь бы  не заниматься этим хлопотным делом. Да и в службах занятости населения редко услышишь хотя бы вежливое: «Приходите завтра, мы посмотрим». Не случайно более половины из пяти тысяч участвовавших в опросе инвалидов по зрению первой и второй групп, проведённом ВОС в семидесяти региональных организациях, свои надежды связывают с  предприятиями Общества слепых...

Государство  как основной заказчик

Сложившаяся ситуация со всей очевидностью выдвигает необходимость совершенствования работы по трудоустройству людей с особенными потребностями. Принимавший активное участие в круглом столе депутат Государственной Думы, вице-президент ВОС В.С. Вшивцев отметил важность помощи предприятиям  общественных организаций инвалидов как одного из его направлений. В частности, он высказал ряд замечаний по корректировке  законодательства в области содействия общественным организациям по трудовой реабилитации лиц, имеющих инвалидность, предложил некоторые меры по государственной поддержке  таких  производств. По его мнению, надо упростить процедуру приёма на работу граждан данной категории, устранить отдельные завышенные требования по оборудованию  мест для них, из-за которых они зачастую получают отказ, хотя как специалисты соответствуют всем  требованиям. Подобная ситуация  особенно характерна для людей, утративших зрение. Ведь сегодня стоимость рабочего места для них, по оценкам экспертов, может превышать полмиллиона рублей.

В нынешних условиях насущным становится и изменение законодательства о государственном заказе.  Об этом же  Владимир Сергеевич  Вшивцев  говорил и на  состоявшемся в апреле нынешнего года совещании у заместителя Министра промышленности и торговли Российской Федерации Г.М. Кадыровой с участием представителей Минтруда России, Минфина России, Федерального казначейства РФ, особо подчеркнув, что  «… в периоды спада экономики предприятиям, массово использующим труд инвалидов, необходима государственная поддержка. А это в первую очередь — гарантированный госзаказ, дающий возможность стабильной работы предприятий».

 Прежде всего, это касается преференций для общественных организаций инвалидов и их предприятий при его осуществлении.  Взамен расплывчатой, никого ни к чему не обязывающей формулировки в одной из статей Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» о предоставлении преимущества «организациям инвалидов в отношении предлагаемой ими цены контракта в размере до пятнадцати процентов»   правильнее  ввести жёсткую норму — пятнадцать процентов. Также представляется целесообразным значительно увеличить сумму закупок у единственного поставщика без проведения конкурсных процедур, которые заказчик может произвести на предприятиях, если их единственными учредителями являются общероссийские общественные организации инвалидов. Есть ещё один непростой вопрос при реализации заключённых государственных или муниципальных контрактов — их материальное обеспечение. Сегодня большинство заказчиков в конкурсной документации прописывают финансовые  гарантии выполнения контракта со стороны поставщика. Но не у каждого нашего предприятия имеется возможность извлечь из оборота довольно солидную сумму и получить деньги назад лишь после выполнения контракта. Да и то без учёта инфляции.

Далее — авансовые платежи в ходе исполнения контракта. Не всякий заказчик  соглашается производить их. А  на что тогда  закупать материалы, платить  зарплату,   осуществлять другие  расчёты? Также депутат говорил о  том, что сегодня одна из  норм  Налогового кодекса стала серьёзным тормозом в работе  хозяйственных обществ ВОС. Весьма остро стоит вопрос об уплате  налога на добавленную стоимость. Существующая в настоящее время ставка  делает невыгодным сотрудничество с ними заказчиков по поставке комплектующих изделий. А по кооперированным связям работают сегодня многие из них.  Время показало: наиболее реальна  нулевая ставка налога. Трудности  вносит и приостановка индексации пенсий работающим пенсионерам, в том числе инвалидам.    

Дальнейшей модернизации  требует и правоприменительная практика. В законодательстве нет запретов на предоставление услуг некоммерческими организациями. В Уставе ВОС указано, что оно осуществляет свою деятельность в соответствии с законами Российской Федерации. Тем не менее, нередки случаи, когда наши предприятия оказывают услуги,  а контролирующие инстанции требуют прописать это в Уставе. Зачем? Ведь он прошёл все установленные согласования и утверждения, в том числе в Министерстве юстиции.

Координация действий государственных органов позволила бы снять многие проблемы. Весьма эффективным было бы и принятие  управленческих решений по вопросам, касающимся жизнедеятельности инвалидов, после их  широкого общественного обсуждения и экспертного заключения  общественных организаций. Владимир Сергеевич особо подчеркнул целесообразность использования накопленного опыта по трудоустройству лиц с ограниченными возможностями здоровья, в частности Обществом слепых, отметившего уже девяносто первый год со дня своего создания. Ведь в советское время на предприятиях ВОС работали свыше ста пятидесяти  тысяч человек, среди которых более половины были инвалидами по зрению наиболее тяжёлых первой и второй групп.

Ресурсы есть

В связи с этим хотелось бы подчеркнуть, что в Обществе есть значительные ресурсы для расширения трудоустройства — имеются площади, не полностью загруженное оборудование. Взять, к примеру, Астраханское ООО «АП Дельта». По словам его директора В.Н. Вершкова, участок  овощных консервов  функционирует, в основном,  в сезонное время, да и то не полностью. Выпуск продуктов питания — мясных полуфабрикатов, замороженных пельменей, вареников, сухарей — тоже  есть возможность увеличить. Мощности участка, на котором делают  медицинские маски и фасуют бахилы, используются лишь на треть. Есть  перспективы и  по укупорочным  изделиям. К сожалению, «Дельта»  — не единственное предприятие с  подобными проблемами. Неужели нельзя каким-то образом решить их? Сама жизнь даёт ответ на этот вопрос. Вот, например, при встрече вице-президента ВОС В.В. Сипкина с губернатором Астраханской области А. А. Жилкиным последний выразил готовность к подписанию соглашения  с  ВОС о расширении поддержки «Дельты», в том числе о круглогодичной загрузке участка по производству консервов, расширению ассортимента медицинских изделий, участию торговых сетей в реализации пищевой продукции предприятия. 

Недавно состоялась встреча полномочного представителям президента Всероссийского общества слепых по Приволжскому федеральному округу В.А. Федорина и председателя Пензенской региональной организации ВОС В.Ф. Курнаева с губернатором Пензенской области И.А. Белозерцевым. В ходе  обсуждения губернатор дал поручение членам правительства  рассмотреть вопрос поддержки ООО «ППО «Восход» по нескольким направлениям, в частности, предусмотреть переход его на местное сырьё, оказать содействие в реализации выпускаемой продукции в местных торговых сетях, укреплении кооперированных связей с крупными производителями спецодежды.

 Конечно, трудно заранее предопределить все варианты действенной защиты инвалидов при реализации их конституционного права на труд. Но убеждён: их можно найти, если все заинтересованные структуры научатся  действовать сообща.

Лев Либман,

кандидат экономических наук  

*При подготовке настоящей статьи использованы материалы, размещённые на сайтах: Минтруда России — http://www.rosmintrud.ru, ВОС — http://www.vos.org.ru и http://www.trudvos.ru, а также на сайтах: https://www.pnp.ru/video/detail/123263, http://www.sarspeclib.ru/blind_life/paper0040, https://www.miloserdie.ru/article/trudojstrojstvo-zryachih-delo-ruk- nezryachih, http://www.sarspeclib.ru/blind_life/paper0040

ПОЭЗИЯ

 Василий Алёхин,

г. Рыльск Курская область

***

Тебя увидел я впервые

В кольце огня над горизонтом.

Когда в порядки боевые

Ты встала подмосковным фронтом.

Ты нас встречала без поклонов

И провожала без нотаций.

В бой эшелон за эшелоном

Глухою ночью шли уральцы.

Под перестук колёс теплушки

Смотрел я на тебя с тревогой...

Заводов трубы, словно пушки,

Чернели в чёрном небе строго.

Вся ощетинившись  «ежами»,

«Подвешена» к аэростатам,

А так была ты рубежами

И атакующим солдатом.

И до сих пор, встречаясь снова

С весёлой, шумной спозаранку,

Тебя я помню той, суровой,

Москва, моя однополчанка.

* * *

Нет, не забыть того мальчонку...

Невзрачный, светится насквозь,

Зато в шальных глазищах  солнце

Мольбой и радостью зашлось.

...Мы пролежали час под кручей,

Кляня и поперёк и вдоль

И рыжий месяц над водой,

И тишину во мгле летучей,

И чуткий девственный туман,

Что растворялся от дыханья...

Ночь торопилась... А заданье —

На правый берег — к немцам в стан.

Был — первый вдребезги  плотишко.

Был — и уже  нету  старшины...

И друг глазастый тот мальчишка

Возник из зыбкой тишины.

Вихрастый, в старой  одежонке,

Прикрывшей тело кое-как.

«Дядь! — шепчет. — В камышах долблёнка!

Сойдёт для фрицев за топляк».

«Откуда?.. Чей?..»

Он не по-детски взглянул.

И с губ сорвался вскрик:

«Не бойся, дядя... Я — советский!»

И в плаче судорожном сник.

Не рассказать, не высечь в камне

Безмолвный через Сож  рывок,

Ракеты пристальной мерцанье,

Лодчонки хрупкий козырёк,

И кормчего суровый взгляд...

Он нас провёл туда, где в штабе —

Немецком  — на родной усадьбе

Мать расстреляли год назад.

«Язык» — майор был, как находка!

И снова  Сож, сполохов рой...

Уж у черты береговой

Огнём накрыло нашу лодку.

Мужские слезы скупы, святы,

А боль в молчанье  — клятвы боль.

На плащ-палатке, как солдата,

Несли мы кормчего с собой.

Прошёл в санчасть полковник старый,

Не поглядев на «языка»,

И долго просидел устало

У изголовья паренька.

Мольба солдатская упряма...

Придя в себя, взглянув вокруг,

Шепнул он: «Наши! Наши, мама!..»

И все мы прослезились вдруг.

Нет, не забыть тебя, Мальчишка —

Ни слёз, ни доблести мужской…

В сказаньях о тебе мы слышим

И в песнях славим подвиг твой.

Но нет священнее скрижали,

Был не один тому пример —

Как в наградных в те дни писали

В графе «партийность» — «пионер».

* * *

Говорят, помянет кто о старом...

Поговорке той скажу в упрек:

Тридцать два нас было...

Санитары вынесли живыми только трёх.

И не книгой, а страницей белой

Жизнь легла под скальпель и под шприц.

Уж потом я эту книгу делал

Из горящих строчек и страниц.

Был абзац короткий самым страшным

От повтора в клиниках глазных:

Впредь смотреть глазами в день вчерашний,

Сердцем  — в каждый настоящий миг.

Оттого пошаливают нервы,

Если день был крут и хлопотлив,

Птицы пьют рассвет в росинках первых,

Мне ж заря — с полуночи разлив.

Видно, память раннюю побудку

Протрубила в неурочный час:

Нынче мне приснились незабудки,

Взбудоражил артналёта бас...

Будто не во сне — в туманной сини —

В тот же час, что в сорок первый год,

Где-то на окраине России

Кровью обагрился небосвод.

И Огонь, тот, Вечный, что полвека

Освящает подвига порыв,

К памяти взывает человека, —

Полыхнул в глаза как мирный взрыв.

Говорят, помянет кто о старом...

Нет, уже не только о былом,

Что для нас непреходящим стало,

Мне напомнил канонады гром.

* * *

Я так хотел бы петь о соловьях

И о мальчишках, в бантики влюблённых,

А сам стихи слагаю о боях,

О сверстниках, бедою обожжённых.

Я так хотел бы многое забыть,

Но не могу — не позволяет совесть.

И пусть мне юность пылкая простит

Мою порой невольную суровость.

Она — не в назиданье, не в упрёк

За модный стиль, за новый жизни почерк...

Она, как рана с тех военных пор,

То зарубцуется, то вдруг закровоточит.

И предо мною предстают опять

За землю русскую в броске неодолимом —

Отвоевавшие её за пядью пядь —

Мои ровесники и побратимы.

Как нам тогда хотелось всё успеть!

Они остались юными поныне —

Им обелиски не дают стареть

На всём пути от Волги до Берлина...

Они с тобою, юность, и теперь

Своей мечтой, судьбой своей короткой.

Ведь это их Победой в Космос дверь

Открыли их сыны — их одногодки.

Ведь это с Безымянной высоты

Да с той — у незнакомого посёлка

Слетают ветры века...

Юность, ты дружна с ветрами,

Как с запевом звонким,

Как с соловьями курскими в саду,

Антоновками в розовом  тумане...

И я к тебе с легендами иду

О грозовом минувшем урагане,

И я о нём рассказываю вновь,

И убеждён — тебе суровость эта

Нужна как материнская любовь,

Как песня, что отцами не  допета.

          ТВОРЧЕСКАЯ ВЫСОТА

            ШАНСЫ ЛОВИМ НА ЛЕТУ

Вы нам, пожалуйста, не верьте,

Что счастье — в шумной кутерьме.

Не зря в Элладе хуже смерти

Считали «брошенность во тьме».

На самом дне житейской ямы

Есть повод выстоять опять.

На переломе вечной драмы

Ещё сильнее можно  стать!

Как правило, жизнь измеряют не только минувшими годами, но и ключевыми событиями. Для матерей самым важным является рождение детей, их болезни, сданные ими экзамены и сыгранные свадьбы, а затем и появление внуков, что неминуемо переводит порой ещё совсем молодых женщин в статус бабушек. И всё заново, по кругу… Надо заметить, что для профессиональных спортсменов подобную функцию выполняют громкие рекорды и триумфы на крупнейших соревнованиях. В свою очередь, заядлые путешественники, прежде всего,  фиксируют в памяти, освоенные экскурсионные маршруты или покорённые «медвежьи углы». У творческих личностей свои приоритеты: к опубликованным или записанным в студии произведениям литераторы и артисты частенько относятся, словно к собственным потомкам, которым, как водится, искренне желаешь добра, а значит,  поневоле переживаешь за их будущее. Каждый «вышедший в свет» персональный сборник или изданный авторский альбом становится заметной вехой на пути восхождения к вершинам мастерства  и проникновенности, на которые так трудно взбираться, постоянно рискуя сорваться в пропасти непонимания и забвения.

Разумеется, действующие исполнители достаточно серьёзно относятся к сольным концертам в культовых залах или на креативных фестивалях. Подобные свидания с истинными ценителями определённого жанра нередко становятся  важнейшим этапом карьерной раскрутки, резко увеличивая популярность артистов.

Вот и Лариса Юдина  к своему сорокапятилетию подготовила персональную  программу, которая  оказалась  эмоционально насыщенной от первого до последнего аккорда. Накануне традиционного творческого отчёта за «пятилетку», пытаясь скрыть волнение, она с жаром говорила:

«Кроме всего прочего, на вечере будет представлен мой очередной персональный диск, адресованный близким друзьям и моим давним поклонникам. Данная пластинка составлена из новых кавер-версий известных песен, которые вроде бы не должны нагонять излишнюю тоску. Конечно, моему репертуару присуща разноплановость, но всё же я особенно хорошо понимаю и впитываю душещипательную лирику. Это действительно моё! Вообще-то, нам всем не хватает искренности и доверительности в отношениях, поэтому лейтмотивом  программы закономерно станет любовь. Необходимо пронести это хрупкое чувство через все жизненные испытания. Хотелось бы научить людей бережней относиться к тем, кто рядом, ведь, несмотря на обстоятельства, с любимыми нельзя расставаться. Чтобы сохранить тепло семейного очага и не превратить совместное существование в ежедневную пытку, нужно уметь терпеть, а иногда  милостиво прощать, что очень непросто. Как поётся в песне, которая откроет концерт: «Скупимся на любовь, скупимся. В беседах будничных и письмах — всё о делах…»

Необходимо подчеркнуть, что дебютный «сольник» незрячей певицы, приуроченный  ещё к её тридцатилетию, прошёл на скромной сцене клуба родного учебно-производственного предприятия ВОС. На самом излёте  тысячелетия ей аккомпанировали музыканты из местной самодеятельности, а на   последующих выступлениях того же порядка и периодичности звучали авторские фонограммы. Только вот за год до предыдущего юбилея поневоле пришлось делать неурочный «лауреатский показ», потому что Лариса поехала на всероссийский конкурс и победила. Став старше, многое испытав и осмыслив, она поняла, что поспешные экспромты ни к чему и лучше целенаправленно готовиться к вполне конкретной дате, тогда и техническое обеспечение можно отладить как следует.

Уже четвёртый «юбилейный» бенефис незрячей уралочки состоялся двадцать седьмого ноября минувшего года. Он собрал фанатов ретро-композиций и качественного шансона, став достойным  информационным поводом для  откровенного разговора о наболевшем. Вчитываясь в репортажные подробности эстрадного роскошества, ярко изложенные  известной журналисткой Валентиной Пермяковой, незаметно и с удовольствием погружаешься в атмосферу всеобщего благожелательного  взаимопонимания, а «пробуя на вкус» очень искреннее интервью хозяйки вечера, убеждаешься, что даже далеко от столиц поныне бережно сохраняется и умножается «золотой фонд» российского искусства.

Хочу заметить, что престижный зрительный зал в Культурно-досуговом центре с очень символичным названием «Победа» рассчитан на пятьсот посадочных кресел, но даже он не смог вместить всех желающих насладиться профессионализмом безукоризненно срежиссированного действа, так как, разумеется, вход был свободным, а вследствие внезапного ажиотажного спроса на истинное  искусство некоторым подзадержавшимся любителям эстрады даже пришлось спинами «стены подпирать». Среди самых «стойких» оказался и глава городского округа Ревда Андрей Мокрецов. Почётный гость малость припозднился и решил остаться на ногах, хотя ему и его принаряженной супруге не раз уступали места.

Председатель Свердловской областной организации Всероссийского общества слепых Мавзиля АхмадеевнаЮдина тоже за весь концерт так и не присела, не сводя глаз с виновницы торжества. В самые ответственные моменты выступления дочери она невольно вспоминала о начале её артистической карьеры. Дело в том, что тогдашняя молоденькая Маша ухитрилась танцевать  на смотре художественной самодеятельности, будучи уже на шестом месяце беременности! Выходит, Лариса впервые появилась на сцене ещё до собственного рождения.

Пожалуй, самым трогательным моментом праздника стало неожиданное появление на подмостках родственного дуэта, где крутая мама «зажигала» вместе с взрослой дочерью. Они сообща выбрали пронзительную песню «Ты моя» из репертуара Валерии и Анны Шульгиной.

Юная  бизнес-вумен, которую назвали в честь бабушки, пела не вполне уверенно, даже подзабылатекст. Ничего страшного — гордая родительница выручила. Главное — сразу чувствовалось, как обе волнуются друг за друга, что умилило земляков и вызвало трепетный отклик в сотнях сердец. Подобная пронзительная привязанность дорогого стоит! Синхронно с номером на экране медленно проплывала очень женская видеоретроспектива, любовно сформированная из запасов семейного фотоархиваЮдиных.

Придирчивым знатокам запомнилось и ещё одно парное выступление. Несколько популярных вещей именинница мастерски исполнила дуэтом с Мариной Желтышевой, которая в 2013 году победила в конкурсе «Голос Ревды». Там певуньи тоже блистали вдвоём, и было логично продолжить  плодотворное сотрудничество. Тем более, что другие леди рядом с разноликой примой как-то не запомнились, да и понятно почему.

При подготовке к долгожданной премьере Лариса решила, что для контраста её на сцене должны окружать лишь импозантные мужчины. «Руководящую установку» выполнили с тщанием. Подарочный номер преподнёс старинный друг Андрей Калинин. Очень натурально и трогательно выглядел выход прямо из зала якобы совершенно «случайно выбранного» партнёра для совместного выступления с маститой артисткой. К общему удовольствию, её перспективный ученик Антон Неустроев со своей ролью справился на «отлично».

Конферанс вечера  доверили молодому шоумену из Екатеринбурга Тимуру Киямову, который умело регулировал поздравительный поток и принимал десятки букетов от поклонников. Этот галантный кавалер вовремя подавал руку незрячей напарнице и обменивался с ней непринуждёнными репликами, а порой оказывал вокальную поддержку. Впрочем, ведущим нередко подпевал мощный сводный хор всех присутствующих. Естественно, такие спонтанные подключения нельзя было отрепетировать заранее, но всё вышло как по нотам.

Совсем не случайно юбилейная авторская программа называлась  «Диалоги о любви», хотя  на самом деле, в основном, звучали проникновенные монологи бенефициантки, что явно противоречило заявленной афише, но ничуть не огорчало незрячий пролетариат, работников культуры и городскую элиту. Под выразительные мелодии слепая солистка рассказывала об израненных женских судьбах, приоткрывая  завесу таинственности над истинной сущностью трепетных натур, что было созвучно настроению большинства слушателей. Раскрепощённая кудесница и благодарная публика беседовали на глубинном, а точнее, ментальном, уровне, налаживая интерактивные контакты. Каждая рифмованная исповедь задевала потаённые душевные струны, навевая светлую печаль или воскрешая дорогие воспоминания. Растроганные дамы, не стесняясь, вытирали влажные глаза, и даже некоторые представители сильного пола украдкой смахивали скупые слёзы.

Интересно, что, невзирая на некоторые неудобства, с двухчасовой презентации самобытных дарований пограничья Европы и Азии никто не ушёл. Таким образом, получила очередное подтверждение народная мудрость: «В тесноте, да не в обиде!» Общее впечатление от постановки можно выразить буквально двумя словами: «душевно и стильно»! Своеобразный тембр голоса дамы с микрофоном не утомлял и не надоедал, а филигранно составленная программа оставила чувство лёгкого эстетического «голода». Такой труднодостижимый эффект стал приятным сюрпризом и для самой харизматичной именинницы. Делясь впечатлениями по горячим следам фееричного марафона, она выразила своё блаженное удовлетворение так:

«Огромное спасибо всем, кто пришёл меня поддержать! Конечно, сильно переживала, особенно  за связки, с ними опять были проблемы, поэтому даже решила чуточку облегчить репертуарную нагрузку, чтобы не сорваться и весь концерт провести на достойном уровне. Я и не ожидала, что соберётся столько преданных и щедрых на любовь почитателей моего, в общем-то, скромного таланта. Буквально каждым обнажённым нервом и всей кожей ощущала энергетическую подпитку, волнами изливавшуюся на меня из переполненной аудитории, поэтому мне было легко и комфортно выплёскиваться в ответном порыве. Счастлива, что удалось обменяться с активными меломанами эмоциональной наполненностью, а в итоге получилось поразительное слияние сотворчества. Наверное, дивная атмосфера единения возникла ещё и потому, что случайных зрителей практически не было, ведь наш город сравнительно небольшой и все местные исполнители на виду! Мой путь в искусство был довольно тернист, но я никогда не отчаивалась и продолжала движение вперёд. По вполне понятным причинам занять ведущие позиции в «звёздной когорте» незрячим  достаточно проблематично, но богатый опыт ветеранов напряжённых баталий за торжество гуманистических идеалов бесценен, и мы готовы поделиться им с целеустремлёнными новобранцами армии служителей муз…»

Без слёз нащупали дорогу,

Надёжных спутников любя,

Потом, окрепнув понемногу,

Дарили страждущим себя,

При этом делались богаче,

Дробя на искорки мечту.

У нас не может быть иначе,

Ведь шансы ловим на лету!

          Владимир Бухтияров

           Окончание читайте в следующем номере.

КРУГОСВЕТКА

ТРИ ВИЗИТА В ИНДИЮ

Продолжение. Начало читайте в №№ 1, 2, 3, 4.

«Золотой треугольник»

(Часть третья)

Отель, в котором мы остановились, находится на тихой окраине шумной, густо населённой Агры. Впрочем, во время путешествий по Индии нам как-то не попалось ни одного малонаселённого пункта, за исключением, конечно же, Фатехпур-Сикри.

Выяснив на ресепшене пароль Wi-Fi, мы поднялись в предоставленный нам номер. Джавид помог отыскать его дверь, показал, где находятся лифт и лестница. Нашему любезному опекуну наверняка не терпится встретиться с семьёй, с которой он не виделся несколько месяцев, да и по любимому мотоциклу он ужасно соскучился. Вспомнив про его маленькую сестрёнку, Татьяна просит передать ей небольшой вкусный подарок от нас — коробочку российских шоколадных конфет.

Распрощавшись с Джавидом, я быстренько подсоединяю нетбук к всемирной паутине. В этот вечер Татьянина команда должна была встречаться с соперниками в турнире игр ЧГК, проходящем в голосовом чате «Libtown-VC». У нас есть ещё немного времени, и мы поспешили на ужин. Ресторан находится на верхнем этаже. Пока поднимались по лестничным пролётам, надумали, чтобы не опоздать к началу игры, заказать ужин в номер. Можно было это сделать и по телефону, но решили не возвращаться, так как волнующие ароматы говорили о близости ресторана. На входе, обратив внимание на белые трости, к нам подошёл один из сотрудников и попытался проводить к свободному столику. Используя немногочисленный лингвистический запас, мы объяснили ему, что хотели бы поужинать в интимной обстановке. Сказав интернациональное «о’кей», молодой человек подвёл нас к своему коллеге, принимающему заказы.

Во время передвижения по залу я обратил внимание на необычное поведение пола. Он временами подрагивал. Когда мы остановились, потряхивания стали особенно заметны. Озадаченный этим явлением, я спросил у Татьяны, не ощущает ли она нечто подобное или это мои личные глюки. Подтверждая условную нормальность моей психики, Татьяна ответила, что тоже обратила внимание на легкомысленное поведение пола. Поразмышляв, мы остановились на двух вариантах происходящего. Либо, так как Агра находится в сейсмоопасной зоне, происходит небольшое землетрясение, либо зал вращается, подобно ресторану «Седьмое небо», расположенному на Останкинской телевышке. В это время подошла дама из нашей группы, решившая также поужинать в своём номере. Воспользовавшись случаем, мы попросили разрешить наши сомнения, но, как ни странно, она ничего необычного не заметила.

Тем временем ресторанный сотрудник освободился, и мы, сделав заказ, слегка озадаченные отправились в свой номер. Загадка разрешилась утром во время завтрака. К нашему столику подошли согруппники и предупредили, чтобы мы не искали выход в той стороне, откуда пришли. Зал действительно оказался вращающимся. Ещё они поделились впечатлениями, полученными  от лицезрения чудесных видов, открывающихся через стеклянные стены, на расположенный неподалёку Тадж-Махал.

Впервые с этой жемчужиной архитектуры я познакомился на уроке истории в пятом классе. В начале учебного года, невнимательно слушая преподавателя, я перелистывал новенький учебник и вдруг наткнулся на поразившую меня иллюстрацию. На фоне пронзительно- голубого неба, отражаясь в неподвижном водном зеркале бассейна, как бы зависло в воздухе белоснежное здание изумительной красоты. Зачарованный, я до конца урока не мог оторвать взгляда от фотографии. Естественно, заинтересовался историей создания этого олицетворения любви в архитектуре, в которой смешались реальные факты и романтические легенды.

Ещё будучи пятнадцатилетним юношей, принц Хуррам,    будущий могущественный падишах Джахан, влюбился в четырнадцатилетнюю Арджуманад Бану Бегам, дочь визиря (первого министра) своего отца шаха Джахангира. Девушка также полюбила юного принца, но составленный придворным астрологом гороскоп не рекомендовал заключать брак в ближайшее время. Долгих пять лет пришлось ждать, пока звёзды сойдутся в благоприятную комбинацию.

Возможно, помимо звёзд, союзу влюблённых препятствовал и отец принца, по повелению которого он был вынужден вступить в два политически выгодных брака. Но в отличие от европейских монархов, у властителей востока шансов жениться по любви гораздо больше, так как Аллах позволяет правоверным иметь несколько жён. И вот третьей и, похоже, единственной любимой женой принца Хуррама стала     девятнадцатилетняя Арджуманад Бану Бегам. Во время свадебной церемонии отец жениха, поражённый красотой невесты, назвал её Мумтаз-Махал (украшение дворца). Под этим именем она и вошла в историю.

Последующие 19 лет другие жёны и многочисленные наложницы почти не видели своего повелителя. Всё свободное время Шах-Джахан посвящал общению с любимой и, даже отправляясь в военные походы, брал её с собой. Преданная супруга была не только красива, но и умна. Часто Мумтаз-Махал помогала мужу мудрыми советами в государственных делах. Деля с мужем тяготы войн и бремя управления империей, любимая жена исправно исполняла и своё главное предназначение, регулярно радуя мужа наследниками и наследницами. За годы совместной жизни она родила  8 мальчиков и 6 девочек.

В 1629 году Шах-Джахан собрался в очередной поход. Невзирая на то, что Мумтаз-Махал была на последнем месяце беременности, опасаясь козней забытого им гарема,  он снова взял её с собой. Поход был удачным, и шах со своими соратниками отмечал победу роскошным пиршеством. В разгар веселья в шатёр неожиданно вбежала служанка жены и сообщила повелителю о рождении дочери. Девушка плакала, и мучаемый дурными предчувствиями, Шах-Джахан поспешил в шатёр супруги. Вбежав внутрь, он увидел суетящихся вокруг Мумтаз-Махал врачей, которые уже ничем не могли помочь. Она умирала. Склонившись к ней, он успел услышать её последние слова: «Я счастлива умереть на руках любимого». В ответ  убитый горем муж поклялся Мумтаз-Махал построить для неё мавзолей невиданной красоты, подобного которому ещё не было в мире. Первоначально Мумтаз-Махал похоронили неподалёку от того места, где она умерла.

Восемь дней не выходил шах из своего шатра, отказывался от еды и напитков, никого не принимал.  Когда на девятый день он вышел, подданные не узнали его. В шатёр вошёл крепкий тридцатидевятилетний мужчина,  а вышел седой сгорбившийся старик.

Вернувшись в Агру, Шах-Джахан выбрал на берегу реки Джамны подходящее место для мавзолея, повелел привезти и захоронить останки жены там. Вскоре над местом захоронения началось возведение усыпальницы, на долгие годы ставшее единственной заботой и отрадой для неутешного повелителя.

Были приглашены лучшие архитекторы того времени. От рассвета до заката трудились на строительстве более 20 тысяч собранных со всей Индии и из близлежащих стран рабочих и лучших мастеров по обработке камня. Тысяча слонов неутомимо доставляла из расположенных в Раджастане, в 320 километрах от Агры, каменоломен белый мрамор, который благодаря уникальному кристаллическому строению обладает особыми свойствами. При попадании на него солнечных лучей создаётся впечатление, что они проникают внутрь монолита. Караваны верблюдов везли драгоценные и полудрагоценные камни из Китая, Тибета, Афганистана, Персии, Шри-Ланки. Некоторые из них добрались до России, доставив оттуда знаменитый уральский малахит, а всего в отделке Тадж-Махала использовали 28 видов самоцветов.

Грандиозное строительство продолжалось 22 года. И вот обещанный любимой прекрасный мавзолей построен, но Шах-Джахан не собирается останавливаться на достигнутом. По его повелению, на другом берегу реки Джамны, напротив Тадж-Махала, начинается подготовка к строительству его точной копии, которая должна будет послужить местом упокоения для шаха.

Существует предположение, что свой мавзолей шах хотел выстроить из чёрного мрамора. Санджив категорически не согласен с этой версией. Он утверждает, что усыпальница шаха должна была быть такой же белоснежной, как и Тадж-Махал, а вот мост, которым предполагалось соединить два сооружения, как раз и должен был быть построен из чёрного мрамора.

Но экономика государства была уже ослаблена непомерными расходами на строительство. Поднимали  голову внешние враги. Выбрав удобный момент, воспользовавшись временным недомоганием Шах-Джахана, один из его сыновей, принц Аурангзеб, отстранил его от власти и заключил в императорской резиденции — Красном форте. Нет, никаких сырых подвалов и тяжких кандалов. В расположение бывшего могущественного властителя были предоставлены достойные апартаменты, через одно из окон которых он часами всматривался в сотворённое по его повелению чудо архитектуры — место упокоения любимой супруги.  Там и провёл он последние 9 лет своей жизни в почётном заключении. Одиночество узника скрашивала его младшая дочь. Когда шах умер, именно она настояла на том, чтобы его похоронили рядом с той, кого он так сильно любил.

Наш автобус останавливается в полутора километрах от входа на территорию Тадж-Махала. Санджив рассказывает, что, когда он, будучи учеником 8 класса, первый раз приехал сюда на экскурсию, туристические автобусы подъезжали непосредственно к воротам, но вот уже много лет автотранспорту приходится останавливаться на приличном расстоянии от них. Обусловлено это двумя причинами: угрозой терактов и разрушительным влиянием выхлопных газов на белый мрамор мавзолея.

К сожалению, время и людская деятельность не щадят жемчужину архитектуры. Но всё же следует сказать, что индийские власти прилагают все усилия, чтобы сохранить уникальный памятник. Несмотря на высокий уровень безработицы, они закрыли или перенесли все находящиеся поблизости промышленные предприятия.

Раз в несколько лет весь мрамор мавзолея покрывают специальной глиной, обладающей отбеливающими свойствами. Кстати, эту же глину индусы и индуски используют и для отбеливания своей смуглой кожи. В отличие от нас, так высоко ценящих загар, они  стремятся выглядеть побелее.

По совету Санджива, оставляем в салоне все сумки, включая дамские и поясные: на территорию Тадж-Махала не разрешается проносить ничего, кроме любительской фото- и видеоаппаратуры. Выходим под пока ещё ласковое утреннее солнышко. Желающие могут воспользоваться экологически чистым транспортом — рикшами или небольшими экипажами, в которые запряжены лошадки. Наша группа единодушно решает идти пешком и, окружив стайкой гида, устремляется на встречу с прекрасным.

По дороге масса торговцев горит желанием осчастливить нас сувенирами, майками, бейсболками,  полотенцами и много ещё чем с изображением уникальной достопримечательности. Отмахиваясь от них и от попрошаек, мы достигаем зоны досмотра. Здесь разделяемся. Татьяна с другими дамами встаёт в женскую очередь. Мы с Джавидом — в мужскую. Проходим через раму металлодетектора, после неё секьюрити лёгкими касаниями проверяет, не спрятал ли я что-нибудь в карманах и под одеждой. Убедившись в том, что мы не представляем  угрозы, нам вручают по пол-литровой бутылке воды и запакованные в пластиковый пакет матерчатые бахилы. Пропускают.

В ожидании, пока наша группа воссоединится, выясняю у спутника, следует уже сейчас переобуться или можно это будет сделать позже. Джавид объясняет, что переобуваться не надо, а бахилы нужно будет надеть на обувь, перед тем как войти внутрь мавзолея.

Вскоре подходит Татьяна и все наши дамы с такой же ношей. Убедившись, что все в сборе, Санджив предлагает вначале пройти к месту, откуда открывается вид на весь комплекс, и немного послушать его. Изложив исторические факты, он также поведал о планировке и глубоком символизме элементов Тадж-Махала.

Внутрь  комплекса можно попасть через одни из трёх ворот, находящихся в выстроенных из красного песчаника зубчатых стенах, которые ограждают его с юга, запада и востока. Северная сторона, выходящая к реке, открыта.

Мы стоим перед главными — южными — воротами. Санджив просит наших спутников пересчитать купола, венчающие вход. Всего насчитывают 11. Гид говорит, что, когда мы пройдём через ворота, с другой их стороны можно будет увидеть ещё 11 куполов, что, как легко подсчитать, в сумме составит 22. Цифра эта не случайна: каждый купол символизирует один из годов строительства.

Над аркой ворот на белом мраморе, инкрустированным в него чёрным сланцем, выписаны строки из 89 суры Корана, последние слова которой гласят: «Войди в мой рай». Санджив обращает внимание наших зрячих спутников на то, что строки поднимаются высоко вверх. А буквы в них выглядят одинаковыми по размеру. Достигнут эффект тем, что, чем выше строка, тем больше размер букв, но в силу их возрастающей удалённости от глаз создаётся иллюзия идентичности.

Миновав арку ворот, мы входим в сад, занимающий большую часть комплекса. Весь комплекс расположен на прямоугольнике со сторонами 580 на 300 метров, в котором сад занимает квадрат 300 на 300 метров. В центре его находится мраморный бассейн. Отходящие от него каналы делят сад на 4 равные части. Каждую из них, в свою очередь, делят на 16 клумб немного приподнятые над ними пешеходные дорожки.

Изначально в саду произрастали сотни фруктовых деревьев, изысканные сорта роз и множество различных цветов наполняли его благоуханием. Ко времени прихода в Агру англичан сад уже утратил своё былое великолепие. Британцы привели его в порядок, но вместе с тем  видоизменили, сделав более похожим на английский парк.

Сегодня вдоль каналов растут символизирующие смерть кипарисы, а над пешеходными дорожками создают тень фруктовые деревья, символизирующие жизнь.

Планируя сад, Шах-Джахан хотел в его структуре воплотить существовавшие тогда представления о рае на земле. Не знаю, как сегодня, а в те времена считали, что рай — это идеальный, изобилующий плодами, обильно орошаемый водой сад. И цитата из Корана, выложенная над аркой главных ворот, как бы приглашает вступить на небеса.

За садом, в северной стороне комплекса, находится приподнятое над землёй на высоту 7 метров вымощенное мраморными плитами квадратное возвышение. В центре этой площади идеально симметрично относительно четырёх осей расположен выстроенный в форме куба со срезанными углами  мавзолей.

Стены Тадж-Махала выполнены в виде огромных стилизованных арок, верх которых выходит за пределы крыши. Ощущение невесомости массивному зданию придают многочисленные полукруглые ниши, которые как бы пронизывают его. Венчают мавзолей 5 таких же белоснежных, как и его стены, мраморных купола. Наибольший из них, 18 метров в диаметре и 24 в высоту, расположен по центру, меньшие — по углам квадрата, образующего верх здания.

Высота центрального купола дополнительно увеличена за счёт возвышающего его на 7 метров над крышей цилиндрического архитектурного сооружения — барабана. Однако этот элемент почти не виден с земли, так как от взглядов его прикрывают образующие парапет выступающие части арок. Таким образом, создаётся впечатление, что центральный купол гораздо больше, чем есть на самом деле.

Купола, в свою очередь, венчают шпили. На вершине центрального находится повёрнутый рожками вверх позолоченный бронзовый полумесяц. Санджив утверждает, что до девятнадцатого века шпиль центрального купола украшал полумесяц, изготовленный из чистого золота, но пришедшие в Агру английские колонизаторы решили, что найдут золоту лучшее применение, и заменили оригинал на бронзовую копию. При них же куда-то исчезли и изготовленные из чистого серебра входные двери усыпальницы.

Ширина постройки равна её общей высоте — 75 метрам. А расстояние от уровня пола до парапета над арочными порталами составляет половину всей высоты. С западной и восточной сторон от мавзолея находятся два абсолютно идентичных здания, выстроенных из красного песчаника. Это мечеть и гостевой дом. По углам мраморной террасы расположились 4 конусообразных, уходящих в высоту на 41 метр минарета. Они слегка отклонены в противоположные стороны от усыпальницы. Эта задумка архитектора позволит сохранить мавзолей, если в результате землетрясения произойдёт их обрушение. Возведённые из незатейливого кирпича минареты снаружи облицованы белым мрамором.

Изложив массу как известной, так и новой для нас информации, Санджив, назначив место и время встречи, распустил группу для самостоятельного осмотра памятника великой любви. Засунув за ремень свои и Татьянины бахилы, зажав под мышкой недопитые бутылки с водой, я взял жену под локоток, и мы вслед за Джавидом углубились в тенистые аллеи. От фонтанов, сработанных ещё мастерами Шах-Джахана, долетает водяная пыль. Через несколько минут подошли к бассейну. По-видимому, именно в его водном зеркале отражался сказочный дворец, некогда увиденный мной на иллюстрации в школьном учебнике.

Оказалось, что у Джавида с этим местом также связаны воспоминания детства. Когда он был ребёнком, что, учитывая его юный возраст, было не так уж и давно, то любил приходить сюда с друзьями купаться. Ныне дети лишены этого удовольствия: за соблюдением порядка на территории Тадж-Махала внимательно следят множество охранников.

Немного погуляв вокруг бассейна, мы следуем дальше. Тихо журчит вода в канале, вдоль которого мы идём. В кронах деревьев щебечут неизвестные мне птицы и уже привычно чирикают вездесущие попугаи, по веткам скачут не то белки, не то бурундуки — Джавид затруднился с их идентификацией. Дорожка выводит нас к ступеням на мраморную террасу. Пора облачать нашу обувь в бахилы. Обувшись и допив остатки воды, мы с помощью Джавида помещаем опустевшую тару в ближайшую урну.

Поднявшись по каменной лестнице, направляемся к мавзолею. Идти приходится, соблюдая некоторую осторожность: бахилы иногда скользят по гладкой поверхности мраморных плит. Прежде внутрь величественной усыпальницы можно было войти с любой стороны, ныне из четырёх существующих входов для доступа туристов открыт только один — южный.

И вот волнующий момент: мы подошли к уходящей высоко вверх стене мавзолея. Наши руки везде, куда только могут дотянуться, нащупывают сплетающуюся в замысловатые узоры резьбу. Скользя по ней пальцами, и как буквы незнакомого алфавита, выполненные рельефно-линейным шрифтом Гаюи, «читаем» изящные изгибы линий, вырезанных в отполированном мраморе.

С трудом оторвавшись от стен Тадж-Махала, вступаем в прохладу входа. Внутренний зал мавзолея имеет форму восьмиугольника. Со всех сторон раздаётся гул голосов многочисленных туристов. Лавируя между ними, мы пробираемся к ажурной мраморной ограде, за ней находятся две гробницы. Та, которая сооружена точно по центру зала, принадлежит Мумтаз-Махал. Рядом с ней, нарушая свойственную всему комплексу симметрию, расположена гробница Шах-Джахана.

Изучая ограду, оцениваю её высоту, примерно, в 2 метра. В резном узоре угадываются сплетения ветвей и листьев. Мы втроём обходим её по периметру. Восьмигранная форма ограды повторяет в миниатюре форму обширного внутреннего помещения.

Джавид пытается передать нам великолепие саркофагов. Они выполнены из бело-розового мрамора, богато инкрустированного драгоценными и полудрагоценными камнями. В царящем полумраке их таинственный блеск не затеняет, а подчёркивает изящную красоту цветочных узоров и растительного орнамента. Вязь арабских букв на меньшем саркофаге складывается в слова, повествующие, что  это «Прославленная гробница светозарной Арджуманад Бегам, прозванной Мумтаз-Махал, которая умерла в год хижры 1038».

Высеченная на саркофаге некогда могущественного повелителя надпись гласит, что  «Здесь покоится прах императора Шах-Джахана, вечно пребывающего в раю. Да прибудет это место священным. Он переселился из этого мира в тронный зал вечности ночью 26 дня, месяца раджаб 1073 года».

Рассеянные лучи солнца, проникающие через мраморные решётки окон, отражаясь от купола, образующего потолок, подсвечивают саркофаг Мумтаз-Махал, оставляя гробницу  шаха в сумраке.

Татьяна  и  Андрей Усачёвы

Продолжение читайте в  следующем номере.

ТВОРЧЕСТВО НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ

ОТБИТЫЙ МЯЧ

Обычно все майские праздники Алексей Фёдорович Борисов проводил на своей даче. Вдвоём с супругой  они готовили к посадке семена, покрывали плёнкой теплицу, перекапывали грядки. Короче говоря, занимались делами, которых на даче, что называется,  пруд пруди. Но в этом году после второго мая зарядили холодные дожди, да ещё и со снегом. И, по всему видать, зарядили надолго. Не торопилась северная весна радовать дачников теплом. Да вдобавок  ко всему вышел из строя старенький транзистор «Меридиан», верой и правдой служивший хозяину без малого тридцать лет. А без радио свою жизнь Алексей Фёдорович не представлял. Благодаря своему транзистору он всегда был в курсе всех новостей, но особенно любил слушать музыкальные и литературные передачи. А вот телевизор он не уважал, от его программ Борисова тянуло в сон.

Взвесив все эти печальные обстоятельства, супруги решили возвращаться в город. И седьмого числа утром они уже были в своей городской, опостылевшей за долгую зиму квартире. В тот же день Алексей Фёдорович приобрёл себе новый приёмник. Маленький, удобный,  со множеством программ, при этом легко умещающийся в кармане. Аппарат сразу понравился Борисову. Да и цена вполне устроила владельца чудо-радио.

Как водится,  в праздничные дни в эфире было немало радиопередач о войне. На одну из таких и наткнулся под вечер Алексей Фёдорович, включив свой замечательный приёмничек.

Журналист беседовал с ветераном войны.

— Скажите, а за что Вас наградили орденом Славы второй степени? — задал он очередной вопрос старому солдату.

— Это для меня самая дорогая награда, — вздохнув, ответил ветеран. — Бои шли тогда на Украине, или, как теперь говорят, в Украине. Я служил в полковой разведке. Немцы явно что-то замышляли. По ночам на передовой мы слышали гул моторов. Срочно нужен был «язык». За ним отправили сразу две группы разведчиков. И хотя линию фронта они перешли на разных участках нашей обороны, но обе не вернулись. Ребята погибли.  Одни уже возвращались, но были обнаружены при переходе линии фронта. А другие, об этом мы узнали позже, напоролись на немцев у них в тылу.  Ребята отбивались до последнего патрона. Мы потом нашли их тела и похоронили.

Решено было отправить ещё одну группу. Вот в неё-то я и попал. Старшим шёл лейтенант Кузьмин, ловкий и удачливый разведчик. Он много раз хаживал к немцам и добыл не одного «языка». Был ещё с нами и сержант Белов, боксёр, обладавший необыкновенной силой. Никто в роте не мог его побороть. И третьим шёл я, самый молодой. Это была моя всего лишь  вторая ходка за линию фронта.

Надо сказать, что поначалу всё у нас складывалось удачно. Дождливой ночью мы незамеченными прошли через позиции фашистов. Местность там была холмистая. На одном из таких холмов под утро мы залегли в кустах возле лесной дороги. Сверху она просматривалась в обе стороны довольно далеко. Вскоре послышался рокот моторов, и на дороге показалась танковая колонна. Она двигалась в сторону передовой. И  тут нам опять повезло. Танки уже почти прошли, как вдруг за ними мы увидели мотоциклиста. Он явно хотел обойти колонну с левой стороны и уже догнал последний танк. Лейтенант Кузьмин вскинул свой автомат и дал короткую очередь по колёсам мотоцикла. В грохоте танков никто не услышал эти выстрелы. Мотоцикл вильнул и вылетел с дороги в придорожные кусты недалеко от нас. Мы бросились к нему. Мотоциклист был жив и пытался встать на ноги, но Белов одним ударом отправил его в глубокий нокаут. На плечах у немца под плащом  мы увидели погоны майора, а в плоской сумке нашли большой  плотный конверт с сургучными печатями. Позже я узнал, что это были очень ценные документы. Майора связали, а мотоцикл Белов откатил к небольшой речке и утопил.

Уйдя подальше в лес, мы нашли глубокую воронку. Замаскировали её ветками и провели в ней весь день в ожидании ночи. Фашист сидел с кляпом во рту. После кулака Белова один глаз у него заплыл. Он  то зло шипел на нас, а то, прикрыв здоровый глаз, горестно мотал головой.

Как только стемнело, мы двинулись в обратный путь. Впереди шёл Кузьмин, за ним, подгоняемый толчками автомата Белова, пленный немец, я шёл замыкающим. Нужно было торопиться — мы немного выбились из графика. Уж больно кругом было много немцев! Повсюду слышались их голоса. Наш пленник старался не спешить. Но сержант Белов яростно подгонял его.

Опытный Кузьмин провёл нас буквально под самым носом у фрицев. Под утро мы вышли к их позициям. И тут, в который уже раз, нам повезло. В ложбине, где проходила линия фронта, как широкая белая река, лежал густой туман. Мы удачно перебрались через вражеские окопы и двинулись к своим.  Правда,  передвигаться приходилось уже ползком: впереди — лейтенант, за ним с немцем на спине Белов и я замыкающим.

Но всему хорошему приходит конец. Мы были уже на нейтральной полосе, когда поднялся свежий утренний ветерок и быстро разогнал туман. У нас за спиной  возвышался небольшой холм, на котором у фашистов имелся пулемёт. И хотя продвигались мы в предрассветных сумерках, но немцы могли нас легко заметить. Вся долина у фрицев была пристреляна. Мы ползли по выгоревшей от жарких боёв земле, как мухи по столу. Стали попадаться снарядные гильзы: здесь, видимо,  раньше стояла противотанковая батарея.

 И тут наш пленник выкинул номер. Лежа со связанными руками на широкой спине Белова, он выбрал подходящий момент и что было силы пнул близлежащую гильзу. Та, отлетев в сторону,  ударилась о свою родную сестру. Дзинь-дзинь — зазвенело, казалось нам, над всей землёй.

— Ты что, гад,  делаешь! — яростно зашипел на подопечного Белов и, развернувшись,  коротко ударил его своим пудовым кулачищем. Немец хрюкнул и ткнулся лицом в пахнувшую гарью и порохом землю.

И вот над головой прошла первая очередь.
      — Быстрее, не отставать! — услышал я крик Кузьмина и изо всех сил заработал локтями и коленями, стараясь при этом как можно сильнее вжиматься в землю. Первым убило Кузьмина.

   — Серёга, — услышал я громкий шёпот Белова, — помоги командиру.

Я подполз к лейтенанту, он лежит,  а затылка у него нет. Взвалил я на себя тело Кузьмина и пополз дальше. Ползу, а сам разговариваю с ним, как с живым:

 — Потерпите, — говорю, — товарищ лейтенант,  ещё немного осталось.

 И тут опять слышу сдавленный голос Белова:

 — Серёга, оставь командира, забери у меня фрица, а то меня зацепило.

Оставил я лейтенанта. Достал из его вещмешка прорезиненный пакет с документами фрица  и пополз к Белову. Помог он мне немца взвалить на спину.

 — Куда тебя, Миша? – спросил я, впервые назвав сержанта по имени.

— В бок угодили, но ничего,  давай вперёд, а я потихоньку за тобой.

 Я пополз дальше. А пули вокруг так и роятся, так и жужжат. Вдруг вижу: впереди воронка. Я в неё фрица и скинул. Он после удара Белова всё ещё пребывал в «нирване». Но тут я почувствовал, как меня будто палкой сначала по ноге, а потом по руке ударило.

Скатился в воронку, смотрю, плохи дела. Правая рука отнялась, и рукав быстро наполняется кровью. И в правый сапог кровь течёт. Страшная боль сводит ногу.

— Миша, — говорю, — ты как там?

— Я сейчас, — отвечает, и слышу, как он тяжело дышит где-то рядом. Вот уже голова его показалась над краем воронки. Только вдруг дёрнулась голова,  и дыханье оборвалось. Втащил я Мишу за руку в воронку, а он уж мёртвый. В бок ему три пули угодили, а одна в голову вошла.

Тут старый солдат вздохнул и замолчал.

 — А что было дальше, Сергей Петрович? — спросил журналист. Чувствовалось, что рассказ ветерана потряс его.
      — Да-да, — ветеран тяжело вздохнул. — Извините, просто трудно об этом вспоминать. Я всякий раз,  когда рассказываю эту историю, будто заново переживаю те страшные минуты. Ну, так вот,  потом я кое-как перевязал себя. Нас в разведшколе учили этому.

  — Но как же Вы перевязали себя левой рукой? — спросил ошарашенный журналист.

— Да я уже и сам толком не помню,  говорю же, учили нас многому,  и кроме того, я ведь левша от рождения. Короче говоря,  крови потерял я много, чувствую, что слабею. Пулемёт немецкий  не даёт головы поднять. Да и сил тащить дальше фрица, понятное дело,  у меня не осталось.

 А пленник наш очухался, головой по сторонам крутит. Теперь у него уже оба глаза заплыли, а вокруг них синяки, как очки,  во рту кляп. Плюс к тому ещё его врождённая лопоухость, одним словом, «истинный ариец». Но, видать, супостат сообразил, в каком положении мы с ним оказались. Сделав вид, что устраивается поудобнее, он опять изловчился  да как двинет мне двумя сапожищами в ухо. У меня глаза и закатились. Видно,  всё же недолго я был в забытьи, скоро очнулся, а глаз не открываю. То есть, приоткрыл чуток и сквозь ресницы слежу за ним, проклятым. А он,  гад, повернулся ко мне боком, уселся по-турецки и связанными руками норовит у меня мой нож из-за голенища достать. Видать, тот ещё был фашист, знал, где наши разведчики ножи хранят. И ведь почти удалось ему это, да взял я свой автомат одной рукой и у него над ухом дал короткую очередь. От неожиданности он так и кувырнулся на дно воронки. Потом немец развернулся, а я на него ствол направил:

— Только сунься, — говорю.

И вдруг слышу: с нашей стороны вроде как зовёт кто-то.  Прислушался: точно по-русски кричат:

— Эй, славяне, вы живы?

— Да! — кричу, — братцы, я пока ещё жив, но ранен, а вот со мной здоровенный фриц, так ему ничего не делается. Видно,  ждёт, когда я окочурюсь.

А пулемётчик немецкий услышал, что мы переговариваемся,  и давай опять строчить. Тут и наши открыли огонь, да такой плотный, что немцам на холме, наверно,  не сладко было. Во всяком случае, они притихли, а наши поливают их основательно.

Внезапно небо над воронкой потемнело, будто птица огромная пролетела, и к нам с немцем по склону воронки скатился наш солдат. В каске и плащ-палатке, с автоматом на широкой груди. И сразу стрельба затихла. Понял я, что стрельба эта была прикрытием для него.
     — Ну, что тут у вас? — тяжело дыша, спросил он.

Я рассказал ему о наших злоключениях.

— А что же вы, братцы, раньше-то так не стреляли? — говорю.

— Да, понимаешь, не видели мы ничего. Туман-то ветром аккурат на наши окопы нанесло, слышим, что фрицы палят вовсю. Я только и успел увидеть, как ты с немцем  в воронку эту скатился. Пока бегал к ротному, пока он до комбата дозвонился…

— Понятно, — говорю, — ну,  давай думать, как выбираться будем.

— А чо тут думать? Я  щас свистну нашим, и они опять дадут фрицам прикурить. А мы тем временем и проскочим.

— А далеко до наших окопов? — спрашиваю.

— Да рядом, метров семьдесят будет.

— Тогда давай так, — толкую я ему, как недавно Миша Белов мне, — ты бери этого «крестоносца» и двигай вперёд. А я потихоньку за вами.

— Хорошо, – соглашается он да как засвистит.

У немца со страху голова аж в плечи по самые уши вошла. И началось: снова ударили наши пулемёты, не давая фашистам никакой возможности вести огонь. А солдат играючи закинул немца  на плечи и рванул в нашу сторону. Оглядел я напоследок воронку, мысленно попрощался с товарищами моими убитыми. Пообещал им, что  заберут их ночью ребята, и полез наверх.

Когда,  превозмогая боль, я выбрался из воронки, знакомая плащ-палатка мелькала уже почти у наших окопов. Сбросив фрица на руки товарищам, он развернулся и побежал ко мне навстречу. Потом, уже устроившись у него на спине, я ему говорю:

 — Ты как самолёт летаешь. Откуда ты такой?

А он смеётся: не самолёт, говорит, а футболист, Иваном кличут, а родом из Карелии.

Мы уже почти добрались до своих, когда из-за холма заговорили немецкие миномёты. Первая же мина упала метрах в десяти левее нас. Иван охнул и стал заваливаться на бок. Короче говоря, наши бойцы помогли нам укрыться за бруствером. Лицо Ивана стало белым, как снег. Лёжа на дне траншеи, он тихо стонал.

 — Кажись, отыгрался я в футбол, — сдавленно произнёс он.

В санбате мы лежали рядом. Ногу Ивану ампутировали,  и в тот же день его отправили в тыл. А меня вот врачи выходили,  и я довоевал до конца войны.

— А где для Вас закончилась война? — спросил журналист.
      — В Берлине.  Дошёл всё же я до логова звериного и оставил свою подпись на стене рейхстага. И не только свою, — мягко и задушевно сказал старый солдат.
        — Поясните,  Сергей Петрович, пожалуйста, нашим радиослушателям, — попросил его журналист.

— Да просто всё. Я ещё расписался за ребят наших: за лейтенанта Кузьмина, за сержанта Белова, а фамилии Ивана не знал и расписался так: «Иван из Карелии».

   — Как это замечательно! — воскликнул журналист. — Спасибо Вам за прекрасный рассказ, Сергей Петрович, Вам обо всём этом стоит написать книжку.

— Уже написал, — вздохнул ветеран, — и даже не одну, а целых две,  и обе они о военных дорогах нашей разведроты.

Передача закончилась. Алексей Фёдорович выключил приёмник и задумался. Его взволновал рассказ старого солдата,  а особенно — судьба Ивана из Карелии. Дело в том, что сам Борисов всю свою жизнь прожил в Карелии. Детство его пришлось на послевоенные пятидесятые и шестидесятые годы. И прошли они в рабочем посёлке лесозавода. В то время мальчишки очень интересовались спортом. Это была эпоха легендарных спортсменов, триумфаторов международных соревнований. На всю страну гремели имена Валерия Брумеля, Натальи Прозуменщиковой, Олега Григорьева, Виктора Капитонова и многих-многих других наших замечательных чемпионов. Но всё же больше мальчишки грезили футболом. Эдуард Стрельцов, Валентин Иванов, Игорь Численко, Валерий Воронин и,  конечно же,  легендарный Лев Яшин. И это далеко не все мастера кожаного мяча, которые владели сердцами пацанов.

В посёлке был неплохой  по тем временам стадион. На нём имелось футбольное поле, баскетбольная и волейбольная площадки, в одном углу уютно устроена  площадка для игры в городки. А напротив неё находился прыжковый сектор. Он был просто завален древесными опилками для мягкого приземления. Да, уж чего-чего, а опилок на заводе было предостаточно.

Летом на футбольном поле допоздна велись баталии. И не только мальчишки, но и взрослые дяди самозабвенно гоняли мяч. Зачастую игра велась «на одни ворота».  Это когда на две команды имеются одни ворота и один вратарь. Часто бывало так, что на одной половине поля сражались взрослые, а на другой — мальчишки. Нередко заводские футболисты встречались с командой лётчиков из соседнего военного городка. И надо сказать, что не раз гостям приходилось уезжать  будучи разбитыми наголову.

Были у команды и свои болельщики — в основном,  люди пожилые, степенные или служащие заводской конторы, которым более приличествовало наблюдать за выступлениями молодцев со стороны, нежели самим принимать в них участие. Приходили поболеть за своих земляков и участники войны. Алексей Фёдорович хорошо помнит их выгоревшие гимнастёрки и сверкающие на груди боевые награды. Были и те,  кто пришёл с той страшной войны инвалидами.  Борисов хорошо запомнил одного из них.

   Звали его дядя Ваня. Ходил он,  тяжело опираясь на толстую палку, а вместо ноги у него был протез из металлической, скорее всего, алюминиевой трубы с круглым резиновым наконечником, выглядывающим из-под штанины. Это был плотный, по всему видать, сильный мужчина среднего роста.

Лёшке дядя Ваня в то время казался очень строгим,  и он побаивался его. Но вскоре оказалось, что мальчишка ошибался. Дядя Ваня очень часто приходил на стадион по вечерам. Он обычно стоял в дальнем углу игрового поля и молча наблюдал за мальчишескими футбольными баталиями.  Стоял он тихо, грузно опираясь на свою палку. Мальчишки давно привыкли к нему и уже не обращали на него внимания.

Летом в посёлок погостить приезжали к родственникам немало ребят из Ленинграда,  Петрозаводска и других городов страны. Эти пацаны заметно усиливали уличные команды. По сравнению с сельскими футболистами они были на порядок сильнее. Так было и на этот раз. Лёшка играл со своими друзьями против команды, в которой было двое городских. Сейчас Алексей Фёдорович уже не помнит, кто тогда выиграл. Скорее всего,  команда, в которой играли приезжие ребята. Но у каждого мужчины, который когда-либо играл в футбол, в памяти хранится самый удачный его удар. Это или лихо забитый гол,  или красиво отбитый,  рискуя быть покалеченным, мяч во имя спасения своих ворот. У Борисова таких моментов целых три.

  В той игре, о которой мы вспоминаем, противник атаковал всей командой. Удары сыпались на ворота Лёшкиной команды со всех сторон. Вратарь Саня делал всё, что мог. Он успел отбить мяч,  летящий в нижний угол. Мяч отлетел прямо под ноги набегавшему на него Илье,  долговязому пацану из Питера. И тот пробил,  не задумываясь. Такие удары, как правило, очень сильны. Лёшка стоял в этот момент возле правой штанги,  вполоборота к ней. Санька находился всё ещё у левой стойки,  и мяч неотвратимо летел в пустой угол. Это был неудобный мяч, потому что шёл  на уровне Лёшкиной груди. Можно, конечно,  было остановить его, взяв на грудь, но на Лёшку набегал Илья, и рядом находились ещё двое из команды противника. В любом случае Лёшке было бы с ними не справиться. И тогда он, падая на спину, пробил по мячу через себя, поддав по нему подъёмом правой ноги. Мяч, как пушечное ядро, ушёл в сторону от линии атаки. На всё про всё у Лёшки было одно лишь мгновенье. Его чуть не затоптали набежавшие соперники, но он был рад, что не упустил это самое мгновение.

  И тут, лёжа на земле, он услышал чей-то неприятный смех. Борисов поднялся. Хохотал Илья и показывал куда-то в сторону. Лёшка посмотрел туда и обомлел: на углу поля стоял дядя Ваня и, смущёно улыбаясь, утирал широкой ладонью красное лицо. Никто из мальчишек не поддержал веселья Ильи. Все были немного растеряны.

— Ребя, айда купаться! – раздался чей-то звонкий клич, и мальчишки радостно устремились к своему лазу в заборе. Пробегая мимо дяди Вани,  Борисов виновато поглядел на него.

Но тот улыбнулся:

 — Надо же,  прямо по скуле, ну ничего, сам виноват.  А ты, Лёха, молодец, здорово отбился!  Я, честно говоря,  думал, будет гол.

Эти картины далёкого детства всплыли в памяти Алексея Фёдоровича настолько ярко, что он опять, как и тогда, пережил чувство жгучего стыда. Ему было стыдно за тот лихо отбитый мяч, который, пусть нечаянно, но всё же угодил в лицо инвалида войны. Стыдно ему было и за издевательский смех заезжего Ильи. Уже давно нет того дяди Вани, но Борисов вдруг испытал чувство вины за то, что он в детстве ни разу не подошёл к этому человеку и не поинтересовался его военным и довоенным прошлым.

 Прослушанная радиопередача глубоко взволновала Алексея Фёдоровича. Особенно та часть рассказа воина-ветерана, где он говорил о некоем футболисте Иване из Карелии. И совсем необязательно, что этот футболист и дядя Ваня из Лёшкиного детства одно и то же лицо. В Карелии было и есть немало хороших спортсменов. Да и отчаянных солдат из края лесов и озёр на той войне хватало. Борисов вдруг отчётливо припомнил, как дядя Ваня следил за игрой футболистов. Его взгляд был внимательным и в то же время очень грустным. Так может смотреть  только человек, сам когда-то игравший в футбол, и которому очень хочется включиться в эту игру, но сложившиеся обстоятельства не позволяют это сделать. Неожиданно Борисов поймал себя на мысли, что уже давно и сам следит за футболом точно так же, как некогда дядя Ваня,  скромно стоявший за боковой линией в дальнем углу стадиона. И как знать, может, в самое ближайшее время и к нему прилетит в лицо кем-то лихо отбитый мяч. Но, честное слово, он тоже ни на кого не обидится за это.

Леонид Авксентьев

Коллектив редакции от души поздравляет нашего постоянного автора с 60-летием. Желаем здоровья и долгих плодотворных лет на радость благодарным читателям.